«Смысл мира должен лежать вне его». Витгенштейн

Когда пишешь о толпе, стоит представить и куда себя надо отнести сначала, это важно, а если со стороны подходишь к предмету изучения, и как социально значимому, то выходишь из "связи" с ним, и тогда оказываешься в пустоте, где и открывается тайна "толпы", которая в тебе самом находится, а ты представляешь иначе, и вопрос почему, но мало кто задаёт себе этот вопрос, на всё смотрящий сверху и неглубоко входящий в тему толпы. Почему тема толпы так взволновала граждан находящихся на стыке 19-20 веков, связано с исчезновением империй, и где толпе ещё не было места, и как возникшей пустоты, и в этом сказался шизоидный поворот к "реальности", и которая раздваивалась у большинства граждан. Граждане замечая у политиков популизм, почему-то критикуют их не задумываясь о причине явления, и как сами граждане с этим связаны, а проблема в самих гражданах, как выбирающих таковых политиков. Притом граждан критиковать нельзя в силу их правильного "выбора" из соображений консолидации социума, а важно другое, почему политики так действуют и не могут иначе, ведь и они также правы ориентируясь на "большинство", а значит проблема находится совсем в другом месте, и не в толпе вовсе. "Если в организованном обществе, как в организме, все клетки тела всегда на своих местах, то в толпе они удерживаются лишь внешним давлением." - здесь Меньшиков даёт ключ к пониманию явления, и чем либерал-фашизм необходимо отличается от империи, безликим законом, коего в империи не могло быть в силу наличия сословий со своими законами для каждого, а значит толпа всегда имела место, но более мелкая, не имеющая особого значения для социума, и "организм" уже мог функционировать вне насилия.  Невозможно сейчас и сказать, что фашизм во всех государствах Европы возник вдруг случайно, и разом. Европа как смогла организовать Евросоюз, и только используя безликий закон, как и НАТО, то же самое, ведь закон не может выходить за пределы государства, а значит когда-то возникла "проблема" в идиотах. Политиков также можно понять, управлять толпой нелегко, а значит желательно атомизировать граждан, а значит "кастрировать", и как элемент воздействия на политику избранных идиотов, и что уже воронка деградации, которая действует как усыпляющее средство на идиотов, и плюс "культурная" политика ещё. США указывая на правила "демократии" закрепляют безликий закон в международной политике, а хотя уважения к "закону" там уже нет, где правит кучка идиотов и мошенников, те же процессы и в Европе идут. Витгенштейн верно определил, что "смысл" и мир не причастны друг другу, так как представления имеют частный характер, и опираться на смысл событий не стоит, и если имеются разные представления, но смысл "войны" занимает именно идиотов считающих себя вправе заниматься этим, и ясно что "мир" участвующих в войне может нести в себе религиозный смысл, а не участвующих с перепугу если только, если вступают в войну другие, США и ЕС, это значит что смысла своих действий там не понимают, идиоты. Если думать об интересе войны, то "интерес" выходит за пределы мира, как частный, а общего не бывает, конфликт (столкновение) дело "пары" участников, а круговая порука стран не входит в благородное "дело".

Если бы толпа по природе своей была существом высшим, нежели человек, то служение ей было бы благородной жертвой. Но — как давно раскрыли вдумчивые наблюдатели — толпа имеет психологию низшего типа. Если это — существо, то существо неуравновешенное, маниакальное, способное иногда на хорошие порывы, но гораздо чаще — на безумства. Толпа порядочных людей иногда ведет себя, как негодяй, и вместо того, чтобы обеспечить общую безопасность, толпа наталкивает на преступления. Часто, по словам Сигеле, ни судьи, ни сам преступник не подозревают, что он всего только несчастный, потерпевший крушение в социальной, внезапно разразившейся буре. Как механическая масса, толпа способна на движения мертвые, внезапно охватывающие ее и исчезающие. Душа толпы — страсть, и на разумное решение она не способна. Истина — плод обыкновенно одинокого гения, обретающего ее в глубоком сосредоточении духа. Толпа, напротив, — вся — рассеяние, вся — поверхностность. Она сосредоточивается лишь в ощущении, и тогда порывы ее неудержимы. Это свойство толпы загубило древние демократии. Как только община разрасталась, делалась многолюдной, психология ее понижалась; народ делался взбалмошным простаком, каким его изображает Аристофан, —орудием в руках любого проходимца. Новым демократиям угрожает та же опасность. Психология народных собраний, митингов, парламентов и печати (которая тот же парламент, только на бумаге) — далека от той степени благородства и достоинства, которые можно встретить в отдельных людях. И поведение, и мысль даже такой организованной коллегии, как английский парламент, не могут служить образцами для честных людей. То, что называется великодушием, бескорыстием, терпимостью — явления здесь почти неизвестные, и наоборот — эта высокая толпа из "лордов и джентльменов" — способна подчиняться самым низким чувствам, как доказывает война с бурами. Психология толпы не имела бы значения, если бы толпа не предъявляла своих державных прав. К сожалению, XIX век выдвинул толпу как власть и подчинил ее психике отдельную личность. С необычайным развитием средств сообщения, дорог, почты, телеграфа, печати — с крушением натурального хозяйства и заменою его денежным, жизнь общества постепенно принимает толповой, стихийный характер. Постепенно все население, до глубин народных вовлекается в чудовищный спорт политики и биржи. Постепенно "мир" — высшее благо естественной общественности — заменяется всеобщею "борьбою". Если в организованном обществе, как в организме, все клетки тела всегда на своих местах, то в толпе они удерживаются лишь внешним давлением.

_______________

М.О. Меньшиков, «Выше свободы». 1909 г.