В “Происхождении немецкой барочной драмы” Беньямин разбирает обе эти роли на основе своей теории меланхолии. Характерная черта Сатурна - медлительность: “тирана губит вялость эмоций”. “Другая черта Сатурна”, - пишет Беньямин, - это “вероломство”.
Культурные герои нашей либеральной и буржуазной цивилизации - антилибералы и антибуржуа. Если это писатели, то они навязчивы, одержимы, бесцеремонны. Убеждают они исключительно силой - даже не тоном личного авторитета или жаром мысли, но духом беспощадных крайностей и в личности, и в мышлении. Изуверы, кликуши, самоубийцы - вот кто берет на себя бремя свидетельствовать об удушающе церемонных временах, в которые мы живем. Все решает тон: трудно верить в идеи, изложенные безличным тоном здравого смысла.
Материал Чорана - недостижимые состояния бытия, невозможные мысли (мысль наперекор себе и т.п.).
Никакой философии вне индивида нет, как и спроса на неё, а почему Зонтаг не могла придти к этой мысли, таков тип восприятия реального, деятели в основном занимаются реальностью, а не реальным, что разное. Над деятелями в философии и реформаторами мысли она конечно вдоволь поездила, и поделом конечно.
"Моисей показан* как прагматичный и абсолютно неверующий человек. Он предлагает изгнать предсказательницу. «Мы откажемся от здравого смысла и будем руководствоваться знамениями? ... Я уважаю веру. Но это чепуха, не имеющая никакого смысла»" - вывод не верен. Моисей прав, потому что с толпой можно работать только знамениями (идеология) и законом, и безликим законом разумеется, потому что толпа безлика, что происходит в России и не только.
Метафизика, с богом или без бога, - вечна, как вечны межчеловеческие отношения (отношения: любви и ненависти, добра и зла, да и всяких "высоких и низменных порывов") и которым нет никаких аналогов в натуральном мире.
А развитие метафизики в развитии её этики, функциональный смысл (полезность) которой в расширении границ человеческой общности (род, этнос, нация, человечество).
Форма и содержание слабо различаются бесполым Тела, отсюда и философия про фашистскую эстетику. Есть заказчик, а есть принимающий заказ, как-то не учитываются исследователем рыночные отношения. Невозможно же искусству придавать характер служения, это уже совсем пошло, и далеко не политически.
---
В конце прошлого тысячелетия мы поверили, что нас вывели из социалистического «рабства». Вот уже двадцать пять лет водят по «пустыне», обещая привести туда, «где текут мёд и молоко». Некоторые уже разуверились и стали роптать, другие мечтают вернуться в прежнее «рабство», третьи требуют смены вождя.
«Фараон есть Египет. Египет есть фараон», – заставляли выкрикивать приветствие в древнем Египте.