Трактат

Аватар пользователя Юрий Кузин
Систематизация и связи
Онтология
«О чём невозможно говорить, о том следует молчать» (Людвиг Витгенштейн). Но киногения говорит о невозможном, поскольку кино, как мысль, обретается на кромке сущего/не-сущего, т.е. пребывает в средостении между событиями и сюжетами, их описывающими.
/
Киногения говорит и о «мире внешнем» и о «мире внутреннем».
/
Плёночное кино вмещает все возможные события и отражающие их сюжеты, - как в позитиве (бытие/сущее), так и в негативе (ничто/не-сущее).
/
Киногения отражает всеобщее, потому что логическая структура кино идентична онтологической структуре всеобщего.
/
Всеобщее состоит из рулонов плёнки, а не из объектов, существующих до того, как они попали в объектив камеры. Всеобщее - набор всех сюжетов о событиях, имевших место. События могут быть простыми и сложными.
/
Объекты - то, что, вступая во взаимодействие, образует плёнку, череду событий, представленных в виде бесконечного киносеанса. Объекты обладают логической формой — набором свойств, отношений, в том числе с киногенией.
/
В киноязыке простые события излагаются простыми сюжетами. Эти сюжеты, а не знаки/символы, являются наиболее элементарными структурами языка. Сложным событиям соответствуют сложные сюжеты.
/
Вся киногения — полное описание всего, что есть в мире, т.е. всех возможных событий посредством всех возможных сюжетов. Киноречь описывает все события. Киногения, выраженная киноречью, подчиняется логическим законам и может выражаться формальными описаниями.
/
Все сюжеты, нарушающие логику или наблюдаемые события, лишены смысла. Бессмысленны сюжеты о ненаблюдаемых событиях, - том, что не фокусируется кинообъективами и не попадает на киноплёнку, а именно: дискурсы метафизики, этики, эстетики.
/
То, что попадает на плёнку, можно воспроизвести рукотворно. То, что не видит и не слышит плёнка, не становится сюжетом. Киногения каузативно/казуативно зависит от света (уяснения/до-уяснения), который, попав через объектив камеры (эмпирика) на рулон негатива (умопостижение), выбивает ионы серебра с ландрина плёнки (умопостигаемое).
/
Но киногения отражает и объекты/события, которые не попадают на плёнку, но отбрасывают в кадр «тень» своего присутствия в мире, - неочевидное, непредставимое: то, что, будучи ноуменальным, не стало феноменальным.
/
Киногения отражает события (факты), которые попадают на внутренний экран, минуя линзы объектива и плёнку. Эти события верифицируются/фальсифицируются внутренней формой сюжета-предложения.
/
Киногения говорит в том числе и о событиях, случающихся рядом, но не фиксирующихся камерой. Эти события отражены в сюжетах внутреннего киносеанса, т.е. попав в объектив камеры, отражаются на негативе, который после проявки и печати рабочего позитива (миропонимание), в пучке света (чистые понятия) попадает на сетчатку глаза и в мозг (идеация).
/
Таким образом, мир – свет и тень. Без свето-тени, без контраста нет объёма, полноты. Киногения выводит на свет то, что в тени. Отсюда, задача философии - уяснение и до-уяснение ранее не уяснённого.
/
Так что же нам показывает киногения, рассматриваемая в "Трактате" в качестве кино-метафоры внутри философии языка? Взяв за основу гипотезу Витгенштейна, в соответствии с которой [предложения являются функциями элементарных предложений, а элементарные предложения являются функциями имён], мы отчасти разделяем его интуицию, что мир состоит из объектов, атомарных фактов и предложений, логический анализ которых вскрывает внутреннюю природу мира без задействования понятийного аппарата метафизики. Но на этом наши позиции расходятся. Поскольку киногения не довольствуется дескрипциями, репрезентациями и здравым смыслом, - всем, говоря иначе, логическим позитивизмом, а задействует метафизику как естественное продолжение "языковых игр". Отсюда, познание с необходимостью проходит три стадии: пред-метафизическую; метафизическую; пост-метафизическую.
/
Вначале квалиа, восприятие, снабжает ум явлениями, - тем, что воспринято как Мiр, лежащий вне субъекта, - это и есть первый кинотеатр с естественными декорациями, натурой и статистами, погружёнными в события, которые проживаются ими в сюжетах (судьбах), и вся эта эмпирика "снята" камерой (органы восприятия: сенсорика и кинестезия), попало в лучах света на плёнку (мозг), где, выбив ионы серебра с ландрина (представление), образовало негативное изображение (умопостигаемое), чтобы, после проявки (умопостижение), преобразоваться в "позитив" (языковую картину мира), - то, что ум суммировал как действительность, и что увидел в форме кино-роликов на экране внутреннего кинотеатра.
/
Затем, спроектировав внутренний мир из квалиа, в котором доминанты образовали "Ареопаг" субстратов/субъектов, а "Я" установило пусть и временный суверенитет над ментальной неразберихой, киногения объективирует эту пиррову победу в жанры, которые воссоздают интроспекцию автора/режиссёра с помощью цепочки сюжетов.
/
Наконец, заняв места в кинозале с попкорном и прохладительными напитками, зрители погружают "в-себя" фэнтези, ужасы, драму, аниме или нуар. Таким образом, три стадии когниции включили в себя: 1) перцепцию/апперцепцию; 2) мышление и творчество; 3) культурогенез и диалог через артефакты и картины мира (языковые игры).

Комментарии

Аватар пользователя Дилетант

"«О чём невозможно говорить, о том следует молчать» (Людвиг Витгенштейн). Но киногения говорит о невозможном".

Потому что появились средства выражения для зрения. Мифы же существуют очень давно. 

Плёночное кино вмещает все возможные события и отражающие их сюжеты, - как в позитиве (бытие/сущее),  так  и в негативе (ничто/не-сущее).

Акт "снятия кино" демонстрирует акт "снятия формы" с действительности: а)действительной или б)воображаемой; "реальной" или "мнимой".
Снятая форма - это всегда "негатив" действительности, с которой она сна снимается.

Всеобщее состоит из рулонов плёнки, а не из объектов, существующих до того, как они попали в объектив камеры. Всеобщее - набор всех сюжетов о событиях, имевших место. События могут быть простыми и сложными.

Браво. Если бы отцепились от "объектов", а заменили бы их вещами и действиями с вещами, то было бы лучше. 
Всеобщее, в Вашей трактовке, "набор всех сюжетов о событиях, имевших место" в т.н. "киногении".

Объекты - то, что, вступая во взаимодействие, образует плёнку, череду событий, представленных в виде бесконечного киносеанса.

Объекты "киногении" - то, что, вступая во взаимодействие, образует плёнку, череду событий в "киногении", представленных в виде бесконечного киносеанса

Вся киногения — полное описание всего, что есть в мире,

Вся киногения — стремление к полному описание всего, что есть в мире, 

Все сюжеты, нарушающие логику или наблюдаемые события, лишены смысла.

Смысл проявляется в процессе достижения цели. Обычно то, что не ведёт к достижению цели или явно мешает, то признаётся лишённым смысла. 
Однако, бывает и наоборот: имеет смысл применить то, что бы помешало достичь цели.
То есть цель заключалась в НЕ-достижении цели.
Другое дело, что под смыслом имеют в виду, понимают, сущность применяемого для достижения или не достижения цели.

Тут возникает некоторая сложность. Цель достигается в "кольце рефлексии", когда посыл(ка) стремится к месту посыла. 
Вот это "кольцо рефлексии" образует устойчивую вещь, которая обладает сущностью "догонять свой хвост", и в ней применение сущности "посыла" имеет смысл, наряду с применение сущности "зеркального" или "не-зеркального" отражения по сущности "кольца".

А вот когда посылка достигнет начала своего посыла, а в этом месте будет следующий посыл или некий образ первого посыла, то произойдёт их "встреча" (сравнение), в результате которого возникнет (родится) их результат, который несколько изменит траекторию движения по кольцу рефлексии, образовав НОВУЮ вещь, обладающую некоторой НОВИЗНОЙ по отношению к её "родителям": второму посылу или образу первого посыла.

А далее некто "я", "мы" начинают сравнивать между собой нарождающиеся "кольца рефлексии" и принимать решения по изменениям их "траекторий движения".

Но киногения отражает и объекты/события, которые не попадают на плёнку, но отбрасывают в кадр «тень» своего присутствия в мире, - неочевидное, непредставимое: то, что, будучи ноуменальным, не стало феноменальным.

Завязка "гордиевого узла". Либо развязывать, либо рубить по ГРАНИЦЕ-плёнке знаков. 

Таким образом, мир – свет и тень. Без свето-тени, без контраста нет объёма, полноты. Киногения выводит на свет то, что в тени. Отсюда, задача философии - уяснение и до-уяснение ранее не уяснённого.

 Таким образом, мир "киногении" – свет и тень.
Киногения выводит на свет то, что в тени. И наоборот.

Отсюда, "киногения" - это сборище (кино)режиссёров.

Спасибо.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Так что же нам показывает киногения, рассматриваемая в "Трактате" в качестве кино-метафоры внутри философии языка? Взяв за основу гипотезу Витгенштейна, в соответствии с которой [предложения являются функциями элементарных предложений, а элементарные предложения являются функциями имён], мы отчасти разделяем его интуицию, что мир состоит из объектов, атомарных фактов и предложений, логический анализ которых вскрывает внутреннюю природу мира без задействования понятийного аппарата метафизики. Но на этом наши позиции расходятся. Поскольку киногения не довольствуется дескрипциями, репрезентациями и здравым смыслом, - всем, говоря иначе, логическим позитивизмом, а задействует метафизику как естественное продолжение "языковых игр". Отсюда, познание с необходимостью проходит три стадии: пред-метафизическую; метафизическую; пост-метафизическую.

/

Вначале квалиа, восприятие, снабжает ум явлениями, - тем, что воспринято как Мiр, лежащий вне субъекта, - это и есть первый кинотеатр с естественными декорациями, натурой и статистами, погружёнными в события, которые проживаются ими в сюжетах (судьбах), и вся эта эмпирика "снята" камерой (органы восприятия: сенсорика и кинестезия), попало в лучах света на плёнку (мозг), где, выбив ионы серебра с ландрина (представление), образовало негативное изображение (умопостигаемое), чтобы, после проявки (умопостижение), преобразоваться в "позитив" (языковую картину мира), - то, что ум суммировал как действительность, и что увидел в форме кино-роликов на экране внутреннего кинотеатра.

/

Затем, спроектировав внутренний мир из квалиа, в котором доминанты образовали "Ареопаг" субстратов/субъектов, а "Я" установило пусть и временный суверенитет над ментальной неразберихой, киногения объективирует эту пиррову победу в жанры, которые воссоздают интроспекцию автора/режиссёра с помощью цепочки сюжетов.

/

Наконец, заняв места в кинозале с попкорном и прохладительными напитками, зрители погружают "в-себя" фэнтези, ужасы, драму, аниме или нуар. Таким образом, три стадии когниции включили в себя: 1) перцепцию/апперцепцию; 2) мышление и творчество; 3) культурогенез и диалог через артефакты и картины мира (языковые игры).

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 3 Июнь, 2021 - 09:04, ссылка
...заняв места в кинозале с попкорном и прохладительными напитками, зрители погружают "в-себя" фэнтези, ужасы, драму, аниме или нуар.

"Погрузить в себя" зрители могут и НЕ "заняв места в кинозале с попкорном и прохладительными напитками". 
В этом случае они (зрители) становятся "киногенией", а каждый - "киногеном". Разумеется, при условии, что они ещё будут владеть киноплёнкой и приёмами обращения с ней.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Философские тёрки вокруг "трактата" на ОФИР

/

Николай Петров (Юрию Кузину). Мысль есть представление о воспринятом.

/

Юрий Кузин. Но представление ранее воспринятого, равно как и первичное восприятие суть акты рассудка, что ещё не есть мысль - оперирование актами и целеполагание))) В конце концов важно другое - кто субъект квалиа? Я или Мы? Что лежит в основе - субстрат или гипостазирование, т.е. бытие мысли в ничто и в форме не-сущего, - того небытийствования/ничтожения, которое я называю притворно-сущим. Ведь ум не локализован в теле, - он где-то рядом. А вот где? Это вопрос)))

/

Николай Петров (Юрию Кузину). Вряд ли представления можно считать актами рассудка (который просто есть функция создания схем). Представления - это те же квалиа, только пригодные для создания высказываний (и вообще формальных связей). Мысль же может быть не только целесообразной формой оперирования актами, но и спонтанной. Есть же спонтанное мышление. Есть и образное мышление - внутреннее (в сознании) взаимодействие образов. Это всё мысль. Конечно, отличительной чертой мысли является возможность ее языкового формулирования. Кто субъект квалиа? Сознание, видимо. То есть Я в чистом виде. Мы - это уже не субъект. Что лежит в основе - субстрат или гипостазирование? По-моему, и то и другое во взаимодействии. Ум локализован рядом с телом - хорошее соображение, но рядом может быть и внутри. Просто тело об этом не знает - потому и рядом. Можно быть внутри объекта, но не быть его частью. Очень хорошая доктрина, система бытия разумного сознания - "киногения". Квалия-монтаж-просмотр. Да, именно так. Просмотр - в некотором смысле повторное воспроизведение квалий. Повторное переживание пережитого. Но центральное место - монтаж из квалий. Это место для Разума. И результат очень важный.

Аватар пользователя Юрий Кузин

«О чём невозможно говорить, о том следует молчать» (Людвиг Витгенштейн). Этим фрагментом завершается «логико-философский трактат», но весь corpus текста, по сути, сводится к одному слову: молчи. Но о чём следует молчать? Что значат слова «о чём», «невозможно», «говорить», «следует», «молчать»? В какой степени это предписание, а в какой - констатация бессилия речи исчислить предикаты объекта (язык), так и не ставшего предметом (дискурс о невыразимом). / О чём невозможно сказать? Очевидно, о том, что не вертится на кончике языка, точнее – не взбирается ни на кончик языка, ни на кончик пера: о мышлении. И в самом деле, мысль – то, что нельзя объективировать, что всегда - прессупозиция, а не пропозиция. Идея Витгенштейна предельно ясна: невысказываемое/невыразимое не следует облекать в дискурс, но о нём следует мыслить, т.е. чтобы понять небытийствующее, то, что не обзавелось субстратами, cубъектами, предикатами, нужно небытийствовать самому, - пребывать в существе молчания, вопрошая об утаённом. Следует разговорить косноязычие (инкогерентность) речи, бухнувшейся в обморок перед глубиной пропасти, которую вырыл ум, разведя по обе стороны длительность и мысль. Высказывание о существе мысли «есть» мысль, которая, однако, не обнаруживает ни себя саму, ни свой предмет. Мысль о мысли не может быть помыслена по причине своего отсутствия и в мире, и в дискурсе. Надеясь, что, как слепой, выстукивающий улицу, он извлечёт из нечто, спелёнатое ничто, Витгенштейн признал неудачу. Его трактат – попытка хирурга, которому в его летний отпуск пришлось оперировать на ресторанном столике, превратить в ланцеты и зажимы столовое серебро. Но инструменты оказались не подходящими. И Витгенштейн отложил операцию. По словам Рассела философ: «многоречиво распинается о том, что не выразить в словах, тем самым намекая скептикам, что, вероятно, в доме, где обитают языки, существует какая-то потайная дверца, запасный выход» (What causes hesitation is the fact that, after all, Mr Wittgenstein manages to say a good deal about what cannot be said, thus suggesting to the sceptical reader that possibly there may be some loophole through a hierarchy of languages, or by some other exit) (Wittgenstein L. Tractatus Logico-Philosophicus / Introduction by Bertrand Russell. —London, 1922)

Дихотомию-антиномию «сказать/показать» киногения снимает в свою пользу. Ведь плёнка говорит о невозможном косвенным образом, - указывая на существенное в объекте, и не давая ему объективирующего определения, которое, вероятно, не способно, как предупреждал Фреге, различить объект и функцию. И в самом деле, различие это нельзя выразить в речи, но можно продемонстрировать работой этих выражений, указывающих пальцем на объекты (имена) и отношения (предикаты). Даймонд [7] 7. Diamond C. Throwing away the ladder: how to read the «Tractatus» // The Realistic Spirit. Wittgenstein, Philosophy, and the Mind. — Cambridge, Mass.: Mit Press, 1991. — P. 179–203.

Итак невыразимое/немыслимое существует и это несмотря на утверждение Витгенштейна: то, что выходит за пределы логики, не может быть помыслено и высказано (5.61). Однако, ставя себе целью демонстрацию невозможности метафизики (6.54), Витгенштейн лишь расширил её границы. Мысль, которую нельзя ни помыслить, ни выразить, - есть ничто. А поскольку нет предложений, которые бы не нуждались в уяснении/до-уяснении, то и вопрос о существовании как таковом отдан на откуп языку. Наделённый божественными прерогативами (карать и миловать сущее/не-сущее), язык у Витгенштейна сам решает - какие семантические значения вкладывать в глагол-связку «есть», а каким – от ворот поворот. Так прилагательное, расположенное по обе стороны от связки «есть»: сущее [есть] «сущее»; не–сущее [есть] «не–сущее»; сущее и не–сущее [есть] «обоюдное», возводятся языком в ранг бога. И в самом деле, метаморфоза, ставящая на котурны метафизики служебную, казалось бы, часть речь, имманентна дискурсу с его внутренним априоризмом. К тому же опыт показывает, что квантор существования «есть», или, как его ещё называют, экзистенциальный квантификатор, обладает неуживчивым характером и вовсе не так безобиден, как кажется. Обозначаемый символом логического оператора ∃ (англ. exist – существовать), он «растождествляет» понятие, видоизменяет внутреннюю форму слова, вносит сумятицу (хаос) в речевую норму. Возникает эффект, когда слово, стоящее плечо к плечу с квантором, обнаруживает «инаковость», точно что–то, томящееся внутри его формы, вытолкнуло наружу означаемое, о котором означающее и понятия не имело. Не потому ли из–за квантора «есть» поломано столько копий, что в основе его лежит презумпция «самонаправленной (vectrice d’elle–même) свободы» как окрестил абсолютное знание, прошедшее через горнило философии тождества Шеллинга, Габриэль Марсель [Марсель: 75]. Габриэль Марсель. (2012) О смелости в метафизике. Санкт–Петербург. «НАУКА». С.75. И только в «философских исследованиях» своеволие языка унимает жизнь, диктующая свои правила.

Зримость и однозначность предложений (пропозиций) в киногении делает бессмысленным большинство терминов метафизики, чьи означающие и означаемые в виду речевых аберраций сами нуждаются в уяснениях/доуяснениях. Скажем «Grip (job) - чёрный флажок на штативе, перекрывающий поток света на съёмочный объект, есть инстанция «редактора» в бессознательном, то, что регулирует давление события/факта на интенциональность, чтобы ни излишняя тень (недоэкспонирование), ни излишний свет (переэкспонирование) не лишали ум явления, которому не суждено стать предметом усмотрения/узрения.

Киногения делится на то, что в кадре, и то, что за кадром, что топчется, переминаясь с ноги на ногу где-то рядом, отбрасывая в кадр лишь тень своего присутствия. Эта тень, по силуэту которой плёнка опознаёт существо невыразимого/невпредставимого, есть – киноречь.

Любые пропозиции философии можно выразить с помощью киногении. Язык киногении точен, ясен как язык математики, и при этом он остаётся в поле общеупотребительной лексики.

Мир – «тень», отбрасываемая в кадр непредставимым/невыразимым. Киногения – исследует мир по рисунку тени, попавшего в кадр ничто. «Тень» имеет тавтологический, парадоксальный и информативный аспект. "Тень" не дана абсолютно и тотально определённой, она колеблется под воздействием света уясняющего/доуясняющего ума, - таково положение вещей (Sachverhalten).

«Тенью» Мiра очерчены со-бытия, имеющие место, случающиеся, но не в следствии каузации/казуации. Киногения фиксирует на плёнку непредставимое/невыразимое - то, что выталкивает в драматургию сюжеты (пропозиции). Со-бытия выводят сущее/не-сущее из "тени" на свет. Мир - со-бытийствует и на свете и в тени. Мир - соглядатайство (тринокуляр): бытия-ума-небытия.

Говоря, что «Мир — совокупность Фактов, но не Вещей» (1.1), Витгенштейн наделяет действительно-сущим не отдельно взятую вещь, но вещь, соединённую с другой вещью каузативно, - другими словами: факт. Но скорее Мiр — совокупность со-бытий, т.е. фактов, установленных умом, который имеет дело с «тенями», отброшенными в кадр (положение вещей (Sachverhalten), попавшими на плёнку (уяснение), чтобы удостоверить наличие того, что незримо присутствует за камерой – предложение (пропозиция), которое не нуждается ни в уяснении, ни в доуяснении.