толпа по Хайдеггеру

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
Онтология
Ссылка на философа, ученого, которому посвящена запись: 

"война трактовалась им как возможность очищения онтологического бытия (Sein) от извращения его господством Сущего (Seiende)" - мыслитель наивно верил что господству сущего в его основании [бесполом Тела] когда-то придёт конец, тогда как фашизм только открыл эру господства бесполого Тела. Различия национал-социализма и большевизма только идеологические и результативные, а суть одна, где ставка делалась на бесполую толпу, отсюда и некие материальные достижения, в машинерии по Хайдеггеру. "«Войны не решают, — пишет Хайдеггер, — потому что они сами базируются на решении... Решение как возвращение в суть»" - решение это жажда факта в его завершении, бесполое Тела вне факта ничто, факт поставляет необходимую угрозу для объект сопротивления освобождающего бесполое Тело от напряжения. Бесполое Тело а-социальное, поэтому "решение как возвращение в суть" подобно перезагрузке гаджета. "молодого поколения немецких солдат, социализировавшихся в период третьего рейха, полагая, что они осознанно шли на жертвы во имя Германии (понимаемой ими как спасительница Европы) против всемирного «американизма»" - бесполое Тела амбивалентное, и спасая себя видит в шизоидном Тела спасение другого. "полагая, что они осознанно шли на жертвы" - допустим это было так, но сознание индивида опирающегося на бесполое Тела [материальную составляющую единого Тела] мыслит подобиями, а значит идеологическими химерами, и в мышлении своём они уже не жертвы системы либерал-фашизма, а добровольные самоубийцы, и значит находясь на войне они убивали жизнь вообще, а не себя только, способного на что-то ради истиныНюрнбергский процесс всё перевернул, представив жертвой толпу, а зависящих от толпы чиновников виновниками, и именно поэтому ничего не изменилось, ставка на толпу оправдала себя. Этой традиции держатся лидеры либерал-фашизма и по сей день, виня скорее Путина, а не бесполую толпу. Тогда как классик утверждал что "нет в мире виноватых", вина - не человеческое, а сакральное понятие.

Хайдеггер неоднократно обращался к теме войны и роли немцев и «немецкого начала». Начавшаяся война интерпретировалась им как нечто большее, нежели борьба между третьим рейхом и силами «машинерии» (Machenschaft, технизация сущего), поскольку национал-социализм был для Хайдеггера к этому времени такой же манифестацией машинерии, как и большевизм. Для Хайдеггера война была «завершеним высшей ступени техники», которая достигается в ее самопожирании. Таким образом, в бытийно-историческом смысле война трактовалась им как возможность очищения онтологического бытия (Sein) от извращения его господством Сущего (Seiende). Это самоуничтожение совершается в мировом пожаре. Это шанс для немцев, т.е. для народа «нового», «другого» начала реализовать свое предназначение (мышление и поэзия), которое Хайдеггер уже к концу 30-х годов не идентифицировал более с реалиями национал-социализма.
«Войны не решают, — пишет Хайдеггер, — потому что они сами базируются на решении. В 53 фрагменте Гераклита («Война-отец всего и всего царь; одним она определила быть богами, другим-людьми; одних она сделала рабами, других-свободными») «война» означает не «бой», и не «борьбу», а решение». Употребляя слово «решение» — Entscheidung, Хайдеггер разделяет его на «Ent-Scheidung», т.е. на то, что исходит из «Scheidung», т.е. из из раз-деления, («раз-решение»). «Возникнуть в различии сущностей, взойти в сущностном различии… Решение как возвращение в суть».
«Другое начало», следующее за «самоуничтожением» в мировом пожаре должно совершиться без победителей и побежденных, поскольку различение между ними неизбежно ведет назад в машинерию (Machenschaft), т.е.именно в то, от чего бытие должно было очиститься.
Внутри привычного пропагандистского горизонта мы видим лишь кулисы и фасады. Как раз потому, что с „Россией“ на „Запад“ надвигается вовсе не что-то Чужое, а мы сами в образе законченного безусловного Нововременного и Европейского. Историческая противостояние , происходящее здесь это противостояние с нами самими и нашими собственными сущностными силами», — замечает он. Паралели между «Немецким» и «Русским» философ усматривал еще до войны. Как и немцы с их национал-социализмом, русские, с их большевизмом, оказались втянуты в «безусловность» «машинерии». Между тем, с бытийно-исторической точки зрения «немцы» так же не идентичны с национал-социализмом, как «русские» — не идентичны с большевизмом, повторяет философ.
Обращаясь к сути немцев, философ пишет: «Нам не нужны ни демократические, ни фашистские „идеалы“, нам вообще не нужны никакие идеалы, а меньше всего – моральная опека и политическое воспитание со стороны чужих. Нам нужно лишь то, к чему пригодна и призвана наша сокрытая сущность» – т.е. «мышление и стихосложение» (Denken und Dichten).
Размышляя о послевоенном будущем, Хайдеггер пишет, что «эту войну» выиграет лишь тот, кто сможет ее потерять. «Победитель» потеряет будущее, ибо будет вынужден снова и снова обращаться к прошлому, чтобы обеспечить свою победу, и это обеспечение поработит его.
Конец Второй мировой войны показал, что победили силы «машинерии». Однако немцы, потеряв войну, не выиграли, поскольку шанса к новому началу не получили: победители повели немцев к «самоуничтожению», а немцы охотно последовали им. Под самоуничтожением подразумевается добровольное (под руководством победителей) обращение немцев против своей собственной, изначальной сути.
Хайдеггер тяжело переживает период активных изменений в интеллектуальном мире, особенно в связи с «политическим воспитанием», которое активно проводили союзники и которому нашлось немало сторонников в университетской среде. В связи с отказом университета, разрешить ему преподавание после перехода в статус эмеретированного профессора, пишет: «Это называют «воспитание немецкого народа» и его понижение до уровня илотов. Университетские профессора подписывают сегодня, не моргнув глазом, „Заявления“, буквально истекающие моралью и делаемые лишь для того, чтобы перевести все в безобидное, скучное, т.е. подвластное. Они соглашаются сегодня с унижениями, которые не причинялись им даже в тупой брутальности „третьего рейха“. Опять говорят о достоинстве личности и возносят наверх бесхарактерность. Сегодня есть образованные и якобы внимательные немцы, которые считают, что если побежден милитаризм и национал-социалистический террор, то „поэзия и мышление“ в народе возродится само по себе, причем поэзия и мышление воспринимается сейчас так же, как и в третьем рейхе, т.е. как культурный процесс и ничего кроме этого». 
Именно тот факт, что немцы, физически попав под власть «американизма», тем не менее, не вынужденно, а добровольно последовали за ним, Хайдеггер называет «предательством мышления» и эта глубинная трагедия немецкого народа для него, как повторяет он в этот период неоднократно, страшнее видимых физических разрушений войны.
«Предательство мышления – это предательство исторического предназначения народа, — пишет он. — Это предательство нельзя уже выдать за следствие исчезнувшего террора, оно остается результатом деятельности тех и попадает под ответственность тех, которым власть над людьми дороже изначального указания Бытия — людям.
До чего дошли немцы? Только до того, где они и раньше были – с той разницей, что сейчас они все глупее и глупее отрицают собственную душу, под насмешками чужих и смеясь вместе с ними, бездумно открывают им скрытнейшую свою суть и отказываются от нее. Как бы ни были ужасны опустошения и разрушения, которые причинены немцам и их родине, они несравнимы с самоуничтожением, которое совершают они, предавая мышление». 
Продолжая анализировать трагедию немцев, он вновь констатирует «торможение начала» (Ab-fang des An-fanges). ««Это, — пишет он, — то, что немцы делают сами себе и против самих себя, будучи при этом высмеиваемы и презираемы воротилами фарса под названием «всемирная история». По их указке немцы сами обернулись против своего собственного предназначения. Немцы преследуются сейчас своим собственным предательством самих себя, своей сущности – предательством, корни которого не в терроре ушедшей системы, они преследуются собственным самопредательством, которое разрушительнее, чем явные разрушения»». Более того, по сравнению с этим процессом, по Хайдеггеру, меркнет даже «брутальность неисторичного национал-социализма». К этой теме философ возвращается в дальнейших размышлениях, полагая, что предательство немцами своей сути, отказ от своей судьбы – это неизмеримо более ужасная «коллективная вина», чем та, что несут немцы за «ужасы «газовых камер» и другие публично названные «преступления»», и что «уже сейчас немецкий народ и страна являются одним единственным концларегем» (там же).
Важная тема, к которой философ возвращается вновь и вновь – состояние философского мышления и университетской науки в Германии. Профессоров старшего поколения (в том числе и Хайдеггера) представители «общественности» в этот период упрекают в принадлежности к национал-социализму, «ужасаются распаду „науки“ и „истины“ во время господства национал-социализма, в то же время допускают какого то приват-доцента, словно признанного философа, тезисами читать необразованной и непочтительной молодежи лекции о „Платоне“ и Гегеле“ так, словно они были газетными писателями; наглость по отношению к истории и к мышлению, к строгости мысли и слова не только терпится, но почитается и культивируется», любая попытка «вернуться к сути» клеймится как возвращение к «нацизму» (там же). Характер мышления, господствующий в философской науке и в университетском процессе и определяемый «немецкой общественностью» (Хайдеггер слово берет в кавычки, поскольку в принципе не приемлет ни этой конкретной «общественности», ни вообще никакой) он называет «коррумпированным». Попытки изобразить немцев, в частности, молодых солдат, которые в те годы наполняют университеты, «жертвами обстоятельств», которые сами не знали, что творят, он называет «предательством молодежи». «Знают ли эти господа из университетов, кто сидит перед ними в лице фронтовиков? Разве достаточно сказать, что это были обманутые, „необразованные“ – разве не знают, что на самом деле они, внутри сокрытого, еще не законченного до конца противостояния современного европейского мира приносили себя в жертвы, о которых ныне молчат, в то время, как вокруг других вещей, которые имеют еще и совсем иные стороны, поднимают кучу шума и видят повсюду только „жертвы“, хотя на самом деле предпосылки к жерственности и не было?» (там же). Философ подразумевает внутреннюю мотивированность молодого поколения немецких солдат, социализировавшихся в период третьего рейха, полагая, что они осознанно шли на жертвы во имя Германии (понимаемой ими как спасительница Европы) против всемирного «американизма». Эти жертвы замалчивают, говоря о других (о каких именно, философ умалчивает, но из контекста следует, что речь идет о преследовавшихся во время национал-социализма коллегах). «Что это, как понимать все это продажное предательство собственной духовной молодости, которое, по команде, совершается сейчас в немецких университетах»? (там же)
http://цгнии.инионран.рф/…/%D0%BC%D0%B0…/ Мартин Хайдеггер о судьбе Германии и немцев и о ситуации в Европе в 1942 – 1948 годах

 

Связанные материалы Тип
толпа и её циклы Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела в терроре Дмитрий Косой Запись
толпа как господин Дмитрий Косой Запись
ответственность Думы Дмитрий Косой Запись
Путин как буддист Дмитрий Косой Запись
фашизм как представление Дмитрий Косой Запись
как не стало СССР Дмитрий Косой Запись
шизоидное Тела публициста Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и равенство Дмитрий Косой Запись
цель и её смысл Дмитрий Косой Запись
коллективная ответственность Дмитрий Косой Запись
Путин и Клинтон Дмитрий Косой Запись
право и политическое в нём Дмитрий Косой Запись
идолы Бэкона Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и цензура Дмитрий Косой Запись
идеализм и революция Дмитрий Косой Запись
толпа по Бунину Дмитрий Косой Запись
Путин о победе Трампа Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела россиян Дмитрий Косой Запись
Лиотар. Бесполое Тела Дмитрий Косой Запись
политэкономия и богатства Дмитрий Косой Запись
глупость как право Дмитрий Косой Запись
феномен Трампа Дмитрий Косой Запись
информация и монополия на неё Дмитрий Косой Запись
вера во внешнее Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела и вера Дмитрий Косой Запись
Путин и Хрущёв Дмитрий Косой Запись
мнимая власть Дмитрий Косой Запись
правовая культура и вкус Дмитрий Косой Запись
портрет лидера государства Дмитрий Косой Запись
концепция человека Дмитрий Косой Запись
Бесполое Тела. Стратегия Дмитрий Косой Запись
свобода и безликий закон Дмитрий Косой Запись