«Сущность человека не заключает в себе необходимого существования». Спиноза

Спиноза рассматривает "человеческую природу" как существующую, что миф, к существованию можно относить "равное", а это биопол только, остальное "есть". "Равный", тоже ещё не значит одинаковый, биопол есть мужской и женский, но вместе в "паре" они уже равные, и как существующие тогда на самом деле. Биопол разве к природе относится полностью, нет, иначе бы он "стремился", но "человеческое" не знает стремления, а только реализацию "себя" в чём-то, а стремятся если неуравновешенные в "себе", как содом, но тут утеря "биопола". Политический содом возвёл "стремление" в принцип, где конкуренция и потребности стали играть необходимую роль в реализации личности и гражданина, отсюда строилась и система права под эти фикции, и идеология подкрепляющая фикции, и где "потребитель" был в основании всего ценного. Либерализм 18 века был взят в основание понимания свободы и "демократии", а после 18 века ничего и никому в голову не пришло поумнее прежних "открытий". Содом относится к несуществующему в "человечестве", и его всегда больше, и потому "войны" и преступность, в мыслимых и немыслимых сферах. Природа не представляет из себя целого, в отличие от человека, а значит не природой человека надо заниматься, а думать как целое человека становится, и не в природе, а в социуме, и в первичном, как семья. Важно обосновать целое как относящееся к человеку, и как только подобием, и равенством, если одного компонента нет, то и целое не существует как понятие, если рассматривать в человеческом измерении, тогда и право не стоит рассматривать как имеющее  отношение к человеку, религиозно если только, а не по сути своей. Если рассматривать равное, то только биопол может браться за отправную точку равенства, а  не что-то иное, и придумать можно всё, и свободу, и равенство с братством, но всё это уже будет выдуманным, а не реальным.

Философы смотрят на волнующие нас аффекты, как на пороки, в которые люди впадают по своей вине; поэтому они имеют обыкновение высмеивать их, порицать или клясть (последним занимаются те, кто не прочь надеть личину святости). Превознося, таким образом, на все лады ту человеческую природу, которой нигде нет, и позоря ту, которая существует на самом деле, они убеждены, что предаются самому возвышенному делу и достигают вершины мудрости. Ибо людей они берут не такими, каковы те суть, а какими они хотели бы их видеть. В результате этого вместо этики они по большей части писали сатиру и никогда не создавали политики, которая могла бы найти приложение; их политика может с успехом сойти за химеру или осуществиться в Утопии, или в том золотом веке поэтов, где она менее всего необходима. Создалось поэтому убеждение, что рознь между теорией и практикой, имеющаяся во всех прикладных науках, более всего проявляется в политике: и никто не считается менее способным к управлению государством, нежели теоретики или философы.
§ 2, что касается политиков, то, по общему мнению, они скорее строят людям козни, чем заботятся о них, и поэтому они слывут скорее хитрецами, чем мудрецами. Опыт, конечно, научил их тому, что пороки будут, доколе будут люди. Поэтому, когда они стремятся обуздать человеческую злобу и притом теми приемами, которым научил их долгий опыт и которые люди применяют, руководясь более страхом, чем разумом, они представляются действующими вразрез с религией, в особенности теологам, убежденным, что верховная власть должна вести государственные дела в согласии с теми же правилами благочестия, которые обязательны для частного человека. Не может, однако, быть сомнения в том, что сами политики писали о политических предметах с большим успехом, нежели философы. Имея наставником опыт, они не учили ничему такому, что не могло бы найти применения.
§3. Я же вполне убежден, что опыт показал все виды государств, которые можно только представить для согласной жизни людей, и вместе с тем средства, пользуясь которыми можно управлять народной массой (multitude) и сдерживать ее в известных границах; так что я не думаю, чтобы мы могли силою мышления добиться в этой области чего-нибудь такого, что, не идя вразрез с опытом или практикой, не было, однако, до сих пор испытано и испробовано. Ведь люди устроены таким образом, что не могут жить вне какого-нибудь общего права; общее же право установлено и государственные дела ведутся людьми наиспособнейшими (хотя бы и коварными или хитрыми), поэтому едва ли вероятно, чтобы мы могли придумать что-либо небесполезное всему обществу, на что не натолкнул еще случай и что просмотрели люди, занятые общими делами и заботящиеся о своей безопасности.
§ 4. Итак, мысленно обращаясь к политике, я не имел в виду высказать что-либо новое или неслыханное, но лишь доказать верными и неоспоримыми доводами или вывести из самого Строя человеческой природы то, что наилучшим образом согласуется с практикой. И для того, чтобы относящееся к этой науке исследовать с тою же свободой духа, с какой мы относимся обыкновенно к предметам математики, я постоянно старался не осмеивать человеческих поступков, не огорчаться ими и не клясть их, а понимать. И потому я рассматривал человеческие аффекты, как-то: любовь, ненависть, гнев, зависть, честолюбие, сострадание и прочие движения души - не как пороки человеческой природы, а как свойства, присущие ей так же, как природе воздуха свойственно тепло, холод, непогода, гром и все прочее в том же роде; все это, хотя и причиняет неудобства, однако же необходимо и имеет определенные причины, посредством которых мы пытаемся познать их природу, и истинное созерцание их столь же радостно для духа, как и познание тех вещей, которые приятны чувствам.
https://civisbook.ru/files/File/Spinoza_P_tr.pdf Б. Спиноза. Политический трактат