Природа растения определяется природой растения, его породившего. Природа животного определяется природой животного, его породившего. А что скажем о человеке? У человека две матери – естественная и общественная, и основные качества его – естественные и общественные. Некие начала заложены в нем в виде задатков, одни из них семья, школа общество разовьют, а другие заглушат. Заглушить следует излишнюю агрессивность, побудки ломать вещи, лгать и пр. Сильные положительные побуждения могут развиться в качества, которые сформируют сильного и полезного семье и обществу гражданина, на слабые задатки надежд немного.

Общественная природа человека определяется тем, откуда он идет и куда направляется. «Откуда» – это его естественный и приобретенный воспитанием и образованием багаж. «Куда» – это цель его жизни. И здесь разные мыслители предлагают ему разные услуги. Один из них говорит: «откуда» человека – это прежде всего тот факт, что он хочет есть-пить, а «куда» требует, чтобы все его естественные задатки и приобретенные в общественной жизни способности были направлены на производство продуктов, удовлетворяющих потребности желудка. Как человек производит, так он и живет, способ производства материальных благ определяет образ жизни людей. Вся его политическая и духовная жизнь – следствие производства. Другой выдвигает в качестве природы человека – его волю к жизни вообще, третий – волю к власти, могуществу, господству сильного над слабым. Ради создания сверхчеловека, гиперборея, нордической личности. Четвертый верен старой традиции: человек – это хомо сапиенс, мыслящее существо. И идет он от незнания к знанию, и через развитие знания – к освобождению от природной и общественной зависимости. Идет к свободе не как к произволу, а как к разумному построению общественных отношений на основе познанной необходимости.

Уважаемый Булат заявил, что нацизм пытался сломать природу человека. «Евреям он как бы предлагал перестать быть евреями. Но человек не может выбрать свою национальность, народ – это не в его власти. Получается, что еврей виноват в том, что он родился таковым». Справедливый упрек. Таково же отношение нацизма и к тем этносам и народам, которые по уровню развития слабее немцев. И опять же можно сказать: никто не виноват в том, каким родился, к какому народу принадлежит. Я хотел бы, однако, сказать, что марксизм – того же поля ягодка: он пытался «сломать природу» тех, кто думает иначе, кто свободу творчества, свободу активной деятельности, ставит выше пассивного и бездумного существования под присмотром «гениального вождя». Он построил жизнь на варварских началах: у тебя слишком быстрые ноги – отрубим их, у тебя слишком шустрые руки – отрежем их, у тебя слишком видящие глаза – выколем их; ты много и бесконтрольно думаешь – поправим твою голову; ты слишком предприимчив в сфере экономики – запишем тебя в паразиты и стяжатели и закуем в цепи. Да, марксизм раньше нацизма начал «ломать природу» человека, нормального человека, накопившего за всю свою историю массу традиций, усвоившего множество привычек, полезных и бесполезных, готового совершенствоваться, но не готового к тому, чтобы его «ломали».

Не могу обойти и другую мысль Булата. «Откуда вообще взялся такой максималистский взгляд на человеческую природу? Это наследие, как мне кажется, христианства, которое верит в возможность кардинального личного изменение человека. Настолько кардинального, что даже утверждается, что человек в течение жизни может обожиться». Гегель, однако, полагает, что именно христианство сделало западного человека свободным, в отличие от восточных религий, сделавших его рабом всемогущего Божества. Я с Гегелем согласен. Христианство предлагает человеку выбор: есть Бог, и есть Дьявол – и полем битвы этих двух сил является душа человека. Можно идти за Богом и строить Царство Небесное, а можно идти за Дьяволом и строить Империю Зла, Царство Великого инквизитора. Пятница, 14 июня 2013 года