если Тело [объект человеческого] существует, значит не существует революция, а участие в революции может означать только отказ от Тела. Отсюда можно предположить что революция не имеет отношения к Телу как целому. Значит революция доступна только отчуждённой от Тела функции, становящейся революционной, например в профессии (революция в науке или иной деятельности), религии (реформы в сфере внешнего Тела), в службе чиновника (реформа управления), граждане же не могут быть участниками революции, а только как свидетелями чего-то становящегося, и не обязательно называемого революцией, по не-опосредованности своей. Если представить что революция существует, то она должна иметь непременно признак единого Тела, имеющийся только у суверена [индивида, государства], и у правовой системы как системного государства; и только имеющие доступ к правовой системе через законодательную сферу могут осуществлять революцию, но как исходящую только от чиновника, и не имеющую прямого отношения к гражданам, являющихся свидетелями. Почему граждане и покидают место революции, уезжая из государства, если она для них всегда самозванная. Лично осуществляемая индивидом революция имеет право быть [отношение к закону], но таковая не всеобщая, а частная, являющаяся всего лишь правовым актом не имеющим отношения к правовой системе, но к личности. Почему частная революция являющаяся для государства случаем приобретает значение всеобщего, это происходит только по причине подготовки толпы, ведь только она при безликом законе имеет силу всеобщего. Индивид проводящий частную революцию с своей шайкой лейкой просто угадывает тренд бесправной толпы, а находит тренд не интеллект или политическое чутьё как могло бы показаться, а человек толпы в едином Тела. Поэтому и говорится всегда, что открывают революцию романтики, продолжают практики, а завершают негодяи. Человек толпы и есть та появляющаяся отчуждённая от Тела функция, которая всегда будет революционной.