До сих пор ломаются копья в ожесточенных спорах о том, какая из двух давно известных экономических теорий правильнее: теория трудовой стоимости или теория предельной полезности. Более того, пытаются создавать «новые» теории на эту тему, хотя она давно исчерпана трудами выдающихся русских экономистов начала ХХ века Владимира Карповича Дмитриева и Михаила Ивановича Туган-Барановского.

В этом году исполнилось 100 лет со дня смерти В.К.Дмитриева (1868-1913). Среди других выдающихся экономистов он менее известен. Между тем, его труды были действительно новым словом в политической экономии. В.К.Дмитриев является автором «Экономических очерков» (1904), где он предпринял попытку объединить теории классической политэкономии и маржинализма. Теорию трудовой стоимости Давида Рикардо, впоследствии развитую Карлом Марксом, В.К.Дмитриев соединил с теорией предельной полезности Г.Г.Госсена, Ф.Ф.Визера и их последователей. В период работы над книгой «К общеэкономической теории через взаимодействие наук» я изучил в подлиннике этот великолепный труд Дмитриева. Свои «Экономические очерки» Дмитриев характеризует как «одно органическое целое» и «вполне законченное учение об общих элементах ценности» (В.К.Дмитриев. Экономические очерки. Серия 1. Опыт органического синтеза трудовой теории ценности и теории предельной полезности – М.: Типо-литография Н.Рихтер, 1904, стр. 142).

Почти одновременно М.И.Туган-Барановский, отметив разделение политической экономии между двумя направлениями – школой предельной полезности и марксизмом – выдвинул представления, которые не укладывались в рамки ни одного из этих направлений. Мне посчастливилось прочитать в подлиннике не слишком известную книгу Туган-Барановского «Основы политической экономии», изданную в 1909 году в Санкт-Петербурге типографией АО «Слово». В предисловии к этой книге он пишет: «Мои теоретические взгляды имеют нечто общее как с теорией предельной полезности, так и с теорией Маркса». В теории предельной полезности Туган-Барановский видел «единственно возможное основание научной теории ценности», а у Маркса он заимствовал «социальную точку зрения на экономические явления». И сделал вывод: «Таким образом, не будучи правоверным учеником ни Госсена, ни Маркса, я нахожу много ценного и верного в воззрениях того и другого».

К сожалению, позднее, в советский период, такой синтетический подход заклеймили как «эклектический». Этим отечественной экономической науке был нанесен такой удар, от которого она и до сих пор не может оправиться. Драчливые ортодоксальные марксисты и до сих пор объявляют синтетический подход иезуитским стремлением «усидеть на двух стульях», угодить «и нашим, и вашим».

Чрезмерно контрастный подход характерен и для некоторых современных западных исследователей. В этом отношении характерна книга Р.Д.Вольфа и С.А.Резника «Экономическая теория: марксизм и неоклассицизм» (R.D.Wolf, S.A.Resnick. Economics: Marxian versus Neoclassical. – Baltimore, London: The Johns Hopkins University Press, 1987. – 279 p.). На стр. 240 этой книги читаем: «Марксистская теория исходит из концепции классов…С этим подходом увязываются понятия цены, заработной платы и прибыли. Проще говоря, он порождает классовое понимание этих категорий. Поэтому можно сказать, что марксистская теория – это классовая теория усреднения этих понятий». Но позвольте, разве немарксистские макроэкономические теории не «усредняют» понятий цены, заработной платы и прибыли? И разве мы не видим в современных макроэкономических моделях разделения населения на группы собственников и работников, с чем и «увязываются» все остальные переменные?

Противопоставляя неоклассицизм марксизму, Вольф и Резник пишут: «В противоположность этому, неоклассическая теория исходит из концепции индивидов, которые стремятся максимально удовлетворить свои потребности, имеют доступ к производственным ресурсам и наделены способностью использовать доступную им технологию для преобразования природы с помощью ресурсов». Здесь верно всё, кроме первых трёх слов. Почему «в противоположность этому»? Разве у Маркса нет индивидов, стремящихся максимально удовлетворить свои потребности? Что же касается преобразования природы, то у Маркса именно это и положено в основу определения понятия «труд». И далее следует вывод авторов цитируемой книги: «Сравнивая марксистскую и неоклассическую теории, теперь мы ясно видим, что они резко отличаются друг от друга в понимании структуры общественной жизни».

Междисциплинарная общеэкономическая теория отвергает столь непримиримый подход. Она демонстрирует глубокую внутреннюю связь обеих этих теорий. В её уравнения входят и рыночная цена, образующаяся на основе равновесия спроса и предложения, и норма прибавочной стоимости из экономической теории Маркса. Обе теории вовсе не являются противоположными и уж тем более антагонистическими. Они лишь акцентируют внимание на различных чертах единого процесса общественного производства. Неоклассицизм делает упор на взаимодействие индивидуальных «экономических агентов» в условиях конкурентной рыночной экономики, тогда как марксизм анализирует социальные последствия такого экономического поведения, поскольку оно объективно приводит к имущественному расслоению конкурирующих индивидов.

Ярославль, октябрь 2013 г.