Белковский представляет Путина как консерватора, Путин скорее идеолог, умело забалтывающий всё и вся, и поэтому не может быть консерватором в принципе. Консерватор идёт назад к ценностям, а Путин идёт только вперёд, и направление это - фашизм, но фашизм новый, в пределах мира чиновника, и его горизонтали, а почему он вначале правления высказался за вертикаль? чтобы взять всё под контроль, такой же тактики придерживался Гитлер, когда уничтожал группу Рема, а чиновники у него были свободны и вне контроля, и борьба чиновников его вполне устраивала, ему легче было ориентироваться в расстановке сил. Гитлер очищенный от ненужной борьбы с гражданами и ценен для Путина, так так толпа для фашизма опора. Граждане для Путина это большинство, толпа, а меньшинство вышедшее на Болотную не граждане вовсе. Путин понимал что монополия вне коррупции невозможна, она двигатель всего и вся при безликом законе, и когда пошла волна недовольства коррупцией, её сбили смешением граждан с чиновниками, коррупция в больницах, в учебных заведениях, на дорогах, чтобы отвлечь от проблемы чиновника и безликого закона. Контроль над миром чиновника осуществляется через рейтинг толпы, чаяния народа, всё возможное делается для толпы, но если по Салтыкову-Щедрину: «стоят на коленях, но по глазам видно, что бунтуют». "политика – есть продолжение войны другими средствами. А война – это внутреннее состояние человека, лидера" - по Белковскому, что верно для бесполого Тела, и что связано с монополией безликого закона и мира чиновника, эти составляющие и выдвигают подходящих и незаменимых в государстве лидеров толпы. Если разбирать фразу Клаузевица о политике, то при либерал-фашизме она не имеет какого-либо смысла, политика давно уже не бывает внешней, как было в империях, а только внутренняя в пределах суверена, и что делает Путин за пределами государства Россия никакого отношения к России не имеет, исключая убытки.

С.Белковский ― Милитаризм… Понимаете, есть концепция великого фон Клаузевица о том, что война – есть продолжение политики другими средствами. Я долгие годы, изучая войну, историю войны и психологию войны, пришел ровно к обратному выводу, что политика – есть продолжение войны другими средствами. А война – это внутреннее состояние человека, лидера, в данном случае вполне понятного лидера. Потому что, если ты не можешь добиться мира простым путем – то, значит, путем войны.
О.Журавлева ― То есть это всё – ради мира на земле?
С.Белковский ― Ради мира на земле. Я вижу три причины, по которым режим Владимира Путина так педалирует тему Победы. Первое – это, конечно, грезы о ялтинско-потсдамском мире, который был установлен в результате Второй мировой войны, где у стран есть фиксированные зоны влияния, к чему сегодня Владимир Путин и стремится. И он бы, может быть, даже устроил нечто подобное Второй мировой войне, но не получается, поэтому делает такие, миниатюрные этюды: сначала — Крым, потом – Сирия. Но все равно мир не идет с ним на переговоры о переустройстве в соответствии со стандартами 45-го года и не торопится восстанавливать Берлинскую стену. Во-вторых, 9 мая – это в известной степени для нынешнего российского режима оправдание авторитаризма и в конечном счете в пределе при дельта Х, стремящимся к нулю – к тоталитаризму. Потому что согласно концепции Владимира Владимировича Путина, о которой он неоднократно проговаривался – не говорил впрямую, но проговаривался в своих публичных выступлениях – русский народ может добиваться больших успехов – будь то успех трудовые или военные – только в режиме и условиях аврала, то есть в экстремальных ситуациях, когда нужно обеспечить предельную мобилизацию народ. Отсюда проект типа сочинской Олимпиады, саммита АТЭС на острове Русский, совершенно бессмысленного, где вся инфраструктура простаивает, но неважно: она никогда бы не была создана, если бы не этот саммит. То есть в режиме регулярного, последовательного труда заставить русских невозможно ничего делать. Как говорил об этом Михаил Михайлович Жванецкий, «в драке не выручат – в войне победят». Поэтому, чтобы победить, надо устроить войну. И никак иначе не бывает, а, соответственно, устроить войну мог только тоталитарный режим. Поэтому управлять нам можно только жесткой рукой, потому что мы проиграем всё что только возможно: просто проспим, пропьем…

О.Журавлева ― Что первостепенно?
С.Белковский ― Первостепенно то, что Владимир Путин – это бизнесмен на троне, который не верит, собственно, в демократию как некую сущность.
О.Журавлева ― А они прямо вот такие тонкие люди, которые заглядывают в глаза и видят там буквы «КГБ»?
С.Белковский ― Нет, букв они там не видят. Они видят, я еще раз говорю, бизнесмена, который считает, что демократия абсолютно ущербна, что западные ценности – это фейк и блеф, и, конечно, все так же устроено цинично, как и в путинской России.
О.Журавлева ― А там на самом деле искренние, богобоязненные и настоящие.
С.Белковский ― В значительной степени да, конечно, там много всякой гадости и ерунды, я согласен, но в целом западная демократия действительно работает. Есть разделение властей – оно не является блефом. Есть демократическая процедура с непредсказуемым результатом – это тоже есть. И человек, который в это органически не верит и считает это лишь операцией прикрытия элит для манипулирование широкими народными массами, не может быть своим в той среде.
О.Журавлева ― В легальном поле какие-то перемены возможны?
С.Белковский ― Нет. Зачем? Владимир Путин по психотипу – консерватор, он не собирается ничего менять, если для этого нет абсолютно необходимых предпосылок.
О.Журавлева ― Но говорят же о том, что среди его окружения есть масса людей, которые хоть и тайно…
С.Белковский ― Страшно рвутся в бой. Как говорил все тот же Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, «стоят на коленях, но по глазам видно, что бунтуют».

О.Журавлева ― Но, вообще, по логике того, что вы выстраиваете, надо завязывать не то что с офшорами, а даже и со всей этой новой экономической политикой, со всеми частными собственностями и прочими глупостями…
С.Белковский ― С какой новой экономической политикой?
О.Журавлева ― Я имею в виду, тем капитализмом, который сейчас в России существует. Потому что от него же все проблемы. Это поэтому люди ездят за границу, имеют там собственность, имеют там бизнес и так далее. А не будет этой проблемы – не будет вообще никаких проблем.
С.Белковский ― Но это вы сейчас излагаете точку зрения Путина. Вы перенимаете мою методологию…
О.Журавлева ― Да, если исходить из вашей методологии, так ли это?
С.Белковский ― Понимаете, Владимир Путин и сам был абсолютным западником и сам интегрировался в Запад через своих друзей. В какой-то момент он понял, что это невозможно. Когда что-то становится для человека невозможным. А когда что-то становится для человека невозможным, то значит, срабатывает логика классической басни Эзопа «Лиса и виноград»: если что-то недостижимо, то оно и непривлекательно. Мы не хотим быть Западом, потому что мы не смогли там оказаться на равных правах с западной элитой.
И здесь начинается – помните, мы с вами обсуждали – синдром навязчивого повторения, который у Путина есть, что путем распада предыдущей системы, которой он служил, он в следующей системе оказывался на гораздо более высокой позиции. Может, и сейчас, когда рухнет Россия, он окажется на гораздо более высокой позиции в некой планетарной системе, которая где-то там есть. Это бессознательное, которые не подлежит такой простой рациональной трактовке.
Но здесь очень сложная дилемма в отношениях его с друзьями. Он ведь аннексией Крыма и всеми последующими действиями своих друзей, в общем сильно повязал к себе веревочкой. И когда они попали под санкции, он сказал: «Ребята, видите как: вы думали, что я буду плохой, а вы хорошие? Нет, так не получится. А теперь я вас спасу. Вот я сначала бросил вас в болото, а теперь я вас буду спасать». И народный артист СССР Сергей Ролдугин играющий…
http://echo.msk.ru/programs/personalno/1761320-echo/ Интервью / Станислав Белковский