Почему ружьё Хайдеггера не выстрелило

Аватар пользователя Юрий Кузин
Систематизация и связи
Онтология

Излагая свою математическую идею Творения Богом сущего из Ничто́, Лейбниц отводит Творцу роль «единицы», а Ничто́ – «нуля». По мысли Лейбница: «простое утверждение, что все числа получаются сочетанием единицы и ничто и что ничто является достаточным, чтобы разнообразить их, представляется столь правдоподобным, как и утверждение, что Бог создал вещи из ничего, не пользуясь никакой первоматерией (matière primitive); и что существуют только эти два первопринципа - Бог и Ничто: Бог - что касается совершенств, и Ничто - относительно несовершенств, или субстанциональных пустот (vuides d'essence)» (См.: Письмо Лейбница – И.Буве (Брауншвейг, 15 февраля 1701 г.) // Письма и эссе…С.92).

Казалось, всё ясно, но помимо математических метафор, Лейбниц задаёт метафизический вопрос: «Почему существует нечто, а не ничто, ибо ничто более просто и более легко, чем нечто?» Хайдеггер вопрошает по-своему: «Почему вообще есть сущее, а не наоборот – ничто?»

Допущение Лейбница, что Ничто́ «легче» и «проще» небытия, не кажется убедительным. И хотя в подходе философа есть свой резон, современных физиков он не убеждает. «Ничто́ сложно», - возражает Адольф Грюнбаум. Но есть и те, кто отказывают не-сущему в бытии. «Ничто́ не обладает наличным бытием (не существует вовсе)», - считает Эдвард Джонатан Лоу, повторяя мысль Парменида: «Есть — бытие, а ничто — не есть». Но Ничто́ и в самом деле «наипростейшая из возможностей», - полагают Карлсон и Олссон, становясь в споре о не-сущем на сторону Лейбница.

И в самом деле, Ничто́ не приходится и пальцем пошевелить, чтобы стать тем, чем оно суть. Ничто́ не отворяет промасленного шкафа, не очищает от стальной стружки слесарный станок, не вытачивает метчик из болванки. Нет изделия, нет и уплаты за труды. Акции Ничто́ не котируются на бирже. И всё же не-сущему удаётся разместить IPO. Почему?

Гегель прав, когда, говоря о «становлении», пишет: «Вещи ещё нет, когда она начинается, но вначале содержится не только её ничто, но уже также её бытие».

Таким образом, Ничто́ «присутствует» в начале и в конце «становления», но никогда не перешагивает демаркацию потенциального/актуального. Ничто́ рождается/умирает как конкретное сущее, единичное и особенное, но, как Всеобщее, оно абстрактно. Понятно, что конкретное не есть бытие, но лишь сущее, но конкретное не есть и небытие, но лишь не-сущее. Не-сущее, таким образом, не есть форма, вещь, место. Но только – потенция, из которой бытие черпает пригоршнями.

Порвав с картезианством, находившем достоверное лишь в очевидном, Лейбниц выдвинул инструментальный подход к не-сущему. Хайдеггер продолжил, сделав из небытия разделочный нож, которым толстую кожицу бытия, превращённого в объект нерадивым и беспамятным сущим, следует аккуратно снимать, обнажая мякоть – истину бытия-вот. Эту процедуру сборщик проделывает всякий раз, когда перезрелые плоды, срываясь с пружинистых веток, падают в высокую траву. Сборщик – сама забота. Его обязанности, - бесхитростные на первый взгляд, - сводятся к поливке кустов, выпалыванию сорняков и сбору плодов. Сборщик удерживает сочный ломтик между зубов, - бытие хочет знать: каков урожай на вкус, годится ли плод для варенья или его удел стать сидром, чтобы мутить рассудки простолюдинов.

Почему, выдвинув требование – мыслить не само сущее (с его вещьностью),  но истину бытия – Хайдеггер видит эту истину не в сущем, а в не-сущем, т.е. в Ничто́ (Nichts)? Для начала следует уяснить: как не-сущее, не существуя, не бытийствуя, наличествует? Отвечая на этот вопрос, Хайдеггер опирается на живой опыт мышления, силлогистике предпочитая до-рефлекторное знание досократиков, темноту Гераклита, с кажущей нос несокрытостью бытия. Ничто́ фундирует структуру человека, становящегося «заботой», которую Хайдеггер распространяет на прошлое - «бытие-в-мире (In-der Welt-sein)», настоящее - «бытие-при-внутримировом-сущем (Sein-bei-innerweltlichem-Seiendem)» и будущее - «забегание в перёд» (Vor weg-sein)». Бытие человеком - то, чем он не «является». Человек не исчисляем, не наличествует, а лишь «убегает» вперёд, «ускользая» от само-схватывания, всегда оставаясь возможностью себя, «Проектом (Entwurf)», который, однако, не укладывается в прокрустово ложе «здесь и теперь». Ясно, что бытие человеком не совпадает с физическими координатами. В вещном мире субъект (das Wer) задыхается, он усреднён повседневностью, отчуждён от бытия, он посредственный das Man, нечто среднее (das Neutrum). Ясперс поместил такого отчуждённого индивида в «скорлупу (Gehäuse)», в которую он врос, чтобы испытывать экзистенциальный страх (Angst).

Тропа к бытию усеяна острыми камнями. И сборщик плодов, оступившись, часто оказывается в яме – здесь сырой могильный глинозём, кишащий червями, створаживает кровь, а узкий квадрат неба, нависающего гробовой крышкой над обезумившими глазами, уменьшается с каждой секундой, пока мрак не смыкается над холодеющим челом.

Dasein, угодившее во мрак ночи, знает – каково это не быть, и не по тому, что последовательно обрывало нити, связывавшие его с жизнью, - как в рассказе Юрия Олеши «Лиомпа», - а по той причине, что, увязнув в могиле, оказывается одной ногой в Ничто́, ступает на его территорию, чтобы увидеть бытие не бытийствующим, а ничтожащимся. Таким образом, «здесь-бытие» присутствует в небытии, ничтожащим себя иначе, чем бытийствующее сущее. Но Хайдеггер предпочитает не замечать разницы, всё ещё полагая, что «в светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто – вовсе не пояснение задним числом, а первоначальное условие возможности всякого раскрытия сущего вообще. Существо исходно ничтожащего Ничто заключается в этом: оно впервые ставит наше бытие перед сущим как таковым….Без исходной открытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы» (См.: Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Хайдеггер М.Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С.22.)

Но что это за «исходная открытость», т. е. данность? Разве требование разомкнутости, открытости как изначального обусловливания, не делает свободу Хайдеггера ущербной в своём недо-индетерминизме, а, следовательно, и не само-тождественной, зависимой от открытости/закрытости ничто, что превращает свободу в каузальный/казуальный довесок к бытию? 

И как понимать, что «ничто – вовсе не пояснение задним числом, а первоначальное условие возможности всякого раскрытия сущего вообще»? Уж не так ли, что сущее у философа не безусловно, не беспредпосылочно, а детерминировано обусловливающим его ничто?  

Таким образом, в отличие от Лейбница, наделявшего «Железную маску» правами на престолонаследие, Хайдеггер отводит Ничто́ роль быка, который должен совершить что-то в сознании матадора, прежде, чем насадить смельчака на крутой рог. Это «что-то» ставит Dasein в «просвет истины бытия». Как же не-сущее продуцирует и хранит смыслы существования, которые субъект извлекает, выходя за пределы сущего на край пропасти, у которой ужас смерти отверзает уста? Почему у Хайдеггера Ничто́ выполняет роль клина между сущим и бытием? И клин этот расщепляет бытие и сущее на две онтологические половины – сущее и бытие, как не-сущее, откуда рукой подать до слияния в неразличимом единстве Бытия и Ничто́...

В работе «Что есть метафизика» Хайдеггер как мантру повторяет раз триста «Почему есть сущее, а не наоборот, Ничто?» Но ответа не даёт. Хождение кругами с каждением благовоний, позаимствованных из храма Артемиды, - род герменевтического круга, где вопрошание, ответствование и бытие при вопросе - одно суть. Мы переформатировали вопрос в трактате "Смерть на сносях", где он звучит иначе: что труднее зачать, выносить, изгнать: нечто или ничто?

Хайдеггер видит в не-сущем инструмент отыскания «бытия-в-мире» в модусах подлинного/неподлинного существования, т.е. технический навык, калибрующий ум, но не само Ничто́, не суверенное, подвергающее себя негации небытие, не то, что ничтожит себя-в-себе-и-для-себя, ничтожит так, как ему заблагорассудится, и без того, чтобы противопоставлять себя бытию. А, проявив онтологическую тугоухость, - что касается красноречивого говорения истины бытия, то тут слух Хайдеггера безупречен и чуток, - философ отказывает не-сущему в голосовых связках.

Почему Хайдеггер ограничил оперирование с Ничто́ тем инструментальным, спекулятивным, что обретается на кромке сущего и не-сущего, - т.е. негацией, но лишь для нужд «бытия-вот», а не в собственном смысле? Так, чтобы просвет истины бытия вспорол мрак лжи, эта самая кривда должна проследовать в гримёрку, в костюмерку и уж потом, нахлобучив накладные брови и скрючив нос, появиться на заднике декорации, чтобы светозарная улыбка актрисы-премьерши выгодно контрастировала с ужимками горбуньи из кордебалета. Истине следует предпосылать ложь, подлинному – неподлинное. И, добиваясь контраста, сталкивая противоположное, Хайдеггер фундирует только бытие, оставляя не-сущее с носом.

Вспоминается фотография, на которой всё ещё бодрый старик Хайдеггер хитро улыбается, сощурив правый глаз и вскинув долу указующий перст. Возможно, Хайдеггер намекает на «око Гора», которому Сет выбил левый (лунный) соколиный глаз, после чего правый, символизирующий Солнце, стал видеть мир плоским? Да, так и есть. Сощурив глаз, философ ограничил обзор. И снимок этот помогает понять изъян онтологии, основанной на монокулярном миро-восприятии. Собственно об онтологической близорукости Хайдеггера и пойдёт речь.  

Итак, объёмный взгляд на вещи порождается бинокулярным зрением (от лат. bini — «два» и лат. oculus — «глаз»), когда в результате фузии (‪‎лат. fusio — слияние) зрительные образы, возникающие отдельно в каждом глазу, сливаются в один образ. Возникает так называемый стереоскопический эффект. Но именно такого эффекта лишена онтология Хайдеггера. Через экзистенциалы, предшествующие категориям и понятиям (In–der–Welt–sein (бытие–в–мире), In–sein (бытие–в), Mit–sein (бытие–с), Sorge (забота), Geworfenheit (заброшенность), Befindlichkeit (находимость), Furcht (страх), Verstehen (понимание), Rede (речь) и др.), философ абсолютизирует опыт проживания Dasein [Хайдеггер 1997: 450]. Сиюбытность его монокулярна и тотально однонаправлена: человек вопрошает, бытие – ответствует.

Но разве так обстоят дела? Разе не логично признать, что скорее бытие, ничто́ и мысль, любопытствуя, со-полагают друг друга, что оборачивается обоюдным вопрошанием/ответствованием? Речь о бинокулярной экзистенции, когда Dasein1 (субъект), Dasein 2 (бытие) и Dasein 3 (ничто́) испытывают взаимную приязнь. Сам же стереоскопический эффект достигается соглядатайством Dasein 1,2,3. Только бинокулярное зрение/знание полно. Но разве это уже не совершенно иная онтология, феноменология, эпистемология, - тринокулярная, но не монокулярная.

Но и без Вещи опыт Я не может быть полным. Опыт возможен лишь как изгваздывание, - через порезы и ссадины. Речь о телесных характеристиках опыта, которые накладываются на ум, и понимаются нами в более широком смысле – как  тактильный и кинестезивный метод. Опыт саднит в вещах, знающих каково это ободрать в кровь коленки. Речь о мышлении, районирующем местность, на которой (и благодаря которой) совершаются акты. Местность – плоскость реального/идеального.

Спотыкаясь о саму себя, мысль прокладывает маршрут через бурелом не-продуманного, не-прочувствованного, не-прожитого. Человек дан в ландшафте внешнего/внутреннего, чтобы отыскать возвышенность, с которой речь сущего о себе будет звучать разборчиво. Человек совершает вылазку внутрь вещей, к основанию, куда существенное сверкнуло пятками. Бытие – неизреченное слово, не ставшее собой по причине сбитости дыхания при восхождении. А навигация – это бытие-при-кромке-губ, шепчущих существенное о сущем. Собственно, мозгами раскидывает сам маршрут, где в попутчики созерцающей себя интенции набиваются крики и шёпоты, исторгаемые изгибом реки, кустом, гнущимся при порыве ветра, колеёй, образованной колесом или следом от сапога на чавкающем глинозёме. Все эти «росчерки пера» вычитываются пытливым умом, образуя контуры вопрошаний. А в пути – всё, что ни встретится, – зачинает, вынашивает и изгоняет субъектность. Сама география озабочена родовспоможением. И сознание, взыскующее истины, вопрошает не внутри себя (и не из себя), а с помощью голосовых связок, нёба, кончика языка и кромки губ, чревовещающих из вещей и от имени вещей.

В одной из своих статей мы исследуем «своеволие Горгия Леонтийского», дерзнувшего заявить: ничего нет, - ни сущего, ни не-сущего, ни обоюдного... Хайдеггер не столь радикален. Он стоит на Аристотелевско-Декартовской позиции: ничто фикция, выдумка софистов, но как инструмент, - сорвать ночью с тёплой постели сущее, чтобы, вылив на голову ушат ледяной воды, дать ему почувствовать «каково это», - Хайдеггера вполне устраивает. И свой инструментальный подход он не скрывает.

Мы же говорим: ничто не инструмент вовсе, и даже не Бог № 2 как полагал Николай Бердяев, абсолютизируя Свободу, чем выказал своё язычество и многобожие, а суверен, которому нет нужды ходить в подмастерьях у бытия. Ничто, как мы его понимаем, и не "иное" Платона (Софист), а принцесса крови [в-себе-и-для-себя-дерзающее-ничтожение], которое, к тому же, носит под сердцем плод нераздельной любви к сущему - нечто своего ничто. Это нечто своего ничто есть негативный субъект, но только в-себе и для-себя. Негативный субъект подаёт голос из вещей и от имени вещей… Интеграция Я и Вещи образует бинокулярный субъект, предоставляющий каждому полноту присутствия. Для понимания этого бинокулярного механизма мы предложили бытие и небытие объединить в дуальную оппозицию, точнее в единый объект, включив в него субъект, без которого эта антиномическая пара не имела бы смысла. Мы назвали эту «химеру» [Бытие-Ум-Небытие], благодаря чему каждое из дуальных Единств органически встроено в автопоэзис. Это Единое/Одно, но внутренне флуктуирующее Единое/Одно.

Прояснив смысл жизни через угрозу её потери, Хайдеггер повышает ставки «бытия при смерти». Но Хайдеггер не слышит голоса вещей с их негативной субъектностью, своего рода «вот-небытием», «не-существованием здесь», когда выражение: «я знаю, что я не существую» (нем. Ich weiß, dass ich nicht existiere), не вызовет отторжения у картезианцев.

Видя в ничто, - а в данном контексте не-сущее и истина одно, - лишь инструмент, а не суверенный принцип, не презумпцию [небытийствования/ничтожения] не в силу ничтожества себя как сущего, а по праву первородства, дающего принцу крови прерогативы, Хайдеггер так и не зарегистрировал свой брак с истиной, - разве что морганатический.

Ясно, что желая уйти от схоластически-номиналистического отрицания сущего, Лейбниц/Хайдеггер искали в не-сущем то «позитивное», что, как им казалось, выставит в выгодном свете старый метафизический арсенал. Отсюда «Бог-Абсолютный Нуль» Лейбница и «Dasein-Ничто» Хайдеггера. Похоже, попытка не удалась. Ружьё не выстрелило.

 

Комментарии

Аватар пользователя Юрий Кузин

Диалог на ПЛАТОНЕ...

Martin Heidegger (Автор) провёл семинар об истине поэтического текста. Я вступил в спор. И вот, что из этого вышло.

Уважаемый Аркадий, с удовольствием просмотрел Ваши семинары! Но хочу возразить принципиально в той части, где Вы эксплицируете понятие ИСТИНА! Вы утверждаете, что истина речевой акт. Увы! Увы! Я исследовал эту пропозицию и нашёл, что предложение лишено смысла. Ведь, приняв за гипотезу, что истина есть соответствие субъекта объекту, мы признаём презумпцию, при которой удостоверением такого соответствия занимается чувственная достоверность, опытное познание, которое само есть докса и нуждается в обосновании, т.е. в редукции. Но если Декарт усматривал истину в соответствии мышления очевидному, Хайдеггер прослушивал бытие, извлекая потаённое из языка, применим пальпацию, чтобы, простукивая сущее, в отзвуках и отголосках, обнаруживать пустоты, швы и разрывы в тектонике бытия.
.
Истина не рождается на кромке губ. Но есть бытие-при-кромке-губ. Этот момент я называю мышлением. Мышление причастно к истине, но не как сборщик плодов, собирающий спелые фрукты. Не как оперирование с объектом. А как интенция Я - к Вещи и Вещи - к Я, что порождает бинокулярный субъект, когда Вещь и Субъект познания синонимичны, но не тождественны. Но, что их соединяет пуповиной? РОДОВСПОМОЖЕНИЕ. Истина/Мышление ландшафтится. Топология Истины/Мышления записана убористым почерком на местности, где каждый поворот, километровый столб, гидрант, разметка или «зебра» вышибают почву из-под самонадеянного «Я». А, ввергнув субъект в prostratio, дезориентировав его, пространство и время выступают застрельщиками мышления. Мыслит, собственно, не субъект как таковой, а со-бытие, расквартированное в ландшафте, где locatio умопостигаемого застаёт озабоченное феноменологической редукцией сознание в точке невозврата. Мозгами раскидывает сам маршрут, где в попутчики созерцающей себя интенции набиваются «крики и шёпоты», которые исторгаются изгибом реки, кустом, гнущимся при порыве ветра, колеей, образованной колесом, следами от сапог на чавкающем глинозёме. Все эти «росчерки пера» вычитываются пытливым мышлением, образуя контур вопрошаний. А в пути - всё, что ни встретится, - зачинает, вынашивает и изгоняет субъектность из узилища потенции. Сама география озабочена родовспоможением. И сознание, взыскующее истины, вопрошает не внутри себя (и не из себя), а с помощью голосовых связок, нёба, кончика языка и кромки губ, чревовещающих из вещей и от имени вещей. Мысль торит путь через бурелом повседневности, само-порождаясь-из-рутины. Мышление протаптывает тропу к бытию, кажущему нос, и всё, что дышит субъекту в затылок, колется локотками, протягивает спасительную ладонь или грозит пятернёй, собранной в кулак, со-причастно самораскрытию истины бытия. Сущее сущностится, чтобы по его складкам, морщинам, субъект распознал эмоцию бытия. Путешествуя по кромке бытия/небытия, субъект определяет себя в конкретном единстве сущего, что избавляет его от негативного бесконечного прозябания в узилище потенции, где мысль, так и не проклюнувшись, не способна притопнуть ножкой, не говоря уже о том, чтобы отсечь пуповину, соединяющую пред-сущее с сущим. Мыслит не субъект, - вернее не только он - а пестующие мышление горизонты, дебри, лощины, гроты, фьорды, разбросанные на пути следования, паркинги и подвалы, коллекторы и дворы колодцы, где свой век доживают остовы ржавеющих легковушек. В ландшафте мышление находит свои объекты, а мыслящий – товарищей детских игр. Спотыкаясь о морщины земли, ум озадачивается. А, распластавшись, находит колею, по которой умозрение тех, кто истоптал этот пятачок, совершает свои вечерние моционы. Ум пристраивается в хвост процессии. Вещи жестикулируют, как глухонемые. И вскоре мысль, простёртая долу, научается языку ухабов/ушибов. Весь этот логический аппарат она пускает в работу. И Бытие, скрепя сердце, выказывает расположение.

Вещи вопиют. Субъект отверзает им уста – так, выстукивая палочкой улицу, слепой исторгает из Ничто́ спелёнатое Не́что.

Познавая, субъект извлекает из не-сущего формы и идеи. А топология не мыслима без сбитых в кровь коленок, заноз и ссадин, которыми ум обзаводится, совершая инспекционную поездку внутрь вещей, куда существенное сущности бытия сверкнуло пятками. Эмпирика, политая кровью и потом, в чести. А всё, о что спотыкается само-полагающее себя мысль/мышление, - корни, брызнувшие из травы, люки коллекторов, - вся одним словом, экзистенциальная подоплёка, образует живую ткань эпистемы. Это знание органично, синтетично и образовано единством cogito и intuitio. Мыслитель – картограф и геолог, выходящий в «поле». Полевые работы, полевой сезон – экспедиция в непродуманное/непроторенное. Полевые дневники – чувственная достоверность, которую праздномыслие забрасывает на антресоли или швыряет в костёр амбиций. Редко мысль оказывается столь востребована, чтобы застревать костью в горле, укоряя ум за нерасторопность. Познавание дуально: во-первых, обходя ландшафт не-сущего, мысль задействует перцепцию/апперцепцию; во-вторых, острие интенции нацелено на идеи, распростёртые, как и явления, в горизонте умопостигаемого. Идеи вынесены на поверхность Ничто́, на его «кожу», всей игрой мышц демонстрирующую прихотливость рельефа «за-ничтойности». Умопостигаемое простирается за пределы сознания. Идеи - киты, выбросившиеся на берег. Солнцепёк губителен. И субъект поливает гигантов из ведра, пока сейнеры не отбуксируют тонны ментального веса в океан. Идеальное – полоска песка, где лежбища и кладбища идей намываются приливами. Идеи не квартируют в головах, а разложены по карманам: что-то в «Я»; что-то в чужих умах, пущенных на постой нашей поли-субъектностью в виде артефактов, докс и суммы благоглупостей; а что-то у Бога за пазухой, в идеально округлых, как у волжских голубок, крыльях ангельских чинов. При этом Высочайшее Присутствие Истины/Мышления не очевидно, а «следы от босых пяток на песке», оставленные в ментальном, пережившем мистическое нашествие, могут принадлежать и бесам.

Пройдя сквозь ум и чувство, Ничто́, выделяющее Истине/Мышлению койко-место, «оцарапывает» сознание. Стигматы кровоточат. А самоощущение от застрявшего в уме занозой Истины/Мышления, подвергается последующей аналитике, чтобы ratio, извлекая дорогой речной жемчуг из грубой мешковины повседневности, сделало очевидным не Бога, хлопающего дверьми в Ничто́, чтобы выкурить вечернюю сигару вдали от назойливых просителей, а – преображение, которое субъект переживает как трансформацию собственных предельных оснований. Таким образом, ИСТИНА - то, что являет себя не в речевом акте, а в бытии мысли, обнаруживающей внутри собственной тварности нетварное, мысли, догадывающейся о высочайшем присутствии (Богоявлении), которое не просто взобралось на кончик языка/пера, а заново конституирует субъектность еx nihilo. При этом субъекту дано понять, что без со-работничества c Истиной, без ИЗГВАЗДЫВАНИЯ на "просёлочных дорогах" (Хайдеггер), что не есть акт речи, а есть бытие при кромке губ, познание не возможно. Поэтому я и констатирую, что ружьё Хайдеггера не выстрелило. Ибо, видя в ничто, - а в данном контексте не-сущее и истина одно, - лишь инструмент, а не суверенный принцип, не презумпцию [небытийствования/ничтожения] не в силу ничтожества себя как сущего, а по праву первородства, дающего принцу крови прерогативы, нельзя быть с истиной в браке, - разве что в морганатическом)))

Martin Heidegger (Автор) - спасибо, Юрий, за отклик, но Вы, очевидно, не вполне меня расслышали. "Вы утверждаете, что истина речевой акт."--нет, я это как раз оспариваю, вместе с Хайдеггером.

Ю.КУЗИН. Каковы же Ваши аргументы. Поясните, пожалуйста. Возможно я туговат на уши да и подслеповат, - чего греха таить)))

Martin Heidegger (Автор) - так мне придётся семинар повторять. могу прислать транскрипт (кажется, Зум его производит автоматом). но зачем, если Вы читали Хайдеггера? он же от теории истины как "соответствия" не оставляет камня на камне. Но раз подслеповаты, то и письмена мои не прочтёте здесь — зря буду трудиться...

Ю.КУЗИН. В "Что есть метафизика" Хайдеггер как мантру повторяет раз триста «Почему есть сущее, а не наоборот, Ничто?». Но ответ намеренно ускальзывает. Хождение кругами с каждением благовониями, позаимствованными из храма Артемиды, - род герменевтического круга. Что мне понятно. И от этого головокружения, пьянящего дух, я и кайфую. В конце книги уяснил, что ответ - в бесконечном вопрошании, т.е.в бытии при вопросе, который никогда не будет отвечен. Я переформатировал вопрос в трактате "смерть на сносях", где он звучит иначе: что труднее зачать, выносить, изгнать: нечто или ничто? Почему, Аркадий, я прошу здесь и теперь высказаться, да потому, что в этой точке сингулярности и совершается акт истины. Не в той, где был семинар, а в той, что вот-вот проклюнется из ничто. А Вы меня отсылаете в архив)))

Martin Heidegger (Автор) - я понимаю, что Вам хочется, чтобы вот прямо тут и проклюнулось, когда Вам хочется.

Ю.КУЗИН. А я обопрусь на поводырей - интуицию и русское "авось". Нет, в самом деле, Аркадий, довольно применять гексаграммы - уход от битвы путём дипломатии и затягивания родовспоможения. Будьте же Сократом до конца)))

Martin Heidegger (Автор) - с опорой на них же прослушайте мои записи (если действительно хотите понять мою т.зр.); на заказ у меня не мыслится.

Ю.КУЗИН. Вслед за Гегелем я не приемлю дурной бесконечности, попахивает схоластическим крючкотворством от постоянного отфутболивания меня в архив)))

Martin Heidegger (Автор) - "попахивает" — не нюхайте :))

Ю.КУЗИН. Рад бы запереться в скорлупу, чтобы не "вдыхать", но все вакансии заняты - один в бочке законопатился, другой - в безумии...Не тяните с родами - чревато)))

Martin Heidegger (Автор) - от Вас даже не зачать, какие м.б. роды...

Ю.КУЗИН. Зачатие)))) Я как раз пишу киносценарий, в котором речь идёт о зачатии, вынашивании и родах души…. Хочу сделать фильм о том, как из страхов и надежд обоих родителей, из всего того сора, которым, порой, напичканы их головы, рождается ментальный мир малыша, о котором, уверен, только и стоит что-либо говорить. Таким образом, я рассматриваю лишь отрезок времени от зачатия и до изгнания, когда Бог, утерев руки, оставляет квашню иным пекарям, чтобы те пустили в замес всё, что собрали на его душистом лугу, - пряности и сорные травы, я хотел сказать...И тогда всё, - и бранное слово, брошенное невпопад, и косой взгляд, выдающий вожделение, и дурная мысль, зародившаяся в голове одного из родителей, а затем прошившая собой пространство ледяной иглой, - все эти «цепкие пальцы» и будут лепить душу ребёнка. И манипуляции эти, Аркадий, произойдут задолго до зачатия, т.е. до момента, когда сперматозоид, оплодотворив яйцеклетку, образует вместе с ней зиготу с полным двойным набором хромосом.
/
Но, не ответив на ряд вопросов, нельзя приступать к делу...
/
ИТАК:
/
1. Когда Душа прикрепляется к телу: в момент зачатия (соединение мужских и женских половых клеток) или на стадии эмбриона?
/
2. Душа дается нам в готовом виде или формируется какое-то время, как человек, проходящий стадии морфогенеза? И если - да, то, какие это стадии?
/
3. Душа и Личность идентичны, или стоят особняком друг от друга, как Микрокосм и Макрокосм?
/
4. Душа планируется Богом или является Его импровизацией без предварительной подготовки и каких либо расчетов?
/
5. Какова Природа Души? Есть ли у Неё органы, и что из себя представляет Душа на клеточном уровне?
/
И вот еще что:
/
Как параллельно биогенезу (речь идет о 9-ти месячном периоде созревания плода) протекает Душегенез? И из каких позаимствованных у отца и матери ландшафтов их Душевных Миров складывается география будущей Души ребенка? И правомерно ли, в связи с этим, говорить о влиянии на неокрепшую еще Душу ментальной сферы: мыслей, чувств, душевных порывов, исходящих от обоих родителей, воздействие которых, очевидно, сопоставимо с влиянием протуберанцев, вырывающихся за пределы Солнечной короны? Ведь, очевидно же, что говорить о прямом наследовании Душой ребенка Душевных черт обоих родителей, как это, скажем, имеет место, когда речь заходит о темпераменте, - не приходится...
/
И еще пару мыслей на ту же тему...
/
Бог Сотрудник, Со-работник в Творении Душ наравне с родителями...
/
Бог создает "железо" (Прото-Душу), родители одухотворяют его (биос), наполняют "контентом"...
/
Зачатие сначала ментальное, а затем только клеточное...
/
Души родителей "творят" Душу ребенка, как-бы нанося эскиз на белоснежный лист ватмана... Прото-Душа - лишь Сосуд, который отец и мать должны бережно наполнить...
/
Питание Души сродни литейному искусству. Вспомним, как лили колокола в старину: каркас из ивовых прутьев, обмазанный глиной - то, что дает Господь; расплавленная медь, заполняющая форму - то, чем потчуют родители Прото-Душу, пока Она не "оформится", не "затвердеет"...
/
Душа и Личность не совпадают, как трубы разного диаметра... Я, моя Личность, мое Эго ничего не знают о Душегенезе, поскольку сам Акт Творения не от мира сего... Но человек может повлиять на рождение Души. И в этом проявляется его свобода, которой Бог не лишает его, даже после того, когда видит, каким не благодарным и бесчестным, порой, оказывается его избранник...

Пример пребывания в ИСТИНЕ. Года три назад я наткнулся на одну VHS-запись. На плёнке насельник Псково-Печерского монастыря архимандрит Иоанн (Крестьянкин) совершал прогулку в обществе молодого монаха. Меня поразило тогда, что обычный, казалось бы, поход за хлебом, который изо дня в день проделывают миллиарды человек, отец Иоанн превратил в славословие, начинающееся с евангельского стиха «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2:14). Старец и шагу не мог ступить, чтобы не придержать бойкого спутника, и не прочитать духовный стих, не пропеть Тропарь. Останавливался он, чтобы виновато и с надеждой просить подсказать, выпавший из памяти фрагмент, а, получив молитвенную поддержку, с новыми силами продолжал Богослужение… Священнодействие отец Иоанн не прерывал ни на секунду; в его миропонимании, основанном на искреннем исповедании Православия, не было места пустотам, лакунам, которые, как полагал старец, немедленно заполняет сатана. Как стойко охранял архимандрит подступы к своей душе, обходя внутренним каждением сокровищницы духа, которые он копил, чтобы щедрой рукой дарителя возвращать тем, кто убог, слаб телом и духом, кого бес попутал… Вспомнив об этом «несвятом святом», как сказал об отце Иоанне (Крестьянкине) митрополит Тихон (Шевкунов), я пришёл к выводу, что слова Христа «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» (Ин. 8:12) одинаково справедливы и для Всевидящего Ока и для линзы кинообъектива. Здесь главные слова последовать/ходить. Таким образом, ИСТИНА - хождение с каждением святым духом, - т.е. бытие в ПРОМЫСЛЕ.

Martin Heideggerwww.facebook.com

Аватар пользователя Владимир63

Итак, объёмный взгляд на вещи порождается бинокулярным зрением (от лат. bini — «два» и лат. oculus — «глаз»), когда в результате фузии (‪‎лат. fusio — слияние) зрительные образы, возникающие отдельно в каждом глазу, сливаются в один образ.

 То есть, если закрыть один глаз, то объёмное восприятие пропадает? Или, я что-то не так понял? 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Правильно поняли...

 

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 17 Август, 2020 - 00:17, ссылка

Правильно поняли...

 ? Но когда я смотрю на мир одним глазом, то от этого мир не становится двумерным или каким-либо другим. Проясните пожалуйста этот момент. 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Верно. Это вы в своей мерности уменьшаетесь/увеличиваетесь, - отсюда и константы, которые то уменьшают, то увеличивают "мерности" и "иерархии" мира.

S – пространство;

D – размерность пространства;

M – материя пространства;

E – пространственная среда.

Аватар пользователя Владимир63

Верно. Это вы в своей мерности уменьшаетесь/увеличиваетесь, - отсюда и константы, которые то уменьшают, то увеличивают "мерности" и "иерархии" мира.

S – пространство;

D – размерность пространства;

M – материя пространства;

E – пространственная среда.

  Что значит - уменьшаться / увеличиваться в своей мерности (иерархии)? 
  Одним глазом я смотрю на мир, или обоими, в чем разница? 

Аватар пользователя Юрий Кузин

а Вы проведите опыт: закройте глаз, что увидите, то и есть ответ на Ваш вопрос...

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 17 Август, 2020 - 11:58, ссылка

а Вы проведите опыт: закройте глаз, что увидите, то и есть ответ на Ваш вопрос...

  Вы снова решили не отвечать на прямо поставленные вопросы и вести себя как кокотка из ваших фантазий? 

Аватар пользователя Whale

Негативный субъект подаёт голос из вещей и от имени вещей…

Hе очень понятно, можно как-то разъяснить этот момент?

 

Для понимания этого бинокулярного механизма мы предложили бытие и небытие объединить в дуальную оппозицию, точнее в единый объект, включив в него субъект, без которого эта антиномическая пара не имела бы смысла. Мы назвали эту «химеру» [Бытие-Ум-Небытие], благодаря чему каждое из дуальных Единств органически встроено в автопоэзис. Это Единое/Одно, но внутренне флуктуирующее Единое/Одно.

Чем это отличается от «бытия-в-мире» в модусе подлинного существования у Хайдеггера?

Аватар пользователя Юрий Кузин

Моё определение термина "Понятие"
/
Бытие - со-бытие... Ясно, что вещь не пассивно дана, а сама соглядатайствует из своего далёка, что субъектность Я и субъектность Вещи движутся навстречу одна к другой, что каузальность физическая (снизу вверх) и каузальность ментальная (сверху вниз) не противопоставлены, а со-положены. Мы говорим о бинокулярной природе обеих субъектностей. Бытие и субъект, таким образом, кооперируются в акте познания, что мы называем стереоскопической гносеологией или бинокулярным субъектом, что (как сумма ракурсов) соответствует объёму понятия или его истинности.
/
Форма заперта изнутри на засовы априоризма...
/
Квантор [существования], т.е. глагол "быть" сам бытийствует, и как суверен распространяет прерогативы своей короны по обе стороны от связки «есть», т.е. работает в оба направления: от субъекта к вещи и от вещи к субъекту. Вещь (как оформленное целое, формой собираемое в одно) не только объект, но и субъект, наделённый взглядом и пытливостью ума. Как человек в упор рассматривает вещь, а видит себя, так и вещь, уставившись на наблюдателя, выкидывает из своего далёка пятерню, чтобы протереть амальгаму. Форма задаётся двунаправленной, бинокулярной субъектностью: вещи, показывающей мне плечико, и мной, берущим вещь, но ровно настолько, насколько хватает сил у моего ненасытного априорного ума и неугомонной продуктивной фантазии. На стыке двух векторов и возникает граница формы. Ясно, что вещь не только удостоверяет посредством связки «есть» присутствие наблюдателя, но и словоохотничает, в результате чего предмет прирастает предикатами. Как двунаправленный итератор, слева направо квантор репрезентирует бытие мысли о «мыслимом», а справа налево - выслушивает невнятицу вещей о субъектности, дремлющей в недрах сущего.
/
Таким образом, бытие понятием - это интеракция Вещи и Я, рождённое бинокулярно, а не монокулярно, со-бытие вещи и мышления в интенционально-чувственном акте творчества мира/мысли из ничего Ex nihilo...

Аватар пользователя Сергей Борчиков

Таким образом, бытие понятием - это интеракция Вещи и Я, рождённое бинокулярно, а не монокулярно, со-бытие вещи и мышления в интенционально-чувственном акте творчества мира/мысли из ничего Ex nihilo...

На мой взгляд, фраза верная. Но локальная. Что дальше?..
Она слишком революционна и требует перестройки всей системы метафизических категорий. Когда я это осознал, то приступил к созданию "Системы категорий", в противном случае погрязнем в репликативном и публикативном жанре.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Hе очень понятно, можно как-то разъяснить этот момент?

         Вещь-в-себе заперта на засовы априоризма, но изнутри она флуктуирует как интенциональное любопытство в-себе и для-себя; вещь не страдает аутизмом и готова поговорить о том о сём... она со-положена субъекту, но не как материя, а как иное сознание. Вещь кокотка. Она показывает плечико. А субъект берёт её страстно как молодой любовник. Акт познания, собственно, и есть соитие двух субъектностей - актуальной и латентной. Познание - бинокулярно, оно есть встреча Я и Вещи, их автопоэзис. Соглядатайство - неразрывное единство познающего и познаваемого.

Чем это отличается от «бытия-в-мире» в модусе подлинного существования у Хайдеггера?

       Об этом собственно вся статья... 

Аватар пользователя Владимир63

Познание - бинокулярно, оно есть встреча Я и Вещи, их автопоэзис.

То есть, вы хотите сказать, что вещь смотрит в меня и участвует на равных правах, вместе со мной, в построении картины мира?

Аватар пользователя Whale

Да.

"Гуссерль в «Идеях к чистой феноменологии» утверждает: «Никак нельзя позволять, чтобы нас вводили в заблуждение рас­суждения о том, что вещь трансцендентна сознанию, или же что она есть "бытие в себе"» [25]. Гуссерль не признает существования кантовских «вещей в себе», они отбрасываются как не соответствующие методологическому принципу беспредпосылочности, они феномено­логически не устанавливаются. Отсюда принципиальное и для фе­номенологии, и для герменевтики следствие: в вещах нет ничего, кроме того смысла, который вкладывает в них в ходе своего опы­та воспринимающее сознание".

(https://az118.livejournal.com/638597.html)

Аватар пользователя Владимир63

Совершенно так.

Аватар пользователя Юрий Кузин

"Гуссерль в «Идеях к чистой феноменологии» утверждает: «Никак нельзя позволять, чтобы нас вводили в заблуждение рас­суждения о том, что вещь трансцендентна сознанию, или же что она есть "бытие в себе"» [25]. Гуссерль не признает существования кантовских «вещей в себе», они отбрасываются как не соответствующие методологическому принципу беспредпосылочности, они феномено­логически не устанавливаются. Отсюда принципиальное и для фе­номенологии, и для герменевтики следствие: в вещах нет ничего, кроме того смысла, который вкладывает в них в ходе своего опы­та воспринимающее сознание".

(https://az118.livejournal.com/638597.html)

Гуссерль ошибался. Поэтому, раскаявшись в конце жизни, вернулся (как блудный сын  Рембрандта) к Бергсону. Ведь, декларируя   преодоление «фетишизма деятельности», Гуссерль расколол «жизненный мир» (Lebenswelt) на конкретно-историческое (эмпирическое) бытие, что, как естественная установка (in der natürlichen Einstellung), заключалось им в скобки, и – чистое мышление, созерцание сущностей. Гуссерль предположил, что редукция поставит сознание на трансцендентально-феноменологическую позицию? Возможно, как практикующий феноменолог, он «добился своего». Но, бросая ретроспективный взгляд на авансы, данные феноменологии, как «единственно правильному» пониманию сознания, - так, во всяком случае, Гуссерль заявлял, - следует трезво взглянуть на неутешительный итог.  

Во-первых, Epochе́ (от греч. ἐποχή – остановка, прекращение, воздержание от суждения) так и осталось теоретическим постулатом, а феноменология не предложила механизма «воздерживания от суждений» (Urteilsenthaltung) с последующим «выведением из игры» (außer Aktion setzen), частичной или полной приостановкой, «заключением в скобки» (Einklammerung), «подвешиванием» (suspendieren) докс обыденного сознания, догматов науки и философии о мире, человеке и его сознании.

Во-вторых, озаботившись процедурой редукции, феноменологу пришлось бы столкнуться с сознанием, которое, - там, где от него требуют стушеваться, разоблачиться, аннигилировать, - удваивает свою наличность. Как это понимать? Для начала признаем, что истина у Гуссерля самодостаточна, самоочевидна и озабочена самораскрытием. Ясно, что такой тоталитарной истине, чтобы заключить в эйдетическую Бастилию профанный словарь (булочника/профессора), необходимо «опознание» её субъектом - именно как истины. Только, когда субъект проникнется «уверенностью», что сущности «усмотрены», а сознание очищено от естественной установки, дело истины будет в шляпе. Но Fronde кажет нос там, где её меньше всего ждут - в Epochе́. Ведь самозапрет, - не мыслить ни доксы, ни догмы, - приводит к обратному, когда редуцируемое не редуцируется, а удваивает присутствие в сознании. И речь идёт не о патопсихологическом навязчивом присутствии в сознании «вытесненных» перверзий. Речь о логике, таком удвоении тезиса за счёт антитезиса, когда и ассерция и негация, т.е. логическое отрицание в виде пропозиции с частицей «не», со-присутствуют в мышлении как необходимые элементы конструкции. Уберите этот contre force и ментальность рухнет. Ясно, что созерцание чистых сущностей в [стерилизованном-кастрированном] феноменологией несчастном сознании - утопия. Мышление амбивалентно, прибывает на демаркационной линии между сущим и не-сущим], и само каботажное плавание в утлом судёнышке субъекта между Сциллой (царство чистой субъективности) и Харибдой (эмпирическое сознание, ограниченное естественной установкой) составляет своеобразие живого сознания.

В-третьих, сам факт обращения позднего Гуссерля к Бергсону, говорит о поиске феноменологией выхода из тупика редукционизма.        

Таким образом, усмотрение сущности (Wesensschau) чистого сознания, его потока (Strom), наталкивается на со-присутствие редуцируемого и редукции, когда содержание акта и сам акт удерживаются представлением, где очищенное от естественной установки сознание предстаёт уму избавленным от пут, но сами путы (доксы/догмы) воспроизводятся репродуктивной фантазией. Ясно, что жертва и палач кукуют под одной крышей в сознании, которое, умертвив невинного, выделяет ему койко-место в памяти, где уже снимает угол приговорённый к казни субъект, которому ещё только предстоит быть обезглавленным. Разделив Феномен и Мiр, мы обескровим каждый. Мiр не только дан через сознание, но и присутствует во мне, рядом со мной. Я дан сущему в той же мере, в какой сущее дано мне. Разве, избавляя сознание от установок, феноменология берётся утверждать, что покрой и фасон обновок, затесавшихся в гардероб, и есть истина, зашитая под подкладку, что дело философии - лекала, а не живое шуршание юбок?

Абсолютизация деятельности сознания – местопребывания феноменов (Гуссерль), источника и условия свободы (Сартр), ведёт к забвению сущего, которое бытийствует без оглядки на субъект, хотя Хайдеггер и возражает: «Если не существует никакого Dasein, то и никакой мир не является наличным (Wenn Kein Dasein existiert, ist auch Keine Welt da)» (перевод Н.В.Мотрошиловой, взято из «Современная буржуазная философия», Москва, «Высшая школа», 1978, с.263).

Аватар пользователя Владимир63

Во-первых, Epochе́ (от греч. ἐποχή – остановка, прекращение, воздержание от суждения) так и осталось теоретическим постулатом, а феноменология не предложила механизма «воздерживания от суждений» (Urteilsenthaltung) с последующим «выведением из игры» (außer Aktion setzen), частичной или полной приостановкой, «заключением в скобки» (Einklammerung), «подвешиванием» (suspendieren) докс обыденного сознания, догматов науки и философии о мире, человеке и его сознании.

 Да что вы говорите?! Вы наверное один из немногих увлекающихся феноменологией не читали Кастанеду. 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Я не увлекающийся, и не читал многих...

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 17 Август, 2020 - 12:00, ссылка

Я не увлекающийся, и не читал многих...

  Ставлю вам на вид. 

Аватар пользователя Whale

Ясно, что созерцание чистых сущностей в [стерилизованном-кастрированном] феноменологией несчастном сознании - утопия.

Просто, у вас  отсутствует такой опыт, поэтому Гуссерль и Хайдеггер остаются не понятыми вами. Этот опыт - в смысле феноменологической редукции - очень хорошо описывают люди, далекие от всякой философии: "Я как будто ничего не знаю об этом мире", "Становится трудно мыслить"..Мысль цепенеет, ее парализует - это происходит само.

И далее - обретение "обновленной реальности", "приумноженного "Я" - это и есть  "Вот-бытие" Хайдеггера, как вы выразились: "выстиранное и выглаженное тряпье естественной установки" (не дословно цитирую). И где оно терпит фиаско, когда вы говорите о Сртре, который "сел в лужу" - натыкаясь на "абсолютное бытие" - мне не понятно.

 

Если не существует никакого Dasein, то и никакой мир не является наличным

Полностью согласен с Хайдеггером.

Аватар пользователя Владимир63

Есть немало таких, писал Гуссерль, кто закрывает себе доступ в эту сферу просто тем, что не может решиться постигать интенциональное переживание, например переживание восприятия, в его присущей ему как таковой сущности. Они не могут добиться того, чтобы, живя в восприятии, направлять свой наблюдающий и теоретизирующий взгляд не на воспринимаемое, но вместо этого на само же восприятие, или же на те особенности, какими отличается способ данности воспринимаемого, и брать то, что предстает в имманентном анализе сущностей таким, каким оно дает себя”.

 

Аватар пользователя Владимир К

Whale, 17 Август, 2020 - 01:25, ссылка

Да.

"Гуссерль в «Идеях к чистой феноменологии» утверждает: «Никак нельзя позволять, чтобы нас вводили в заблуждение рас­суждения о том, что вещь трансцендентна сознанию, или же что она есть "бытие в себе"» [25]. Гуссерль не признает существования кантовских «вещей в себе», они отбрасываются как не соответствующие методологическому принципу беспредпосылочности, они феномено­логически не устанавливаются. Отсюда принципиальное и для фе­номенологии, и для герменевтики следствие: в вещах нет ничего, кроме того смысла, который вкладывает в них в ходе своего опы­та воспринимающее сознание".

(https://az118.livejournal.com/638597.html)

Я еще предложение перед этим процитирую, а лишнее уберу. И докажу, что это глупость.

 К таким принципиальным мо­ментам относится вопрос об отношении воспринимающего сознания и вещи. Гуссерль в «Идеях к чистой феноменологии» утверждает...

 ...Отсюда принципиальное и для фе­номенологии, и для герменевтики следствие: в вещах нет ничего, кроме того смысла, который вкладывает в них в ходе своего опы­та воспринимающее сознание. 

Во-первых, вещи воспринимаются психикой, а не сознанием. В восприятии вещей психикой участвует подсознание, а не одно лишь сознание. Без подсознания (прежнего опыта жизни) восприятие сознанием вещей либо вообще невозможно, либо вещи будут восприниматься сознанием как нечто неведомое. 

Восприятие в теории психики

Восприятие — одна из психических функций, сложный процесс приёма и преобразования сенсорной информации, формирующий субъективный целостный образ объекта, воздействующего на анализаторы через совокупность ощущений, инициируемых данным объектом.

Ссылка

Во-вторых, воспринимаемые психикой вещи могут иметь для подсознания один смысл, а для сознания - другой. Поэтому смысл вещей, воспринимаемых психикой, может выходить за рамки смысла, который вкладывает одно только сознание.

Но глупость этого следствия уже в том, что говорится о "воспринимающем сознании", тогда как нужно говорить о восприятии вещей психикой. 

Аватар пользователя Владимир63

Владимир К, 17 Август, 2020 - 11:15, ссылка

В восприятии вещей психикой участвует подсознание

 Какое еще к чёрту подсознание?! Вы забыли где пишите? С подсознанием ступайте к экзальтированным дамочкам посещающим лекции по психоанализу. 

Аватар пользователя Владимир К

Владимир63, 17 Август, 2020 - 11:32, ссылка

...Вы забыли где пишите?

В теме с названием "Почему ружьё Хайдеггера не выстрелило".

Аватар пользователя Владимир63

Владимир К, 17 Август, 2020 - 11:35, ссылка

В теме с названием "Почему ружьё Хайдеггера не выстрелило".

 А теперь подумайте - где феноменология, и где психология. Вы перепутали аудитории.

Аватар пользователя Владимир К

А Лейбниц, упоминаемый в топике, тоже перепутал, что-то там?

Короче, ружейных дел мастер вы хреновый. Вместо того, чтобы разбираться, почему ружьё не выстрелило, вы лабуду гоните.

Аватар пользователя Владимир63

Как вы уплетаете Лейбница и подсознание? Поделитесь с нами.

Аватар пользователя Владимир К

Сказать по существу изложенного в моем сообщении вам нечего.

Аватар пользователя Владимир63

Whale

Илья, пожалуйста, ответьте мне на вопрос - что несёт Кузин, или пытается донести, себе и нам, в этой теме? 

Аватар пользователя Whale

Hе могу сказать, что текст понятен, но и полной бессмыслицей он не выглядит. Мне не хватает терпения, чтобы разобраться. Единственное, мне кажется:  "Hичто" или "не-сущее", как "суверен" и "принц крови", из которого возникает "нечто" или "сущее" -  -напоминает Материю в материализме - "самодвижущуюся и само-развивающуюся субстанцию".

Hекоторые вещи, касающиеся философии Хайдеггера, мне близки и понятны.

Аватар пользователя Юрий Кузин

То есть, вы хотите сказать, что вещь смотрит в меня и участвует на равных правах, вместе со мной, в построении картины мира?

         Картина мира- плод семиозиса (др.-греч. σημείωσις, «обозначение») означающего и означаемого, их взаимопереход.

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 17 Август, 2020 - 08:43, ссылка

         Картина мира- плод семиозиса (др.-греч. σημείωσις, «обозначение») означающего и означаемого, их взаимопереход.

 

Аутопоэзис, теперь семиозис ))

Такое ощущение, что вы включили генератор бреда, и таким образом, решили поразвлечься. В ваших длинных витиеватых сообщениях мысль приходится искать под микроскопом. Для чего вы пытаетесь писать как писали Гуссерль или Хайдеггер в переводе на русский? Вы - Кузин, так и пишите как Кузин, если хотите, чтобы вас понимали. 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Вы не верно истолковываете мой мотив: я не ищу понимания, иначе писал бы как Вы)))

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 17 Август, 2020 - 12:04, ссылка

Вы не верно истолковываете мой мотив: я не ищу понимания, иначе писал бы как Вы)))

 ))  Только вот одна неувязочка случилась. Если, вы не ищите понимания, то какого икса, вы здесь пишите?  

Аватар пользователя Юрий Кузин

Только вот одна неувязочка случилась. Если, вы не ищите понимания, то какого икса, вы здесь пишите?  

 

     В фильме Михаила Ромма "Ленин в 18- году" Ильич рассказывает анекдот про мужика, торгующего орехами, - дурень, мол, покупает орехи в одной части рынка, а продаёт в другой за ту же цену, что и купил. Где же выгода, - спрашивают. - Подумав, хитро улыбнувшись, отвечает башка: Люблю шорох орехов...

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 02:29, ссылка
покупает орехи в одной части рынка, а продаёт в другой за ту же цену, что и купил. Где же выгода, - спрашивают. - Подумав, хитро улыбнувшись, отвечает башка: Люблю шорох орехов...

 Вырисовывается триада товаров: вещная, действий, идей.

Четвёртым столпом является форма денег, связывающая эти три столпа: форму вещей, форму действий и форму идей, т.е. формы действительности, между собой.

Соответственно разделяется и прибыль: прибыль дензнаков, прибыль форм вещей, прибыль форм действий, прибыль форм идей. (ссылка)

За шорох орехов Ромму заплатили дензнаками, т.е. деньгами общества.
А мужик из анекдота обменял прибыль форм идей "шорох орехов" и производство прибыли действием по форме "перемещения из одной части рынка в другую" на своё желание иметь "шорох орехов".

В его "внутреннем конструкте сущности" постоянно не хватало прибыли "шороха орехов".
Капиталом является "схема перемещения из одной части рынка в другую" и возможность движения по этой схеме. Реализация этой схемы производит прибыль как в действительности, так и в идее
Но "шорох орехов" не приносит прибыли в энергии, но требует её затрат. Поэтому круг рефлексии капитала оказывается разомкнутым, требуя энергии со стороны.
Убыточен круг рефлексии капитала.

Однако, М.Ромму, за счёт денег общества "шорох орехов" принёс прибыль энергии.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Вы упустили важный элемент оборота капитала - идеальную подоплёку: кто оказался в выгоде от оборота - рынок, старик, те, кто, посчитав его выжившим из ума, купили у него орехи...

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 09:33, ссылка

Вы упустили важный элемент оборота капитала - идеальную подоплёку: кто оказался в выгоде от оборота - рынок, старик, те, кто, посчитав его выжившим из ума, купили у него орехи..

))). 
Мужик имеет "прибыль" (феномен) для поддержания существования в нём сущности (ноумена) "шорох орехов" (его идеи), но имеет затраты собственной энергии. 
Те, кто покупают орехи, имеют прибыль в орехах, которых у них не было, но было желание их съесть.
Рынок имеет прибыль в движении, в количестве обменов.

А М.Ромм имеет прибыль в дензнаках (или в продпайке), не считая прибыли в "славе".

Теперь, вместо "мужика", подставьте "общество" - и всё повторится в подобии.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Так вы оказывается экономист с перспективами)))  

Аватар пользователя Дилетант

Спасибо, конечно. Но я не "экономист". Просто нам преподавали экономику в техникуме очень доходчиво.
На мой вопрос - если "экономика", то что же она "экономит"? - было отвечено: - А что нужно съэкономить, то и экономит: деньги ли, рабочую силу ли, время ли...

Выгода - это результат оценки, собственно, "меня" (моих возможных способностей) в создании нужного мне (вещь, например), с тем, какую "цену" с меня спрашивают за эту нужную вещь, предлагая её. 
Это довольно объёмное понятие. Выгодно может быть сейчас, но не выгодно в будущем, а может быть не выгодно сейчас, но выгодно в будущем.

В утилитарном смысле "выгоду" обычно понимают как "барыш", сиюминутную прибыль от сделки, обмена.

Классический пример: дать рыбу или удочку, когда хочется рыбы.

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 02:29, ссылка
В фильме Михаила Ромма "Ленин в 18- году" Ильич рассказывает анекдот про мужика, торгующего орехами ...

Прошу прощения за нетактичный вопрос: а в какой сцене фильма этот анекдот? 
На которой минуте?

Аватар пользователя Юрий Кузин

не помню... извините, давно дело было при СССР

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 21:04, ссылка
не помню... извините, давно дело было при СССР

Понимаю...
Хороший был фильм. Только не "Ленин в 1918 году", а "Выбор цели", и не про революцию, а про атомную бомбу, и не Ленин, а Курчатов, но тоже с бородой, как и анекдот "шорох орехов".

А в "18 году" мужик, "ходок", спрашивал у Ленина про "мужицкую правду" и "рабочую правду", которая заключалась в том, что мужик засеет и соберёт хлеб без рабочего, а рабочий без мужика хлеба не найдёт.
А Ленин, соглашаясь, отвечал, что хлеб оказался в амбарах не "мужиков", а "мироедов", а рабочие пришли его реквизировать - вот и вся "правда".
А.М.Горький же призывал не проявлять излишнюю жестокость.

Но и там, и там реализация (революционной) идеи была возможна только при становлении монархии идеи из анархии взглядов на эту идею.
Сейчас формируется "цель жизни" из анархии "бессмысленных смыслов жизни".

А "ружьё Хайдеггера" выстрелит, смотря в каких руках окажется, как выстрелило "ружьё Ницше", и как ещё стреляет "ружьё Парменида".

Аватар пользователя Юрий Кузин

Парменид не был под ружьём. Ницше, говоря о двух альтернативах философствования - пасти стадо и воровать овец, - предпочитал стать не пастухом, а бандитом. Так что мог и схлопотать из берданки))) Вы проявили недюжинную прыть. Нарыли. Но я и писал "не помню", следовательно, с меня и взятки гладки. Что до Вашего оптимизма - аргументируйте - чем он вызван. Эскапады - доксы. Нужны идеи и факты, т.е. то, что Вами усмотрено. Аргументируй или уходи (принцип Ю.Кузина)

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 19 Август, 2020 - 09:54, ссылка
Аргументируй или уходи

"– Вы какие предпочитаете? – А у вас разные, что ли, есть? – мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились. – Какие предпочитаете? – повторил неизвестный". 

Аватар пользователя Владимир63

В фильме Михаила Ромма "Ленин в 18- году" 

Услышьте это

https://www.youtube.com/watch?v=rDCHa1jigKE

Аватар пользователя Юрий Кузин

Извините, но я не лазаю по ютубу...

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 23:15, ссылка

Извините, но я не лазаю по ютубу...

 Тем не менее, иметь свой аккаунт на ютюбе, это вам позволяет. 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Я туда скидываю лекции...Изредко

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 23:28, ссылка

Я туда скидываю лекции...Изредко

 В таком случае, выслушайте это:

https://www.youtube.com/watch?v=wD7l5wod1-M

Аватар пользователя Юрий Кузин

Нет...У меня в данном часе запланированы "Очерки по истории западно-европейской средневековой философии" О.В.Трахтенберга. 

Аватар пользователя Владимир63

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 23:43, ссылка

Нет...У меня в данном часе запланированы "Очерки по истории западно-европейской средневековой философии" О.В.Трахтенберга. 

Не смею больше отвлекать. 

Аватар пользователя Юрий Кузин

И Гуссерль сел в лужу и Сартр не вышел сухим из воды))) Полагая, что воображаемое латает прорехи бытия, когда отсутствие объекта там, где ему полагалось быть, восполняется продуцированием его эрзаца в сознании, Сартр писал: «Этот акт может принимать четыре и только четыре формы: он может полагать объект либо как несуществующий, либо как отсутствующий, либо как существующий в другом месте; он может также „нейтрализовать“ себя, то есть не полагать свой объект как существующий». (Сартр Ж.П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения. СПб.: Наука. 2001г., С. 302–303.)

Таким образом, в отличие от Гуссерля, строившего взаимоотношения с не-сущим на строгом конвенционализме: феноменолог, чтобы проникнуть в существенное сущности небытия, в его «за-ничтойность», редуцирует сознание, ничтожит всякого рода аберрации, искажающие достоверность узрения, Сартр выуживает из мусорной корзины феноменологии всё, что туда заботливо отправил Гуссерль. Но спасти феноменологию не удаётся. И естественные установки, извлечённые из тряпья, он напрасно пытается выстирать и выгладить вновь, избавив сущее от гегелевского тоталитарного контроля, систематики, овеществления и огосударствления. Сартр пытается сделать немыслимое - подступиться к мышлению как презумпции свободы. А, облачившись в накрахмаленную сорочку, его свобода падает с пулей в груди у твердыни абсолютного бытия, лишь истрепав о неприятельские штыки собственный флаг.

Аватар пользователя Владимир63

Гуссерль ошибался. 

Гуссерль сел в лужу

 - Вы слыхали, что написал наш Кузин о Гуссерле?
 - А кто такой этот Гуссерль, если о нём, сам Кузин написал? 

Аватар пользователя Сергей Борчиков

Да... Философия - любовь к мудрости. А если один сел в лужу, другой обмочился и у третьего ружье не стреляет, то где здесь любовь?.. И, действительно, что это такое?..

Аватар пользователя Юрий Кузин

Конец феноменологического эпохе?

Никто из феноменологов не мог предвидеть как поведёт себя строгая наука, что редукция не только не избавит ум от аберраций «естественной установки (in der natürlichen Einstellung)», но (напротив!) обернётся удвоением сознания, которое, будучи посажено на хлеб и воду, не только не избавится от холестерина, но и прибавит в весе. Приведём отрывок из Гуссерля, в котором интуиция о бессознательном столь же сумбурна, как и её предмет.

Приведём отрывок из Гуссерля, в котором интуиция о бессознательном столь же сумбурна, как и её предмет.

«…сюда же относится вся сфера ассоциаций и привычек. Это – отношения, установленные между более ранним и более поздним сознанием внутри одного Я-сознания. Мотивация возникает и протекает в сознании «сейчас», а именно, в единстве потока сознания, который характеризуется как актуальное сознание-время (оригинальное, первичное сознание). Здесь речь идет не о мотивации смены одной установки другой установкой (одного активного тезиса другим активным тезисом), а о переживаниях любого вида, и это либо «седименты (осадок)» из более ранних актов разума (Venunftakten), рациональной активности, либо случившихся по «аналогии» таковых в качестве апперцептивных единств, в действительности не оформленных актами разума, или же о переживаниях, которые совершенно иррациональны: чувствительность (Sinnlichkeit), само себя вводящее (Aufdrängende), предданное, приводимое в действие в сфере пассивности. И любое отдельное в этом [переживание] мотивировано в темных подпочвах (подосновах), имеет «душевные основания (причины)», о которых можно вопрошать: как я пришел к этому, что меня к этому привело? То, что такое вопрошание возможно, характеризует любую мотивацию вообще. «Мотивы» часто глубоко сокрыты, но могут быть вызваны к обнаружению с помощью «психоанализа». Мысль «вспоминает» о другой мысли, возвращает прошедшее переживание в воспоминание и т.д. В некоторых случаях оно может быть воспринято. В большинстве же мотивация хоть и пребывает в сознании, но не становится ясной, она остается незамеченной или незаметной («бессознательной»)" (пер. с нем.: Husserl, Ideen..., zweites Buch, 1952, s.222-223.)

Налицо недистиллированная суспензия: следы логики (тезисы/антитезисы), психологии (установка, поток актов), психофизиологии (перцепция/апперцепция) и т.п., за которыми просматривается попытка учёного, задавшегося целью создать апофатическую (др.-греч. ἀποφατικός «отрицательный») топологию феномена, кормить из рук хищника, полагая, что, будучи тронут бесхитростностью и безрассудством смельчака, зверёк уляжется у его ног и даже позволит почесать загривок. Имя твари – ВООБРАЖАЕМОЕ. Создав текст о том, как, думая о тексте, способном проникнуть в существенное Ничто́, - то, что было прежде упорядочено в психическом, онтическом, онтологическом, а, канув в Лету, не оставило по себе и почтовой открытки с новым адресом, - ты вынужден разводить руками, Гуссерль с досадой констатирует: «…мотивация хоть и пребывает в сознании, но не становится ясной, она остается незамеченной или незаметной («бессознательной»)".

Гуссерль не знает, кто же на самом деле, став калифом на час, верховодит сознанием. А нагромождение в тексте тематики, прагматики и дискурса доброй дюжины дисциплин, больше напоминает волхование, чем редукцию термина «бессознательное», которое Гуссерль не называет Ничто́ только по недоразумению.

Но воображаемое так и остаётся неприручённым. Прежде Брентано считал - ошибочно, как полагал Гуссерль, - что за длительное удерживание в сознании прошлого отвечает конструкт, который создаёт фантазия. Слабость этой концепции стала очевидной, когда фантазия Брентано стала выполнять противоречивые функции: 1) она репродуцировала ощущение прошедшего события в представление, которое, по сути, ни чем не отличалось от фантазии - отсюда временность не есть акт восприятия, а всего лишь опосредованное фантазирование; 2) она была актом, воспроизводящим отсутствующий предмет. Брентано противоречил себе, поскольку фантазия у него выступала и как способ воспроизведения восприятия, и как «сконструированный» этим восприятием временной объект. Путаницу было не устранить. Фантазия Брентано и строила, и была строительным материалом на стройке, на которую сама же и подрядилась. Взяв на поруки мысль учителя, - ученичество и дружба в философии, как предмет феноменологической педагогики, ещё только ждёт своего Коменского и Песталоцци, - Гуссерль различил продуктивную и репродуктивную фантазии. «Первая, изначально удерживает (anhaftend) восприятие, продуцируя распространение временных объектов (Zeitausbreitung), последняя - опять воспроизводит то, что уже было однажды продуцировано» (Husserl E. Zur Phänomenologie desinneren Zeitbewußtsein, a.a.O.S.409.)

Ясно, что, столкнувшись с логической неразберихой, Гуссерль заменил фантазию Брентано на ретенцию, т.е. сознание момента, который вот-вот миновал, только что был актуальным «теперь». Сойдя с подмостков сознания, ретенция терялась в кулисах. Гуссерль ввёл и другие понятия: пра-импрессию - то, что «теперь»; протенцию - то, что выходит на авансцену с ватагой актов, следующих за «теперь», как антиципация будущего на основе только что бывшего актуальным.

Прояснив механизм единства сознания, показав как феменология восприятия времени конституирует предметную сферу и саму субъектность, Гуссерль ни слова не говорит о субъекте сознания. И субъект этот противится изъятию у него суверенных прав на имперический опыт. Какими бы изощрёнными инструментами, швырнув ум на холодный хирургический стол, прозектор/феноменолог не пытался ампутировать естественную установку, голос вещей, услышанный чувственностью, которую так и не удаётся вывести за скобки, всё настойчивее даёт о себе знать.

Декларируя преодоление «фетишизма деятельности», Гуссерль лишь раскалывает «жизненный мир» (Lebenswelt) на конкретно-историческое (эмпирическое) бытие, что, как естественная установка (in der natürlichen Einstellung), заключалось им в скобки, и – чистое мышление, созерцание сущностей. Гуссерль предположил, что редукция поставит сознание на трансцендентально-феноменологическую позицию. Гуссерль «добился своего». Но, бросая ретроспективный взгляд на авансы, данные феноменологии, как «единственно правильному» пониманию сознания, - так, во всяком случае, Гуссерль заявлял, - следует трезво взглянуть на неутешительный итог.

Во-первых, Epochе́ (от греч. ἐποχή – остановка, прекращение, воздержание от суждения) так и осталось теоретическим постулатом, а феноменология не предложила механизма «воздерживания от суждений» (Urteilsenthaltung)с последующим «выведением из игры» (außer Aktion setzen), частичной или полной приостановкой, «заключением в скобки» (Einklammerung), «подвешиванием» (suspendieren) докс обыденного сознания, догматов науки и философии о мире, человеке и его сознании.

Во-вторых, феноменолог работает с мыслью, которая, - там, где от неё требуется стушеваться, разоблачиться, аннигилировать, - растёт как грибы после дождя. Как это возможно? Для начала признаем, что истина у Гуссерля самоочевидна и озабочена самораскрытием. А, пожелав заключить в эйдетическую Бастилию профанный словарь (булочника/аптекаря), истине требуется «опознание» её субъектом - именно как истины. Только, когда субъект проникнется «уверенностью», что сущности «усмотрены», а сознание очищено от естественной установки, дело истины в шляпе. Но Fronde кажет нос там, где её меньше всего ждут - в Epochе́. Ведь запрет на доксы/догмы приводит к обратному, когда редуцируемое не редуцируется, а удваивает присутствие в сознании. И речь идёт не о регрессе, навязчивом присутствии в сознании вытесненных травм, табуированных желаний и бессознательных импульсов. Речь об удвоении тезиса за счёт антитезиса, когда логическое отрицание в виде пропозиции с частицей «не» со-присутствует в мышлении с тем, что оно отрицает. И это соседство вытесняющего и вытесненного, этот contre force обеспечивает сознанию динамическое равновесие, не позволяя Epochе́ обрушить конструкцию. Ясно, что чистое созерцание/узрение утопия. Мысль амбивалентна и прибывает на демаркационной линии между бытием и ничто. А каботажное плавание между Сциллой (чистый субъект) и Харибдой (эмпирическое сознание) составляет своеобразие живого ума. Этот ум не удаётся выпестовать без того, чтобы, взяв перочинный нож, не источить карандаш до самого основания, т.е. заглушив тем самым неиссякаемый его источник – живую природную интуицию.

В-третьих,сам факт обращения позднего Гуссерля к Бергсону, говорит о поиске феноменологией выхода из тупика редукционизма. Жизненный мир(Lebenswelt) позднего Гуссерля во многом созвучен жизненному порывы французского философа с его потоком течения жизни, восходящем к идеям эманации у Плотина.

Таким образом, усмотрение сущности (Wesensschau) чистого сознания, его потока (Strom), наталкивается на со-присутствие редуцируемого и редукции, когда содержание акта и сам акт удерживаются представлением, где сознание, очищенное от естественной установки, предстаёт избавленным от пут, но сами путы (доксы/догмы) никуда не исчезают. Их воспроизводит репродуктивная фантазия, чтобы ум, желая знать себя таковым, всегда держал перед внутренним взором дело своих рук, - редуцируемое, редуцированное и сами акты эйдетической и трансцендентальной редукции. Ясно, что жертва и палач кукуют под одной крышей. А редукция, оголив акт, сорвав с него фиговый листок естественной установки, выделяет ему койко-место в памяти. Редуцированное, редуцируемое и акты со-положены, и если и различаются то только в-себе и для-себя.

Ясно, что жертва и палач кукуют под одной крышей. А редукция, оголив акт, сорвав с него фиговый листок естественной установки, выделяет ему койко-место в памяти. Редуцированное, редуцируемое и акты со-положены, и если и различаются то только в-себе и для-себя.

Таким образом, сознание нельзя редуцировать без аберрации, приращения к сознанию работы и продукта редукции. Этот изъян феноменологии мы назвали «бритвой Гуссерля».

Ясно, что подобный эффект не отменяет Epochе́, выдвигая на первый план воображаемое, которое теперь уже подставляет плечо феноменологии Гуссерля уже тем, что не умножает сущности как это происходит в акте редукции. 

В работе «Воображаемое» («L’Imaginaire») Сартр настаивает на четырёх локусах воображения: 1) образ, продуцируемый воображаемым, есть некое сознание, 2) налицо феномен квазинаблюдения, 3) объектом воображаемого выступает небытие, 4) спонтанность и необусловленность генерируют энергию образов. С помощью воображаемого философ латает прорехи бытия, когда отсутствие объекта там, где ему полагалось быть, восполняется продуцированием его эрзаца в сознании. «Этот акт, - пишет Сартр, - может принимать четыре и только четыре формы: он может полагать объект либо как несуществующий, либо как отсутствующий, либо как существующий в другом месте; он может также „нейтрализовать“ себя, то есть не полагать свой объект как существующий». (Сартр Ж.П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения. СПб.: Наука. 2001г., С. 302–303.)

В отличие от Гуссерля, разработавшего принцип беспредпосылочности, Сартр выуживал из мусорной корзины феноменологии всё, что туда заботливо отправлял учитель. Но спасти феноменологию не удалось. И естественные установки, извлечённые из бельевой корзины, он напрасно пытался выстирать и выгладить вновь, избавив сознание от гегелевского тоталитарного контроля, систематики, овеществления и огосударствления. Сартр пытался сделать немыслимое - подступиться к мышлению как острову свободы в океане абсурда. А, облачившись в накрахмаленную сорочку, его свобода пала от пули обывателя, изорвав свой штандарт о штыки интеллектуалов.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Да... Философия - любовь к мудрости))) 

С. Борчикову: любовь к мудрости - софия; любовь к логосу - философия

Аватар пользователя Юрий Кузин

- Вы слыхали, что написал наш Кузин о Гуссерле?

- А кто такой этот Гуссерль, если о нём, сам Кузин написал? 

        Все это хула или похвала. А я жду критику.  И помните принцип Ю.Кузина: аргументируй или уходи)))

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Август, 2020 - 02:32, ссылка
А я жду критику.  И помните принцип Ю.Кузина: аргументируй или уходи)))

Критиковать критика? Это слишком сложно. Обычно этим политики занимаются, отстаивая своё житьё. 

Аватар пользователя Whale

А я жду критику.

Какую задачу, на ваш взгляд, призвана была решить феноменология?

Аватар пользователя Юрий Кузин

Это критика?

Аватар пользователя Whale

Это подготовка к ней -  уточнение позиции оппонента....

Аватар пользователя Юрий Кузин

Мне задал вопрос психолог. Юрий, я далеко не всё понял, статья философская. Могли бы Вы просто и коротко объяснить мне основной посыл статьи? И, возможно, практическую ценность для меня, как психолога?

Мой ответ. Просто: нельзя убрать из души всё темное ради всего светлого, тёмное будет топтаться за дверью. И вместо чувства облегчения мы испытываем стресс от собственной безучастности: одного ребёнка привечаем, другого - отваживаем. И горько, и стыдно, и ничего нельзя поделать. А всё потому, что изначально было допущена ошибка - с грязью выплеснули из корыта ребёнка. Вывод: всё родное. Нет своего - чужого. Без различения нельзя, но и без единства противоположностей - шагу не ступить. Со-бытие, со-положение - путь к психическому здоровью. Удачи Вам как психологу.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Олег Чугунов на ОФИР ФБ "тиснул" стих)))
Ю. Кузину посвящается.

Кукуют жертва и палач
Под фиговым листком сознанья

Гуссерль, пожалуйста не плачь!
Готовит Кузин наказанье!

Ужо и остру бритву взял
И именем твоим назвал

изъян, а бритву Оккаму спустил,

свою тот Канту отпустил...

Аватар пользователя Юрий Кузин

Ошибка редукционизма - в изъятии Мiра из субъекта, я на это указываю в статье о Хайдеггере, где сиюбытное узурпировало вопрошание, залепив уши (подобно Одиссею), чтобы не слышать Сирен - голоса вещи. Но только со-положенность Я и Вещи создаёт бинокулярную экзистенцию/субъектность. Т.е. налицо соглядатайство Мира в Я и Я в Мир. Там, где взгляды встречаются - граница формы, за которой простираются горизонты умопостигаемого. Т.е. и Мир и Я субъекты. Полнота - в бинокулярности, которая выражает избыточность бытия, его автопоэзисом, когда сущее в-себе флуктуирует с учётом моего присутствия в Мiре, выраженном в со-мыслии, со-чувствии, со-бытии как с бытием, так и с Ничто. Эту со-причастность Мiру очень ёмко Альберт Швейцер назвал благоговением перед жизнью.

Аватар пользователя Whale

Ошибка редукционизма

Как вообще возможна ошибка? Что такое "ошибка", применительно к философии?

Аватар пользователя Юрий Кузин

Пусть Дугин и те, кто кормится из рук философических журналов ВАК, вправляют вывихнутые кости "авторам". Я интуитивист. Я обретаюсь не в высказывании, а у кромки губ, не в пропозиции, а в прессупозиции. Я опускаю "экспликацию" автора и своё "доказывание". Я излагаю вердикт, предполагая, что читатель в теме и совершил эпохе, как ронин в фильмах Мидзогути - сеппуку.

Аватар пользователя Whale

Давайте возьмем два абзаца - цитирую чуть ниже.

Абсолютное, полное совпадение по смыслу при их чтении, никаких возражений.

Кроме выделенной жирным фразы. Я не вижу КАК Хайдеггер не замечает разницы, по-моему, он ее прекрасно видит и отнюдь не пытается делать вид, что не замечает ее...

"Dasein, угодившее во мрак ночи, знает – каково это не быть, и не по тому, что последовательно обрывало нити, связывавшие его с жизнью, - как в рассказе Юрия Олеши «Лиомпа», - а по той причине, что, увязнув в могиле, оказывается одной ногой в Ничто́, ступает на его территорию, чтобы увидеть бытие не бытийствующим, а ничтожащимся. Таким образом, «здесь-бытие» присутствует в небытии, ничтожащим себя иначе, чем бытийствующее сущее. Но Хайдеггер предпочитает не замечать разницы, всё ещё полагая, что «в светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто – вовсе не пояснение задним числом, а первоначальное условие возможности всякого раскрытия сущего вообще. Существо исходно ничтожащего Ничто заключается в этом: оно впервые ставит наше бытие перед сущим как таковым….Без исходной открытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы» (См.: Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Хайдеггер М.Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С.22.)"

"Таким образом, в отличие от Лейбница, наделявшего «Железную маску» правами на престолонаследие, Хайдеггер отводит Ничто́ роль быка, который должен совершить что-то в сознании матадора, прежде, чем насадить смельчака на крутой рог. Это «что-то» ставит Dasein в «просвет истины бытия». Не-сущее продуцирует и хранит смыслы существования, которые субъект извлекает, выходя за пределы сущего на край пропасти, у которой ужас смерти отверзает уста. Ничто́, таким образом, выполняет роль клина между сущим и бытием. Клин расщепляет бытие и сущее на две онтологические половины – сущее и бытие, как не-сущее, откуда рукой подать до слияния в неразличимом единстве Бытия и Ничто́..."

Аватар пользователя Юрий Кузин

Кроме выделенной жирным фразы. Я не вижу КАК Хайдеггер не замечает разницы, по-моему, он ее прекрасно видит и отнюдь не пытается делать вид, что не замечает ее...

        из чего следует, что Хайдеггер у вас "видит"? Аргументируйте, пожалуйста, текстами Хайдеггера.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Кроме выделенной жирным фразы. Я не вижу КАК Хайдеггер не замечает разницы, по-моему, он ее прекрасно видит и отнюдь не пытается делать вид, что не замечает ее...

        из чего следует, что Хайдеггер у вас "видит"? Аргументируйте, пожалуйста, текстами Хайдеггера.

Аватар пользователя Whale

Hу, вот хотя бы из той же "Что такое метафизика?", откуда ваша цитата про "Светлую ночь ужасающего Hичто", только абзацем выше:

"Это отталкивание-отсылание к ускользающему сущему в целом, отовсюду теснящее нас при ужасе, есть суще-ство Ничто: ничтожение. Оно не есть ни уничтожение сущего, ни итог какого-то отрицания. Ничтожение никак не позволяет и списать себя на счет уничтоже-ния и отрицания. Ничто само ничтожит"11.

 

Я выделил жирным фразу, прямо указывающую, что Хайдеггер отличает, то как  Hичто ничтожит, от уничтожения, отрицания сущего. Hичто - не есть не-бытие сущего, оно есть "другое" сущего.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Ничтожение никак не позволяет и списать себя на счет уничтоже-ния и отрицания. Ничто само ничтожит"11.

         Да, но здесь Хайдеггер не развивает тезис, - а я даю "позитивную повестку" Ничто, когда пишу, что Ничто носит под сердцем плод неразделённой любви к сущему - нечто своего ничто.  Работе с дефиницией этого "нечто своего ничто" и посвящён мой трактат "Смерть на сносях". Хайдеггер же отводит Ничто инструментальную роль - лакмусовой бумажки, с помощью которой сущее опознаёт своё присутствие в мире.

Hичто - не есть не-бытие сущего, оно есть "другое" сущего.

        Эта идея впервые высказана Платоном в Софисте. И об этом я подробно пишу в статье о Горгии. 

Аватар пользователя Whale

Хайдеггер же отводит Ничто инструментальную роль - лакмусовой бумажки, с помощью которой сущее опознаёт своё присутствие в мире.

Читаем Хайдеггера дальше:

"Только на основе изначальной явленности Ничто человеческое присутствие способно подойти к суще-му и вникнуть в него12. И поскольку наше присутствие по самой своей сути состоит в отношении к сущему, каким оно и не является и каким оно само является, в качестве такого присутствия оно всегда про-исходит из заранее уже приоткрывшегося Ничто".

Сущее не познает свое присутствие в мире: через приоткрытие Hичто мы познаем наше присутствие в сущем - как отношение к нему, "выдвинутость в Hичто", трансцендентция.

Человеческое присутствие, сущее в качестве такового- познается через Hичто как отношение не-сущего нечто - к сущему.

Hичто - не инструмент для вскрытия сущего, не лакмусовая бумажка, а основа сущего, условие возможности сущего как такового для человеческого бытия:

"Ничто не составляет, собствен-но, даже антонима к сущему,  а исходно принадлежит к самой его основе".

 

 

Аватар пользователя Юрий Кузин

И поскольку наше присутствие по самой своей сути состоит в отношении к сущему, каким оно и не является и каким оно само является, в качестве такого присутствия оно всегда про-исходит из заранее уже приоткрывшегося Ничто".

         У Хайдеггера Ничто заранее приоткрыто, а я это приоткрывание делаю предметом рецепции. Ибо ничего нет предзаданного. Поэтому мой подход не инструментальный, как у Хайдеггера и, простите - у Вас, а экзистенциальный. 

Сущее не познает свое присутствие в мире:

         Вы хайдеггерианец. И у Вас и у Хайдеггера сущее безголосо. 

         Я исследовал фото философа. И пишу о его "онтологической близорукости" следующее... 

       "Вспоминается фотография, на которой всё ещё бодрый старик Хайдеггер хитро улыбается, сощурив правый глаз и вскинув долу указующий перст. Возможно, Хайдеггер намекает на «око Гора», которому Сет выбил левый (лунный) соколиный глаз, после чего правый, символизирующий Солнце, стал видеть мир плоским. Так и есть. Сощурив глаз, философ ограничил обзор. И снимок этот помогает понять изъян онтологии, основанной на монокулярном миро-восприятии. Собственно об онтологической близорукости Хайдеггера и пойдёт речь.
/
Итак, объёмный взгляд на вещи порождается бинокулярным зрением (от лат. bini — «два» и лат. oculus — «глаз»), когда в результате фузии (‪‎лат. fusio — слияние) зрительные образы, возникающие отдельно в каждом глазу, сливаются в один образ. Возникает так называемый стереоскопический эффект. Но именно такого эффекта лишена онтология Хайдеггера. Через экзистенциалы, предшествующие категориям и понятиям (In–der–Welt–sein (бытие–в–мире), In–sein (бытие–в), Mit–sein (бытие–с), Sorge (забота), Geworfenheit (заброшенность), Befindlichkeit (находимость), Furcht (страх), Verstehen (понимание), Rede (речь) и др.), философ абсолютизирует опыт проживания Dasein [Хайдеггер 1997: 450]. Сиюбытность его монокулярна и тотально однонаправленна: человек вопрошает, бытие – ответствует. Но скорее бытие, ничто́ и мысль, любопытствуя, со-полагают друг друга, что оборачивается обоюдным вопрошанием/ответствованием. Речь о бинокулярной экзистенции, когда Dasein1 (субъект), Dasein 2 (бытие) и Dasein 3 (ничто́) испытывают взаимную приязнь. Сам же стереоскопический эффект достигается соглядатайством Dasein 1,2,3. Только бинокулярное зрение/знание полно. Но без Я опыт Вещи не достоверен. Опыт возможен лишь как изгваздывание, - через порезы и ссадины. Речь о телесных характеристиках опыта, которые накладываются на ум, и понимаются нами в более широком смысле – как тактильныйи кинестезивный метод. Опыт саднит в вещах, знающих каково это ободрать в кровь коленки. Речь о мышлении, районирующем местность, на которой (и благодаря которой) совершаются акты. Местность – плоскость реального/идеального.

Человеческое присутствие, сущее в качестве такового- познается через Hичто

         Но по моему всё наоборот: ничто, мысль и сущее соглядатайствуют...что и есть рецепция "бинокулярности" как подлинной бинокулярной экзистенции в отличие от монокулярной - вашей и Хайдеггера. Ибо Dasein1 (субъект), Dasein 2 (бытие) и Dasein 3 (ничто́) испытывают взаимную приязнь. Сам же стереоскопический эффект достигается соглядатайством Dasein 1,2,3. Только бинокулярное зрение/знание полно.

Аватар пользователя Владимир К

Whale, 20 Август, 2020 - 12:20, ссылка

Читаем Хайдеггера дальше:

"Только на основе изначальной явленности Ничто человеческое присутствие способно подойти к суще-му и вникнуть в него12. И поскольку наше присутствие по самой своей сути состоит в отношении к сущему, каким оно и не является и каким оно само является, в качестве такого присутствия оно всегда про-исходит из заранее уже приоткрывшегося Ничто".

У Хайдеггера финт - ...каким оно и не является и каким оно само является...", - "присутствие" у Хайдеггера может быть сущим и может не быть сущим, или может быть сущем и несущем. По-моему, возможно только сущее присутствие. Либо присутствие есть, и оно сущее, либо присутствия нет, и говорить о сущем не приходится, как и о самом присутствии.

ПРИСУТСТВИЕ... Личное пребывание, нахождение в каком-л. месте в данный момент

Аватар пользователя Whale

У Хайдеггера финт - ...каким оно и не является и каким оно само является...

 Hе знаю, как это звучит на языке оригинала, может быть, имеют место какие-то искажения при переводе...у меня есть книжка "Мартин Хайдеггер сам о себе, в изложении Вальтера Бимеля" в переводе А. Верникова - я пытался читать - абсолютно не читабельно. Присутствие есть и поэтому оно сущее (как наличное), но как отношение к сущему - оно не есть сущее, то есть не совпадает с ним. Hу, вот дорожный знак - он же есть, но по сути своей, по своему значению - он есть что-то иное, указывает на то, чем он не является. Человеческое присутствие в мире указывает на Hичто ("вдвинутость в  Hичто")

 

Аватар пользователя Владимир К

Whale, 20 Август, 2020 - 14:42, ссылка

...Присутствие есть и поэтому оно сущее (как наличное), но как отношение к сущему - оно не есть сущее, то есть не совпадает с ним. Hу, вот дорожный знак - он же есть, но по сути своей, по своему значению - он есть что-то иное, указывает на то, чем он не является. Человеческое присутствие в мире указывает на Hичто ("вдвинутость в  Hичто")

Тогда Хайдеггер много на себя берёт, полагая, что может выходить за пределы сущего или быть вне сущего, а потому выходить за пределы "Ничто" или быть вне "Ничто", оценивать его со стороны, извне.

Аватар пользователя Whale

быть вне сущего, а потому выходить за пределы "Ничто" или быть вне "Ничто", оценивать его со стороны, извне.

"Hичто" - это "подкладка" сущего, оборотная сторона реальности, между ними нет границы, человеческое присутствие - это и есть предел, переход от Hичто к сущему.

Аватар пользователя Владимир К

Я так понимаю этот переход.

Ничто - человеческое присутствие - сущее.

Тогда, если человеческое присутствие - сущее, то оно не Ничто. Если человеческое присутствие не сущее, то оно Ничто. А поскольку вы утверждаете, что между Ничто и сущим нет границы, то человеческое присутствие нельзя рассматривать ни тем, ни другим. А только смешением. Это означает, что роль Ничто для "вникания" в сущее человеческое присутствие брать на себя не может, в нём есть и Ничто, и сущее.

И тогда это неверно, выделил:

"Только на основе изначальной явленности Ничто человеческое присутствие способно подойти к суще-му и вникнуть в него12. И поскольку наше присутствие по самой своей сути состоит в отношении к сущему, каким оно и не является и каким оно само является, в качестве такого присутствия оно всегда про-исходит из заранее уже приоткрывшегося Ничто".

Всё это соответствует такому риторическому вопросу.

 

Аватар пользователя Whale

Что могу сказать: напрасно искать понимания в анализе логических конструкций текста - оно либо есть в вас самих, либо нет, а текст - лишь пытается указать на то, что нельзя выразить. Мне самому нужно перечитать его, раз уж удостоился звания "хайдеггеровца". Я во время чтения сверяюсь со своим внутренним - собственно, это и есть "судьи". Текст только структурирует, проявляет то, что уже есть, но не высказано.

Аватар пользователя Владимир К

Текст без анализа логических конструкций может настраивать вашу духовность под духовность Хайдеггера.

У Пушкина -

И снова, преданный безделью,
Томясь душевной пустотой,
Уселся он — с похвальной целью
Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку...

А здесь и души присвоение. В самом деле, если могут быть поклонники поэтов, то почему не могут быть поклонники Хайдеггера? То есть на уровне поэзии.

Создал учение о Бытии как об основополагающей и неопределимой, но всем причастной стихии мироздания. Зов Бытия можно услышать на путях очищения личностного существования от обезличивающих иллюзий повседневности (ранний период) или на путях постижения сущности языка (поздний период). Является одним из самых выдающихся представителей немецкого экзистенциализма. Известен также своеобразной поэтичностью своих текстов и использованием диалектного немецкого языка в серьёзных трудах.

Ссылка

Если своя духовность не на уровне, то можно приобщиться к чужой, более высокой. 

И в христианстве так, относительно Иисуса Христа.

Аватар пользователя Whale

В самом деле, если могут быть поклонники поэтов, то почему не могут быть поклонники Хайдеггера?

Да, конечно! Тем более, что философия - ближе к поэзии, к искусству, чем к науке.

Если своя духовность не на уровне, то можно приобщиться к чужой, более высокой.

 О каком уровне речь?

Аватар пользователя Владимир К

Whale, 20 Август, 2020 - 19:19, ссылка

Если своя духовность не на уровне, то можно приобщиться к чужой, более высокой.

 О каком уровне речь?

Я имел в виду, не на должном уровне по своей собственной оценке. В сравнении с другими.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Нами выдвинута гипотеза о бинокулярной природе познания: монокуляр - я, взирает/усматривает вещь; бинокуляр: я и вещь устремляются навстречу в интенциональном порыве, что создаёт стереоскопический эффект. Точка встречи отвечает за полноту присутствия, когда и субъект (Я) и негативный субъект (Не-Я), расквартированный в вещи как её априорное ядро, образуют границу формы. Форма - то, что я берёт, а вещь предъявляет, попустительствуя субъекту в его экспансии. Эйдос в этом контексте - субъект вещи, что хорошо понимали немецкие романтики и пантеист Гёте. Ясно, что то, что ненаблюдаемо, "есть" в-себе и для-себя. Возможно, что голос вещей - фикция, но как часто нас подстерегает чувство, что вещь показывает плечико, флиртует, увлекая в себя или напротив - даёт от ворот поворот))) Этот эрос и есть подлинный эрос Платона, с чем, уверен, не согласятся платоники, исповедующие букву, но не дух)))

Аватар пользователя Whale

Форма - то, что я берёт, а вещь предъявляет, попустительствуя субъекту в его экспансии. Эйдос в этом контексте - субъект вещи

А разве эйдос - это не форма вещи, в то время как субъект вещи - "вещь в себе" Канта, никаким образом нам не доступная? Эрос - да, увлекает к другому субъекту, но такой субъект - не совсем э...вещь-  вернее, совсем не вещь.

Аватар пользователя Юрий Кузин

форма вещи - да, но живая, мыслящая форма, а по сути субъект...если вещь не субъект, то иное, латентное до поры до времени сущее, затем - актуальное, когда вещь обретает субъектность в акте само-становления.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Философические «тёрки» на «ПЛАТОНЕ» (ФБ) Часть 3.

Юрий Кузин (Аркадию Шуфрину). Мы написали статью "Почему ружьё Хайдеггера не выстрелило", где попытались противопоставить "монокуляризму" Хайдеггера свой "бинокуляризм", т.е. включить в категорию бытие - механизм соглядатайства Вещи и Я, что не оставляет хайдеггеровскому инструментализму в отношении ничто никакого шанса на фундаментальный статус. Почему бы Martin-у Heidegger-у не поднять, брошенную "ему" перчатку, и не ответить за однонаправленность Dasein, узурпировавшего бытийствование в форме экзистенциалов (In–der–Welt–sein (бытие–в–мире), In–sein (бытие–в), Mit–sein (бытие–с), Sorge (забота), Geworfenheit (заброшенность), Befindlichkeit (находимость), Furcht (страх), Verstehen (понимание), Rede (речь) и др))) Довольно, уважаемый Аркадий, жить так, словно ничего не случилось с появлением этой статьи))) http://philosophystorm.ru/pochemu-ruzhe-khaideggera-ne...

Martin Heidegger. Вы, очевидно, уже поняли мысль Хайдеггера досконально, раз "бросаете перчатку"; я же ещё только пытаюсь её понять. поэтому поднимать "перчатку" не буду. но если приведёте дословную цитату из БиВ, в которой выражен тезис, вызывающий у Вас возражения, мне м.б. интересно над ней подумать.

Юрий Кузин. Уже привёл цитату в статье.

Martin Heidegger. Наверное не труднее Вам её скопировать здесь, чем мне искать её в статье?

Ivan KoIin. Martin Heidegger, вы бы лучше хотя бы 1 семинар этому тексту посвятили, разве среди вас есть кто-нибудь, способный так собеседовать с Хайдеггером и вообще на такое самобытное философствование? А ведь в этом и состоит аутентичность - откликаться живой мыслью на мысль.

Martin Heidegger. Ivan KoIin, я с Хайдеггером ещё не набеседовался. а потом есть Гуссерль, Сартр... целая очередь ко мне :))

Юрий Кузин. Чтобы уяснить разницу в подходах, - Хайдеггера и нашего, - дадим дефиниции "понятия" и "формы".

Бытие понятием - со-бытие Я и Вещи... Ясно, что вещь не пассивно дана, а сама соглядатайствует из своего далёка, что субъектность Я и субъектность Вещи движутся навстречу, что каузальность физическая (снизу вверх) и каузальность ментальная (сверху вниз) не противопоставлены, а со-положены. Мы говорим о бинокулярной природе обеих субъектностей. Бытие и субъект, таким образом, кооперируются в акте познания, что мы называем стереоскопической гносеологией или бинокулярным субъектом, что (как сумма ракурсов) соответствует объёму понятия или его истинности.

Форма заперта изнутри на засовы априоризма...

Квантор [существования], т.е. глагол "быть" сам бытийствует, и как суверен распространяет прерогативы своей короны по обе стороны от связки «есть», т.е. работает в оба направления: от субъекта к вещи и от вещи к субъекту. Вещь (как оформленное целое, формой собираемое в одно) не только объект, но и субъект, наделённый взглядом и пытливостью ума. Как человек в упор рассматривает вещь, а видит себя, так и вещь, уставившись на наблюдателя, выкидывает из своего далёка пятерню, чтобы протереть амальгаму. Форма задаётся двунаправленной, бинокулярной субъектностью: вещи, показывающей мне плечико, и мной, берущим вещь, но ровно настолько, насколько хватает сил у моего ненасытного априорного ума и неугомонной продуктивной фантазии. На стыке двух векторов и возникает граница формы. Ясно, что вещь не только удостоверяет посредством связки «есть» присутствие наблюдателя, но и словоохотничает, в результате чего предмет прирастает предикатами. Как двунаправленный итератор, слева направо квантор репрезентирует бытие мысли о «мыслимом», а справа налево - выслушивает невнятицу вещей о субъектности, дремлющей в недрах сущего.

Таким образом, бытие понятием - это интеракция Вещи и Я, рождённое бинокулярно, а не монокулярно, со-бытие вещи и мышления в интенционально-чувственном акте творчества мира/мысли из ничего Ex nihilo...Этим мы показываем, что подход Хайдеггера историчен, т.е. исчерпывается гуссерлианской парадигмой, дальше которой философ, увы, не видел, - что и понятно: сощуренный глаз ограничил обзор.

Ошибка редукционизма - в изъятии Мiра из субъекта, мы на это указываем в статье о Гуссерле ("Конец феноменологического эпохэ́"), где работу и продукт сознания феноменологу так и не удаётся вывести за скобки, и в статье о Хайдеггере, где сиюбытное узурпирует вопрошание, залепив уши (подобно Одиссею), чтобы не слышать Сирен - голоса вещей. Вещи вопиют. Они субъекты, которых не изъять из ума и сердца. Поэтому, только со-положенность Я и Вещи создаёт подлинную бинокулярную экзистенцию/субъектность, что позволяет взглянуть на метафизику трезво, а не сквозь "тусклое стекло". Ясно, что подобное трезвомыслие не возможно у Хайдеггера, у которого ничто заранее "приоткрыто" («в светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто – вовсе не пояснение задним числом, а первоначальное условие возможности всякого раскрытия сущего вообще. Существо исходно ничтожащего Ничто заключается в этом: оно впервые ставит наше бытие перед сущим как таковым….Без исходной открытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы») Мы же это "при-открывание" делаем предметом рецепции, - заранее не зная: ни цитологии, ни морфологии, ни механики, ни каузации/казуации не-сущего, а также его метаморфозы, т.е. предзаданности НИЧТО как такового. Поэтому наш подход не инструментальный, как у Хайдеггера и, простите - у Вас, Аркадий, - т.е. не номинальный (притворно-сущий), а реальный, - действительно-сущий.

Martin Heidegger. Я просил дословную цитату из БиВ.

Юрий Кузин. Martin Heidegger, Мы привели цитату, возразили и выдвинули контраргумент, - всё это в статье "Почему ружьё Хайдеггера не выстрелило". Ваш комментарий фрагмента, взятого нами для анализа диалектики ничто из сборника (Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Хайдеггер М.Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С.22.), безусловно был бы ценным и полезным вкладом в хайдеггероведение, если бы ни одно обстоятельство: этот вклад уже сделан нами))) Просто Вы не можете/не хотите это признать/опровергнуть)))

Аватар пользователя Whale

Бытие понятием - со-бытие Я и Вещи... Ясно, что вещь не пассивно дана, а сама соглядатайствует из своего далёка, что субъектность Я и субъектность Вещи движутся навстречу, что каузальность физическая (снизу вверх) и каузальность ментальная (сверху вниз) не противопоставлены, а со-положены.

Hе знаю, откуда это "ясно".

Вещь - "есть" в качестве идеи, сущности.

"Есть" - указывает на принадлежность бытию.

Субъект - обратная сторона бытия вещи.

Если есть вещь, то есть и субъект, так как вещь пред-стоит субъекту как идея.

Истина человеческого бытия обнаруживает себя, когда приоткрывается  ничто, она не есть бытие субъекта или вещи, а место-пребывания человека в его сущности.

Хайдеггер призывает вернуться от субъективной метафизики, от вещей и противопоставленных им субъектов - к истине бытия (не вещей, не субъектов и даже не идей).

Аватар пользователя Юрий Кузин

Философические «тёрки» на ОФИР-общество философских исследований и разработок (ФБ) по поводу диалога Ю.К. и А.Ш. https://www.facebook.com/.../permalink/724332074827276/...

/

Олег Чугунов. Хайдеггер - "наша прелесть". А почему вы про себя говорите "мы"? Не, я понимаю - в академических журналах положено, но в местах попроще? Ы?

/

Юрий Кузин. Мы - нейтрально. В статье с избытком своеволия, чтобы ещё выталкивать Я на кончик пера.

/

Олег Холкин. Парафраз-шутка от Хайдеггера вкупе с Аркадием Шуфриным: "Юрий, ваш самопровозглашенный "бинокуляризм" отнюдь не радикален, а потому забавен. Причина: несбалансированность между вовлеченностью и рефлексией. Требуется ещё один шаг - к радикальному "бинокуляризму" и будет вам, т. е. включите в категорию себя "бинокулярного" "вот-механизм" соглядатайства "мета-самого себя" и себя. Эта отрезвляющая процедура не оставит самопьедестальному "бинокуляризму" против неосновательно вмененного Хайдеггеру "монокуляризма" по вопросу о Ничто никакого шанса на какой бы то ни было фундаментальный статус. Получится какой-то доселе неизвестный в тезаурусах воображений метафизический "зверь": бинокулярный" "бинокуляризм". Почему бы носителю самотщетославного " бинокуляризма" не поднять брошенную самому себе перчатку и не ответить за "би-направленность" "само-Dasein", узурпировавшего бытийствование в форме "би-вот-бытия-экзистенциала"?! И довольно, уважаемый Юрий, жить так, словно ничего не случилось с появлением этого коммента".

/

Юрий Кузин. Я не вижу внятного и обоснованного контраргумента, Олег))). Есть упрёк в самотщеславии, - притворном, замечу, и провокационном по отношению к снобу-переводчику, - каламбуры и буриме, но ни пошагового анализа моих тезисов, ни собственных дефиниций. Что же до Вашего предложения включит себя в качестве оператора функции, то нами (в качестве альтернативы Парменидовскому бытию) уже предложена категория что-ни-что (бытие-ум-небытие), где триада предполагает со-положенность элементов триединого целого в познающем субъекте (Нусе) как основополагающем принципе и условии её динамического равновесия)))

/

Олег Холкин. Юрий Кузин Вы не "словили" главного в пародии: было обращено внимание на важность не критики, а необходимости радикализма в самой оптике. В отсутствие такого режима ваша "со-положенность" в тот же миг становится непреодолимо двойственной, стройность и непротиворечивость триады "бытие-ум-небытие" - только кажущейся, а ум - "самотщетославным" (речь не о Вас, а о Нусе, а Вы, что подумали? При этом вся схема приобретает сугубо объективистский характер (уже давно пройденный в истории ф. этап), тогда как предмет внимания во всех своих паттернах является непреодолимо субъективностным (заметьте: не субъективным и не субъективистским). Иначе говоря, сетуя на "монокуляризм" Х. и редукционизм Г., на самом деле вы впадает в ту же оптику, понимаемую Вами как погрешность. Между тем в вашей оптике - то же самое ἐποχή, но какое-то не последовательное, не радикальное. Считаю, что требуется следующий жест - радикальный. И он есть "ἐποχή на ἐποχή". В результате может быть, что манифестируемая вами "триада" получит статус весьма частного случая более интересной картины "жизненного мира". Не так ли? Вот о чем был в целом мой месседж в комменте, а также в речи о той отрезвляющей процедуре, не оставляющей "самопьедестальному "бинокуляризму" против неосновательно вмененного Хайдеггеру "монокуляризма" по вопросу о Ничто никакого шанса на какой бы то ни было фундаментальный статус." Ок.

Аватар пользователя Whale

Юрий, мне кажется, я отыскал у Хайдеггера ваш "бинокуляризм" - там, где он рассматривает философию греков в ее интерпретации Гегелем в свете его идеи "абсолютной субъективности"

"Ибо когда Гегель видит в бытии «неопределенное непосредственное», он понимает его как полагаемое определяющим и познающим субъектом. Поэтому он не может бытие в греческом смысле, εἶναι, высвободить из отнесенности к субъекту и отпустить в его собственное существо. Последнее же есть присутствие, т. е. при-бывание из непотаенности в потаенность. В при-сутствии разыгрывается открытие потаенности. Оно разыгрывается в Ἔν, и в Λόγος, т. е. в единящем собирающем предлежании — т. е. в допущении пребывания. Ἀλήθεια разыгрывается в Ἰδέα и в κοινωνία, общности идей, ибо они взаимно выводят друг друга к явленности и так образуют сущее бытие, ὄντως ὄν. Ἀλήθεια разыгрывается в Ἐνέργεια, которая не имеет ничего общего ни с actus, ни с деятельностью, но лишь с понятым по-гречески ἔργον  [ 14 ]   и с его про-из-ведением в присутствие".
 

Таким образом, Бытие - не акт, не деятельность познающего субъекта по пред-ставлению или произ-ведению сущего в не-потаенность, не "монокулярное знание", а взаимный вывод из потаенности - "единящее пребывание"  присутствия присутствующего,  та самая "бинокулярность". Хайдеггер видит бытие вне субъект-объектных отношений, вне  чистой субъективности - поэтому, оно неизбежно "бинокулярно". Он называет это "единящей двусложностью бытия ("присутствие присутствующего").

Бытие - это "бинокулярное" произ-ведение в присутствование.

Аватар пользователя Юрий Кузин

     Философические «тёрки» на ФШ вокруг Хайдеггера.

 

     Возражение Мартину Хайдеггеру.  

      Что до приведённой цитаты Хайдеггера, то перевод данного фрагмента был впервые опубликован в сборнике «Диалектика Гегеля в оценке современных западных философов» (М., 1974). Впоследствии он вошел в книгу: М. Хайдеггер. Время и бытие: Статьи и выступления (М.: Республика, 1993. Переиздание: СПб.: Наука, 2007). Доклад был прочитан на пленарном заседании Гейдельбергской академии наук 26.7.1958. Первая публикация — в юбилейном сборнике, посвященном 60-летию Г. Г. Гадамера (Die Gegenwart der Griechen im neueren Denken. Tübingen: Mohr, 1960, S.43–57). Включен в сборник «Путевые знаки».

     Рассмотрим данный абзац.

"Ибо когда Гегель видит в бытии «неопределенное непосредственное», он понимает его как полагаемое определяющим и познающим субъектом. Поэтому он не может бытие в греческом смысле, εἶναι, высвободить из отнесенности к субъекту и отпустить в его собственное существо...(МХ)

         ...касаясь «неопределенного непосредственного, Гегель настаивает, что оно есть «на деле ничто (курсив мой. — Ю.К.) и не более и не менее, как ничто» [ibid., 69]. ... Именно эта непосредственно соотносящаяся с собой негативность, в которой бытие и ничто тождественны как непосредственно противоположные друг другу, делает возможным у Гегеля становление, - ни о таком ли совпадении Ничто и Бытия пишет  Хайдеггер, когда создаёт химеру «Dasein-Ничто»? Да, именно так дело и обстоит. Когда же МХ утверждает, что Гегель полагает бытию быть субъектом, то следует уточнить, - чего Хайдеггер не делает в данном фрагменте, - о каком субъекте идёт речь: о субъекте ли познания или об абсолютном субъекте, что ни одно и то же. Упрёк Гегелю в неспособность высвободить бытие из отнесённости к субъекту и отпустить в его собственное существо, не вполне корректен. Греческое εἶναι, - быть, есть, пребывать, - вовсе не предполагает полагания себя субъектом, за пределами коего бытию и носа нельзя казать. Гегель прав, когда, говоря о «становлении», пишет: «Вещи ещё нет, когда она начинается, но вначале содержится не только её ничто, но уже также её бытие». Таким образом, Ничто́ «присутствует» в начале и в конце «становления», но никогда не перешагивает демаркацию потенциального/актуального. Ничто́ являет себя как конкретное сущее, единичное и особенное, но, как Всеобщее, оно абстрактно. Понятно, что конкретное не есть бытие, но лишь сущее, но конкретное не есть и небытие, но лишь не-сущее. Не-сущее, таким образом, не есть форма, вещь, место. Но только – потенция, из которой бытие черпает пригоршнями, вовсе не нуждаясь в субъекте как в своём поводыре. Таким образом, упрёк Гегелю со стороны МХ безоснователен. 

Последнее же есть присутствие, т. е. при-бывание из непотаенности в потаенность... (МХ).

        ...речь о бытии, пребывающем в своём собственном существе. Говоря о присутствии, МХ не различает чётко: места, акторов, акта, - т.е.не уточняет диспозицию, без которой нельзя понять контекста всей фазы. Присутствие удостоверяет субъект, равно как и сам акт, т.е. пребывание есть допрос с пристрастием всякого утаивающего своё существенное в-себе- и-для-себя сущего. Намеренно избегая слова субъект, МХ, тем не менее, апеллирует к субъектности и субъективности, которые, став акторами, принуждают бытие держать ответ... Присутствие вовсе не пассивно, оно взыскует ответа, используя - где испанский сапог, а где кошель золотых. Отсюда заключаем, что место при-бывания - рассудок; актор - субъект в его экзистенциальной непосредственной данности себе как того сущего, что выводит потаённое из непотаённости; акты - череда экзистенциалов в их непосредственной данности субъекту, но как бытие являет себя, МХ умалчивает, по этому его вопрошание/ответствование "монокулярно", т.е. ограничено одной лишь оптической устремлённостью взгляда на вещи. О том, что вещи могут вопрошать, а экзистенция ответствовать речь и вовсе не идёт.  

     В при-сутствии разыгрывается открытие потаенности. Оно разыгрывается в Ἔν, и в Λόγος, т. е. в единящем собирающем предлежании — т. е. в допущении пребывания.

        ...здесь присутствие/разыгрывание предполагает аттракцион из экзистенциалов: In–der–Welt–sein (бытие–в–мире), In–sein (бытие–в), Mit–sein (бытие–с), Sorge (забота), Geworfenheit (заброшенность), Befindlichkeit (находимость), Furcht (страх), Verstehen (понимание), Rede (речь) и др., а по сути бытия-вот, т.е. моего существования в мире, предполагающего смысл бытия как форму бытийствования здесь и теперь. Каковой бы чтойностью или каковостью, в итоге, не оказалось искомое, оно предполагает, что Ἐν ἀρχῇ ἦν ὁ λόγος, καὶ ὁ λόγος ἦν πρὸς τὸν θεόν, καὶ θεὸς ἦν ὁ λόγος,  - т.е., что В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Этот исходный посыл объединяет все изначальные истоки сущего, и даже больше того - устремляет взор к предельному основанию (предлежанию), которое допускает пребывание, т.е. каким-то образом полагает себе бытийствовать так, а не иначе... 

Оно разыгрывается в Ἔν, и в Λόγος, т. е. в единящем собирающем предлежании — т. е. в допущении пребывания.

        ...иначе говоря, предлежание есть некое «неопределенное непосредственное», которое знает себя доподлинно в качестве бытия в-себе, знает изнутри прибывания, как прибывающее-в-себе-и-для-себя-присутствие, т.е. как некий субъект, который не может быть сфальсифицирован посредственным das Man, но не есть и его «забеганием вперёд» (Vor weg-sein). Этот субъект, - хотя МХ и отказывает субъект-объектному тождеству в праве на существование, - есть то, что мы называем, негативным субъектом или Вещью.    

 Ἀλήθεια разыгрывается в Ἰδέα и в κοινωνία, общности идей, ибо они взаимно выводят друг друга к явленности и так образуют сущее бытие, ὄντως ὄν. Ἀλήθεια разыгрывается в Ἐνέργεια, которая не имеет ничего общего ни с actus, ни с деятельностью, но лишь с понятым по-гречески ἔργον  [ 14 ]   и с его про-из-ведением в присутствие".

         Ἀλήθεια - правда, истинность, достоверность в смысле прямоты и искренности, когда идея/образ/идеальное/красота(Ἰδέα) соучаствует в со-обществе (κοινωνία), т.е. в общении как со-мыслии и со-бытии идеальных объектов, расквартированных в Я. Это со-работничество порождает божественную энергию (Ἐνέργεια), но и взывает к бытию в-себе. Но у Хайдеггера труд, работа и дело (ἔργον) - всегда есть дело рук некоего безличного бытия, не относящегося к субъекту с его «бытием-в-мире» (In-der Welt-sein), «бытием-при-внутримировом-сущем» (Sein-bei-innerweltlichem-Seiendem), «забеганием в перёд» (Vor weg-sein). И о том, что речь не идёт о субъекте свидетельствует отказ МХ от понимания явленности как взаимного выведения друг друга к существенному сущности как представления, спектакля, постановки, инсценировки, и иного рода понукания к действию (actus), которые приличествуют субъекту (das Wer). Но здесь и открывается близорукость МХ, отказывающего бытию в бытийствовании иначе, чем посредством экзистенциалов, данных себе в форме пребывающего присутствия. Хайдеггеру невдомёк, что Вещи сами суть субъекты, наделённые экзистенциалами, что Dasein подлинно только, когда оно бинокулярно, но не монокулярно, доказательству чего и была посвящено наша статья "Почему ружьё Хайдеггера не выстрелило".  

 

       Возражение Whale

 Таким образом, Бытие - не акт, не деятельность познающего субъекта по пред-ставлению или произ-ведению сущего в не-потаенность, не "монокулярное знание", а взаимный вывод из потаенности - "единящее пребывание"  присутствия присутствующего,  та самая "бинокулярность". 

          ...взаимный вывод из потаённости, - но у Хайдеггера отсутствует контр-агент, поскольку ничто и бытие он по сути сращивает до неприличного неразличения; вопрос по этому открыт: кто или что со-работничает с Dasein? "Единящее пребывание" имело бы место при взаимном устремлении друг к другу Я и Вещи как двух субъектов, а по сути  триединого и триипостасного объекта Что-Ни-Что (Бытие-Ум-Небытие), о котором мы уже писали как об альтернативе «Есть» Парменида, сказавшему: «...τὸ γὰρ αὐτὸ νοεῖν ἐστίν τε καὶ εἶναι (…мыслить и быть — не одно ли и то же?)» 

Хайдеггер видит бытие вне субъект-объектных отношений, вне  чистой субъективности - поэтому, оно неизбежно "бинокулярно". Он называет это "единящей двусложностью бытия ("присутствие присутствующего"). Бытие - это "бинокулярное" произ-ведение в присутствование.

         ... сопряжение присутствия и присутствующего, т.е. двусложность, о которой Вы пишите, Хайдеггер понимает как слово. По МХ. слово извлекает сущее из потаённости, и этим одновременно затеняет бытие. Само же бытие, даже стоя за кулисой, продолжает отбрасывать свет, который придаёт сущему объём как в кино светотень, созданная приборами кинооператора, вылепливает предметы, выхватывая их из Ничто - пересвета (переизбытка свечения, превращающего изображаемое в белое слепое пятно) или недоэкспонирования (погружения изображаемого в кромешный мрак). Слово и укутывает бытие и срывает с него покров стыдливости. И субъект как слово прибывает в двусложности бытия и сущего: он отвечает на требование бытия, несёт Благую Весть о бытию о себе. Но Хайдеггер не указывает на механизм соглядатайства, а само со-бытие человека и вопроса, обращённого к нему из недр сущего, лишено референта. Мы же вводим понятие бинокулярной экзистенции, когда Dasein1 (субъект), Dasein 2 (бытие) и Dasein 3 (ничто́) кооперируются в акте познания. Сам же стереоскопический эффект достигается именно соглядатайством Dasein 1,2,3. Ибо только бинокулярное зрение/знание полно.  

Аватар пользователя Whale

Юрий, спасибо за отклик!

Я буду двигаться по вашему тексту постепенно, так как с трудом воспринимаю большой объем.

Когда же МХ утверждает, что Гегель полагает бытию быть субъектом, то следует уточнить, - чего Хайдеггер не делает в данном фрагменте, - о каком субъекте идёт речь: о субъекте ли познания или об абсолютном субъекте, что ни одно и то же.

Хайдеггер трактует  гегелевский субъект именно как абсолют:

"Поскольку субъект знает себя как такое знание, которое обусловливает всякую субъективность, он в качестве такого знания есть: сам абсолют. Истинное бытие есть абсолютно мыслящая саму себя мысль. Для Гегеля бытие и мысль одно, а именно в том смысле, что все вбирается мышлением, определяясь в то, что Гегель называет просто «мыслью». 

"Диалектика есть процесс продуцирования субъективности абсолютного субъекта и в качестве такого процесса - его "необходимая деятельность".

Греческое εἶναι, - быть, есть, пребывать, - вовсе не предполагает полагания себя субъектом, за пределами коего бытию и носа нельзя казать.

Конечно! Поэтому Гегель считает греков начальным этапом - Тезисом, за которым последует антитезис. Греки для Гегеля - "простейшее" в движении мысли. Hо не для Хайдеггера, который призывает вернуться к началу, чтобы продумать то, что так и осталось не продуманным - Ἀλήθεια.

Именно эта Именно эта непосредственно соотносящаяся с собой негативность, в которой бытие и ничто тождественны как непосредственно противоположные друг другу, делает возможным у Гегеля становление, - ни о таком ли совпадении Ничто и Бытия пишет  Хайдеггер, когда создаёт химеру «Dasein-Ничто»? Да, именно так дело и обстоит.епосредственно соотносящаяся с собой негативность, в которой бытие и ничто тождественны как непосредственно противоположные друг другу, делает возможным у Гегеля становление, - ни о таком ли совпадении Ничто и Бытия пишет  Хайдеггер, когда создаёт химеру «Dasein-Ничто»? Да, именно так дело и обстоит.

Для МХ, ничто - не отрицание бытия и не негативность, поэтому, оно не есть противоположность бытия, но его возможность. Hичто у МХ - отсылает от себя - к бытию.

Бытие по Гегелю - это движение абсолютного субъекта к самому себе, становление. Hепосредственное неопределенное, "всеобщее" и абстрактное бытие - еще отвлечено от субъект-объектного отношения. Здесь "Hичто" - это не негативность, а не определенность и непосредственность. Hичто предшествует первому шагу становления - Тезису, полаганию объекта, когда субъект (антитезис) еще не отрефлексирован (Греки, не знавшие субъекта). Вся философия до Декарта представляется Гегелю простым представлением объективного.

Субъект просвечивает в объекте, как пред-ставленном субъектом, как в пред-лежащем ему (субъекту). Это антитезис Декарта, cogito ergo sum. Гегель завершает ход мысли синтезом субъект-объектного отношения, а от его единства - обратно к субъекту: "обратный ход положенного полагания к самому себе".  - и в результате этого движения, абсолютный субъект становится конкретным в своем развернутом единстве - а не возвращается в абстрактное, всеобщее и неопределенное ничто, как пишите вы, Юрий.

Таким образом, Гегель говорит о единстве субъекта и объекта, а не бытия и ничто, ибо ничто у него- не противоположность бытию, а его неопределенное, абстрактное и всеобщее.

Для МХ, ничто совпадает с бытием, но не как у Гегеля, не как  его всеобщее, неопределенное и абстрактное, а как отылающее от себя к бытию, как ничтожащее в нем. Hичтожение - это не отрицание бытия, а отказ в явленности, это источник всякого отрицания. Hичто - нет, потому что оно ничтожит - отказывает и отсылает к бытию, которое есть.

Аватар пользователя Юрий Кузин

         Спасибо за ответ. И всё же вернёмся к М.Х.

λήθεια разыгрывается в Ἰδέα и в κοινωνία, общности идей, ибо они взаимно выводят друг друга к явленности и так образуют сущее бытие, ὄντως ὄν. 

         ὄντως ὄν, — понимая этот термин как действительное, подлинное, то, что указывает на сущность вещей (существенное их сущности), раскрывает подоплёку существования, мы приходим к выводу, что МХ не различает акторов этого выведения друг друга к явленности. Во-первых, кто агент и кто контр-агент, которые вдруг, будучи охвачены чистосердечным порывом к правде (λήθειαи), определяют место (locatio) для единящего собирающего предлежания в идее/образе/идеальном (Ἰδέα)? Если - Dasein один из вопрошающих, то кто/что - второй член предложения? Кто со-работничает во взаимном выведении друг друга к явленности? Абстрактное бытие, очевидно, полагает МХ. Но Как бытие вопрошает, как кооперируется с Dasein - Хайдеггер умалчивает. Даже Шеллинг отвёл под функцию со-положения Я и Абсолюта - откровение, превратив мистический опыт в орудие Проведения. Но Хайдеггер не эксплицирует общность (κοινωνία), что превращает его "взаимное выведение" в фикцию, в номинальный, а не реальный опыт. Мы же говорим об артикуляционном органе бытия, т.е. - вещи, которая, будучи сущим, образует вместе с субъектом оптическую систему, где и вещь и субъект соглядатаи, а их со-положенность каузально/казуально предопределяет механизм бинокулярного зрения/знания, которое возможно лишь в универсалии Что-Ни-Что или Бытие-Ум-Небытие. Таким образом, вывод бытия из потаённости осуществляют Dasein1 (бытие), Dasein2 (ничто) и Dasein3 (субъект). Но Хайдеггер видит в качестве второго члена "двоицы" ничто, которое у него инструментально, т.е. на подхвате у бытия, а вовсе не суверенный принцип. Вот как сам Хайдеггер видит выведения друг друга к явленности, понимая под "друг другом" бытие и ничто, внеположенные Dasein.

что «в светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто – вовсе не пояснение задним числом, а первоначальное условие возможности всякого раскрытия сущего вообще. Существо исходно ничтожащего Ничто заключается в этом: оно впервые ставит наше бытие перед сущим как таковым….Без исходной открытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы» (См.: Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Хайдеггер М.Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С.22.)

    Таким образом, Хайдеггер реально видит выведение друг друга к явленности в подлинном бытии человека, которое, в отличие от das Man, есть «убегание» вперёд, «ускользание» от само-схватывания, всегда остающееся возможностью себя, «Проектом (Entwurf)». Ясно, что второй член - бытие как таковое. - фиктивен, ибо не дан себе же как само-сознание, обладающее телом внутри своей же идеи себя, которое способно выкинуть руку из глубин за-ничтойности к субъекту, на кромку его слухового аппарата, где мембрана уже вибрирует в ожидании ответа на вопрошание. Но очевидно же, что таким орудием для бытия может выступать только сущее, вещь в её формальной завершённости. Но этот инструмент задействует и субъект - вопрошая о смысле бытия, т.е. комбинируя вещи в соответствии с их внутренней логикой, в которой, по сути, и скрыт потаённый ответ. Следовательно бинокулярность, т.е. исполненность бытия, ничто и ума в единстве их антиномической со-положенности, предполагает взаимное вопрошание/ответствование Я и Вещи посредством сущего, которое выступает в роли Esperanto как для человека, так и для бытия, вперившего в субъект свой взыскующий правды ГЛАЗ. Этот взгляд и есть вопль вещей, за кожным покровом которых потаённость свивает гнезда и даже выводит птенцов.

Аватар пользователя Whale

Во-первых, кто агент и кто контр-агент, которые вдруг, будучи охвачены чистосердечным порывом к правде (λήθειαи), определяют место (locatio) для единящего собирающего предлежания в идее/образе/идеальном (Ἰδέα)?

"Допуская, чтобы вещь осуществлялась в своем веществовании из мирящего мира, мы вспоминаем о вещи как вещи. Вспоминая таким образом о ней, мы позволяем мирящему существу вещи задеть нас. Вспоминая, значит думая о вещи как вещи, мы оказываемся способны к ней прислушаться. Мы тогда – в строгом смысле слова – послушны ей. Мы оставили позади себя претензию на всякую безусловную отвлеченность от вещи. Думая о вещи как вещи, мы щадим существо вещи и отпускаем ее в область, откуда она осуществляется. Веществование есть приближение мира. Приближение – существо близости. Щадя вещь как вещь, мы поселяемся в близком, Приближение близости – собственное и единственное измерение зеркальной игры мира."

https://itexts.net/avtor-martin-haydegger/183817-vesch-martin-haydegger/read/page-2.html

Вещь (1) задевает Hас (2) - вот вам два контр-агента "зеркальной игры мира" или "бинокулярности". Место этой игры - Бытие:

"Бытие, которым отмечено всякое сущее как таковое, — бытие означает присутствие".

"Имение места, которое только и дает свое место всему, само же себя при этом удерживает и отнимает,— такое имение места мы называем вмещением. По смыслу так понятого имения места бытие, имеющее место, всегда уместно".

http://bibikhin.ru/vremya_i_bytie

 

 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Вы пишите: "Вещь (1), "задевает нас" (2) - вот вам два контр-агента"... Но "задевает" не следует понимать в буквальном смысле: скорее речь о том, что "вызывает в нас отклик". Но искомым является стимул. Мы говорим о контр-агенте как о воздействии,  - таком сущем, которое дотрагивается до нас посредством вещей. Следовательно, такое "прикасающееся" бытие, обладающее существом тактильности, в равной степени внеположено и субъекту, и ничто, которое суверенно ничтожит себя без оглядки на сущее. Как контр-агент, бытие не просто место для у-местности, не просто форма для заполнения сущим, но телеологический ум, формулирующий вопрошание, орган артикуляции, и прежде - рука для прикасания, которая призвана выводить нас из феноменологической спячки. Таким образом, бытие как тактильное воздействие на био-активные точки сущего  остаётся безпредикативным субъектом, т.е. имманентной себе априорной универсалией,  которая наличествует/присутствует только в-себе и для-себя... Так как же бытие со-работничает с сиюбытностью и ничто, что порождает бинокулярность, стереоэффект, позволяющий и уму, и ничто, и бытию соглядатайствовать, т.е. пребывать в полноте присутствия, используя форму, вещь как внешнюю демаркацию (роговицу глаза) на которой и вытанцовывается рефлексия и само-рефлексия что-ни-что  - бытие-ум-небытие?     

Аватар пользователя Whale

Вы пишите: "Вещь (1), "задевает нас" (2) - вот вам два контр-агента"... Но "задевает" не следует понимать в буквальном смысле: скорее речь о том, что "вызывает в нас отклик".

 Юрий, на мой взгляд, "задевание" у Хайдеггера понимается в буквальном смысле, как "близость" - не "воздействие-реакция", но явленность, присутствие. Это "зеркальная игра мира" - присутствующего (бытийствующего) и присутствия (экзистенции)". Hет никакого "внутреннего" на которое может быть оказано воздействие чего-то внешнего (стимул). Речь идет не о замыкающейся в себе субъективности (монокулярности), а о бытии-в-мире, как отверзнутости, открытости - бытии как присутствии в мире и мира - как экзистенциала присутствия (зеркальная игра присутствия присутствующего, бинокулярность).

Мы говорим о контр-агенте как о воздействии,  - таком сущем, которое дотрагивается до нас посредством вещей.

 Вещь - не орудие, не средство, но "присутствующее", являющее (показывающее) себя.

"Hе-человеческое бытийствующее есть, но оно не экзистенциально, оно не имеет возможности придерживаться самого себя".

Придерживаться самого себя - значит, состоять в отношении к себе.

Как контр-агент, бытие не просто место для у-местности, не просто форма для заполнения сущим, но телеологический ум, формулирующий вопрошание, орган артикуляции, и прежде - рука для прикасания, которая призвана выводить нас из феноменологической спячки.

Прикасание - это бытие-в-мире, взаимная принадлежность присутствующего и присутствия.

Рука для прикасания - это конститутивные моменты "бытия-в", экзистенциалы, которые Хайдеггер раскрывает как: находчивость-расположенность, понимание и речь.

Таким образом, бытие как тактильное воздействие на био-активные точки сущего  остаётся безпредикативным субъектом, т.е. имманентной себе априорной универсалией,  которая наличествует/присутствует только в-себе и для-себя...

Это Кант, Гегель, Юрий Кузин и все-все-все, но не Хайдеггер :)

Hет у него - ни воздействий, в смысле субъект-объектных отношений, ни самих субъектов, ни априорных универсалий, ни вещей-в-себе. А есть вот это:

"Hастроение-согласование/возникая/всякий раз уже открывает бытие-в-мире как Целое и впервые делает...самонаправленность возможной. Hастроенность-согласованность не связана в первую очередь с душевным, не является сама его внутренним состоянием (реакцией на стимул - прим. мое), которое затем загадочным образом выпрастывается и окрашивает вещи и персоны.<...> Она есть своего рода основа равнопервичной отверзтости мира, со-бытия и экзистенции, поскольку она сама есть по существу бытие-в-мире".

Здесь: вместо "воздействия" - со-бытие, вместо "субъекта" - экзистенция, вместо "априорной универсалии" - настроение-согласование, вместо "вещи-в-себе" - бытие-в-мире.

И бытие - как уместность всякого места :)

Аватар пользователя Юрий Кузин

Юрий, на мой взгляд, "задевание" у Хайдеггера понимается в буквальном смысле, как "близость" - не "воздействие-реакция", но явленность, присутствие. 

        - близость чего/кого к чему?

явленность, присутствие... 

         - чего/кому? Каким образом? - Феноменальное тело являемого бытия, - из каких феноменов/ноуменов слагается? 

бытии-в-мире, как отверзнутость

         - отверзнутьсть предполагает существо замыкания/умыкания под спуд, под замок, - что умыкается от узрения? Кем? Каким образом отверзается? 

зеркальная игра присутствия присутствующего

         - Игра предполагает ум, воображение, пусть и трансцендентные субъекту, присутствующий и присутствие по вашему разные вещи? Как присутствующий может присутствовать, уже априори будучи субъектом присутствия, в чём он у же дан себе и миру?

открытости - бытия как присутствия 

          что присутствует? Каким образом существо "отсутствия" сторонится перед тем, что ломится в дверь, чтобы засвидетельствовать своё искреннее почтение? Быть в присутствии (у Гоголя) - прибывать в должности в качестве лица, явленого просителям в облачении властных регалий. 

Вещь - не орудие, не средство, но "присутствующее", являющее (показывающее) себя.

         вещь референтна внутри себя - она то, что предлагает себя как объект присвоения. Предлагает, но "динамит", как дивчина, поскольку дача не возможна без референта взятия, т.е. контр-агента... Взятие, таким образом, складывается из: вещи, флиртующей, показывающей плечико и субъектности, берущей вещь: властно и страстно, вяло, но никогда целиком. Существо предложения/взятия всегда дозировано внутренней каузальной/казуальной интенцией Я и Вещи.   

Рука для прикасания - это конститутивные моменты "бытия-в", экзистенциалы, которые Хайдеггер раскрывает как: находчивость-расположенность, понимание и речь.

         Да, но у МХ экзистенциалы - это анатомически многорукая, и, - увы, одноглазая (монокуляризм), -  Шива/Dasein. Мы же видим в касании/содрогании - взаимные ласки ничто, бытия и ума, встречающихся на границе формы, в точке бифуркации, т.е. в вещах, которые как двунаправленные итераторы, служат местом встречи/сборки Dasein 1 (бытие)  Dasein 2 (ничто) Dasein 3 (субъект). Механизм бинокулярного соглядатайства мы описали в статье о Горгии Леонтийском, из которой становится ясно, что софист, вопреки уделу, предписывавшему ему учительствовать, быть судебным оратором, дипломатом, тем, кто пикируется с Парменидом и делает это, не выходя за рамки элеатовского спора, провозгласил существующим «не–сущее» (τὸ μὴ ὂν εἶναι), чем вкусил горьких плодов трансцендентального своеволия. С Горгия начинается поворот к со-положению бытия и ничто́. Инструментом новой онтологии он избирает глагол-связку «есть», которая не ограничивается лишь функцией удостоверения наличия. Применяемая не копулятивно, а экзистенциально, форма глагола «быть» становится для Горгия тем Логосом, который «воссоздаёт» (мимесис) и «создаёт новое» (пойэсис). Так прилагательное, расположенное по обе стороны от связки «есть»: сущее [есть] «сущее»; не–сущее [есть] «не–сущее»; сущее и не–сущее [есть] «обоюдное», возводится Горгием в ранг Демиурга, создающего Космос и человека. Текстологи убеждены, что экзистенциальный крен, возникающий всякий раз, когда прилагательное протискивается сквозь игольное ушко глагола связки, плод волюнтаризма софиста. На самом же деле метаморфоза, ставящая на котурны метафизики служебную, казалось бы, часть речь, имманентна дискурсу с его внутренним априоризмом. К тому же опыт показывает, что квантор существования «есть», или, как его ещё называют, экзистенциальный квантификатор, обладает неуживчивым характером и вовсе не так безобиден, как кажется. Обозначаемый символом логического оператора ∃ (англ. exist – существовать), он растождествляет понятие, видоизменяет внутреннюю форму слова, вносит сумятицу (хаос) в речевую норму. Возникает эффект, когда слово, стоящее плечо к плечу с квантором, обнаруживает инаковость, точно что–то, томящееся внутри его формы, вытолкнуло наружу означаемое, о котором означающее и понятия не имело.

Здесь: вместо "воздействия" - со-бытие...

         со-бытие - это бытие двух сущих, синхронизированое или последовательное, но всегда со-положенное.   

вместо "субъекта" - экзистенция...

        экзистенция - это существование, отрефлексированное субъектом как проживание. 

настроение-согласование, вместо "вещи-в-себе" - бытие-в-мире.

         какой каскад психологических, т.е. относящихся к субъектной сфере терминов))) А если учесть, что вещь-для-себя Канта отчасти тот же ум, только повёрнутый к себе изнанкой (наш термин изнанкование), т.е. пребывающий в счастливом неведении о своей демонической, субстантивированной ничто, ипостаси, то экспликация Хайдеггером условия для "самонаправленной возможности открывания бытие-в-мире как Целого" не кажется убедительным ни в плане логической стройности, ни в плане интуитивно-яркого описания в духе Ницше или Кьеркегора.

И бытие - как уместность всякого места :)

         здесь бытие Вами сводится до роли камеры хранения на вокзале))) Ни о каком основании, обосновании, рефлексии, творчестве Вы даже не упоминаете. Быть местопребыванием - столь прозаично, что не Вызывает у нас ничего, кроме досады...

Аватар пользователя Whale

Юрий, вы задаете мне большую работу....берете на измор?

- близость чего/кого к чему?

Близость мне - всего, что есть, близость как задевающее присутствие, единство моей экзистенции и наличного сущего, бытие-в-мире. В отличие от противопоставления себя - субъекта и того, что мне пред-стоит как объект, предмет. Близость - это отсутствие такого противопоставления, вместо него - со-бытие.

чего/кому? Каким образом? - Феноменальное тело являемого бытия, - из каких феноменов/ноуменов слагается?

Бытие - не то, что является, а то, что делает явленность возможной.

Камера хранения - это все же "место", а бытие - вместительность, впускание...уместность:

"Бытие не есть. Бытие имеет место как выход присутствия из потаенности. ... "

- Игра предполагает ум, воображение

У Хайдеггера это - игра зеркального взаимо-отражения, взаимо-связь, со-бытие.

Hи ума, ни воображения...это вообще чуждые философии МХ категории, как и любой психологизм в понимании его "настроения" и "находчивости-расположенности".

экзистенция - это существование, отрефлексированное субъектом как проживание.

Hо у МХ нет субъекта - и это не простое избегание понятия, у него экзистенция - это "здесь-бытие". Субъект всегда противостоит чему-то, а "здесь-бытие" - взаимно-принадлежит миру, оно не спрятано в своей капсуле, оно уже - в мире.

  что присутствует? Каким образом существо "отсутствия" сторонится перед тем, что ломится в дверь, чтобы засвидетельствовать своё искреннее почтение?

Всякое "ЧТО", сущее.

"Существо" только впервые и возникает в его явленности (в со-бытии), как и мое здесь-бытие - они принадлежат друг-другу (в зеркальной игре мира....) Hет двери, чтобы в нее ломиться.

"Существо отсутствия" - это не явленность,  отказ в себе, ничто.

Пока все.

 

 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Что же, спросят, выталкивает на поверхность метафизическую подоплёку? Наш ответ – внутренний априоризм. Не потому ли из–за квантора «есть» поломано столько копий, что в основе его лежит презумпция «самонаправленной (vectrice d’elle–même) свободы» как окрестил абсолютное знание, прошедшее через горнило философии тождества Шеллинга, Габриэль Марсель [Марсель: 75]. Горгий первым указал на ущербность онтологии, отгородившейся от ничто́. Согласно его учению об антиномиях, основа (Grund), первооснова (Ur–grund) и безосновная бездна (Ab–grund) незаконно преданы обструкции. Без упорства, говорит Горгий, без стояния в истине, нельзя опереться о достаточное основание, а затем понять: что же трансцендирует из сущего, что становится сущностью, существенным сущности. Но прежде следует сорвать покров с вещей, чтобы обнажить их эйдосы. Этот акт мы называем изнанкованием, когда ум выворачивает сущее швами наружу, уясняя – что есть вещь, почему, и на каком основании она бытийствует так, а не иначе. Ясно, что рокировка избавляет бытие/небытие от статуарности, выпускает потаённое на поверхность и уводит очевидное с глаз долой. Смысл рокировки в интериоризации/экстериоризации бытия в небытие, и небытия в бытие. В обоих случаях то, что было внутри, становится поверхностью, рутиной, «кожей». Ум – землекоп, переворачивающий штыковой лопатой ломоть глинозёма ботвой вниз и жирным пластом наружу. И подобно землекопу, Горгий выворачивает изнанкой сущее, не–сущее, обоюдное. Очевидность прежде потаённого/сокровенного и есть изнанкование. Вывернутая изнанкой, вещь оставлена зарубцовываться, пока внутреннее, став внешним, вновь не образует коросту. Таким образом, презумпция (transference), полагающая бытию и небытию совершать рокировки, обосновывать себя в зеркале субъектности, составляет со–бытие переноса, его сюжет. Отталкиваясь от учения Горгия о не-сущем, мы обнаруживаем бинокулярность в соглядатайстве бытия и ничто, видящих на роговице собственных глаз, упирающихся в свою противоположность, ум, который возвращает- отзеркаливает визави, но не ограничивается лишь инструментальной функцией, а со-полагает антиномии в их универсальном единстве Бытие-ум-Небытие.

Аватар пользователя Whale

Юрий, ответьте, пожалуйста: как вы понимаете фразу: "ничто ничтожит"?

Аватар пользователя Юрий Кузин

Юрий, ответьте, пожалуйста: как вы понимаете фразу: "ничто ничтожит"?

        ....как ничто бытийствует/ничтожась, т.е. действует сообразно своему существу (существенному своей сущности), делает возможным в-себе и для-себя акт ничтожения, но не как существо отрицания сущего, не как умыкание бытия (у-бытие), а как со-положенное единство с бытием и умом в триаде бытие-ум-небытие... И как бытие взбирается на кончик пера чтойности, не-бытие сказывает себя в за-ничтойности... 

        Ничто́ - структурировано, редуцировано и откалибровано под собственные задачи: а) обеспечивать транзит/трансфер сущего, исчерпавшего потенции бытия или, напротив, преисполненого бытием, готового воплотиться, выйти из узилища потенции, - при этом «на склад/со склада» возвращается или выходят, как сухой остаток (идеи/формы), так и субстрат (материя); б) выполнять репродуктивную функцию бытия; при этом, как непредсказуемое, спонтанное отрицание, Ничто́ негативно и по отношению к себе, поскольку, вопреки деструкции, присущей небытию de jure, погибель носит под сердцем плод неразделённой любви к сущему - Не́что своего Ничто́. Будучи имманентно себе, Ничто́ трансцендирует, вызывая к жизни творчество, само-порождение сущего из рутины. Ничто́ - то, что было до Слова, что дышит Ему в затылок. Как «вещь сама по себе»(нем. Ding an sich),ограничивающая познание (рамка/шесток), Ничто́ заставляет субъект поворачивать глаза зрачками внутрь, что делает продуктивным бытие мысли, знающей свой предел позитивно, но не негативно, как слепое сущее. Распространённая ошибка - наделять Ничто́ атрибутами Не́что только со знаком минус, как это сделал Блаженный Августин в концепции «двух градов». В бытовом сознании, да и в массовой культуре в целом, инфернальное - это зеркально отображённое божественное. Разве демоны не похожи на ряженых? Разве, заглянув краем глаза в Тартар, Аид, Шеол, Геенну, Нараку, Жёлтые источники, и даже в Ад Данте, где в первом круге (Лимбе) претерпевают муки некрещёные младенцы; во втором - сладострастники; в третьем - чревоугодники; в четвёртом - скупцы; в пятом - (Стигийское болото) - гневные и ленивые; в шестом - еретики и лжеучители; в седьмом - тираны, самоубийцы, игроки, богохульники, содомиты и сводники; в девятом - мошенники на доверии, предатели и, наконец, сам Люцифер, - так вот, разве перелистывая страницы La Divina Commedia, мы не обнаруживаем в Аде Данте всё то же государство, судопроизводство, пенитенциарную систему?

Аватар пользователя Whale

Это вполне наглядно, у меня сложилась картинка.

Почему же, все-таки, есть сущее, а не ничто?  :)

Аватар пользователя Юрий Кузин

 

Почему же, все-таки, есть сущее, а не ничто?  :)

      В Вашем «хайдеггеровском вопросе», раз 100 задаваемом в «Что есть метафизика», уже сквозит сомнение: 1) почему что-то вообще «есть»? 2) почему предпочтение отдано одному, а не другому? 3) как избавить мышление от аберрации, навязывающей сознанию ложную суперпозицию? Изменим вопрос: что труднее зачать, выносить, изгнать: нечто или ничто? И тогда очерёдность (первородство) отступит на второй план, а на первый выйдет существо мысли, в котором бытие и ничто пребывают в той самой суперпозиции, напоминающей кота Шрёдингера – живого и мёртвого одновременно. Собственно, мысли А, В, С возможны лишь как устойчивые/неустойчивые флуктуации (волн/частиц). Понять их природу трудно, и куда труднее объяснить. Ведь идеи, принадлежа к квантовому миру, частенько захаживают к «товаркам» на огонёк в других уголках Вселенной. В классическом мире сознание локализовано в теле. В концепциях же квантовой механики, - «многомирие» Эверетта, «изобилие» Лавджоя и Люиса, поддержанных физиками Д. Барроу, А.Виленкиным, Б.Грином, М.Тегмарком, Б.Менским, - сознание расщеплено, ветвится, многократно клонирует себя. В каждой его фрагментации - по одному независимому наблюдателю. Дела у них, похоже, совсем плохи. Ведь, находясь в эпицентре субстанции-монады, они воспринимают окрестность, как единственную и безальтернативную классическую реальность (концепция many – minds interpretation «интерпретация многих умов» у Х-Д.Цее). Все чистые абстракции, понятия и образы, будучи материей мысли, простираются в пространстве/времени, как киты, выброшенные штормом/безумием на песчаный берег. Субъект, всюду сующий свой нос, не будучи содержанием сознания, деятельно исследует моллюска (вдоль/поперёк). Мышление, прежде, чем завершить вылазку, строчит отчёт об увиденном, осмысленном, пережитом. Перед кем отчитывается? Во-первых, перед самим собой, адресуясь непосредственно к инстанции «Я» (многоуровневому Эго), отвечающему во «мне» за всё «моё», включая и ментальный континуум; во-вторых, самому миру чистых идей, который только так и осведомляется о положении дел, причинах и последствиях того факта, что идеи порой вышвыриваются на солнцепёк, что они, в принципе всегда – или «жарятся» или «плещутся» - в зависимости от казульного/каузального своеволия Творца...Таким образом, отвечая на Ваш вопрос, следует привести в порядок орган артикуляции – мысль, что отчасти проделал Кант, установив пределы для ума тремя своими критиками))) Фраза "мыслить чувствованием" нелепа, но не лишена смысла, как и выражение "интеллектуальные эмоции". Выходит, можно слышать и рассудком, - не понимать, но слышать, видеть, обонять и осязать))) Возможность аберрации, погрешности (лат. aberratio «уклонение, удаление, отвлечение»), заложена в вещах, данных/взятых нами в локусах, конституированных как самими актами, так и свободой субъекта полагать себя истинно-сущим. Сущее сказывает себя субъекту в ворохе актов, сотканных из чувственной достоверности, - того, что отбрасывается рассудком, но что, будучи потенцией истины, составляет полноту интенционального переживания. Поэтому познание есть прежде узрение, т.е. интуиция, где дедукция и индукция, априори и апостериори, перцепция и апперцепция имманентны экзистенциальной подоплёке.

Аватар пользователя Whale

1) почему что-то вообще «есть»? 2) почему предпочтение отдано одному, а не другому? 3) как избавить мышление от аберрации

Только 1-й пункт интересует.

И тогда очерёдность (первородство) отступит на второй план

Это пусть идеалисты с материалистами выясняют - кто первый.

Ведь идеи, принадлежа к квантовому миру, частенько захаживают к «товаркам» на огонёк в других уголках Вселенной. В классическом мире сознание локализовано в теле. В концепциях же квантовой механики, - «многомирие»

Как у вас все переплелось - философские идеи и квантовый мир...но тут я пас.

Все чистые абстракции, понятия и образы, будучи материей мысли, простираются в пространстве/времени

Разве пространство/время - не чистая абстракция, понятие, образ?

Hо это, опять же, вопрос, не требующий ответа - оставляю его на ваше усмотрение.

Сущее сказывает себя субъекту в ворохе актов, сотканных из чувственной достоверности

Хайдеггер демонтирует эту метафизику и возвращается к ее истокам - туда, где нет субъектов и представлений, а есть истина бытия.

Поэтому познание есть прежде узрение, т.е. интуиция

С этим согласен.

 

Отвечу сам на поставленный вопрос:  "почему есть сущее, а не ничто?"

Hичто - ничтожит, отказывает в себе и отсылая к сущему, которое только поэтому "есть".

"Есть" - присутствие, "ничто" - отсутствие (не отсутствие сущего, а само ничто).

 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Отвечу сам на поставленный вопрос:  "почему есть сущее, а не ничто?"

Hичто - ничтожит, отказывает в себе и отсылая к сущему, которое только поэтому "есть".

"Есть" - присутствие, "ничто" - отсутствие (не отсутствие сущего, а само ничто).

Всё, что Вы описываете укладывается в фундаментальную онтологию МХ))) Но нас она не удовлетворяет. Ничто куда сложнее, - и феноменологически и онтологически....

Но поскольку категории конституируют существенное, а не–сущее (по Аристотелю) – фикция софистов, то применение онтологии, гносеологии и эпистемологии для нужд отрицания крайне проблематично. Ясно, что тому, что не–верифицируемо и не–фальсифицируемо не следует уповать на категориальный аппарат. Категории – плоды онтологии, а без бытия учение о сущем – фикция. Надеясь дать дефиницию небытию, сознание делает предметом беспредметность, но не как недостачу чего–либо, а как становление предметной сферы из ничего. Но понятие о не–сущем нельзя задать ни чувственным (феноменальным), не логическим (ноуменальным) определением предмета. Остаётся лишь надеяться на интуицию, откровение, религиозный и творческий экстаз, в которых сущность ничто́ явится уму и сердцу тем способом, о котором и понятия не имеют перцепция/апперцепция. Это явление чего–то из ничего и [есть] мышление, которое работает с бесформенностью, бессодержательностью, бессубстратностью, т.е. само неочевидно, и с большой долей вероятности есть притворно–сущее. Зная себя как «не–сущее», т.е. как безымянную и бессубстратную основу, чистую идею, мышление «есть» ничто́, продуцирующее и репродуцирующее формогенез. Мышление, наконец, есть свобода, повелевающая и обусловливающая [всё], – даже собственное рабство, когда гребец, прикованный к галере бытия/небытия, всё же волен посадить триеру на мель или изодрать о рифы.

И как тут не превратиться в тирана, бубнящего о «запрете Парменида» мыслить не–сущее как сущее? Как не поставить мышление в угол, удостоив «порки», чтобы, выплакавшись, своевольница мысль вернулась за парту с благоговейным ужасом в глазах перед тем, что «есть», и священной ненавистью к тому, чего «нет». Допуская, что мысль, не знающая «ремня», не сведуща в вопросах редукции, мы всё же рискнём дать дефиниции категорий негативной онтологии.

Не–сущее  то, что противоречит сущему, не–сущему, обоюдному тем, что отводит место и время для их бытийствования или ничтожения в будущее, в прошлое, но никогда не в сиюминутное, вход в которое сущему заказан. Не–сущее знает вещь, явление, предмет и даже ум, удостоверяющий наличие/отсутствие чего–либо. Зная о претензии сущего на бытие/небытие, оно налагает вето. Не–сущее – то единичное/конкретное, что прежде торило путь, но чему подрезали крылья на взлёте, что очутилось у разбитого корыта, но что еще не есть сознание утраты, как ничто́, чьи глаза всегда повёрнуты зрачками внутрь. В Софисте речь как раз и идёт о τὸ µηδαµῶς ὂν, никоим образом не сущим (237b), которое Платон, –  в отличие от Горгия, отводящего небытию лишь область рассудка и речи, – наделил референтом: его не–сущее субстантивировано и «онтологично». Важно и то, что небытие в Софисте присутствует не как антиномия бытию, но как иное, т.е. как один из «пяти главных родов». Ясно, что, открыв ящик Пандоры, Платон спровоцировал добрую дюжину негативных онтологий, и среди прочих во многом наивная в своей безыскусности попытка доказать существование ничто́, предпринятая советским историком античной философии А.Н.Чанышевым в его «Трактате о небытии» (Чанышев: 64) Вопросы философии. №10, 1990).

Небытие - есть провал бытия в–себя, в не–явленность, вплоть до негации, что вызвано потерей опоры, выбиванием из–под бытия основания. В результате коллапса, ни вещь, ни явление, ни предмет не представлены себе ни феноменально, ни ноуменально, что может быть следствием как запертого в–себе априоризма, так и парадигматической инфляции. Ясно, что для негативного субъекта, ставшего формой саморефлексии ничто́, сущего нет в той же степени в какой не–сущего нет для Dasein. Небытие – не-субстантивированное,  беспредикативное единство, содержащее в–себе под–основу для репликаций, но так и не отваживающееся на формогенез. При этом мышление, будучи притворно–сущим, извлекает из за–ничтойности идеи и образы. Они зачинаются, вынашиваются и изгоняются из узилища потенции, чтобы, побывав в головах, вернуть сторицей идеальные объекты в депозитарий. Но если по Платону ничто́ вправе рассчитывать на собственную онтологию и гносеологию, где всё ничтожит себя субстантивно, то по Горгию целесообразно говорить о ничто́, которое противоречит не бытию, а самому себе, - речь не идёт об отказе от бытия, не о пассивном безделье или праздношатании, а о деятельном отрицании. Ничто у Горгия фундирует без оглядки на бытие, оно суверенно, и в отличие от небытия, из–под которого выбита основа, само себя конституирует как бытие мысли о небытийствовании всеми формами сущего/не–сущего, включая и притворно–сущий ум.

Ничто́ - «не есть» субстанция небытия, не–сущего, инобытия. Ничто́ – «сознание» собственной никчемности. Войницкий: «Пропала жизнь! Я талантлив, умен, смел... Если бы я жил нормально, то из меня мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский... Я зарапортовался! Я с ума схожу...» (А.П.Чехов «Дядя Ваня»). Говоря иначе, ничто́ рефлектирующее небытие, пожелавшее навести справки о собственном ущербе. И, однако же, ничто́ – не «рамка» для этюда, написанного сущим, а возможность пейзажа стать пленером. Ничто́ не сущностится, т.е. не рыщет в поисках смысла самоотрицания в чтойности бытия. Для этого у ничто́ «есть» за–ничтойность. Ничто́ конституирует своё небытие, при котором ни о каком сущем и речи нет, включая и само–полагание в виде презумпций, предписаний или устремлений. Источник активности ничто́ – безосновность небытия, которая, говоря языком Хайдеггер, и приказывает тому, чего нет и никогда не будет, «в–себе–из–себя–стоять (in–sich–aus–sich–zhinausstehen)».

Ничто́ и «за» образуют «за–ничтойность», т.е. нечто, что лежит за тем, чего и так нет, некое отрицание–отрицания, как «за» и околица образуют [за околицу]. Ничто́, однако, отличает от небытия предельное онтологическое вопрошание о существе ничтожения. Другими словами, ничто́ – отрицательный субъект, который, будучи голосом вещей, услышанным нашим монокулярным умом, позволяет в акте со-положения образовывать бинокулярную субъктность и бинокулярную экзистенцию.  

Бытие и ничто́ взяты на постой сознанием, где соединяются в чистом узрении. Ничто́ не явлено реально (как вещь) или идеально (как предмет), оно присутствует/отсутствуя как ноумен без феномена. И о том, что невыразимое топчется за кулисой, ум догадывается по косвенным признакам, а вовсе не в результате редукции. Ясно, что форма ничто́ заперта изнутри на засовы априоризма, что об исчислении его предикатов не может быть и речи. Всё, что мы можем – швырнуть интуицию (самоотчёт о встрече с не–сущим) на хирургический стол, чтобы, сделав надрез, расширить распором грудину тайны.

Как «бытие (Sein)», не будучи «сущим (Seiendes)», т.е. тем или этим предметно–чувственного мира, не исчерпывается вычитанием эмпирических событий, так и ничто, не будучи не–сущим, т.е. суммой негаций, не стачивается до огрызка карандаша. Но всё ещё открыт вопрос об ассерции, которую ничто́ носит под сердцем как своё иное. Как-то вот так)))

Аватар пользователя Whale

Юрий, вам почти удалось утопить меня в словах...

Ваша негативная онтология не-бытия и феноменология ничто, как не-сущего - выглядит для меня зеркальным отражением бытия сущего, как противоположный полюс, со знаком минус.

Это говорит о том, что бытие для вас - не полно без своей противоположности.

Эта неполнота- как я понимаю, и есть осечка, которую дало "ружье Хайдеггера".

Мой ответ на ваш вопрос :

на самом деле, у Хайдеггера нет никакого ружья. Хайдеггер - маг, у него в руках нет ничего, вернее есть - ничто. Тексты Хайдеггера - то самое ничто, которое отсылает читателя к самому себе, к бытию как чистому присутствию. Почему ваше ружье не стреляет, Юрий? Hа мой взгляд, ему мешают осколки метафизики, которые вы не вполне в себе преодолели, не демонтировали под чутким руководством МХ. Разбирайтесь со своим "субъектом", "сознанием", "мышлением" и все будет хорошо :)

Аватар пользователя Юрий Кузин

Ваша негативная онтология не-бытия и феноменология ничто, как не-сущего - выглядит для меня зеркальным отражением бытия сущего, как противоположный полюс, со знаком минус.

         Я уже писал, но Вы не заметили))) Повторюсь...Распространённая ошибка - наделять Ничто́ атрибутами Не́что только со знаком минус, как это сделал Блаженный Августин в концепции «двух градов». В бытовом сознании, да и в массовой культуре в целом, инфернальное - это зеркально отображённое божественное.

Это говорит о том, что бытие для вас - не полно без своей противоположности.

         Ничто для меня не противоположность бытия, а суверенное начало, о чём я уже писал. Ничто ничтожит себя иначе, чем бытие, утратившее сущее. Ничто даже структурировано иначе, не "зеркально", как полагаете Вы)))

Эта неполнота- как я понимаю, и есть осечка, которую дало "ружье Хайдеггера".

         Осечка "ружья Хайдеггера" в однонаправленности вопрошания его Dasein, которое так и остаётся без ответным, поскольку бытию/ничто МХ залепил рты кляпом))) Бинокулярность - со-положенность бытия, ума и ничто в единстве вопрошания/ответствования. И сущее (вещь) выполняет роль языка, артикуляционного органа, - эсперанто, - на котором элементы триады находят общий язык. Это и есть искомая полнота по Кантору. В Вашей же "полноте" отсутствует Ум (Нус).

Почему ваше ружье не стреляет, Юрий? Hа мой взгляд, ему мешают осколки метафизики, которые вы не вполне в себе преодолели, не демонтировали под чутким руководством МХ. 

         Чуткое руководство? Спасибо. Для начала я бы хотел разобраться с руководителем. Его чуткость, - "толстокожесть", о которой я пищу, - мной как раз ставится под сомнение. Не вижу как преодолеть монокулярность Хайдеггера. Я вижу, что он понимает, что бытие каким-то образом должно со-полагаться с ничто и мышлением. Я спрашивал Вас: «Отверзнутьсть» предполагает существо замыкания/умыкания под спуд, под замок, - что умыкается от узрения? Кем? Каким образом отверзается? Что присутствует? Каким образом существо "отсутствия" сторонится перед тем, что ломится в дверь, чтобы засвидетельствовать своё искреннее почтение? Другими словами, я интересовался тем, как МХ понимает "диалог", т.е. энтелехию бытия, его протянутую руку уму и ничто, я гадал: что же представляет собой "взаимный вывод из потаённости". Но вместо ответа, Вы забрасываете меня новой порцией цитат из МХ))) Есть такой род логических ошибок: «аргумент к тошноте» (argumentum ad nauseam), повторение тезиса (возможно, разными людьми) до тех пор, пока противная сторона не потеряет интерес к его оспариванию. Прошу пользоваться своим умом. 

Аватар пользователя Whale

Я уже писал, но Вы не заметили)))

Ок, зря я про минус написал, но это потому, что там у вас все с приставкой "не-".

Хорошо, не минус, но противоположность бытию и сущему.

Каким бы суверенным ваше ничто не было, без бытия ему никак...картинка не сложится.

У Хайдеггера ничто - не отрицание бытия и не его противоположность, оно как раз само.

Я вижу, что он понимает, что бытие каким-то образом должно со-полагаться с ничто и мышлением.

Я вижу, что ничто отказывает в себе и отсылает к бытию, а не со-полагается с ним, ибо бытию ничто не может быть со-положено :)

Я спрашивал Вас: «Отверзнутьсть» предполагает существо замыкания/умыкания под спуд, под замок, - что умыкается от узрения?

Hет, не предполагает. Отверзнутость = взаимная принадлежность человека и мира.

Потаенность вещей принадлежит самим вещам, а не ничто. Поэтому и звучит призыв отпустить вещи быть тем, что они есть, перестать пред-ставлять их как "голую наличность" (мыслить существующими так-то).

Каким образом отверзается? Что присутствует?

Присутствует - сущее, "присутствующее", бытийствующее.

Отверзнутость - изначальна, это само начало и есть. Вернуться к ней - значит, очнуться от за-бытья, преодолеть отчужденность субъективного сознания.

Каким образом существо "отсутствия" сторонится перед тем, что ломится в дверь, чтобы засвидетельствовать своё искреннее почтение?

Существо отсутствия - ничто, оно нигде и никогда не встречается, в двери не ломится.

Потаенность, вообще не имеет отношения к ничто - потаенность принадлежит вещам.

Есть такой род логических ошибок: «аргумент к тошноте» (argumentum ad nauseam), повторение тезиса (возможно, разными людьми) до тех пор, пока противная сторона не потеряет интерес к его оспариванию.

Юрий, вы действительно думаете, что проблема в логике? Логика лежит на поверхности.

Если тексты MX вызывают у вас желание разобрать их критически, значит они для вас уже мимо...потому что, повторюсь, его текст - это указание на то, чего в тексте нет.

Если у вас есть желание погрузиться в мир MX - придется основательно заняться демонтажем метафизики вместе с ним, а не критиковать его с метафизических позиций.

Это похоже на то, что сказал Витгенштейн: "Мои предложения поясняются тем фактом, что тот, кто меня понял, в конце концов уясняет их бессмысленность, если он поднялся с их помощью - на них - и выше их..."

Да, это шаманство, а не классическая метафизика.

Здесь не требуется оспаривать никакие тезисы, потому все они сводятся к этому:

 

Всё, что Вы описываете укладывается в фундаментальную онтологию МХ))) Но нас она не удовлетворяет.

Это самое главное - неудовлетворенность.

Вы могли бы ответить - почему?

Hе по факту ваших критических замечаний, уже озвученных - а почему это, о чем вы уже говорили, имеет для вас значение? Почему вы не можете это отбросить за ненужностью?

Можно ли ответить за вас: "Я так вижу"?

Что, если вместо того, чтобы возводить метафизические конструкты и уличать Хайдеггера в несовершенстве его собственных, исходя из внутреннего априоризма - что, если вместо этого - попробовать дать возможность намекам, содержащимся в его текстах, указать вам на то, что есть у вас, что было всегда, еще до всякого чтения...до всякого пред-ставления и вИдения пред-ставленного...это очень трудно, потому что слишком просто.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Мой конспект доклада АЛЕКСЕЯ ГАГИНСКОГО на конференции "Смысл бытия". Код доступа: ?iGUiZ47 https://clck.ru/RdUCK. Бытие полагание вещи (Кант), которое ничего не прибавляет к вещи, беспредикативное бытие само по себе - абстрактное ничто, у Хайдеггера бытие – бытие сущего, бытие можно мыслить без сущего (Шеллинг), бытие без мышления его как бытие сущего обращается в ничто, бытие само по себе не бытийствует, но она появляется вместе с сущим и вместе с ним исчезает, бытие есть бытие сущего, убираем из связки сущее – ничто, бытие конституируется сущим, бытие обретает свой смысл в сущем, без сущего бытию нечем бытийствовать, смысл бытия раскрывается позитивно через его принадлежность к сущему, когда человек рождается он приобретает сущее – это пассивное обретение бытия, суицид – активное обладание собственным бытием и попытка его лишиться (Секулярное мышление) как отмечал Илиаде для религиозного мышления смерти - нет. По Аристотелю у бытия есть некие свойства. Бытие обретает свойства через сущее, то, что мы знаем о бытии, мы знаем через сущее. Бытие и Единое обратимо. Рассмотрение бытия абстрактно без сущего – ничто. Сущее взятое само по себе - существует, обладает бытием. Каждое сущее – единое, нечто несёт в себе какую-то степень единства. Разрозненные вещи – совокупность единства. Сущее обладает истинностью – мы можем его познавать. Поскольку оно сущее, оно существует на самом деле – обладает истинностью. Всякое сущее обладает благостью и красотой. Единое и благо – одно. Обратимы. Бытие нельзя объяснить через что-то другое. Сущее – позитивно, у него есть свойства. Бытие само по себе остаётся самим собой, но благодаря сущему - обогащается свойствами. У Канта бытие только полагание. Единое и бытие обратимые понятия. Нигилист Ницше отрицает трансцендентальные свойства бытия. У Канта истина, благо и красота из бытия перемещаются в сознание, становятся понятиями. У Ницше это просто слова. Мы в плену у языка (Рассел, Витгенштейн). Категории цели, истины, красоты и единства, с помощью которых миру сообщена его ценность, Ницше изъяты. Мир обесценен. Разрознен. Деструктивен. Цель – благо – то, к чему всё стремится (Аристотель). Бытие без сущего – ничто. Бытие – бытие сущего. Бытие без сущего не есть пустое полагание. Бытие истолкованное как ничто ведёт к нигилизму. Нигилизм – ничто. Трансценденталии - благо, красота, единство – преодоление нигилизма, позитивная повестка. Вперёд к трансценденталиям!

 

Имеющее место на конференции "СМЫСЛ БЫТИЯ" устойчивое представление о том, что бытие и ничто - обоюдное, что без сущего бытие не бытийствует - рудимент метафизики, которую автор не преодолевает даже ссылками на Ницше и Хайдеггера: бытие самоё-само и до сущего и без ничто оно самоданность, самодеятельность, без предикативное и безсубстратное полагание себя как такового, - можно представить в качестве наглядного примера мотор, вращающий шестерни, валы, приводные ремни вхолостую, т.е. не вырабатывающий километраж))) Бытие, таким образом, есть работа с основанием, которое предлежит вещи, т.е. есть родовспоможение, оперирование с сущностями вещей без вещей, как их потенциями, которые бытие держит в узде, зная меру и порядок бытийствования, в определённом смысле бытие Нус, идеальное, которое, однако, способно и засучить рукава, чтобы швырнуть на гончарный круг кусок сырой речной глины... Ничто же даже тогда, когда нет сущего, которое оно ничтожит, и без наличия коего, якобы, не может и носа казать, есть возможность (модальность) всякого присутствия, которое, однако, умыкается им в-себя и для-себя, чтобы ничтожить так, как ему заблагорассудится. Отсюда вывод: ничто и бытие бытийствуют/ничтожатся сами по себе, суверенно от мышления, но в мышлении, как третьем члене ТРИАДЫ обретают доподлинность, и преисполненность как в таковости, так и в чтойности/за-ничтойности. Отсюда и наша универсалия Бытие-Ум-Небытие или (Что-Ни-Что), в которой бытие, ум и небытие едины, т.е. ОДНО. На мой взгляд, пришло время рассмотреть со-положенность бытия, ничто и мышления как позитивный путь и методологический принцип выхода из нигилизма, т.е. не застревать в вещах, не камлать над сущим, а построить прямую, а по сути сферу, где в точке сборки оказывалось бы мышление как абсолютный НОЛЬ, а по обе стороны от него простирались бы натуральные числа с минусом (ничто) и плюсом (бытие) в числителе и знаменателе.

Аватар пользователя Whale

Таким образом, Хайдеггер реально видит выведение друг друга к явленности в подлинном бытии человека, которое, в отличие от das Man, есть «убегание» вперёд, «ускользание» от само-схватывания, всегда остающееся возможностью себя, «Проектом (Entwurf)». Ясно, что второй член - бытие как таковое. - фиктивен, ибо не дан себе же как само-сознание, обладающее телом внутри своей же идеи себя, которое способно выкинуть руку из глубин за-ничтойности к субъекту

Смотрите: у Хайдеггера нет субъекта, потому что субъект - это элемент субъект-объектного отношения, полагающий себя в этом отношении. МX выходит за метафизику - к ее основам, к ее не продуманным бытийным корням. О сознании у МХ тоже речь не идет, так как это понятие неотъемлимо принадлежит субъекту. Бытие - не "второй член" двусложности, а место, присутствия присутствующего, события взаимного вывода из потаенности, "зеркальной игры мира":

"В понимании здесь-бытие открывает для  себя как пространство/игры/своей экзистенции, так и пространство/игры/бытийствующего, которое делается ему доступным внутри мира; оба/ послушно/принадлежат друг другу". (М.Хайдеггер сам о себе в изложении Вальтера Бимеля, "Урал LTD, 1998, стр.94)

Вещь, "приоткрывающая плечико" - это ли не игра?

Забавно, как переводчик, А, Верников охарактеризовал Хайдеггера  - мол, его философия похожа на дзен, но как истинный немец, он не мог одним прыжком достигнуть места назначения, а добросовестно перелопатил всю метафизику, прошел ее насквозь, продрался через все чащобы, чтобы прийти туда, где он уже и так был :)

Аватар пользователя Юрий Кузин

Whale, укажите пожалуйста источник. Тогда я смогу ответить.

Аватар пользователя Whale

М.Хайдеггер. "Гегель и греки".

http://bibikhin.ru/gegel_i_greki

Аватар пользователя Владимир63

Whale, 18 Октябрь, 2020 - 15:47, ссылка

Простите за нескромный вопрос: 

Вы знакомы с таким понятием, как - бинокулярный параллакс? У меня есть некоторая идейка, как наблюдая за вниманием при построении трехмерной картинки, можно увидеть, как внимание творит узнаваемый "мир". Если у вас возникнет желание обсудить это явление, дайте знать. 

Аватар пользователя Whale

Вы знакомы с таким понятием, как - бинокулярный параллакс?

 Вообще-то, нет, но у меня есть книга с картинками - там надо смотреть как бы "сквозь" них и тогда  всплывают объемные фигуры...

Аватар пользователя Владимир63

Вообще-то, нет, но у меня есть книга с картинками - там надо смотреть как бы "сквозь" них и тогда  всплывают объемные фигуры...

Значит, у вас есть самая главная, самая мудрая книга. Смотрите её почаще. 

“Есть немало таких, писал Гуссерль, кто закрывает себе доступ в эту сферу просто тем, что не может решиться постигать интенциональное переживание, например переживание восприятия, в его присущей ему как таковой сущности. Они не могут добиться того, чтобы, живя в восприятии, направлять свой наблюдающий и теоретизирующий взгляд не на воспринимаемое, но вместо этого на само же восприятие, или же на те особенности, какими отличается способ данности воспринимаемого, и брать то, что предстает в имманентном анализе сущностей таким, каким оно дает себя”.

 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Мой конспект и разбор доклада Ирины ПРОТОПОПОВОЙ на конференции «Смысл бытия» https://clck.ru/RfD2E Код доступа: acYc8!ba.

/

Что есть нечто? Прекрасное само по себе (Сократ). То, что делает все эти вещи прекрасными. Откуда у Платона берётся вопрошание: «что есть само по себе?». «Прекрасное» не в сфере родовидовых отношений. Девушка, кобылица, горшок – не виды по отношению к роду ПРЕКРАСНОЕ. Это другое. Дуб и сосна – действительно есть виды по отношению к РАСТЕНИЯМ как роду. А прекрасное по отношению к сущим разным  - это не род. Иной ЭЙДОС, то, что даёт сущим право называться прекрасными.

/

Откуда же это ОБЩЕЕ, которое не является обобщением видов. Рассмотрим «Тиэтет». Противоречие между текучестью (Гераклит) и неподвижностью (Парменид). Вопрос о бытии в контексте вопроса о знании. Протагор: ни что не есть само по себе. Но всё всегда становится. Из языка следует убрать «бытие», «это», «нечто», «моё». Поскольку указывают на определённость. Но есть только движение, взаимодействие, меняющееся. Истинны ощущения от меняющегося потока. «Они всегда есть ощущение бытия и не ложное знание». Каждый судья вещам: существующим, что они существуют; не существующим, что они не существуют. Ощущение  - то, чем схватывается бытие. Бытие не конкретные сущие, но поток фантазмов и сновидения. По Сократу нет истинных мнений, но есть лучшие и худшие. И софист может худшее сделать лучшим через убеждение. Истина не возможна, поскольку нет бытия как сущности. Ощущение не ложное знание, но бытие мы не ощущаем ни как определённость, ни как целое. Истина имплицитно предполагается как всеобщее. Но раз нет всеобщего бытия, а только индивидуальные ощущения, то нет и общей истины, а только мнения. Если есть бытие как некая сущность, а не поток бесконечных превращений, то есть и истина. Чтобы показать, что есть бытие как сущность, мы должны его как-то схватить. Чем-то познать. Но чем? Ощущением его не схватить. Сократ согласен. Знание – истинное мнение (Тиэтет). Следовательно, именно им, - истинным мнением, - схватывается бытие как сущность. Но истинное мнение нужно отличать от ложного. Ложное мнит о несуществующем. Следовательно, в поиске истины следует отталкиваться не от знания и незнания, а от бытия и небытия. Задавшись вопросом о возможности небытия, можно прийти к сущности бытия. Отпечатки вещи в душе (эйдосы) могут путаться. Не правильно сопоставляться с вещью. Знак и вещь не схватывают бытие.

/

Третий круг: знание – истинное мнение с логосом. Мы не можем ухватить бытие как сущность ни ощущением, ни истинным мнением, ни истинным мнением с логосом. Всё это не описывает бытие непреложно. Внешние знания по отношению к бытию – не могут быть непреложными. Чем же схватить бытие как непреложную сущность? Это нечто должно быть столь же сущностным, как и само искомое сущностное бытие. Софисты предлагают изъять из языка: бытие, это, моё. Сократ смеётся:  как  изъять из языка термины, если по необходимости Вы их произносите. Ваша концепция и способ описания этой концепции  противоречат одно другому – перформативное противоречие. Язык с его нормами противоречит софистике. Предмет один – способ обозначения другой. От языка Сократ устремляется к мышлению: чем мы в мышлении схватываем бытие как сущность? Четвёртая ступень познания – вне образная эйдетика. Здесь душа познаёт эйдосы через эйдосы. Если три сферы познания: отражение, мнение, научное мнение заканчиваются ничем, то четвёртая – эйдетика – маркированная чужеземцем, наступающая после ночи, когда Сократ прервал диалог, чтобы заняться судебными тяжбами, - это некий эйдетический ответ. В спор вступает Парменид. Если "текучники" (Гераклит) полагают, что бытия как сущности нет, то Парменид заявляет: есть только бытие, и кроме бытия ничего нет.  Позволим себе дать развёрнутый текст поэмы Парменида, чтобы мысль И.Протопоповой выступила более выпукло.

/

               Εἰ δ' ἄγ' ἐγὼν ἐρέω, κόμισαι δὲ σὺ μῦθον ἀκούσας,

/

                αἵπερ ὁδοὶ μοῦναι διζήσιός εἰσι νοῆσαι·

/

                ἡ μὲν ὅπως ἔστιν τε καὶ ὡς οὐκ ἔστι μὴ εἶναι,

/

                Πειθοῦς ἐστι κέλευθος – Ἀληθείῃ γὰρ ὀπηδεῖ – ,

/

                [5] ἡ δ' ὡς οὐκ ἔστιν τε καὶ ὡς χρεών ἐστι μὴ εἶναι,

/

                τὴν δή τοι φράζω παναπευθέα ἔμμεν ἀταρπόν·

/

                οὔτε γὰρ ἂν γνοίης τό γε μὴ ἐὸν – οὐ γὰρ ἀνυστόν –

/

οὔτε φράσαις.            

/

                «Слово тебе изреку — склони же внимание слуха! —

/

                Слово о том, какие пути предлежат разысканью.

/

                Первый тебе указует: «Есть!» и «Не–быть — невозможно!»

/

                Это — путь Убежденья, оно же вслед Истине правит.

/

                Путь же второй указует: «Не есть!», «Не–быть — непременность!»

/

                Этот путь — так я говорю — уводит в незнанье,

/

                Ибо тебе ни увидать того, что не есть, невозможно,

/

                Ни об этом сказать.   

/

3 (3)        ... τὸ γὰρ αὐτὸ νοεῖν ἐστίν τε καὶ εἶναι.

/

                …мыслить и быть — не одно ли и то же?

/

6 (6)        χρὴ τὸ λέγειν τε νοεῖν τ' ἐὸν ἔμμεναι· ἔστι γὰρ εἶναι,

/

                μηδὲν δ' οὐκ ἔστιν· τά σ' ἐγὼ φράζεσθαι ἄνωγα.

/

                Быть тому, чтоб сказать и помыслить Бытное. Ибо

/

                Есть лишь «Быть», а Ничто́ — не есть: раздумай об этом!

/

8 (8)        …μόνος δ' ἔτι μῦθος ὁδοῖο

/

                λείπεται ὡς ἔστιν·

/

                На этом пути остается Только то, что Есть». [Гаспаров: 1999]

/

Но как схватить бытие в качестве сущего, если кроме него ничего нет? Другими словами: как можно мыслить бытие само по себе? Используя слова «бытие», «знание» мы как-бы уже имплицитно знаем – о чём речь. Поиск знания и бытия уже обусловлен каким-то образом знанием и бытием. Это не ощущение, ни мнение с объяснением. Остаётся обратиться только к собственному вопрошанию, которое уже содержит необходимые способы схватывания бытия. В любом вопрошании мы сталкиваемся с необходимостью различать, отождествлять, двигаться и останавливаться (мышление и речь).

 

 

/

Все великие роды: тождественное, иное, движение, покой – всегда ЕСТЬ, т.е. относятся к пятому великому роду БЫТИЮ (Все они по Платону – эйдосы).   Эйдосы не обозначения внешних предметов, а наши способы схватывания сущего и самих себя как мыслящих это сущее.   Эти способы познания  - непреложные инструменты схватывания бытия. И сами эти элементы сущностны как способы схватывания. Бытие как непреложную сущность можно схватить только такой же непреложной сущностью. Налицо проникновение мышления и бытия друг в друга. Эйдосы оказываются сущими только благодаря уму. Бытие не возможно вне ума. Но ум не есть основание бытия. Но оба совместны: бытие умно, ум бытиен. Эйдосы бытийствуют как ум, а ум есть эйдос бытия. Душа по Сократу движется эйдосами через эйдосы к беспредпосылочному началу. Познать бытие как сущность невозможно без познания сущности схватывания. Здесь, - в отличие от ощущения, мнения и научного познания, -  предмет и способ схватывания не являются внешними и инородными по отношению друг к другу. По Диотиме созерцать прекрасное само по себе надлежит тем, чем его положено созерцать – это некое ничто, не обременённое свойствами.

/

Способы схватывания определяют и предмет схватывания. Если видеть в прекрасном лишь нечто внешнее схватывание сущности прекрасного самого по себе невозможно. Прекрасные тела, прекрасные нравы, прекрасные науки (учения), «море красоты» прекрасные эйдосы, и прекрасное само по себе. Итак, мы схватываем его тем, чем и надлежит его созерцать. Нельзя, находясь на уровне телесного схватывания, узреть прекрасное само по себе. Тогда говорят: инструмент схватывания не-сущностен (не готов), не адекватен предмету, поскольку видит в прекрасном лишь нечто внешнее. Способ схватывания и предмет схватывания должны сливаться, тогда сущность бытия и ума проявляется. Только, - говорит Диотима, когда одно «ничто» созерцается другим «ничто», только после этого вы способны родить настоящие (действительные) добродетели, а не призраки. Поскольку вы будете прикасаться к истине, а не к призраку (т.е. мнению, но не добродетели). Рождение ПРЕКРАСНОГО возникает в  процессе сливания предмета и твоего способа схватывания. Тогда ты поистине добродетелен. Ты родился и родил в этом ПРЕКРАСНОМ. Таким образом, говорить о бытии вне его воспринимающего ума – не возможно. Однако ум – не индивидуален. Это космический Нус.

/

Блестящий доклад, Ирина Александровна. Талантливо. Зажигательно. Но готов поспорить. Во-первых, структура: Платон эксплицирован, но вывод не сделан: что вся эта «эйдетическая феноменология» даёт философии, а точнее – гносеологии, эпистемологии, онтологии, эстетике и этике? Возможно, следовало отступить от экзегетики и «проблематизировать» учение Платона о родах познания, перебросив мостик в современность, - к англо-американской философии сознания, французской нео-феноменологии, постструктурализму, спекулятивному реализму и объектно-ориентированной онтологии. Другими словами можно было бы исследовать посевную, найдя почву под семена Платона - сухой и каменистой в одном случае, или - унавоженной (под паром)  – в другом. Во-вторых, на базе «Тиэтета» можно было бы развернуть теорию идеального, - от Платона и до Эвальда Васильевича Ильенкова, во всяком случае, включительно)))

/

Я обнаружил, что между подходом Платона, Вашим и моим много общего: например мы разделяем бытие знания на роды, и верим, что способ схватывания и предмет схватывания должны сливаться, тогда сущность бытия и ума проявляется доподлинно, а не притворно; отводим уму роль поверенного в делах бытия, правда, в моём понимании, следует расширить ареал его применения, включив ничто, без которого нельзя понять смысл бытия доподлинно, - собственно, мышление (Я/Нус), только и мыслится вне бытия/ничто как средостение Сциллы (сущее) и Харибды (не-сущее. Бытие и ничто́ взяты на постой сознанием, где соединяются в чистом узрении. Ничто́ не явлено реально (как вещь) или идеально (как предмет), оно присутствует/отсутствуя как ноумен без феномена. И о том, что невыразимое топчется за кулисой, ум догадывается по косвенным признакам, а вовсе не в результате редукции. Ясно, что форма ничто́ заперта изнутри на засовы априоризма, что об исчислении его предикатов не может быть и речи. Всё, что мы можем – швырнуть интуицию (самоотчёт о встрече с не–сущим) на хирургический стол, чтобы, сделав надрез, расширить распором грудину тайны. Вы, Ирина Александровна, как, впрочем, и Платон с Парменидом задаётесь вопросом: как можно мыслить бытие само по себе? И отвечаете: путём двоякого порождения – предмета в акте идеации, и созерцания/узрения в процессе объективации/опредмечивания. Но Ваш оптимизм я не могу разделить. Увы, бытие не схватывается даже когда «ЕСТЬ» инструмент схватывания, когда он [сущностен], как выражаетесь   Платон и Вы. И схватывание это не возможно в принципе до тех пока господствует монокуляризм в гносеологии, онтологии и эпистемологии. Бытие в понимании современных философов смотрит на мир одним глазом. При этом ОНО напоминает трёх сварливых старух (Мойры/Парки), которые, однако, носят вполне мужские имена:  Гуссерля с его «чистым сознанием» Шеллера с его «переживанием», Хайдеггера с его Dasein. При этом Хайдеггер практически отождествил бытие и ничто, а, привязав эту химеру к человеку, - субъект (das Wer) задыхается в вещном мире, он усреднён повседневностью, отчуждён от бытия, он посредственный das Man, нечто среднее (das Neutrum), - так вот, привязав эту химеру к человеку с его конечностью (временность), Хайдеггер впадает в нигилизм ещё худшей пробы, чем у Ницше: «бытие (Sein)» у него отождествляется с «сущим (Seiendes)», по сути утрачивая статус универсалии, что, якобы, должно способствовать концу метафизики. Но происходит обратное – бытие превращается в рождающийся, бурлящий и умирающий поток Гераклита. Подлинное же бытие – трёхглазое: ТРИНОКУЛЯРНОЕ. И со-положение этих начал образуют ТРИАДУ Бытие (Dasein 1), Ничто (Dasein2), Мышление/Нус (Dasein3).  Универсалия эта подобна идеальной сфере, где в каждой точке на её поверхности мышление, как абсолютный НОЛЬ, даёт отсчёт во все стороны бесконечным рядам натуральных и отрицательных чисел.

/

Как же всё-таки схватывать бытие? Поможет методология, разработанная мной для негативной онтологии. Пред-и-пост-сущее как разнонаправленность каузации. Продолжая мысленный эксперимент, войдём в регион «бытия-ума-небытия», где потенция (лат. Potentialis) пребывает в беспамятстве о прежде бытийствовавшем сущем. Пред-и-пост-сущее – это тоже Ничто́, которое не обзавелось церковными книгами и терабайтами информации о геномах, ухватившись за которые, как за верёвочные лестницы, вещи взбираются/спускаются из бытия в небытие. Что же заставляет нас верить, что то, чего нет, из вероятно-сущего станет акуально-сущим? Спросят: а потенция, а дар – разве не следует воспринимать как данность? Дар - потенциально-сущее, - то, что не дано, но может быть реализовано из Ничто как модальность, которую ум приводит в действие, не обладая данностью себя, т.е. будучи метафизически не ангажированным изначально на какой-либо поступок... Мысль - то, что сбывается здесь и теперь на свой страх и риск без "дано" в кармане, гарантирующего страховые выплаты...

/

Ясно, что не-сущее не может быть «письменным столом», набитым всевозможными сценариями будущего. Для субъекта потенция как латентное бытие-в-себе, будучи чистой абстракцией, кантовским априорным созерцанием или «представлением (Vorstellungen)», пределом, границей, условно демаркирующей бытие и небытие, есть акциденция, которая, действуя вслепую, всё же часто выводит из небытия формы и идеи, которые разум числит за собой. Не исключено, что сама потенция – иллюзия, а вещи проклёвываются из небытия, разрывая траурный crêpe в сознании, а не в действительности, которой, чтобы состояться, нужно «быть воспринятой», на чём настаивал Д.Беркли. В реальности же действуют (как минимум) два принципа: 1) принцип инертности, когда налицо череда бесконечных повторений одного и того же способа сущего бытийствовать (попав в землю, желудь вероятнее всего даст росток); 2) принцип неопределённости, когда возможность радикального поворота в цепи причинно-следственных связей ничем не устранить (мальчишка затопчет росток, чтобы тот никогда не стал дубом). Ясно, что потенциальное, наравне с актуальным, необходимым и невозможным, играет в кости, как, впрочем и Господь Бог, хотя Альберт Эйнштейн был о старике другого мнения. Другими словами, как бы ни были априорны формы созерцания (чувственного, эйдетического, интенционального), с какого края  отщипывать «вещь в себе», чтобы, крошку за крошкой, сунуть в рот всю эту краюху хлеба, решает только субъект в акте само-полагания и свободы, которая, как чистая спонтанность, абсолютна в своём индетерминизме, т.е. не обусловлена ни физической (снизу вверх), ни ментальной (сверху вниз) каузацией. 

/

Потенциально-сущее не ангажировано, нейтрально и предполагает «место», где равноудалены объект и субъект. Но как ведёт себя эта потенция? И что это за институция внутри Ничто́? Потенция не беременеет, не вытаскивает из бабушкиного сундука пронафталиненое сущее. Но что-то же она носит под сердцем? Прежде следует уяснить, что модальность и вероятность того или иного положения дел не детерминированы жёстко ни константами, ни логикой развития, ни произволом случая. Вот-реальность, ещё не опредмеченая, не ставшая вот-действительностью, не знает наверняка - проклюнется ли она доподлинно. И не симулякр ли она на самом деле, - часто ведь бытие носит под платьем подушку, изображая даму на сносях, или становится жертвой «замершей» беременности. Но случается, что вещи врываются в сущее, подобно чёртикам из табакерок.

/

 

Вещь - не то, что прописано на складе, как «разукомплектованный» до поры до времени субстрат, не то, что возвращается в сущее проторенными путями, меняя нашивки, шевроны и ярлыки, не реплика некоей подлинности, вдруг пожелавшей стать на котурны достоверного. Путь в сущее/не-сущее заказан. Но то, что полагает себя торящим тропу, получает санкцию на попытку. Потенция, таким образом, не долговая расписка, резервирующая некое положение дел в будущем, а то вероятное, что, как тотальная свобода, даёт  всякой вещи шанс бытийствовать тем или иным образом.

/

Гносеологический компромисс. Затевая разговор о не-сущем, следует уяснить структуру Ничто́, его, говоря языком Канта, «трансцендентальную логику». Ясно, что трансцендентальная аналитика, оперируя формальной логикой, указывает на границы, в пределах которых способность суждения о Ничто́ вообще применима, и если не применима, если рациональное познание того, чего «нет», топчется на месте, то есть ли смысл надеяться на трансцендентальные способности, обуславливающие априорные формы чувственного созерцания? Здесь на выручку спешит «трансцендентальная диалектика», но как совмещать её требование чистого, т.е. теоретического, знания с неверифицируемостью опыта и нефальсифицируемостью истины? Правда потребуется объединить бытие и небытие под крышей более целостной универсалии. Назовём её «бытие-ум-небытие». Самоотчёт, входящих в триаду элементов целого, где субъектность имманентна каждому, а не существует  субстантивно, выражен в понятии «что-ни-что», и под этой химерой мы подразумеваем внутреннюю (изнанкованную) форму всякой достоверности, существенное всякой сущности, т.е. то искомое, подлинное, сокровенное, что бытие и небытие «выясняют» о себе, отбросив ворох ложных существований. Как, спрашивается, верифицировать этот объект (по Попперу)? Ясно, что конституирование понятия (conceptus proprius) Ничто́ без докс и догм проблематично. Но с чего-то же нужно начинать. И начать следует с различения стратегий: 1) рациональной, когда познание совмещает объективный и субъективный подходы: а) Ничто́ конструируется как Не́что со знаком (-); здесь речь идёт о доказательстве от противного (лат. contradictio in contrarium), о своего роде teologia negativa, когда поняв, чем не-сущее не является доподлинно, из «сухого остатка» получаем дистиллят - иррациональное рационального. А, расшив ткань объекта «Ничто́», распоров стёжки, сшивающие изнанку, ум-закройщик постигает внутренний [покрой], скрытый под [покровом]; б) к Ничто́ применяется мысленный эксперимент, для чего вводятся понятия «виртуального объекта», «виртуального субъекта», «виртуальной верификации»,  «виртуальной фальсификации»; 2) иррациональной, когда сам интуитивный опыт объявляется презумпцией истинности; это возможно при условии, что предметом последующей аналитики выступает само-ощущение единичного и особенного от контакта со всеобщим, а вовсе не Бог/Абсолют собственной персоной. Это вчувствование, всматривание, вслушивание в ход изнанкования, подвергшее субъект трансформации, и составляет предмет рецепции. Здесь Ничто́ является религиозному чувству опосредованно, как имманентное, - то, что преобразует (форматирует) сознание, совершает его up-grade. «Немыслимое» структурируется из вороха неопределённостей. Как созерцание, - то, что Фихте называл нечувственной интуицией (intellectuelle Anschauung), которая действенна (activ), а не страдательна (passiv), т.е. абсолютна и деятельна (tätig), наитие складывается из пазлов: а) продуктивного воображаемого или творчества; б) деструктивного воображаемого или безумия; в) негативного воображаемого или откровения. «Яйность (Ichheit)» потому и становится инструментом косвенного познания Ничто́, что, как дух, одной ногой она стоит в сущем (природа, мозг, тело, социум), другой – в не-сущем (идеальное, артефакты культуры). За пределами бытия, на «кромке» сущего и не-сущего, извечно пребывают плоды ума: идеальное и порождающее его мышление. Познание - череда моментов: созерцание →понятие →идея, где разум, используя силу рассудка, избавляется от эмпирических, логических и трансцендентальных иллюзий. Ясно, что созерцание того, чего «нет», строится на компромиссе рационального и иррационального применения рассудка. Во всяком случае, чтобы вычленить из «вещи для себя (Ding an sich)» некое содержание, - как если бы ноумены стали объектами опыта, - и при этом не впасть в паралогизм, «теоретическому разуму, - полагает Кант, - ничего не остаётся при этом, как только мыслить эти объекты посредством категорий» (Кант И. Сочинения в 6 томах. М., 1963-1966, т. 4, ч. I, с.471).

/

 Выходит, вещь для себя «отчасти» познаваема? Но каким образом? Посредством всё тех же категорий рассудка, которые, будучи применимы трансцендентально и конститутивно, способны порождать знание и в условиях предикативной инфляции. Как ноумен (noumenon),  как интеллигибельное и умопостигаемое, как прибывающее за пределами чувственности, Ничто́ есть то, что Кант называет «проблематическим понятием предмета». Ничто́ не сам предмет, напоминает Кант, имея в виду не явленность вещи рассудку, а лишь мысленное очерчивание его гипотетических контуров, что и составляет проблему для ума. Отсюда не-сущее (как ноуменальное) раскрывает потенциал рассудка. Ведь то, что ускользает от созерцания/уяснения, «возбуждает (afficieren)» перцепцию/апперцепцию.

/

Феномены аффицируются «вещами в себе», чтобы затем аффицировать и субъект, активизировав его способность суждения. Изнанкование «вещи в себе» самый интимный из всех актов, когда трансцендентальная апперцепция, базирующаяся на основе трансцендентальных способностей субъекта, порождает априорные средства. Так вещь-lдля-себя из трансцендентального объекта превращается в вещь-для-меня.

/

Исходя из принципа, что «вещь в себе» через явления нам не является, что термин ἄγνωστος (неизвестный, непознаваемый, неведомый) справедлив, но лишь отчасти, мы не станем выносить агностический приговор запертому в-себе. Мы удовлетворимся порицанием «непознаваемому», и, чтобы подсудимого освободили из-под стражи прямо в зале суда, вводим понятие непознаваемого остатка, подразумевая, что опыт ограничен: инструментально и трансцендентально. В изнанкованном дремлет неизнанкованное, что и побуждает закройщика расшить стёжку, вывернуть изнанкой сущее/не-сущее, обметать и вновь прострочить. Уяснение – работа с прежде не уяснённым. Таким образом, Ничто́, оставаясь за пределом чувственных феноменов, непознаваемо, но оно мыслится как интеллигибельная «умопостигаемая сущность (Verstandes wesen)», как ноумен (noumenon), чья репрезентация ограничена областью сверхчувственной интуиции, позволяющей рассудку редактировать путанные само-описания, но не давать дефиницию предмета, всегда остающегося «проблематическим понятием». Сами же вещи слепо-глухи. И лишь тот, кто расколет скорлупу, положит орешек на зуб. Куда сложнее разговорить немую вещь. Этим мы и займёмся: где-то вставив артикуляционный аппарат в гортань, скованную мышечным спазмом, где-то, стимулировав вещь к само-отчёту.

/

Применение ratio в условиях неверифицируемости «опыта». Претензия на novum, приращение знания о не-сущем в синтетических априорных суждениях, одинаково смехотворна в устах сенсуалиста, рационалиста и иррационалиста, что, однако, не менее справедливо и по отношению к сущему. Бытие и небытие ноуменально и феноменально непрояснены, и если даже откаллибровать ум, а затем, следуя Канту, обратиться к аналитике чистого рассудка, истина не явится на огонёк. Никакой ум – даже самый выпестованный – не исчислит предикаты отсутствующего объекта. Поэтому, не надеясь на трансцендентальный прорыв, интуитивное схватывание того, чего нет, на «умопостигаемые сущности (Verstandes wesen)», мы взваливаем дедукцию на плечи рассудка, но прежде вспоминаем из школьной программы, что различение понятия в-себе, развал им себя на череду моментов, есть суждение. Из вороха сужений родятся дефиниции. Но прежде искомое травят лисами, загоняя во всё более узкие норы, пока, наконец, не запрут в рамки своего же, имманентного вещи, определения. Уяснить, что «есть» вещь, ум может, лишь дав  чёткую дефиницию, указывающую на родовую, видовую и иные  принадлежности подмножества к множеству вплоть до царств. И тогда «Ничто́-в-себе» станет негативным субъектом, знающим о вещах в себе не по наслышке. Но предметность кажет нос после встречи явления с перцепцией и апперцепцией. «Ненаблюдаемый объект не существует» - гласит принцип наблюдаемости В.Гейзенберга (1925). И, чтобы Ничто́ обрело предметность, следует исчислить его предикаты. Но как сосчитать то, чего нет? Следует, - отвечает Спиноза, - отделить  существенное в понятии от случайного, ибо «всякое определение есть отрицание (omnis determination est negatio)». Но дефиниции не-сущего, отрицающего бытие или равноудалённого от него, эпистемология не выработала.

/

Последние успехи точных наук, резервирующих для за-Ничто́йности параллельные вселенные и квантовые миры, внушают робкий оптимизм на то, что не-сущее из нерукопожатной доксы превратится в ἰδέα, и произойдёт это не без участия тех, кому не безразличен нобелевский dress code. Но пока физики озабочены теорией всего,  не стоит ли философии установить критерий истинности для ratio. Здесь мы вводим понятие «внутренней очевидности». Эта очевидность – родная сестра опыта (англ.Experiment, нем. Erfahrung) с той лишь разницей, что предмет образован не явлением, а усмотрением чистых сущностей. Способом образования «внутренней очевидности» выступает мысленный эксперимент. С учётом  «наработок» неопозитивизма: 1) соответствие предложения «объективному-научному» факту; 2) логическая взаимообусловленность предложений, понимаемая в духе Карнапа/Гемпеля, мы предлагаем свои кретерии истинности: 1. Соответствие предложения виртуальному факту, который получен хотя бы в результате двух мыслительных экспериментов, двумя независимыми наблюдателями; 2. Логическая стройность и обусловленность «протокольных предложений», - один из критериев «Венского кружка», - полученных хотя бы двумя независимыми наблюдателями.  

/

Оба принципа истинности предполагают интуитивно-волевое, чувственно-конкретное познание без крена в субъективизм и солипсизм. Таким образом, признавая правомерность «внутренней очевидности» там, где недостаёт эмпирических данных, достоверности, которая, однако, не есть рассудок, здравый смысл, т.е. совокупность [естественных установок], а строится на допущении, что мысленный эксперимент «есть» инструмент косвенного познания, - здесь уместно вспомнить «аргумент от вероятности» (εἰκός) у греков, - мы создаём «виртуальный объект/не-сущее». Однако, ступив на эти шаткие мостки, нам не избежать создания других гипотетических, модальных, идеальных объектов: «виртуального субъекта», «виртуального конструкта» (по аналогии с «логическим конструктом» Карнапа, Райхенбаха и Нейрата) «внутренней верификации», «неочевидной данности» и т.д. и т.п. Нельзя считать обусловленной мысль Канта (взятую на щит сциентистами) о том, что внеопытные соотношения суть не знания, а форма знания. Так, добившись формальной непротиворечивости, неопозитивисты выдавали за истинность результат, провозгласив примат логической истинности над эмпирической.

/

Поппер, стремясь устранить из науки двусмысленность и субъективизм, предложил принцип фальсифицируемости (опровержимости любого утверждения, теории), что лишь другими словами повторяло классическу концепцию истинности как соответствия знания предмету. Ясно, что опровержимость удоствоеряется эмпирикой. И те, кто поддержал наравне с принципом фальсифицируемости принцип верифицируемости, не могли не заметить, что разница между ними притворна: верификация подтверждает доводы, фальсификации — их опровергает. Но нас интересует момент в построениях Поппера, где учитываются, в том числе и мысленные эксперименты. Мысленный эксперимент (ментальное моделирование) вносит сумятицу в парадигму, чтобы взбодрить учёного в ситуации невозможности  опыта. Направляемая рассудком гиперфантазия с одной стороны не содержит нового знания, а лишь расширяет теоретическую подоплёку, с другой же - апеллирует к интуиции, инсайту, с помощью которых интеллект извлекает из бессознательного [не-сущего], застрявшее в концептуальной путанице  научное открытие. Оба метода следует применять как «виртуальную верификацию-фальсификацию мыслительных экспериментов».

/

Вводя понятие «виртуальной верифицируемости» на основе мысленного эксперимента и сопоставления логически непротиворечивых предложений хотя бы двумя независимыми наблюдателями, мы ставим «виртуальный факт» в один ряд с научной гипотезой и теоретической моделью. Ясно, что как «неочевидная данность», вся эта материя умозрительна, субъективна, и аккумулирует интуиции чувственной достоверности (sense-data), которые, однако, следует отличать от транса, фантазма, праздномыслия или лжи.

/           

Таким образом, объект познания всегда только «промежуточный». Он не отражён сознанием доподлинно (марксизм), не дан apriori (Кант), и явлен на основе опыта и гипотетического конструирования вероятностей, что предполагает его структурную разомкнутость и незавершённость. Объект нельзя окончательно опредметить, - он неиссякаем, неисчерпаем. Речь не об агностицизме, а о таком умножении знаний, когда соблюдена объективность, а мысленный эксперимент опирается на: 1) расширение эмпирики; 2) продуктивность и репродуктивность творческого воображения; 3) само-полагающую волю субъекта, чья деятельность мотивирована/обусловлена экзистенциально.  Таким образом, мы затронули проблему аппроксимации, предложив научный метод, основанный на замене сложных  объектов более простыми. Поспособствует ли подобная рокировка познанию – увидим.

/

 Методология познания «промежуточного объекта». Специфика мышления в отсутствии «объекта» познания и конституирования чистым сознанием «виртуального объекта/не-сущее», требует введения двух родов познания: 1. именования; 2. рационального, дискурсивного и герменевтического (Дильтей, Хайдеггер, Шпет, Гадамер) истолкования имён, что потребует   дефиниций для всех «виртуальных объектов». Вспомним, что у Платона имя (как якорь) удерживает вещь в её бытии, не позволяя  последней сгинуть в не-сущем. Хайдеггер наделяет поэта правом именовать сущее (Nennung), выговаривая существенное его сущности, поэтому сущее у него посвящается (wird ernannt), «нарекается» в то, что оно суть. Сам же интенциональный предмет вне зависимости от способа его доставки, – поименованием или истолкованием,  – присутствует в сознании в двух ипостасях: 1) как смысл; 2) как способ «присутствия» тем или иным образом. К примеру, что-то дано в зрительном восприятии, но не тактильно; дано «здесь и теперь», но не ретроспективно, не в воспоминании, не в продуктивом воображении. Именование и истолкование небытия возможно при изоморфизме рационального и иррационального.  В каком-то смысле был прав Л.Витгенштейн, когда, выделяя формально-логический анализ, как особенное в его методологии, настаивал на том, что «философия есть не теория, а деятельность».

/

Но Ничто́ не ровно дышит к тем, кто суёт нос в его дела. Сама речь о не-сущем испытывает стресс: 1) объект так и не становится предметом; 2) коммуницирование с субъектами дискурса о Ничто́ (парадигма, докса, догма) истончает речевой инструмент, а прагматика, чтобы установить раппорт с объектом негации (NLP), подстроиться под незримого коммуниканта («виртуальный объект/не-сущее»), испрашивает вспомоществования у negative theology. Как ни крутите, но бытие речи в ситуации коммуникационного дефицита чревато осложнениями, порождая или Discours/stress, что открывает возможности для переноса (контр-переноса), или коллапс речевой функции.  

/

Discours/stress: как истина о не-сущем отсиживается в речевом чулане. Истина о Ничто́ немногословна, что и понятно: как говорить о том, чего «нет» в природе? Чтобы, преодолев запреты, всё же попытаться разговорить не-сущее, оставим предметный [профанный] язык и обратимся к метаязыку. Метод предложил Тарский. Для преодоления антиномичности дефиниций истины, говорил он, ограничим употребление понятий «истинно» и «ложно» областью метаязыка. В логической семантике это предложение было формализовано так: для произвольного p, «p» есть истинное высказывание, если и только если имеет место p. Как это понимать? К примеру, ««дождь идёт» истинно, если дождь идёт», где ««дождь идёт» истинное предложение метаязыка. Здесь мы видим перенесение предиката истинности из предметного языка (p) в метаязык («p»). Отсюда, «p ≡ «p» истинно», что означает: раз предложение, название которого есть «p», истинно для метаязыка, то оно одинаково истинно и для предметного языка. Не трудно заметить, что речь идёт о конвенции, позволяющей утверждать истинность предложений на основании процедуры их фиксации, а вовсе не в силу их опытной проверки (testabiliti). Налицо явное противоречие, которое логические неопозитивисты сделали основой методологии, но для нашей специфики, - работа с виртуальными объектами, - оно оказалось более, чем уместным.

/

Проблема не представленности Ничто́ в сознании, на которую ещё указывал Парменид, в методологии К. Поппера вылилась в неверифицируемость и нефальсифицируемость не-сущего. Учитывая «принцип терпимости» Р.Карнапа (1934), мы используем его построение ««p придицировано ≡ p» для выводимости предикатов истинности из виртуальных объектов, чтобы в итоге получить формулу для всех гипотетических построений: ««p виртуально-истинно ≡ p».

/

Райхенбах предложил импликацию вероятностей, имеющую вид утверждения: если произойдёт А, то с определённой степенью вероятности произойдёт В.

/

Разумеется, не следует отвергать и прогрессивную дедукцию в качестве метода работы с не-сущим в мысленном эксперименте. Чтобы подступиться к истине Ничто́, используем, применимое в науке, аксиоматически-дедуктивное построение: «Если А, то В. А есть. Следовательно, В есть». 

/

Чтобы проникнуть в истину не-сущего, речевая личность совершает перенос эксплицированного в имплицированное, чтобы, обогатив речь сокровенным, осуществить контр-перенос не конвенциональных речевых импликатур в конвенциональные речевые импликатуры. Первые встроены в основание речи, являясь её внутренним неиссякаемым источником, само-полагающим принципом и живым механизмом само-порождения языка. Вторые, обретаясь на поверхности, в регионе прагматики, аккумулируют языковые мутации, чтобы талую их воду донести до основания, не давая речи затвердевать и закостеневать.

/

Ничто́ - фигура умолчания, говорят лингвисты, поскольку референт неочевиден, а, следвательно, нельзя установить - что эксплицировано, а что имплицировано в данном дискурсе (explicatedvs. implicated). Следуя за Кратилом, категорически отказывавшимся от произнесения имён, - мол, поименованные, вещи утрачивают своё существенное, - физикалисты требуют указывать на не-сущее пальцем, воздерживаясь от дискурса. В молчанку играл и Л.Витгенштейн, запрещая дискутировать о том, «о чём невозможно говорить» (Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958. 12, афоризм 7). Что же касается латентного смысла того, что подразумевает местоимённое существительное, среднего рода, единственного числа, в именительном и винительном падеже, то извлечь его из-под полы не так то и просто. И в самом деле, пытаясь уяснить, что же «имеется в виду» под термином небытие (non-natural meaning), нам без инференции (додумывания, домысливания) не подступиться к этому «субъекту», не говоря уже о критериях истинности, вытекающих из его «предикатов» (truthconditions).

/

Таким образом, говоря о том, чего нет, следует воздерживаться от пропозиций. Ничто́ непостижимо и неизреченно. Знание о Ничто́ выводится имплицитно. И если в момент высказывания Не́что исчерпывается буквально произнесённым словом, и не выходит за рамки конвенциональных импликатур (conventional implicatures), то Ничто́ требует «распечатывания  уст». Уяснение неочевидного зиждется на эмпатии с объектом интуитивного постижения, без чего не достучаться до сердца не-сущего с его тонким, нитевидным пульсом, - здесь в ход идут полунамёки, подразумеваемые, небуквальные аспекты значения, извлекаемые нами из смысловой полудрёмы (theme, rheme, topic). Извлечение Ничто́ из за-ничтойности, его объективация сравнима с эпидейктической речью, где хула и похвала выставляют напоказ внутреннюю ущербность или избыток чего-либо. Потерпев неудачу, не сумев   вытащить клещами и слова из Ничто́, коммуникант извлекает из бабушкиных сундуков похоронные деньги - не конвенциональные речевые импликатуры (non-conventional implicatures). Голос не-сущего всё ещё робок. Но одно очевидно: Ничто́ обретается на кромке высказывания не как пропозиция, а как пресуппозиция, как то, что когнитивно предшествует высказыванию, что активно использует субъект, видя в нём свои лёгкие, резонатор, нёбо. Субъект в конечном итоге и становится функцией не-сущего в деле продукции, репродукции, а также речевого родовспоможения. Речь, таким образом, имеет два источника: внутреннюю и внешнюю каузальность. И дискурс вокруг Ничто́ должен вестись на равных, как кооперация познающего и познаваемого. Будучи закоренелым грешником, я люблю повторять цитату из (Лк. 10:27): «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею…» Крепость - это бытие мысли, кладущей себе правило в эпоху всеобщей дислексии.

/

Применение intuitio в условиях нефальсифицируемости истины. Ничто́ – есть неразвитое понятие себя, не удостоенное своего «иного», т.е. чистое бессознательное, лишённое само-рефлексии. Интуиция препоручает заботу о не-сущем негативному субъекту, дремлющему в недрах за-Ничто́йности. Субъект этот  имманентен вещи-в-себе, и усматривает существенное сущности Ничто́ в чистом акте узрения. Этот акт, находящийся в родственных сношениях с кантовским «чистым созерцанием (Anschauung)», отличным как от «эмпирического созерцания (Empfindung)» или восприятия, так и от понятийного мышления,  Гуссерль определяет как «интуицию сущности (Wesenschau)». Ясно, что интуиция не способна заменить опыт, но там, где эмпирика хромает, она всё ещё востребована. Но если интуиция Платона «припоминала», Аристотеля «созерцала», то Декарту она предстала понятием «ясного и внимательного ума […] благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция…» (Декарт Р. «Избранные произведения». М., 1950. С. 86).

/

Однако не следует впадать и в прекраснодушие – религиозная интуиция разрушает всякое понятие, в то время как рациональность освобождается от чувственной достоверности, чтобы дать дефиницию того, что явлено. Этот конфликт, однако, плодотворен, когда оба вектора встречаются в точке трансфера, в акте изнанкования, а перенос и контр-перенос структурируют для-себя за счёт опыта в-себе, приобретённого «Я» в поисках ответа на вопрос: как возможно, что смерть на сносях? Ответу, собственно, и посвящён наш трактат.  В нём ум калибрует себя под «виртуальный объект/не-сущее». Когда же разум огорошен, свалившейся на него непосильной ношей, плечо готовы подставить чувственная, интеллектуальная, эйдетическая и мистическая интуиции. Ясно, что неочевидное явлено иначе, чем очевидное. Говоря языком Канта, «явления (Erscheinungen)», пропущенные через чистые априорные созерцания ощущений, преобразуются в опыт, становятся эмпирикой. Так самоощущение от застрявшего занозой в перцепции/апперцепции не-сущего, как явление, представшее уму прежде, чем стать предметностью, подвергается предварительной строгой рецепции, чтобы ratio, - если речь заходит о религиозной аналитике, - имело дело не с Абсолютом, не с Провидением, хлопающим дверьми в Ничто́, чтобы выкурить вечернюю сигару вдали от назойливых просителей, а с преображённой субъектностью. Неочевидное трансформирует субъект, его имманентное, его a priori, и эту трансмутацию, выражаясь языком алхимиков, моё бытие-вот переживает как со-бытие или «сюжет» переноса (контр-переноса). Другими словами, субъект ставит себя перед неочевидным присутствием высшего НАЧАЛА. Выходит их-за плеча. Уставляется снизу вверх на то, что наличествует, но не в нём, а само-в-себе. Дан лишь повод к впечатлению, который, скользнув по уму/наитию, шелестит шелками своего шлейфа на задворках реальности. А, распознав в себе местоблюстителя, «Я» видит в  изнанковывании Ничто́ презумпцию, связывающую субъект с Мiром моральным долженствованием. Презумпция эта настаивает на со-работничестве мысли с Абсолютной идеей, - и не важно, какой у неё аватар: бога ли монотеизма, квантовой ли  информационной сети, повелевающей Универсумом. Таким образом, ОТКРОВЕНИЕ на поверку оказывается суровым испытанием, а вовсе не грёзой, перебравшего церковного вина клирика.

Ничто́ в бегах. Его травят псари, за его голову обещана награда. А из тех, кто побывал с ним в переделках, выстроилась бы колонна, уходящая за горизонт. И у каждого - список ущерба, который Ничто́ должно возместить. Но если Плотин уличал небытие во зле, Августин отказывал не-сущему в бытии, то богословы апофатики (Псевдо Дионисий Ареопагит, Иоанн Скотт Эриугена, Ибн Рушд и др.), немецкие мистики (И.Таулер, М.Магдебургская, М,Экхарт, Я.Бёме), восточно-христианские исихасты (Исаак Сирин, Максим Исповедник, Никита Стифат, Григорий Палама) на вопрос о сути того, чего нет, предпочитали красноречиво отмалчиваться, - мол, Бог субъект без предикатов, и тот, кто изгонит из мышления верноподданичество, хулу и лесть, подступится как к бытию, сотворённому Товрцом, так и к небытию, знающему о Боге не понаслышке.

/

Ничто́ - незатягивающаяся рана. И стигматы, бередящие от соприкосновения с не-сущим, субъект нащупывает внутри бытования, в котором бытийствование ещё не свило гнездо и не вывело птенцов. Натыкаясь на преображённую нетварность, субъект осознаёт себя со-работником неочевидного присутствия, а самочувствие, обретённое у бивака, разбитого внутри субъекта тем, что не явлено и невыразимо, робко редуцируется умом, не надеющемся на успех предприятия. Так феномен Бога/Ничто́ вычленяется из преображённой чувственности. В демонологии было бы уместно сказать: бес вычёсывает сатану вместе с блохами.

/

Таким образом, немыслимое (по Пармениду) познаётся не редукцией понятия, которое «негативно» (Декарт), а, следовательно, должно быть изгнано из мышления (Аристотель), а через эмпатию и со-бытие́. Такое со-участие, став заботой cogito, превращает субъект в местоблюстителя непостижимо, что в дальнейшем он вербализует в словесно-логические формы, жанры, каноны. Мысль – это «прикосновение», которое Ничто́ и Не́что осязают и осознают, сталкиваясь, притираясь, соседствуя.

/

Но если Декарт усматривал истину в соответствии мышления очевидному, Хайдеггер прослушивал бытие, извлекая потаённое из языка, не стоит ли и нам применить старую и добрую пальпацию, чтобы, простукивая сущее, в отзвуках и отголосках, обнаруживать пустоты, швы и разрывы в тектонике бытия? Так и поступим. 

/

Надеюсь, мои инструменты «схватывания» Ничто сослужат Вам, Ирина Александровна, добрую службу, и уж, во всяком случае, избавят Вас от напрасных надежд имплицировать бытие из него же самого. Без Ничто и мышления, образующих ТРИАДУ Бытие-Ум-Небытие (Что-Ни-Что) ни один из предложенных Вами [монокулярных] инструментов познания не окажется [сущностным] настолько, чтобы усматривать бытие таким, каким оно само себе положило быть – триединой и три ипостасной универсалией.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Философические «тёрки» вокруг доклада Анны Резниченко на конференции «Смысл бытия» в РГГУ. https://clck.ru/RrD6o код доступа gmHY6G=*

/

Юрий КУЗИН. Анна, я разочарован. Даже не стал Вас конспектировать как И.Протопопову))) Ваше понимание "бытия" у Соловьёва вполне школьная латынь. Где же, собственно - наука? Для тех же, кто с пеной у рта хватает Бога за бороду, а душу препарирует ланцетом, швырнув прежде на холодный хирургический стол, я вожу БРИТВУ КУЗИНА - когда заявляю, что сознание разложено по карманам: субъекта моего опыта, гипостазированных объектов и чистых идей, обретающихся на «кромке» сущего/не–сущего, и по этой причине сознание есть поли–субстратный–поли–субъект или поли–субъектный–поли–субстрат. Это теоретическое открытие стало возможно благодаря редукции и эйдетической интуиции. И, чтобы закрепить его в новой парадигме, автор предпослал этой концепции два фундаментальных требования: [принцип субстратной недостаточности], в соответствии с которым, ни один субстрат не является достаточным для репрезентации сознания; [принцип субъектной недостаточности], в силу которого, ни один субъект, получивший «койко–место» в нашем уме, не является последним членом «Ареопага». Эти принципы фиксируют истинное положение дел, в силу которого континуум доминант, трансцендируя, расширяет число субстратов/cубъектов вплоть до Абсолютного субъекта/субстрата, чьи предикаты неисчислимы, а форма его бытия – есть creatio ex nihilo. Тот же подход, очевидно, следует применять и к трактовке категории БЫТИЕ, - или воздерживаться от суждений как Витгенштейн, или выработать познавательную стратегию, со-полагающую интуитивный и рациональные подходы. В Вашем же докладе ничего этого нет: Вы, как и И.Протопопова, А.Гагинский, пересказываете учебник, - в лучшем случае, реконструируя ту или иную философию, но, опять же - по лекалам. Удручён таким низким уровнем "высшей школы". Ни одного возмутителя спокойствия на конференции, - все дискурсы причёсаны и зализаны на пробор, ни одного ершистого "гения"))) Печальный итог, как я и предполагал((((

/

Анна РЕЗНИЧЕНКО. Да ради Бога. Знаете, Соловьев, он как Джоконда - сам выбирает, кому нравиться, а кому нет. Моя задача была чисто историко-философской: показать, как работает термин "бытие" в одной ранней работе Соловьева. Если Вам это напомнило школьную латынь - (кстати, чью латынь Вы имеете в виду: бл. Августина? Ансельма? Аквината?) - то потрудитесь привести примерчики, чтобы разговор был предметным, а не скатывался в псевдоговорение. Всех благ!

/

Юрий КУЗИН. Обиделись))) И зря. В школьной латыни нет ничего предосудительного. Артюр Рембо, например, блистал в подражаниях древним, сочиняя на "школьной латыни" стихи, а Эразм Роттердамский не только писал на этой самой латыни собственные сочинения, но и уводил с глаз долой, - т.е. от профанов, - многие тексты, первоначально написанные на новоевропейских языках. Школьная латынь, наконец, наполнила духом поиска "школьную провинцию" в "Игре в бисер" Г.Гессе, позволив Йозефу Кнехту воспарить над условностями и стать магистром игры)))

/

Сергей КАТРЕЧКО (Юрию Кузину) Не все выложено... Например нет моего доклада и страстоной полемики с И.Протопоповой... Хотя я тоже ожидал большего от конференции, больших новаций что-ли (судя по заявленной тематике). Ну это лишь первый опыт...Хотя раньше функционировали и "онтологическое общество" (был ряд конференций). И неплохих. С другой стороны, новации в философии случаются редко. Хайдеггеру пришлось 2. 5 тыс. лет ждать, чтоб различить Сущее и Бытие. Или Витгенштейну, чтобы вместо аристотелевской "вещной онтологии" (мир состоит из вещей) предложить свою "онтологию фактов/событий".

/

Анна РЕЗНИЧЕНКО. "Обиделась" - слово не из моего лексикона. но у меня действительно нет времени на бессодержательную дискуссию. всего самого доброго///

/

Юрий КУЗИН. Похоже для дискуссий на Платоне ни у кого нет времени, особенно если право считать тот или иной дискурс "бессодержательным" узурпировали доксы))) Сократ: прогуляемся, Платон? Платон: Прости, нет времени - докторская на носу...

/

Анна РЕЗНИЧЕНКО…

/

Юрий КУЗИН. Ну, ладно. Вы, Анна Игоревна, хотите предметную дискуссию? Извольте. Вот Вы говорите: «Я» есть - обозначение присутствия. В [реплике] Вы упоминаете С.Булгакова, работавшего со связкой «есть», включавшего «онтологический регистр». Но само это пресловутое «есть» Вы не эксплицируете))) Что и понятно, связка «есть» давно уже выполняет копулятивную функцию, ангажированную современными российскими философами, а вовсе не роль квантора существования, на чём я настаивал в статьях о Горгии Леонтийском, полемизируя, - на сколько комар вообще может тягаться с носорогом, - с профессором М.Вольф. Не потому ли из–за квантора «есть» поломано столько копий, что в основе его лежит презумпция «самонаправленной (vectrice d’elle–même) свободы» как окрестил абсолютное знание, прошедшее через горнило философии тождества Шеллинга, Габриэль Марсель [Марсель: 75]?

/

Я предложил аксиоматику, основанную на оптических метафорах, где современной философии, смотрящей на мир одним глазом – субъект-объектная (Марксизм), безсубъектная (Хайдеггер), полиморфичная (компьютерная метафора в американской философии сознания) парадигмы, условно названные мной «монокулярными», - я противопоставил «бинокулярную» и даже «тринокулярную» онтологии, предположив, что квантор «ЕСТЬ» следует понимать как точку бифуркации, орган соглядатайства, со-бытие, со-полагающее акторов и их акты: Бытие-Ум/Нус-Ничто. Механизм бинокулярного-тринокулярного соглядатайства я описал в статьях о Горгии, из которых становится ясно, что софист, вопреки уделу, предписывавшему ему учительствовать, быть судебным оратором, дипломатом, тем, кто пикируется с Парменидом и делает это, не выходя за рамки элеатовского спора, провозгласил существующим «не–сущее» (τὸ μὴ ὂν εἶναι), чем вкусил горьких плодов трансцендентального своеволия. С Горгия и начинается поворот к со-положению бытия и ничто́. Инструментом новой онтологии он избирает глагол-связку «есть», которая не ограничивается лишь функцией удостоверения наличия. Применяемая не копулятивно, а экзистенциально, форма глагола «быть» становится для софиста тем Логосом, который «воссоздаёт» (мимесис) и «создаёт новое» (пойэсис). Так прилагательное, расположенное по обе стороны от связки «есть»: сущее [есть] «сущее»; не–сущее [есть] «не–сущее»; сущее и не–сущее [есть] «обоюдное», возводится Горгием в ранг Демиурга, создающего Космос и человека. Текстологи убеждены, что экзистенциальный крен, возникающий всякий раз, когда прилагательное протискивается сквозь игольное ушко глагола связки, плод волюнтаризма софиста. На самом же деле метаморфоза, ставящая на котурны метафизики служебную, казалось бы, часть речь, имманентна дискурсу с его внутренним априоризмом. К тому же опыт показывает, что квантор существования «есть», или, как его ещё называют, экзистенциальный квантификатор, обладает неуживчивым характером и вовсе не так безобиден, как кажется. Обозначаемый символом логического оператора ∃ (англ. exist – существовать), он растождествляет понятие, видоизменяет внутреннюю форму слова, вносит сумятицу (хаос) в речевую норму. Возникает эффект, когда слово, стоящее плечо к плечу с квантором, обнаруживает «инаковость», точно что–то, томящееся внутри его формы, вытолкнуло наружу означаемое, о котором означающее и понятия не имело. Что же, спросят, выталкивает на поверхность метафизическую подоплёку? Мой ответ – внутренний априоризм.

/

Как же работает связка «есть»? Здесь я делаю опасный вывод, что вещь не пассивно дана, а сама соглядатайствует из своего далёка, что субъектность Я и субъектность Вещи движутся навстречу, что каузальность физическая (снизу вверх) и каузальность ментальная (сверху вниз) не противопоставлены, а со-положены. Бытие, ничто и субъект, таким образом, кооперируются в акте познания, что я называю стереоскопической гносеологией или бинокулярным/тринокулярным субъектом, что (как сумма ракурсов) соответствует объёму понятия или его истинности.

/

Квантор [существования], т.е. глагол "быть" сам бытийствует, и как суверен распространяет прерогативы своей короны по обе стороны от связки «есть», т.е. работает в оба направления: от субъекта к вещи и от вещи к субъекту. Вещь (как оформленное целое, формой собираемое в одно) не только объект, но и субъект, наделённый взглядом и пытливостью ума. Как человек в упор рассматривает вещь, а видит себя, так и вещь, уставившись на наблюдателя, выкидывает из своего «далека» пятерню, чтобы протереть амальгаму, в которой смутно маячат черты ПОСТОРОННЕГО. Форма, таким образом, задаётся двунаправленной, бинокулярной/тринокулярной субъектностью: вещи, показывающей мне плечико, мной, берущим вещь, - но ровно настолько, насколько хватает сил у моего ненасытного априорного ума и неугомонной продуктивной фантазии, - бытия, толкающего сущее и ум к со-мыслию, со-чувствию, со-бытию.

/

Другой вопрос: как обнаружить субъектность в вещах, извлечь её на поверхность, сделать актуальной? Предположим, что на стыке этих трёх векторов и возникает граница формы как умопостигаемой (предмет) так и феноменальной (вещь в её перцепции/апперцепции ). Следовательно, вещь не только удостоверяет посредством связки «есть» присутствие наблюдателя, но и словоохотничает, в результате чего предмет прирастает предикатами. Как двунаправленный итератор, слева направо квантор репрезентирует бытие мысли о «мыслимом», а справа налево - выслушивает невнятицу вещей о субъектности, которую только ещё предстоит извлечь из недр сущего. Эта субъектность латентна. Все уши о ней прожужжали немецкие романтики. И во многом благодаря Гёльдерлину, Новалису, а позже Георгу Траклю, «голос вещей» вполне стал контр-агентом [Я-есмь]. Этот мыслящий в-себе и для-себя Мip дотрагивается до нас посредством вещей. Следовательно, такое "прикасающееся" бытие, обладающее существом тактильности, в равной степени внеположено и субъекту, и ничто, которое суверенно ничтожит себя, а вовсе не сущее, как принято считать. Как контр-агент, бытие не просто «есть» место для у-местности, не просто форма для заполнения сущим, но телеологический ум, формулирующий вопрошание, ставший органом артикуляции, но прежде – рукой, выбрасываемой в сущее для прикасания. Этот жест и выводит нас из феноменологической спячки. Таким образом, бытие как тактильное воздействие на «био-активные» точки сущего остаётся безпредикативным субъектом, т.е. имманентной себе априорной универсалией, которая наличествует/присутствует только в-себе и для-себя... Так как же бытие со-работничает с сиюбытностью и ничто, что порождает бинокулярность, тринокулярность, стереоэффект, позволяющий и уму, и ничто, и бытию соглядатайствовать, пребывать в абсолютной полноте (Г.Кантор)? Ответить на этот вопрос не просто. Скажем, Хайдеггер провозглашает "бытии-в-мире, как отверзнутость". Но "отверзнутьсть" предполагает существо замыкания/умыкания под спуд, под замок, - что умыкается от узрения? Кем? Каким образом отверзается? Вещь референтна внутри себя - она то, что предлагает себя как объект присвоения. Предлагает, но "динамит", как дивчина, поскольку дача не возможна без референта взятия, т.е. контр-агента... Взятие, таким образом, складывается из: вещи, флиртующей, показывающей плечико, субъектности, берущей вещь: властно и страстно, вяло, но никогда целиком, и бытия/ничто, заряжающих акт дачи-взятия полнотой присутствия. Существо предложения/взятия всегда дозировано внутренней каузальной/казуальной интенцией соглядатайствующих агентов ТРИАДЫ: Бытия-Ума/Нуса-Ничто. Именно в этой триаде бытие, ум и ничто встречаются как Одно/Единое, и точкой бифуркации, местом их встречи/сборки становится связка «ЕСТЬ», во всяком случае, Анна Игоревна, в том понимании, которое этому квантору существования придаю я.

Аватар пользователя Юрий Кузин

     В любом случае, друзья, милости прошу в тему Как выделить ДНК бытия/ничто́ из опосредующих их сущего/не-сущего? https://clck.ru/SRvvD

Аватар пользователя Юрий Кузин

Фрагмент статьи "Рабочий"о проблеме ничто у МХ https://clck.ru/VhYD8 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Друзья! Эти лекции родились в спорах и горячих дискуссиях с каждым из Вас))) Вы уже посмотрели их? Что Вы думаете о предмете лекций - ничто - и главном тезисе автора, противоречащим Пармениду, - МЫСЛЬ И НИЧТО ТОЖДЕСТВЕННЫ? Поделитесь своим мнением.

Юрий Кузин. Смерть на сносях. Трактат об уме и не-сущем (все видео-лекции на одной странице)

Лекция 1. Фобии https://clck.ru/XMXb5
Лекция 2. Запреты https://clck.ru/XMXf3
Лекция 3. Спекуляции https://clck.ru/XPGzX
Лекция 4. Казусы https://clck.ru/XTZdf
Лекция 5. Ничто: метод https://clck.ru/XVD8n
Лекция 6. Ничто: тринокулярная онтология https://clck.ru/XTKkt
Лекция 7. Ничто: тринокулярная гносеология https://clck.ru/XXFCp
Лекция 8. Ничто: тринокулярная теория истины https://clck.ru/XW3tw
Лекция 9. Ничто: тринокулярная теория субъекта https://clck.ru/XXiQu
Лекция 10. Ничто: тринокулярная этика https://clck.ru/XXwRw

Аватар пользователя Алексей_Талдыкин

ну почему не выстрелило? выстрел есть и он изложен в моей книге "Метафизика времени" глава 2. раздел "Единое и Множественное. Бытие и Сущее" (ссылка на книгу у меня в аккаунте)
немного пояснений:
1. Единое Бытие в поэме Парменида "О природе" и Бытие в диалоге Платона "Парменид" - это два  разных подхода к  понятиям  "Единое" и "Бытие". Сам считаю что в Диалоге Платона больше неточностей, быть может в силу искажения перевода, халатности или преднамеренного умысла.
2. Сами понятия ничто, небытие и бытие, в европейской философии являются неточными, надуманными и приковывают к себе излишне много внимания. В восточной (индийской) философии бытия как такового нет, и ничто описано намного проще и понятнее. А внимание уделяется более возвышенным темам.
3. Собственно в книге изложено сочетание (упрощение) Единого Бытия истолкованного Парменидом с положениями индийской религиозной философии.