Австрийский философ и теолог, член ордена иезуитов, проф. христианской философии. Испытал влияние Ж. Марешаля (идея трансцендентального поворота), Й.Б. Лотца и К. Ранера. Внес значительный вклад в модернизацию неотомизма.
В центре внимания К. стоит метафизическая проблематика, понятая антропологически. «Рефлексивная метафизика» К. включает в себя многие положения традиционной онтологии (Аристотель, Фома Аквинский), но истолковывает эти положения как «условия личностного самоисполнения». Исследование способа бытия сущего в онтологических категориях должно, по К., привести к достижению трансцендентально-метафизического горизонта, т.е. сущностной изначальной открытости человеческого духа бытию. В томистской антропологии К. используются некоторые идеи М. Хайдеггера и Х.Г. Гадамера, а также филос. антропологии М. Шелера, А. Гелена и X. Плеснера, однако сохраняется понятная дистанцированность от них. Человек есть трансценденция, но не актуальная, а виртуальная или динамическая трансценденция в смысле виртуальной бесконечности актуально конечного. Понятая т.о. трансценденция не является чем-то таким, что могло бы дополнительно прибавляться к сущности человека, но есть то, что изначально составляет сущность человеческого духа. Невозможно поэтому всерьез и поистине говорить о человеке, не говоря о Боге, ибо отношение к Богу конституирует изначальную сущность человека. Свободное отношение человека к Богу есть религия. Религия изначальнее и целостнее философии. Филос. мышление проистекает из веры, но стремится освободить ее от смутности мифа, а также ложных форм религиозных представлений, культовых обрядов и т.п. и своим усилием возвысить до рациональной ясности, честного убеждения и ответственности. Религия принадлежит к спонтанной непосредственности человеческой жизни. Филос. мышление есть рациональное опосредование непосредственной жизни, а также религии. Его смысл не в том, чтобы заменить религию филос. знанием, а в том, чтобы вести к «опосредованной непосредственности» в мышлении, к проясненному, углубленному и обогащенному, но тем не менее вновь «непосредственному» жизненно-личностному религиозному отношению.
В целостности человеческого самоисполнения, охватывающего познание, воление и поступки, религия выполняет функцию общей направленности и придания смысла: она призвана жизненно и личностно выражать метафизическое беспокойство и пра-стремление (Ur-Sehnsucht) к Богу. Примирение же противоположностей лежит, по К., с одной стороны, в верности философии ее метафизической сущности, с другой — в совместимости веры и новейшей науки.

Проводя свое теолого-метафизическое исследование в духе католической философии Фомы Аквинского, К. сумел мягко реформировать ее «букву»: добавить к традиционному языку католицизма язык некоторых протестантских философов и теологов (напр., И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, С. Кьеркегора) и даже отметить достижения в деле исследования языка такой нетеистической в целом философии, как аналитическая. Последнее делается, впрочем, не без иронии: «То, что всегда было известно теологии (особенно в учении о таинствах), теперь вновь познается новейшей философией языка в анализе речевых актов и речевых действий (Остин, Сёрл и др.)».

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

Книги	Просмотры	Год
Эмерих Корет. Основы метафизики	4 566	1994