Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма

Аватар пользователя iozeph
Систематизация и связи
История философии

Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма 

3.1. Трагедия стихийного материализма

Обосновать ни эмпиризм, ни материализм невозможно, ибо они противоречат объективным законам бытия. Так, например, математика изображает законы природы в символической форме, что невозможно согласовать с материализмом.

Кроме того следует учитывать,  что рассудок может создавать абстрактные конструкции, объективное значение которых определяется разумом. В связи с чем, научные достижения требуют пояснения со стороны метафизики, примером чего, как будет показано, служит «Философия природы» Гегеля.

Как и большинство «измов»: эмпиризм, материализм, рационализм и дуализм т. д., кроме идеализма – не имеют объективного статуса, поскольку представляют собой искусственную конструкцию рассудка. Рассмотрим, например, марксистское понятие материи.  Ф. Энгельс характеризовал его как чистую абстракцию, понятие, существующее только в голове:

«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [18, т. 20, с. 570].

Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фиксирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни парадоксально, разумом.

Непонимание разумной природы человеческого восприятия в наше время тем более удивительно, что она была открыта, по сути дела, Парменидом, а более определенно – Платоном. Парменид учил, что рассудок, опирающийся на восприятие, лишь «мнит», т.е. грезит наяву, как это мы видим и у марксиста и у остальных материалистов и эмпириков. Платон же показал различие разумного и рассудочного познания, что было классифицировано как «дуализм идей и вещей»*.

Под такую  «мистификацию» подводят и весь идеализм. Ф. Энгельс, вслед за вышеприведенной цитатой, упоминает гегелевскую критику рассудка, вырывая  ее из контекста. Гегель утверждал объективность разумных понятий: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно» [5, с. 15]. Этому тезису интерпретаторы навесили ярлык «пантеизма».

На самом деле в нем дана другая формулировка закона Парменида, из которого следует: если мысль не обладает объективной реальностью, то невозможно познавать законы бытия, общаться с другими людьми, переводить с одного языка на другой и т.д.

Если бы сознание человека было ограничено лишь рассудочными, абстрагируемыми от чувственности понятиями, то тогда у каждого человека, в силу различия воспринимающих способностей, был бы свой мир, свои законы природы и пр. Последовательно развивая принцип эмпиризма - «nihil est in intellectu quod nоn fuerit in sensu» (нет ничего в разуме, чего бы раньше не было в чувстве) - Д. Юм пришел к агностицизму, а  Дж. Беркли – к субъективному идеализму.

3.2. Мистический материализм

И марксисты рассматривали свою теорию не иначе как в контексте классической традиции, полагая, что опираются на  основной принцип метафизики: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию» [18, т. 21, с. 282].

Только, как бытие, так и мышление, как будет показано, у них отсутствуют. Бытие они сводят к свойствам вещей, а мышление – к ощущению, отождествляя последнее с сознанием.

Тем не менее, материалистическая  диалектика претендует на то, что она «отражает»  законы бытия (природы, общества и мышления):

«Таким образом, история природы и человеческого общества — вот откуда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наиболее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления» [18, т. 20, с. 384].

Но абстрагированное понятие, как следует из определения материи,  не  существует реально, а полагается рассудком. Таким образом, законы бытия, о которых рассуждают материалисты, являются фикциями.

Если материя лишь условный термин для обозначения того, что дается нам в ощущениях, как следует из определения В.И. Ленина, которое согласуется с вышеприведенным тезисом Ф. Энгельса, то ее, как таковой, не существует в действительности. Реально существует только ощущаемая реальность. А материя – продукт мысли, придуманный термин, для обозначения того, что «отображается нашими ощущениями».

«Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» [17, с. 131], - утверждал вождь пролетариата.

Волюнтаристский характер марксизма сказывается в том, что материя-абстракция от имени мирового пролетариата водружается на место бытия: «А что касается философского понятия материи, то диамат незаконно расширяет понятие материи, так что оно совпадает с понятием бытия вообще!» [16], - отмечает историк философии С.А. Левицкий.

Аналогичную оценку дают и авторы «Справочника для студента». Комментируя ленинское определение материи, они отмечают его расплывчатость. С одной стороны, она представляет собой лишь «общее свойство вещей»; с другой же, «в диалектико-материалистической интерпретации материи присутствует и третий смысловой пласт, позволяющий говорить о материи как о своеобразном псевдониме бытия» [13, с. 377, 382].

Следовательно,  основу марксистской философии составляет двусмысленное понятие. Если исходить из понятия бытия, т.е. из того смысла, который в нем объективно содержится («все, что есть», как определил понятие бытия Парменид), то в марксизме термин бытие означает  лишь свойства вещей (горячее, холодное, горькое и т.д.). А вещи и их законы, а значит, и бытие людей устраняются.

Из ограниченного бытия следует  и соответствующее сознание. Например, Хайдеггер из тут-бытия (а там его уже нет) выводит филологию («язык – дом бытия»). Действительно, многообразие языков порождается различием бытия народов, особенностями их культур. Тогда как у «парменидовского» бытия  один язык – мышление [21].

Историческая заслуга марксизма заключается в том, что он, с присущей обыденному сознанию непосредственностью, выразил суть нигилистической парадигмы. В.И. Ленин признается, что для него идеалом служит «философски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим сознанием» [17,  с. 367].

 «Наивность» мировоззрения естествоиспытателей, согласно В.И. Ленину, заключается в   том, что они «бессознательно» признают  существование вещей независимых от сознания человека.  Тогда как признание объективности действительности  «сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 66].

«Научный материализм» на самом деле является «наивным» эмпиризмом, не признающим ничего, кроме чувственно воспринимаемой реальности (свойств вещей). Следовательно, по сравнению с естествоиспытателями, марксистское понятие материи обладает меньшим объемом, поскольку охватывает только свойства вещей, тогда как ученые подразумевают под материей существование вещей и природы.  

Во-вторых, чтобы сознательно признавать независимое существование вещей от сознания, нужно отличать себя от вещей, т.е. обладать  самосознанием, быть изначально разумным. По мысли же материалистов-эмпириков разум возникает из  чувственного восприятия. Получается, что  у каждого человека свой разум, как учит субъективный идеализм, являющийся  последовательным выводом из  эмпирически-материалистической гноселогии.

Принцип тождества мышления и бытия, из которого, как ошибочно полагал  Ф. Энгельс, он исходил, В.И. Ленин «честно» рассматривает как единство  многообразия свойств вещей (данных «человеку в ощущениях») и сознания:

«Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и понятно само собою, что отображение не может существовать без отображаемого, но отображаемое существует независимо от отображающего. "Наивное" убеждение человечества сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 65-66].

3.3. Конкретное понятие материи

А вот какую стройную концепцию материи развили из принципа Парменида его последователи Платон и Аристотель: «У Платона материя - это некий "универсальный материал", чистая возможность, вещественность без каких-то конкретных свойств. С ее помощью возникают отдельные вещи, а также "мировая душа", своеобразный энергетический принцип. Единое есть завершающий, синтезирующий момент этого сложного процесса миротворения. Аристотель оставил за материей лишь функцию быть материалом; источник движения, структурирования вещного мира для него заключается в форме, слитой с материей в отдельные вещи. Поскольку отдельная вещь имеет в себе в рамках уже созданного многообразия основу для собственного существования, она названа Аристотелем субстанцией (в смысле независимого существования, содержащего в себе свои собственные предпосылки)» [13, с. 372].

Конкретное или разумное понятие материи было открыто метафизикой милетской школы. Подводя итоги их деятельности, Аристотель писал, что они искали то начало, из которого образуются вещи:

«… Из чего как первого они возникают и во что, как последнее они, погибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, это они считают элементом (стихией – Ю. П.) и началом всех вещей. И поэтому они полагают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо такое естество (phisis) всегда сохраняется» (Метаф., 983в10).

Сам Аристотель полагал, что кроме материи, которую он считал пассивным началом, в создании вещей участвует и активное начало, которое придает материи ту или иную форму. Ведь из одного и того же материала можно сделать много различных предметов. При этом очевидно, что не сам материал придает себе тот или иной вид. Не само дерево превращается в стул или стол и т.д.

То, из чего все образуется должно быть бесформенным, неопределенным, представлять  собой  лишь абстрактную возможность, всеобщий материал действительности. Материя остается всегда тождественной себе, пишет Платон в «Тимее», хотя способна принять любую форму. Поэтому первоначало должно быть бесформенным,

«чуждо всех форм, которые ему предстоит воспринять, ведь если бы оно было подобно чему-либо привходящему, то всякий раз, когда на него накладывалась бы противоположная или совершенно иная природа, оно давало бы искаженный отпечаток, через который проглядывали бы собственные черты этой природы» (50е). 

 Обычно называют материей «определенную материю», как выражался Аристотель, или вещь (единство материи и формы), что не соответствует понятию материи как первоначалу. Происходит подмена понятия, на которую обратил внимание русский философ Вл. Соловьев:

«Но легко видеть, что каждая стихия, как ограниченная, отличающаяся от другого реальность, не может быть настоящим первоначалом; им может быть только общая неопределенная стихия или общая основа всех стихий (ἄπειρον Анаксимандра)» [28,  с. 181].

Аристотель конкретизирует достижения своих предшественников.  Неопределенная субстанция Анаксимандра и отрицательное определение материи Платоном как небытие синтезируются им в понятии абстрактной возможности. Таким образом, материя получает статус пассивности, которая требует для реализации своих возможностей активного начала. Понятие материала или субстрата обретает свое конкретное определение.

Анаксимандр объявил первоначалом апейрон**, беспредельное или неопределенное, и, таким образом ввел в обращение первое метафизическое понятие. Гегель полагал, что Анаксимандр понимал под апейроном  материю вообще, всеобщий материал, или по-гречески - субстрат.

 

 

3.4. «Линии» Платона и Демокрита

«Могла ли устареть за две тысячи лет развития философии борьба идеализма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в философии?» [17,  с. 131], - писал В. И. Ленин, в духе докторской диссертации К. Маркса «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура».  

Однако посмотрим, какова «линия» была у  Демокрита, и так ли уж она противоположна «линии» Платона. Дело в том, что атомистическая физика (как и философия Платона) выросла из элейской метафизики. Так же и гносеология.  Как и Парменид, Демокрит полагает, что чувственное познание субъективно, порождает лишь мнения:

«Последователи Платона и Демокрита того мнения, - пишет Секст Эмпирик, - что только умопостигаемые [сущности] истинны, но [мотивировка этого положения у них была различна, а именно]: Демокрит [обосновал это] тем, что ничто чувственно воспринимаемое не лежит в основе природы, так как атомы, образующие все  [вещи], имеют природу, лишенную всякого чувственного воспринимаемого качества» (Фр. 57).

Платон же придает чувственному познанию объективное значение, пишет преемник Аристотеля по Ликею Теофраст: «…[Демокрит], считая состояния чувственного восприятия существующими [у субъекта] независимо [от подлинно сущего], …между тем как второй, [Платон], считая [качества] существующими сами по себе, дает этим сущностям такое объяснение, в котором принимает их зависимость от состояний чувственного восприятия…» (Фр. 71)  [20].

На первый взгляд, получается, если исходить из эмпирического критерия (Дж. Локк, Ф. Коплстон,  В.И. Ленин), что Платон –  в большей степени материалист, чем Демокрит. Он объясняет свойства вещей, опираясь на чувственное восприятие. Тогда как Демокрит отрицает связь чувственного восприятия с объективно существующими предметами. Но если проанализировать целостный контекст их высказываний, то  его позиция сродни платоновской,  поскольку, как разъяснил Платон, чувственное восприятие познает лишь свойства предметов, но не сами предметы.

Совершенно иную форму атомистическая концепция получила у  последователя Демокрита, Эпикура. Он буквально «пересаживал» материальное в человеческую голову (К. Маркс),  полагая, что ощущения есть результат «истечения атомов» в виде неких образов (“simulacra”) или флюидов:

«…Надобно полагать, что именно от того, что в нас входит нечто извне, мы способны видеть [формы] и мыслить их. В самом деле, ведь внешние предметы ни через воздух между ними и нами, ни через лучи или иные истечения от нас к ним не могут отпечатать в нас свой природный цвет и форму так, как могут это делать через оттиски, сохраняющие цвет и форму предметов, проникающие по мере величины своей в наше зрение и мысль и движущиеся с большой скоростью» [9, с. 411].

Вторым критерием истины Эпикур полагает “пролепсис”, общие представления, «память о том, что часто представляется извне» [25, с. 180], посредством которых мы можем предвосхищать события в рамках уже имеющегося опыта.

«…Представление (которое он зовет еще очевидностью) всегда истинно. …А именно, предмет видения не только является предметом видения, но и существует таким, каким является. … Подобным образом [обстоит дело и в других] [представлениях].   Следовательно, все представления становятся истинными. …Мнения же имеют некоторые различия: одни из них истинные, а другие – ложные… Истинные – те, которые и получают подтверждение и не имеют опровержение со стороны очевидности; ложные же – те, которые имеют опровержение и не подтверждаются со стороны очевидности. …Так, например, когда Эпикур утверждает, что существует пустота, а это неочевидно, то он подтверждает это при помощи очевидного предмета, движения» [27, с. 102-104].

Существование атомов никакого очевидного подтверждения не имеет. Но для  Эпикура это не столь важно, поскольку физика, по его мнению, служит только для обоснования этики, а сама по себе также бесполезна, как и метафизика: «Если не беспокоиться о небесных феноменах и не знать страха смерти, ее близкого дыхания, не искать границ наслаждения и страдания, то вряд ли нужна была бы наука о природе» [25, с. 181-182].

Правда, обоснование все же приводится; только в качестве критерия выступает такая, вовсе  не очевидная, вещь, как вечное существование бесконечного мира (как об этом учил Парменид):

«Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше рассуждение о неясном; … Далее, иные из тел суть сложные, а иные – такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые. В самом  деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие… Далее, Вселенная беспредельна. … Движутся атомы непрерывно и вечно…» [9, с. 379-380].

Ориентируясь на практику, «учитель жизни» не обращает внимания на то, что его рассуждения противоречат исходным критериям. Вечное и бесконечное бытие можно только мыслить. Следовательно, здесь используется такая же метафизика, как и у элеатов, только бессознательно (стихийно), так как в качестве критерия признается ощущаемое бытие.

Доказав посредством элейской метафизики (которую он отрицает)  существование атомов, Эпикур в дальнейшем дает эмпирическое обоснование материальности души: «…Опираясь на наши ощущения и претерпевания (…) необходимо усмотреть, что душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу (…); оно схоже с ветром, к которому примешана теплота… Свидетельство всему этому – душевные наши способности, претерпевания, возбудимость, движение мысли и все, без чего мы погибаем” [9, с. 386].

«Движение мысли», таким образом, «схоже с ветром». И в наше время психологи описывают процесс мышления как завихрение и считают «эпикурейский подход» важным научным достижением: «Вихревое мышление оформилось в самостоятельную парадигму и оценилось социумом по достоинству позже всех, хотя оно самое близкое к природным явлениям» [7]. 

3. 5. Природа математического естествознания

Одной из причин двусмысленности в марксизме является то, что классики отождествляют философию с естествознанием: «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» [18, т. 20, с. 43]. 

Ничего кроме «фокуснических фраз» для обоснования материального единства мира марксистская философия не представила. А само естествознание тем более, поскольку его задачей является использование законов природы для создания «второй природы», техники.

Естествознание, которое, став на математические рельсы, стало бурно развиваться, никак не может быть истолковано материалистически, поскольку математика запредельна для чувственного восприятия. Интегралы и дифференциалы на деревьях не растут. Но даже если бы и росли, то все равно адекватное  восприятие предметов осуществляется  с помощью разума. Поэтому совершенно напрасны были надежды классиков марксизма на то, что математизация естествознания поможет им утвердить свое мировоззрение:

 «Лишь дифференциальное исчисление дает естествознанию возможность изображать математически не только состояния, но и процессы: движение» [18, т. 20, с. 587].

К. Маркс «даже написал несколько трудов о производных и интегралах» [11], тем не менее, не смог понять  природу математики. Попытка материалистической интерпретации (или на марксистском языке: снять мистический покров) математического анализа  привела к абсурду, поскольку  совершается магически, переименованием в диалектический процесс:

«Сорвать покров тайны, окружавшей основные понятия и методы дифференциального исчисления, было тем более важно, что сам переход от элементарной математики к математике переменных величин по самому своему существованию должен был носить диалектический характер» [19].

Согласно гносеологии К. Маркса идеальное (сверхчувственная реальность) есть продукт  «пересаженного в человеческую голову» чувственного  материала. Вместо того чтобы  показать, как дифференциалы и интегралы (идеальное) «рождаются» из материи, он выводит их из собственных мыслей, а именно, постулирует принцип «оборачивания метода»:

«С помощью выдвинутого им принципа «оборачивания метода» Марксу удалось сорвать покров с тайны, которым было окутано дифференциальное исчисление на первых этапах его развития, - пишет Г.И. Рузавин.

И добавляет: «Эти идеи Маркса об «оборачивании метода» в ходе математического познания дают возможность правильно подойти и к решению вопроса об объективном содержании абстрактных структур современной математики. Кажущееся на первый взгляд априорное их происхождение в действительности представляет собой продукт длительного развития познания, в ходе которого постепенно выявлялись наиболее глубокие и существенные свойства не только реальных, но и математических объектов и структур менее общего характера» [26, с. 275-276].

Для обоснования «объективного содержания» математических объектов, согласно материалистической парадигме,  нужно показать, как материальное преобразуется в идеальное. Вместо этого нам сообщают, что математические конструкции представляют собой «продукт длительного развития познания», следовательно, происходят из идеального.  Тем самым, опровергается основной гносеологический тезис К. Маркса: «... Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [18, т. 23, с. 21].

3. 6. Физический и метафизический смысл апорий Зенона

П.П. Гайденко показала, что  основное понятие, как современной физики, так и математики было предвосхищено учеником родоначальника метафизики Парменида  Зеноном, постулировавшего в своих  апориях деление бытия до бесконечности [4, с. 61].

Таким образом, метафизика обогатила интеллектуальную культуру понятием бесконечно малой величины. Что позволило Демокриту придать ему физический смысл (атом), а Анаксагору – деление до бесконечности всего  существующего (гомеомерии). Гомеомерии бесконечны по числу и по делимости, представляя  собой, своего рода, качественные атомы (молекулы).

Однако, следует учитывать, что постулат деления бытия до бесконечности был выдвинут, чтобы доказать (от противного) положение Парменида, что мыслимая реальность едина, неделима и неподвижна.

Родоначальник метафизики, по сути дела, дает и обоснование закона тождества (А=А). Чтобы мышление было истинным, оно должно быть тождественным и неизменным по отношению к своим исходным предпосылкам.

Принятые нами положения (понятия, суждения) должны употребляться в одном и том же смысле. Аристотель по этому поводу пишет  следующее:

«…Иметь не одно значение – значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет (определённых) значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности – и с самим собой; ибо невозможно ничего мыслить, если не мыслить (каждый раз) что-нибудь одно» [Meт. IV 4, 1006 b10].

Поскольку выдвинутая предпосылка существования множественного бытия, которую Зенон, чтобы доказать ее ложность, усилил, заменив термин «множественность» словосочетанием «деление бытия до бесконечности», привела к апории, постольку была доказана истинность положений Парменида и неистинность противоположной позиции. Одновременно, в силу того, что Зенон опирался на Истину, он сформулировал один из основных принципов физической и математической реальности.

Пармениду открылось в мистическом видении***, что слово «быть» соотносится только с понятием «истина»: «“есть” и “не быть никак невозможно”: это – путь Убежденья (которое Истине спутник)» [30, В2, 3-4]. Только вследствие того, что речь идет об истинном бытии, или бытии истины, справедливы слова  «мыслить – то же, что быть» [30, В3].

Тождество бытия и истины охраняет мышление от заблуждения. Поэтому, в строгом смысле слова, не истину и высказать невозможно: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть», - неистово повторяет Парменид. 

Суждение «истины нет» доказывает, что «истина есть», разовьет интуицию Парменида Платон в диалоге «Теэтет». Философия опирается на такие понятия,  которые обладают самокритичностью, благодаря чему заблуждение опровергает само себя, поэтому, в отличие от научного способа познания, метафизика не нуждается в критерии опыта. Ее мышление самодостаточно. Способность разума быть собственным критерием истины называется реторсией****.

Люди ошибаются именно потому, что они принимают явления, видимость бытия, за саму истину, утверждает Парменид. С одной стороны, присущее им от рождения чувство истины подсказывает, что кроме видимого бытия существует истинный мир: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать», - внушает богиня Дике автору поэмы «О природе».

С другой стороны, они принимают эту видимость за саму истину: «Люди, лишенные знанья, бродят о двух головах. … Мечутся, глухи и слепы равно невнятные толпы, коими «быть» и «не  быть» одним признаются и тем же и не тем же, но все идет на попятную тотчас» [30, В6].

Как единство бытия и небытия, сущий мир противоречив, что сбивает с толку людей, привыкших к чувственному созерцанию и «забывших» мир бытия. Истина же проста, как и мир бытия. Тем не менее, достичь этой простоты непросто, так как нужно свернуть с привычного пути, по которому движется обычное человеческое мышление.

Необычность состояния прорыва (интуитивного озарения) указывает на его сверхъестественное происхождение. Поэтому Парменид  и говорит, что его на путь истины направляет богиня Дике: «Не хожено здесь человеком – но Закон вместе с Правдой» [30, В1, 27-28].

Человеку трудно войти в мир истины  в силу привычки к языку чувственных представлений. Бытие – это «то что есть». Небытие – «то, чего нет». Его невозможно ни помыслить, ни представить. Его существование противоречит положению: «из ничего ничего не возникает». Бытие, или «то, что есть», не может возникнуть по определению, оно есть то, что всегда  есть. Следовательно, бытие вечно. Оно неподвижно, так как оно одно:

«В самом деле, - пишет Аристотель, - сущее [“то, что есть”] не возникает, ибо оно уже есть, а из не-сущего [“того, чего нет”] не может возникнуть ничего, ибо должен быть какой-то субстрат [возникновения]. Доводя это рассуждение до логического конца, они приходят к выводу, что многого вообще нет, а есть одно только сущее [“то, что есть”] само по себе» [Физика, А 8, 191 а24]. 

Опровергнув постулат о существовании «многого», Зенон доказал истинность положений своего учителя. Наука же использует понятие бесконечно малой величины, забывая о ее метафизическом происхождении. Однако объективные законы познания, открытые Парменидом и развитые Платоном и др. метафизиками, с необходимостью выявляют в науке ее исходные предпосылки.

3.7. Философское обоснование современного естествознания

Метафизическое осмысление философских истоков современной физики дал в книге «Физика и философия»  один из создателей квантовой механики В. Гейзенберг:

«Сходство воззрений современной физики с воззрениями Платона и пифагорейцев простирается далеко. Элементарные частицы, о которых говорится в диалоге «Тимей», ведь это, в конце концов, не материя, а математические формы. В современной квантовой теории едва ли можно сомневаться в том, что элементарные частицы, в конечном счете, суть математические формы. Следовательно, современная физика идет вперед по тому же пути, по которому шли Платон и пифагорейцы» [6, с. 36-37].

Одним из заблуждений, бытующих среди исследователей истории философии, является, как отмечали  Гегель и А.Ф. Лосев, противопоставление Платона и Аристотеля, которого причисляют иногда даже к материалистам. Причина этого кроется в том, что у них были различные подходы к построению физики.  Платон в ее основание клал, как сегодня выражаются, математическое моделирование, а Аристотель – наблюдение.

Вот что писал французский историк науки А. Койре: «Если вы отстаиваете высший статус математики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, - вы - платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшее значение, чем другие - физические и метафизические - науки, трактующие о реальном бытии, если, в частности, вы утверждаете, что физика не нуждается ни в какой другой базе, кроме опыта, и должна строиться непосредственно на восприятии и что математика должна довольствоваться второстепенной и вспомогательной ролью простого подсобного средства, вы - аристотелик» [14, с. 143].

Как было показано в предыдущих главах, Платон и Аристотель демонстрируют различные подходы ко второй философии, но не к метафизике. Двух метафизик быть не может, поскольку в ней раскрыты законы бытия. А бытие – одно. 

Однако, опираясь на двусмысленные тексты, приписываемые Аристотелю, сложилась традиция считать его эмпириком и интерпретировать его понятия материалистически:

«Пользуясь терминологией Аристотеля, можно сказать, что математические объекты существуют в чувственных вещах лишь потенциально и человеческий разум способен их вычленить путем абстрагирования. Значит, они как объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме» [34].

У Шишкова И.З.  получается материалистичнее, чем интерпретировал дифференциальное исчисление К. Маркс, но соответствующее его гносеологическому принципу: «математические объекты», существующие «в чувственных вещах», пересаживаются в человеческую голову «путем абстрагирования».

Вследствие чего, в следующем предложении И.З.  Шишков провозглашает  «фикционализм»,***** который является последовательным выводом материалистической гносеологии: «… Объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме» [34].

А как иначе? Ведь согласно К. Марксу законы бытия и законы природы выводятся из «пересаженных в голову» свойств вещей. Таким образом, никаких объективных законов бытия в марксизме быть не может. Они лишь фикции нашего воображения, а не законы диалектики. Вот к чему приводит игнорирование основных законов бытия, открытых метафизикой.

Кстати, Аристотель опровергает такого рода эмпиризм: «Далее, ни одно из чувственных  восприятий мы не считаем мудростью, хотя они  и дают  важнейшие знания  о  единичном, но они ни относительно  чего не указывают "почему", например, почему огонь горяч,  а  указывают  лишь, что он горяч» (Мет., 881b9-13).

Тем самым, Стагирит констатирует, что наука не может опираться на чувственное  восприятие, поскольку посредством него невозможно установить причинные отношения в природе.   

Мыслимую реальность, как свидетельствует Секст Эмпирик, фикцией считали софисты: «Значит, сущее не мыслится. Ясно то, что предметы мысли не есть сущее. В самом деле, если предметы есть сущее, то все предметы мысли существуют, притом даже в разных видах, как бы кто их ни мыслил. Если же они существуют, это нелепо, потому что если кто-нибудь помыслит, что человек летит и колесницы состязаются на море, то это еще не значит, что человек в действительности летит, и колесницы состязаются на море. Поэтому предметы мысли не есть сущее» [27, с. 75-76].

Софист Горгий, которого цитирует Секст Эмпирик, смешивает воображаемую, субъективную реальность, с мыслимой, объективной. Не на вымысел же опирались  Парменид, Платон, Гегель и др. метафизики, если они предвосхитили современную науку.

 Поскольку наука имеет дело с объективной реальностью, то необходимо признать, что законы математики (как будет показано) являются разновидностью законов бытия. Иначе получается, что посредством того, чего нет (фикция), можно познавать  природу и совершать технические революции.

3.8. Стихийный материализм и квантовая реальность

Понять истинную природу математики (так и мышления в целом, поскольку математика один из его модусов), мешает «стихийный материализм». Что отмечает физик Ник Герберт, автор книг "Квантовая реальность" и "Быстрее света", показавший, что квантовая реальность трансцендентна, поскольку находиться за пределами пространства и времени и описавший ее математическими уравнениями.

Он полагает, что стихийный материализм, отрицающий объективность математики, идеальное (квантовую реальность) превращает в материальное: «Человеческому постижению недоступна истинная природа "квантовой реальности", поскольку все, к чему бы мы ни прикоснулись, превращается в материю» [29], т.е. в чувственные представления.

Исходя из своего квантово-механического понимания  природы сознания, Н. Герберт приходит, по сути дела к платонизму, придавая математической и мыслимой реальности (сознанию)  объективность:

«Я полагаю, что сознание представляет собой независимый фундаментальный процесс, такой же широко распространенный и глубоко укорененный в природе, как свет или электричество» [2, с. 95].

Он утверждает, что без понимания природы разума и даже Бога, познание природы невозможно: «Я искренне убежден, что сознание — это сложнейшая задача, - пишет Н. Герберт, - а физики в основном заняты задачами простыми... Мы можем обнаружить все силы и все частицы в природе - именно этим занимаются физики, - а что потом? А потом мы уже никуда не денемся от задач куда более сложных (природа разума, природа Бога) и от таких вопросов, которые мы пока еще даже не умеем сформулировать» [2, с. 90].

Вопрос, следовательно, заключается в метафизическом объяснении научных достижений: «За свою почти 400-летнюю историю «наука невероятно продвинулась в понимании физической Вселенной на всех уровнях, от кварков до квазаров», — говорит Герберт, и добавляет, что сознание остается «интеллектуальной черной дырой» [2, с. 91], - комментируют Н. Герберта авторы книги «Что мы вообще знаем?».

 Научная парадигма заставляет ученых сводить духовную деятельность к материальной, рассматривать сознание как «побочный продукт деятельности мозга». Характеристику «научной модели» дает доктор Митчелл, создавший исследовательский центр для изучения «мистического» восприятия реальности:

«… Согласно этой модели, сознание, как мы его знаем, сугубо эпифеноменально. Иными словами, оно представляет собой побочный продукт деятельности мозга, а не некое фундаментальное явление» [2, с. 93].

Нелепость материалистической психологии состоит в том, что она не учитывает очевидный факт, что мозг – лишь часть тела и без него функционировать не может. Как отмечает православный психолог П.В. Добросельский:

«Иначе говоря, нервная система, включая мозг, является лишь вещественным аспектом (вещественной частью, стороной) психики», - и продолжает: «Здесь понятие «психика» близко по своему содержанию понятию «человек», поскольку в работе нервной системы, в той или иной степени, прямо или косвенно, принимает участие большинство частей тела» [10].

Православную позицию поддерживает Эд Митчелл: «… Сознание не только не создается в мозгу, но мозг фактически ограничивает сознание!» [2, с. 96].

Доктор Дин Радин, ведущий ученый Института ноэтических наук, при изучении «психических» (экстрасенсорных) феноменов утверждает: «… Есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи», [2, с. 102] но официальная наука не хочет их замечать, «потому что академические правила приличия запрещают об этом говорить» [2, с. 34].

Философ Джон Хагелин, исходя из современных научных достижений, независимо от Платона, признает существование мира идей, который он условно называет «разумом»:

«Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором», и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает все пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его. Вероятно, именно его мы называем разумом. Вероятно, там обитают «тела мыслей» - и они во многом подобны физическим существам, обитающим здесь» [2, с. 102].

И наконец, приведем идеалистическое обоснование сознания отечественным психологом О.В. Лавровой: «Сознание эпифеноменально, т.е. существует в рефлексии мыслящего разума. Эпифеномен представляет собой простой дубль реального события, т.е. не имеет самостоятельной феноменологии. В том случае, если сознание действительно является «двойником» — всего лишь отражением, следом, отпечатком реальности, оно действительно эпифеноменально. Но если сознание является тем, «что само себя в себе показывает» (М. Мамардашвили), т.е. само, как феномен, встречает феномены мира, то приставка «эпи» — становится лишней. Феномен же, по определению, онтологичен в своей очевидности .... Итак, если сознание феноменально, то его онтологический статус является доказанным» [15, с. 33, с. 34].

3.9. Смерть философии

Однако прорывы к метафизике являются немногочисленными. Основная масса современных интеллектуалов,  придерживается материализма (что мы видели на примере «вихревого мышления» в психологии). Получается, что прав Ф. Энгельс, философия умерла, и ей на смену пришло естествознание.

Термин Ausgang (исход), который содержится в названии работы Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец (Ausgang – Ю.П.) немецкой классической философии» указывает на то, что  философия Фейербаха представляет собой ее завершение.

Русский перевод названия работы Ф. Энгельса хорошо характеризует смысл всемирно-исторического переворота, отразившегося в философии Фейербаха. Произошла смена эпох.  Наступил конец (Ausgang) христианскому мировоззрению. Отныне будет господствовать наука. Великая заслуга классиков марксизма состоит в том, что они зафиксировали, совершенную Л. Фейербахом, смену парадигм.

Можно сказать, что пришел конец философии. Ибо прежняя философия «служила» конкретному бытию, а отныне она обречена, быть «служанкой» НТР. Наступило «новое средневековье». Название книги Н. А. Бердяева «Новое средневековье» символизирует сущность современной, так называемой, философии. Ибо это уже не философия, а мировоззрение и даже, своеобразная мифология, «интеллектуальная романистика» (Т. Манн).

Отличие средневековой философии, которая имеет право называться философией, так как она опиралась на классическую метафизику, состоит в том, что она «служила» конкретному бытию. А «служанкой богословия» она называется потому, что, в отличие от нигилизма, не претендовала на статус метафизики.

Метафизическую функцию выполняло богословие, а философия была нужна лишь для диалога с язычниками и борьбы с ересями. Работа Фомы Аквинского, выразившего парадигму своей эпохи, так и называется, «Сумма против язычников» или «Философская сумма (об истинности католической веры против язычников)».

Философия нового времени решала проблему метафизического обоснования  науки, получившую адекватное выражение в принципе Декарта cogito ergo sum, который означает: то, что я мыслю, существует в действительности. Выяснение природы математики и привело к открытию принципа. Имеет ли ее предмет реальное существование или  дифференциалы и интегралы, к предвосхищению которых  подошел Декарт, - фикции человеческого воображения.

Ф. Энгельс, опираясь на тысячестраничную рукопись К. Маркса, исследовавшего историю зарождения и развития новой математики, писал, что именно благодаря Декарту «стало немедленно необходимым дифференциальное и интегральное исчисление, которое тотчас возникает, и которое было, в общем, и целом завершено, а не изобретено, Ньютоном и Лейбницем...» [18, т. 20, с. 573].

Декарт своим принципом, как было рассмотрено [23], возродил, классическую метафизику (плотинизм), акцентировав внимание (как и Плотин), на функции субъекта. Что очень важно для понимания свободы как разумной воли. Вследствие чего Кант подошел к определению предмета философии, опираясь на интуицию которого Фихте дал ему определение  дело-действие, внеся субъективный момент в аристотелевскую энтелехию (что было, ссылаясь на Э. Корета, показано в I Гл.).

Остальная часть философемы Картезия относится к методологии науки [22]. Непонимание принципа, который Декарт, не знавший философии Плотина, мог открыть только в мистическом экстазе, приводит современную науку и идущую вслед за ней нигилистическую «схоластику» к новой мифологии.

Лейбниц, следуя Декарту, продолжил развитие метафизической традиции, благодаря чему Кант сделал попытку сориентировать науку на целостное восприятие действительности. Для чего он использовал возрожденную Лейбницем платоно-аристотелевскую телеологию.

3.9.1. Рождение новой мифологии

Очень благодатным материалом для сопоставления классической и неклассической философии служит статья Мишеля Фуко, название которой он заимствовал у Канта, «Что такое Просвещение?»:

«… Современная философия - это та философия, которая пытается ответить на вопрос, опрометчиво подброшенный ей еще два столетия тому назад: "Что такое Просвещение?". … Кант определяет Просвещение почти целиком отрицательным образом как некий "выход", как "исход"» [32,  с. 337].

Термин «исход» (Ausgang), как отмечалось, указывает на завершение и отрицание, переход к принципиально иной парадигме.

Если в своей философии истории  (пишет М. Фуко) Кант «задает вопросы об истоке или определяет внутреннюю целенаправленность исторического процесса», то «в сочинении о Просвещении вопрос касается лишь происходящего. Кант не стремится понять настоящее, исходя из какой-то грядущей полноты или какого-то будущего завершения. Он ставит вопрос: какое различие вводит сегодня по отношению к вчера?  …     С самого начала Кант указывает, что "выход", определяющий Просвещение, есть некое последовательное движение, вырывающее нас из состояния "несовершеннолетия". И под "несовершеннолетием" он подразумевает определенное состояние нашей воли, которое заставляет нас принимать авторитет кого-то другого, чтобы руководить нами там, где пристало пользоваться разумом» [32,  с. 337-338].

Если эпоха Просвещения, по Канту, своим девизом избрала принцип «Sapere aude!»******, то наше время, как следует из статьи М. Фуко,  напротив, призывает отказаться от разума и свободы, и подчиниться авторитету науки.

 Противоречивость кантовской позиции (как и Просвещения), по мнению М. Фуко, заключается в том, что он призывает к свободе и разуму и, одновременно, выражая парадигму науки, в рассматриваемой статье отказывается от них и метафизики («не  стремится понять настоящее исходя из некой тотальности»).

Тем не менее, Кант остается в русле классической метафизики, тогда как современная философия, по верному суждению М. Фуко, отождествила метафизику и науку,  

«не пытается сделать возможной метафизику, наконец ставшую наукой; она стремится продвинуть насколько возможно бесконечную работу свободы. … Историческая онтология нас самих должна отвернуться от всех проектов, притязающих на то, чтобы быть радикальными и глобальными» [32, c. 353].

Под глобальностью  и  радикальностью, Фуко имеет в виду, как метафизику, так и окончательное решение возникших перед философией проблем.  

Величие Канта в том и состоит, что он выявил метафизику свободы, позволившую Фихте, Шеллингу и Гегелю выработать ее конкретное понятие и показать отличие от произвола (отрицательной свободы). 

Осуществить «бесконечную работу свободы» вне метафизики («проектов, претендующих на глобальность  и  радикальность») невозможно. Поскольку это означает служение  произволу научного исследования, которое, и в этом состоит его природа, без всяких  ориентиров, опираясь лишь на интуицию разума («мыслить и быть – одно и то же») двигается от «кризиса» к «кризису», от одной гипотезы к другой.

Задача современной философии («археология знания»), согласно М. Фуко,  сводится к фиксации наличного знания, «каково участие единичного и случайного, зависимого от произвольных принуждений, …» [32, c. 352].

И далее французский «археолог» демонстрирует свой метод, анализируя достижения современной науки. Его философия, не имея метафизического ориентира, слепо следует за медициной, не умеющей определить границу между нормой и ненормальностью, сексуальностью и извращением. Без метафизики не удается  определиться, что значит быть свободным. Быть и не быть личностью?

«Археология знания» выступает следствием того, что философы отказались от всеобщего, от  целого, от разумного, и опираются на сиюминутное, преходящее. В результате «все течет». А относительно чего?  Одна теория сменяет другую. Это нормально для науки, но не для теории, которая должна объяснить науке, что такое наука. И относительно чего она двигается. Фуко, следовательно, придерживается парадигмы, сформулированной Ф. Энгельсом, отождествившего философию и науку.

Вследствие того, что нигилизм отвергает классические ценности, сегодня мы надеемся не на Истину, как Парменид, а на науку, которая вот-вот  откроет перед нами невероятные возможности. Эта иллюзия порождает новую мифологию. Одна иллюзия (гипотеза) сменяет другую. Вот что такое современное Просвещение.

Научный иллюзионизм поддерживает и Фуко. Он предлагает отказаться от преемственности и ограничиться констатацией проблем. Не нужно молиться на доктрины (имеются в виду, как классическая метафизика, так и ее отрицание (нигилизм)), а, нужно быть толерантным.

Тут уместно будет  вспомнить известное изречение Аристотеля: «Платон мне друг, но больший друг - истина». Подлинная толерантность может быть достигнута только через служение Истине, а не  относительности. Именно софисты, утверждающие, что у каждого своя истина,  осудили Сократа, поклоняющегося Истине, на смерть. 

Фуко предполагает, что он преодолевает нигилистический догматизм. На самом деле его «идолом» (Ф. Бэкон) выступает постоянная смена научных гипотез и мифов (переоценка ценностей, по Ф. Ницше).  О чем свидетельствует его доклад «Что такое автор?» на      заседании  Французского философского  общества 22  февраля 1969  года в Колледж де Франс под председательством Жана Валя.

В своем выступлении он заявляет, что не хочет, чтобы его причисляли к какому-либо направлению,  поскольку он ищет «условия  функционирования специфических дискурсивных практик», стремится «найти правила, по которым они (Маркс, Бюффон, Кювье) произвели некоторое число понятий или теоретических ансамблей, которые можно встретить в их текстах» [31, с. 9].

Эти правила сводятся к упразднению «воли к истине». Вот каков принцип является ориентиром нигилизма:

«Таким образом,  перед  нашими глазами предстает только истина -  такая, которая была  бы  богатством,  изобилием  и силой,  одновременно и  мягкой и неявным образом  универсальной. Но мы ничего не  знаем о воле к истине -  об  этой  удивительной  машине,  предназначенной  для того, чтобы  исключать.  И именно те в нашей истории, кто снова и снова попытались так или иначе обойти это стремление  к  истине  и  поставить  его под вопрос в  противовес  самой истине,  и  именно там, где  истина  берется оправдать  запрет и  определить безумие,- все  они, от  Ницше  до Арто и до Батая, должны теперь служить нам знаками, безусловно недосягаемыми, для каждодневной работы» [31, с. 59].

Отрицание «воли к истине» означает осознание того, что современные философы говорят не от себя, а от некой силы, которая ими двигает. И речь идет не о «Божественном глаголе» (А.С. Пушкин). М. Фуко рассуждает  о человеческой («слишком человеческой» - Ницше) воле,  имя которой – научная мифология, «сказка», родственная художественному вымыслу.

3.9.2. Практика – критерий истины

Наука развивается таким образом, что одна теория сменяет другую. Но понимания, как сути своего предмета, а тем более сути бытия, она не достигает. Не понимая природу сознания, ученые надеются, тем не менее, создать искусственный интеллект. Триумф науки составляет, так называемый научно-технический прогресс (НТР), т.е. практические достижения.

Парадигма НТР и была выражена К. Марксом. Все предшествующие философы, полагает мыслитель, «лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [18, т. 3, с. 4]. Философия, следовательно, должна ориентироваться  на практику.

Опираясь на категорию практики («практика – критерий истины») марксизм превращает философию в общую теорию наук, ее методологию. В дальнейшем В. Дильтей ищет «метафизику», которая удовлетворяла бы науку. Философия, должна, поэтому ограничиться теорией познания  и учением о внутреннем опыте (переживание).

Учение о переживании и стало в дальнейшем развитии нигилизма методологией наук о духе:

«Так как переживание непостижимо и никакое мышление не может проникнуть в него, поскольку знание само возникает лишь в нем, а осознание переживания всегда углубляется самим переживанием, то выполнение этой задачи оказывается бесконечным не только в том смысле, что оно всегда предполагает последующие научные процедуры, а в том смысле, что она неразрешима по своей природе. Но к осуществлению выходной задачи подходит лишь понимание, так как она предполагает в качестве метода переживание. Они образуют две соприкасающиеся стороны логического процесса» [8, с. 151].

В. Дильтей, таким образом, подтвердил «пророчество» Ф. Энгельса, что философия будет одной из наук. Марксист имел  в виду естественные науки, а он добавил науку и о  «духе».

О том, что наступает эпоха бездуховности, пророчески засвидетельствовал кумир нашего времени Ф. Ницше. Как полагает М. Бубер, критику морали у Ницше можно понимать как модификацию учения Маркса об идеологии. Он указывает также на связь софистики и идеологии. Уже софист Фразимах утверждал: «Справедливым я называю не что иное, как полезное сильнейшему» [24, Государство. I, 338с]. Аналогичную позицию занимал Ф. Ницше. Ценности «зависят от роста власти того, кто определяет ценности» [3, с. 408].

Ф. Ницше хочет обосновать свою религию, создав своего бога, «сверхчеловека». Философскую основу своего мировоззрения он ищет в софистике:

«Софисты имели мужество, которым обладает всякий сильный дух, знающий о своем собственном имморализме. Софисты были греками. Поскольку Сократ и Платон приняли сторону справедливости и добродетели, они были евреями или уж я не знаю кем» [3, с. 409],  - иронизирует Ф. Ницше.  Таким образом,  он усиливает в культуре антиметафизическую, и взаимосвязанную с ней, антихристианскую традицию.

Учитывая противостояние софистов идеализму Платона, М. Бубер остроумно отмечает: «... В отличие от учения об идеях, “учение о сверхчеловеке” вовсе никакое не учение, и, в отличие от шкалы ценностей, определяемой идеей блага (высшая идея у Платона и Аристотеля - Ю.П.), шкала ценностей «сильный - слабый» не есть никакая шкала» [3, с. 409].

     Нигилизм, «как некогда софистика, связывает биологическую точку зрения с социологической и психологической» [3, с. 407], и, тем самым, согласно М. Буберу, превращает философию в идеологию. Начало свое нигилизм берет в критике религии Л. Фейербаха, который, как полагал Ф. Ницше, перефразировал известное изречение софиста Протагора «человек есть  мера всех вещей»:

«Чем человек не является, но чем он быть стремится или хочет, - это, и только это, и ничего, кроме этого, есть Бог» [3, с. 409]. У Фейербаха, полагает М. Бубер, здесь содержится скрытая полемика с высказыванием Платона: «Бог есть мера всех вещей» [3, с. 403].

После завершения метафизики, произведенного Гегелем, встал вопрос, куда идти дальше? К. Маркс выбрал путь практического преобразования мира. Ф. Ницше и М. Хайдеггер предлагают  усовершенствовать философию посредством анализа языка (язык – дом бытия).

Язык складывается в той или иной культуре (тут-бытии, Dasein, по Хайдеггеру), а разум (метафизика) соответствует общему для всех разумных существ бытию. Культура мышления, следовательно, несмотря на призыв Э. Гуссерля превратить философию в «строгую науку», спускается с понятийного уровня к поэтической символике.

«Реставраторские тенденции в философии начинаются, собственно, еще в I в. н. э. или даже раньше. Именно их имел в виду Сенека, когда негодовал, что «философия стала филологией», т. е. самостоятельная мысль сменилась толкованием и комментированием древних основоположников философских школ» [12, с. 487].

Следуя филологической парадигме Ф. Ницше, М. Хайдеггер рассматривает современную ему философию как пропедевтику к будущей метафизике. В полном соответствии с гегелевской теорией развития, он полагает, что художественная и научная форма выражения истины будет снята философской. Художественные пророчества и научные открытия лишь подготавливают  для нее почву: «Они служат севу, а еще прежде того подготовке к севу» [33, с. 144].

«Пророчество» М. Хайдеггера будет рассмотрено в следующей главе.

Примечания

* Дуализм, пишет А.Ф.  Лосев, принадлежит вовсе не Платону: «Платон критикует в "Пармениде" какое-то другое, не свое учение об идеях. Такое, действительно дуалистическое, учение об идеях во времена Платона существовало в мегарской школе, возглавлявшейся одним из учеников Сократа – Эвклидом. … Аристотель свои аргументы против идей позаимствовал у самого же Платона» // Лосев А.Ф. Комментарии к диалогу Платона Парменид. /Платон. Собр.соч. В 4 т. Т.2.- М.: Мысль, 1993. С. 503.

** Апейрон — (греч. ἄπειρον, «бесконечное, беспредельное»)

*** Мистический аспект познавательной способности рассматривается в статьях: Печурчик Ю.Ю. На грани бытия и небытия // Парадигма. Вып. 6, СПб., СПбГУ, 2006. С. 126-136.  А так же - Печурчик Ю.Ю. Проблема философского метода и мистическое  созерцание (Фихте, Шеллинг, Гегель) // Мистико-эзотерические движения в теории и практике. История. Психология. Философия: Сб. материалов Второй международной научной конференции / Под. ред. С.В. Пахомова.– СПб.: РХГА, 2009. – 338 с. С.36-46.

А влияние Парменида на классическую метафизику показано в статье: Печурчик Ю.Ю.   «Незнание» Сократа и понятие истины //Сб. Академия: материалы исследования по истории платонизма. Вып. 5. С. СПб., СПбГУ, 2003, с. 189-204.

**** «Реторсия выступает основным элементом метафизического мышления», его критическим принципом, отмечает Э. Корет // Корет Э. Основы метафизики. Киев. «Тандем». 1998. С. 36.

 

***** Фикционализм (от лат. fictio — вымысел) — философское учение, согласно которому теоретические представления являются фикциями, которым в реальности ничто не соответствует и применение которых оправдано лишь их практической пользой. //http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/115278).

****** «Имей «мужество» быть разумным: Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» // Кант И. Соч. в 6-ти т. М., "Мысль", 1966. Т. 6. С.25-36. С. 25.

Литература

1. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. - М.: Мысль, 1976-1983.

2. Арнц Уильям, Чейс Бетси, Висенте Марк. Что мы вообще знаем? Наука, эзотерика и повседневная реальность. Перев. с англ. — М.: ООО Издательство «София», 2007.  // http://buks.astro-babylon.ru/bleep_chto_my_voobshhe_znaem.pdf

3. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995.

4. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М.: Наука, 1980.

5. Гегель Г.В.Ф. Философия права // Г.В.Ф. Гегель. Cоч. Т. VII. М.-Л., 1934.

6. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. - М.: Наука, 1989.

7. Гуленко В.В. Формы мышления. Журнал «Соционика, ментология и психология личности», № 4, 2002. //http://rus.triz-guide.com/2026.html

8. Дильтей В.  Наброски к критике исторического разума // Вопр. фил., №4, 1988. С. 135-152.

 9.  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., Мысль, 1979.

10. Добросельский  П. В. Общие аспекты психики или введение в православную психологию //http://www.bibliotekar.ru/dobroselskiy-3/13.htm

11.  Дуран Антонио. Истина в пределе. Анализ бесконечно малых. //http://www.litmir.co/br/?b=247750&p=31.

12. История всемирной литературы: В 9 томах. Под редакцией И.С. Брагинского и других. Т.1.  М.: Наука, 1983.

13. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование / Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филол. о-во "СЛОВО": ООО "Изд-во "ЭКСМО"", 2003. // http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/kiril/06.php

14. Койре А. Очерки истории философской мысли. - М.: Прогресс, 1985.

15. Лаврова О.В. Глубинная топологическая психотерапия: идеи о трансформации. Введение в философскую психологию: Монография (Серия «Новые идеи в психологии»). — СПб.: «Издательство ДНК», 2001.

16. Левицкий С.А. Основы марксизма-ленинизма //https://sites.google.com/site/bolshevistphilosophy/Home

17.  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. Издательство политической литературы М.,1968.

18. Маркс К., Энгельс Фр. Собр. соч. 2-е изд. - М., 1953.

19. Математические рукописи К. Маркса // http://dnevniki.ykt.ru/semenov7/701885.

20. Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. /Под редакцией М. А. Дынника. М., 1955.

21. Печурчик Ю.Ю. Картезианская революция. Возможно ли познание скрытых качеств на языке математики - http://www.vashakniga.org/

 22. Печурчик Ю.Ю. Русская религиозная  философия и классическая метафизика. Рождение новой религиозной философии - http://www.vashakniga.org/2016/02/11/rozhdenie-novoy-religioznoy-filosof...             

23. Печурчик Ю. Ю. Формирование принципа "сogito" в античной философии // Pechurchick Yu.Yu., Formazione del principio di "sogito" nella filosofia antica. Italian Science Review. 2014; 4(13). PP. 186-188.

24. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. -  М.: Мысль, 1990-1994.

25. Реале Дж. и Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1. Античность. С-Пг., 1994.

26. Рузавин Г. И. О природе математического знания. Издательство «Наука». Москва 1983. //http://libweb.kpfu.ru/z3950/full_fond/klass/013/270-290.pdf

27. Секст Эмпирик. Соч. в 2 т. Т. 1. М., "Мысль", 1975. 

28. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х томах. Т. 2. М., «Мысль». 1990.

29. Талбот Майкл. Голографическая Вселенная / Перев. с англ. – М.: Издательский дом «София», 2004. // http://www.studfiles.ru/preview/2585388/

30.  Фрагменты ранних греческих философов: В 2-х Ч. М., Наука. 1989, Ч. 1.

31. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., Касталь, 1996.

32. Фуко М. Что такое Просвещение? // Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2002. C. 335-358.

33.  Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» (1936-1940)  // Вопр. филос., №7, 1990. С. 143-174.

34. Шишков И. З. История и философия науки: учебное пособие. - 2010.  // http://vmede.org/sait/?id=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&menu=Istorij...

 

 

 

Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма // http://www.vashakniga.org/2016/06/24/pechurchik-yuyu-glava-iii-tragediya-materializma.html
3.1. Трагедия стихийного материализма
Обосновать ни эмпиризм, ни материализм невозможно, ибо они проти-воречат объективным законам бытия. Так, например, математика изображает законы природы в символической форме, что невозможно согласовать с ма-териализмом. 
Кроме того следует учитывать,  что рассудок может создавать абстракт-ные конструкции, объективное значение которых определяется разумом. В связи с чем, научные достижения требуют пояснения со стороны метафизики, примером чего, как будет показано, служит «Философия природы» Гегеля.
Как и большинство «измов»: эмпиризм, материализм, рационализм и ду-ализм т. д., кроме идеализма – не имеют объективного статуса, поскольку представляют собой искусственную конструкцию рассудка. Рассмотрим, например, марксистское понятие материи.  Ф. Энгельс характеризовал его как чистую абстракцию, понятие, существующее только в голове: 
«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы от-влекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [18, т. 20, с. 570]. 
Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фик-сирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни пара-доксально, разумом. 
Непонимание разумной природы человеческого восприятия в наше время тем более удивительно, что она была открыта, по сути дела, Парменидом, а более определенно – Платоном. Парменид учил, что рассудок, опирающийся на восприятие, лишь «мнит», т.е. грезит наяву, как это мы видим и у марксиста и у остальных материалистов и эмпириков. Платон же показал различие разумного и рассудочного познания, что было классифицировано как «дуализм идей и вещей»*.
Под такую  «мистификацию» подводят и весь идеализм. Ф. Энгельс, вслед за вышеприведенной цитатой, упоминает гегелевскую критику рассудка, вырывая  ее из контекста. Гегель утверждал объективность разумных понятий: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно» [5, с. 15]. Этому тезису интерпретаторы навесили ярлык «пантеизма». 
На самом деле в нем дана другая формулировка закона Парменида, из которого следует: если мысль не обладает объективной реальностью, то не-возможно познавать законы бытия, общаться с другими людьми, переводить с одного языка на другой и т.д. 
Если бы сознание человека было ограничено лишь рассудочными, аб-страгируемыми от чувственности понятиями, то тогда у каждого человека, в силу различия воспринимающих способностей, был бы свой мир, свои законы природы и пр. Последовательно развивая принцип эмпиризма - «nihil est in intellectu quod nоn fuerit in sensu» (нет ничего в разуме, чего бы раньше не было в чувстве) - Д. Юм пришел к агностицизму, а  Дж. Беркли – к субъективному идеализму.
3.2. Мистический материализм
И марксисты рассматривали свою теорию не иначе как в контексте клас-сической традиции, полагая, что опираются на  основной принцип метафизи-ки: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию» [18, т. 21, с. 282]. 
Только, как бытие, так и мышление, как будет показано, у них отсут-ствуют. Бытие они сводят к свойствам вещей, а мышление – к ощущению, отождествляя последнее с сознанием.
Тем не менее, материалистическая  диалектика претендует на то, что она «отражает»  законы бытия (природы, общества и мышления): 
«Таким образом, история природы и человеческого общества — вот от-куда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наибо-лее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления» [18, т. 20, с. 384]. 
Но абстрагированное понятие, как следует из определения материи,  не  существует реально, а полагается рассудком. Таким образом, законы бытия, о которых рассуждают материалисты, являются фикциями.
Если материя лишь условный термин для обозначения того, что дается нам в ощущениях, как следует из определения В.И. Ленина, которое согласу-ется с вышеприведенным тезисом Ф. Энгельса, то ее, как таковой, не суще-ствует в действительности. Реально существует только ощущаемая реальность. А материя – продукт мысли, придуманный термин, для обозначения того, что «отображается нашими ощущениями».
«Материя есть философская категория для обозначения объективной ре-альности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фо-тографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» [17, с. 131], - утверждал вождь пролетариата. 
Волюнтаристский характер марксизма сказывается в том, что материя-абстракция от имени мирового пролетариата водружается на место бытия: «А что касается философского понятия материи, то диамат незаконно расширяет понятие материи, так что оно совпадает с понятием бытия вообще!» [16], - отмечает историк философии С.А. Левицкий. 
Аналогичную оценку дают и авторы «Справочника для студента». Ком-ментируя ленинское определение материи, они отмечают его расплывчатость. С одной стороны, она представляет собой лишь «общее свойство вещей»; с другой же, «в диалектико-материалистической интерпретации материи присутствует и третий смысловой пласт, позволяющий говорить о материи как о своеобразном псевдониме бытия» [13, с. 377, 382]. 
Следовательно,  основу марксистской философии составляет двусмыс-ленное понятие. Если исходить из понятия бытия, т.е. из того смысла, который в нем объективно содержится («все, что есть», как определил понятие бытия Парменид), то в марксизме термин бытие означает  лишь свойства вещей (горячее, холодное, горькое и т.д.). А вещи и их законы, а значит, и бытие людей устраняются. 
Из ограниченного бытия следует  и соответствующее сознание. Например, Хайдеггер из тут-бытия (а там его уже нет) выводит филологию («язык – дом бытия»). Действительно, многообразие языков порождается различием бытия народов, особенностями их культур. Тогда как у «парменидовского» бытия  один язык – мышление [21].
Историческая заслуга марксизма заключается в том, что он, с присущей обыденному сознанию непосредственностью, выразил суть нигилистической парадигмы. В.И. Ленин признается, что для него идеалом служит «философ-ски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспы-тателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим созна-нием» [17,  с. 367]. 
 «Наивность» мировоззрения естествоиспытателей, согласно В.И. Ленину, заключается в   том, что они «бессознательно» признают  существование вещей независимых от сознания человека.  Тогда как признание объективности действительности  «сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 66]. 
«Научный материализм» на самом деле является «наивным» эмпиризмом, не признающим ничего, кроме чувственно воспринимаемой реальности (свойств вещей). Следовательно, по сравнению с естествоиспытателями, марксистское понятие материи обладает меньшим объемом, поскольку охва-тывает только свойства вещей, тогда как ученые подразумевают под материей существование вещей и природы.   
Во-вторых, чтобы сознательно признавать независимое существование вещей от сознания, нужно отличать себя от вещей, т.е. обладать  самосозна-нием, быть изначально разумным. По мысли же материалистов-эмпириков разум возникает из  чувственного восприятия. Получается, что  у каждого че-ловека свой разум, как учит субъективный идеализм, являющийся  последо-вательным выводом из  эмпирически-материалистической гноселогии. 
Принцип тождества мышления и бытия, из которого, как ошибочно по-лагал  Ф. Энгельс, он исходил, В.И. Ленин «честно» рассматривает как един-ство  многообразия свойств вещей (данных «человеку в ощущениях») и со-знания: 
«Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и по-нятно само собою, что отображение не может существовать без отображае-мого, но отображаемое существует независимо от отображающего. "Наивное" убеждение человечества сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 65-66]. 
3.3. Конкретное понятие материи
А вот какую стройную концепцию материи развили из принципа Парме-нида его последователи Платон и Аристотель: «У Платона материя - это некий "универсальный материал", чистая возможность, вещественность без каких-то конкретных свойств. С ее помощью возникают отдельные вещи, а также "мировая душа", своеобразный энергетический принцип. Единое есть завершающий, синтезирующий момент этого сложного процесса миротворе-ния. Аристотель оставил за материей лишь функцию быть материалом; ис-точник движения, структурирования вещного мира для него заключается в форме, слитой с материей в отдельные вещи. Поскольку отдельная вещь имеет в себе в рамках уже созданного многообразия основу для собственного существования, она названа Аристотелем субстанцией (в смысле независимого существования, содержащего в себе свои собственные предпосылки)» [13, с. 372].
Конкретное или разумное понятие материи было открыто метафизикой милетской школы. Подводя итоги их деятельности, Аристотель писал, что они искали то начало, из которого образуются вещи: 
«… Из чего как первого они возникают и во что, как последнее они, по-гибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, это они считают элементом (стихией – Ю. П.) и началом всех вещей. И поэтому они полагают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо такое естество (phisis) всегда сохраняется» (Метаф., 983в10). 
Сам Аристотель полагал, что кроме материи, которую он считал пассив-ным началом, в создании вещей участвует и активное начало, которое придает материи ту или иную форму. Ведь из одного и того же материала можно сделать много различных предметов. При этом очевидно, что не сам материал придает себе тот или иной вид. Не само дерево превращается в стул или стол и т.д. 
То, из чего все образуется должно быть бесформенным, неопределенным, представлять  собой  лишь абстрактную возможность, всеобщий материал действительности. Материя остается всегда тождественной себе, пишет Платон в «Тимее», хотя способна принять любую форму. Поэтому первоначало должно быть бесформенным, 
«чуждо всех форм, которые ему предстоит воспринять, ведь если бы оно было подобно чему-либо привходящему, то всякий раз, когда на него накла-дывалась бы противоположная или совершенно иная природа, оно давало бы искаженный отпечаток, через который проглядывали бы собственные черты этой природы» (50е).  
 Обычно называют материей «определенную материю», как выражался Аристотель, или вещь (единство материи и формы), что не соответствует по-нятию материи как первоначалу. Происходит подмена понятия, на которую обратил внимание русский философ Вл. Соловьев: 
«Но легко видеть, что каждая стихия, как ограниченная, отличающаяся от другого реальность, не может быть настоящим первоначалом; им может быть только общая неопределенная стихия или общая основа всех стихий (ἄπειρον Анаксимандра)» [28,  с. 181]. 
Аристотель конкретизирует достижения своих предшественников.  Не-определенная субстанция Анаксимандра и отрицательное определение материи Платоном как небытие синтезируются им в понятии абстрактной возможности. Таким образом, материя получает статус пассивности, которая требует для реализации своих возможностей активного начала. Понятие материала или субстрата обретает свое конкретное определение.
Анаксимандр объявил первоначалом апейрон**, беспредельное или не-определенное, и, таким образом ввел в обращение первое метафизическое понятие. Гегель полагал, что Анаксимандр понимал под апейроном  материю вообще, всеобщий материал, или по-гречески - субстрат.
 
 
3.4. «Линии» Платона и Демокрита
«Могла ли устареть за две тысячи лет развития философии борьба идеа-лизма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в фило-софии?» [17,  с. 131], - писал В. И. Ленин, в духе докторской диссертации К. Маркса «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура».   
Однако посмотрим, какова «линия» была у  Демокрита, и так ли уж она противоположна «линии» Платона. Дело в том, что атомистическая физика (как и философия Платона) выросла из элейской метафизики. Так же и гно-сеология.  Как и Парменид, Демокрит полагает, что чувственное познание субъективно, порождает лишь мнения: 
«Последователи Платона и Демокрита того мнения, - пишет Секст Эм-пирик, - что только умопостигаемые [сущности] истинны, но [мотивировка этого положения у них была различна, а именно]: Демокрит [обосновал это] тем, что ничто чувственно воспринимаемое не лежит в основе природы, так как атомы, образующие все  [вещи], имеют природу, лишенную всякого чув-ственного воспринимаемого качества» (Фр. 57). 
Платон же придает чувственному познанию объективное значение, пишет преемник Аристотеля по Ликею Теофраст: «…[Демокрит], считая состояния чувственного восприятия существующими [у субъекта] независимо [от подлинно сущего], …между тем как второй, [Платон], считая [качества] су-ществующими сами по себе, дает этим сущностям такое объяснение, в котором принимает их зависимость от состояний чувственного восприятия…» (Фр. 71)  [20].
На первый взгляд, получается, если исходить из эмпирического критерия (Дж. Локк, Ф. Коплстон,  В.И. Ленин), что Платон –  в большей степени материалист, чем Демокрит. Он объясняет свойства вещей, опираясь на чув-ственное восприятие. Тогда как Демокрит отрицает связь чувственного вос-приятия с объективно существующими предметами. Но если проанализировать целостный контекст их высказываний, то  его позиция сродни платоновской,  поскольку, как разъяснил Платон, чувственное восприятие познает лишь свойства предметов, но не сами предметы.
Совершенно иную форму атомистическая концепция получила у  после-дователя Демокрита, Эпикура. Он буквально «пересаживал» материальное в человеческую голову (К. Маркс),  полагая, что ощущения есть результат «ис-течения атомов» в виде неких образов (“simulacra”) или флюидов: 
«…Надобно полагать, что именно от того, что в нас входит нечто извне, мы способны видеть [формы] и мыслить их. В самом деле, ведь внешние предметы ни через воздух между ними и нами, ни через лучи или иные исте-чения от нас к ним не могут отпечатать в нас свой природный цвет и форму так, как могут это делать через оттиски, сохраняющие цвет и форму предметов, проникающие по мере величины своей в наше зрение и мысль и движущиеся с большой скоростью» [9, с. 411].
Вторым критерием истины Эпикур полагает “пролепсис”, общие представления, «память о том, что часто представляется извне» [25, с. 180], посредством которых мы можем предвосхищать события в рамках уже имеющегося опыта. 
«…Представление (которое он зовет еще очевидностью) всегда истинно. …А именно, предмет видения не только является предметом видения, но и существует таким, каким является. … Подобным образом [обстоит дело и в других] [представлениях].   Следовательно, все представления становятся истинными. …Мнения же имеют некоторые различия: одни из них истинные, а другие – ложные… Истинные – те, которые и получают подтверждение и не имеют опровержение со стороны очевидности; ложные же – те, которые имеют опровержение и не подтверждаются со стороны очевидности. …Так, например, когда Эпикур утверждает, что существует пустота, а это неочевидно, то он подтверждает это при помощи очевидного предмета, движения» [27, с. 102-104]. 
Существование атомов никакого очевидного подтверждения не имеет. Но для  Эпикура это не столь важно, поскольку физика, по его мнению, служит только для обоснования этики, а сама по себе также бесполезна, как и метафизика: «Если не беспокоиться о небесных феноменах и не знать страха смерти, ее близкого дыхания, не искать границ наслаждения и страдания, то вряд ли нужна была бы наука о природе» [25, с. 181-182]. 
Правда, обоснование все же приводится; только в качестве критерия выступает такая, вовсе  не очевидная, вещь, как вечное существование бесконечного мира (как об этом учил Парменид): 
«Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше рассуждение о неясном; … Далее, иные из тел суть сложные, а иные – такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые. В самом  деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие… Далее, Вселенная беспредельна. … Движутся атомы непрерывно и вечно…» [9, с. 379-380]. 
Ориентируясь на практику, «учитель жизни» не обращает внимания на то, что его рассуждения противоречат исходным критериям. Вечное и бесконечное бытие можно только мыслить. Следовательно, здесь используется такая же метафизика, как и у элеатов, только бессознательно (стихийно), так как в качестве критерия признается ощущаемое бытие.
Доказав посредством элейской метафизики (которую он отрицает)  су-ществование атомов, Эпикур в дальнейшем дает эмпирическое обоснование материальности души: «…Опираясь на наши ощущения и претерпевания (…) необходимо усмотреть, что душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу (…); оно схоже с ветром, к которому примешана теплота… Свидетельство всему этому – душевные наши способности, пре-терпевания, возбудимость, движение мысли и все, без чего мы погибаем” [9, с. 386].
«Движение мысли», таким образом, «схоже с ветром». И в наше время психологи описывают процесс мышления как завихрение и считают «эпику-рейский подход» важным научным достижением: «Вихревое мышление оформилось в самостоятельную парадигму и оценилось социумом по досто-инству позже всех, хотя оно самое близкое к природным явлениям» [7].  
3. 5. Природа математического естествознания
Одной из причин двусмысленности в марксизме является то, что классики отождествляют философию с естествознанием: «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» [18, т. 20, с. 43].  
Ничего кроме «фокуснических фраз» для обоснования материального единства мира марксистская философия не представила. А само естествознание тем более, поскольку его задачей является использование законов природы для создания «второй природы», техники.
Естествознание, которое, став на математические рельсы, стало бурно развиваться, никак не может быть истолковано материалистически, поскольку математика запредельна для чувственного восприятия. Интегралы и диф-ференциалы на деревьях не растут. Но даже если бы и росли, то все равно адекватное  восприятие предметов осуществляется  с помощью разума. По-этому совершенно напрасны были надежды классиков марксизма на то, что математизация естествознания поможет им утвердить свое мировоззрение: 
 «Лишь дифференциальное исчисление дает естествознанию возможность изображать математически не только состояния, но и процессы: движение» [18, т. 20, с. 587]. 
К. Маркс «даже написал несколько трудов о производных и интегралах» [11], тем не менее, не смог понять  природу математики. Попытка материали-стической интерпретации (или на марксистском языке: снять мистический покров) математического анализа  привела к абсурду, поскольку  совершается магически, переименованием в диалектический процесс: 
«Сорвать покров тайны, окружавшей основные понятия и методы диф-ференциального исчисления, было тем более важно, что сам переход от эле-ментарной математики к математике переменных величин по самому своему существованию должен был носить диалектический характер» [19]. 
Согласно гносеологии К. Маркса идеальное (сверхчувственная реаль-ность) есть продукт  «пересаженного в человеческую голову» чувственного  материала. Вместо того чтобы  показать, как дифференциалы и интегралы (идеальное) «рождаются» из материи, он выводит их из собственных мыслей, а именно, постулирует принцип «оборачивания метода»: 
«С помощью выдвинутого им принципа «оборачивания метода» Марксу удалось сорвать покров с тайны, которым было окутано дифференциальное исчисление на первых этапах его развития, - пишет Г.И. Рузавин.
И добавляет: «Эти идеи Маркса об «оборачивании метода» в ходе мате-матического познания дают возможность правильно подойти и к решению вопроса об объективном содержании абстрактных структур современной ма-тематики. Кажущееся на первый взгляд априорное их происхождение в дей-ствительности представляет собой продукт длительного развития познания, в ходе которого постепенно выявлялись наиболее глубокие и существенные свойства не только реальных, но и математических объектов и структур менее общего характера» [26, с. 275-276]. 
Для обоснования «объективного содержания» математических объектов, согласно материалистической парадигме,  нужно показать, как материальное преобразуется в идеальное. Вместо этого нам сообщают, что математические конструкции представляют собой «продукт длительного развития познания», следовательно, происходят из идеального.  Тем самым, опровергается основ-ной гносеологический тезис К. Маркса: «... Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [18, т. 23, с. 21]. 
3. 6. Физический и метафизический смысл апорий Зенона
П.П. Гайденко показала, что  основное понятие, как современной физики, так и математики было предвосхищено учеником родоначальника метафизики Парменида  Зеноном, постулировавшего в своих  апориях деление бытия до бесконечности [4, с. 61]. 
Таким образом, метафизика обогатила интеллектуальную культуру по-нятием бесконечно малой величины. Что позволило Демокриту придать ему физический смысл (атом), а Анаксагору – деление до бесконечности всего  существующего (гомеомерии). Гомеомерии бесконечны по числу и по дели-мости, представляя  собой, своего рода, качественные атомы (молекулы).
Однако, следует учитывать, что постулат деления бытия до бесконечности был выдвинут, чтобы доказать (от противного) положение Парменида, что мыслимая реальность едина, неделима и неподвижна. 
Родоначальник метафизики, по сути дела, дает и обоснование закона тождества (А=А). Чтобы мышление было истинным, оно должно быть тож-дественным и неизменным по отношению к своим исходным предпосылкам. 
Принятые нами положения (понятия, суждения) должны употребляться в одном и том же смысле. Аристотель по этому поводу пишет  следующее: 
«…Иметь не одно значение – значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет (определённых) значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности – и с самим собой; ибо не-возможно ничего мыслить, если не мыслить (каждый раз) что-нибудь одно» [Meт. IV 4, 1006 b10].
Поскольку выдвинутая предпосылка существования множественного бытия, которую Зенон, чтобы доказать ее ложность, усилил, заменив термин «множественность» словосочетанием «деление бытия до бесконечности», привела к апории, постольку была доказана истинность положений Парменида и неистинность противоположной позиции. Одновременно, в силу того, что Зенон опирался на Истину, он сформулировал один из основных принципов физической и математической реальности.
Пармениду открылось в мистическом видении***, что слово «быть» со-относится только с понятием «истина»: «“есть” и “не быть никак невозможно”: это – путь Убежденья (которое Истине спутник)» [30, В2, 3-4]. Только вследствие того, что речь идет об истинном бытии, или бытии истины, спра-ведливы слова  «мыслить – то же, что быть» [30, В3]. 
Тождество бытия и истины охраняет мышление от заблуждения. Поэтому, в строгом смысле слова, не истину и высказать невозможно: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть», - неистово повторяет Парменид.  
Суждение «истины нет» доказывает, что «истина есть», разовьет интуи-цию Парменида Платон в диалоге «Теэтет». Философия опирается на такие понятия,  которые обладают самокритичностью, благодаря чему заблуждение опровергает само себя, поэтому, в отличие от научного способа познания, метафизика не нуждается в критерии опыта. Ее мышление самодостаточно. Способность разума быть собственным критерием истины называется ретор-сией****. 
Люди ошибаются именно потому, что они принимают явления, види-мость бытия, за саму истину, утверждает Парменид. С одной стороны, при-сущее им от рождения чувство истины подсказывает, что кроме видимого бытия существует истинный мир: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать», - внушает богиня Дике автору поэмы «О природе». 
С другой стороны, они принимают эту видимость за саму истину: «Люди, лишенные знанья, бродят о двух головах. … Мечутся, глухи и слепы равно невнятные толпы, коими «быть» и «не  быть» одним признаются и тем же и не тем же, но все идет на попятную тотчас» [30, В6]. 
Как единство бытия и небытия, сущий мир противоречив, что сбивает с толку людей, привыкших к чувственному созерцанию и «забывших» мир бы-тия. Истина же проста, как и мир бытия. Тем не менее, достичь этой простоты непросто, так как нужно свернуть с привычного пути, по которому движется обычное человеческое мышление. 
Необычность состояния прорыва (интуитивного озарения) указывает на его сверхъестественное происхождение. Поэтому Парменид  и говорит, что его на путь истины направляет богиня Дике: «Не хожено здесь человеком – но Закон вместе с Правдой» [30, В1, 27-28]. 
Человеку трудно войти в мир истины  в силу привычки к языку чув-ственных представлений. Бытие – это «то что есть». Небытие – «то, чего нет». Его невозможно ни помыслить, ни представить. Его существование противоречит положению: «из ничего ничего не возникает». Бытие, или «то, что есть», не может возникнуть по определению, оно есть то, что всегда  есть. Следовательно, бытие вечно. Оно неподвижно, так как оно одно: 
«В самом деле, - пишет Аристотель, - сущее [“то, что есть”] не возникает, ибо оно уже есть, а из не-сущего [“того, чего нет”] не может возникнуть ничего, ибо должен быть какой-то субстрат [возникновения]. Доводя это рас-суждение до логического конца, они приходят к выводу, что многого вообще нет, а есть одно только сущее [“то, что есть”] само по себе» [Физика, А 8, 191 а24].  
Опровергнув постулат о существовании «многого», Зенон доказал ис-тинность положений своего учителя. Наука же использует понятие бесконечно малой величины, забывая о ее метафизическом происхождении. Однако объективные законы познания, открытые Парменидом и развитые Платоном и др. метафизиками, с необходимостью выявляют в науке ее исходные пред-посылки.
3.7. Философское обоснование современного естествознания
Метафизическое осмысление философских истоков современной физики дал в книге «Физика и философия»  один из создателей квантовой механики В. Гейзенберг: 
«Сходство воззрений современной физики с воззрениями Платона и пи-фагорейцев простирается далеко. Элементарные частицы, о которых говорится в диалоге «Тимей», ведь это, в конце концов, не материя, а математические формы. В современной квантовой теории едва ли можно сомневаться в том, что элементарные частицы, в конечном счете, суть математические формы. Следовательно, современная физика идет вперед по тому же пути, по которому шли Платон и пифагорейцы» [6, с. 36-37].
Одним из заблуждений, бытующих среди исследователей истории фило-софии, является, как отмечали  Гегель и А.Ф. Лосев, противопоставление Платона и Аристотеля, которого причисляют иногда даже к материалистам. Причина этого кроется в том, что у них были различные подходы к построе-нию физики.  Платон в ее основание клал, как сегодня выражаются, матема-тическое моделирование, а Аристотель – наблюдение. 
Вот что писал французский историк науки А. Койре: «Если вы отстаиваете высший статус математики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, - вы - платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшее значение, чем другие - физические и метафизические - науки, трактующие о реальном бытии, если, в частности, вы утверждаете, что физика не нуждается ни в какой другой базе, кроме опыта, и должна строиться непосредственно на восприятии и что математика должна довольствоваться второстепенной и вспомогательной ролью простого подсобного средства, вы - аристотелик» [14, с. 143]. 
Как было показано в предыдущих главах, Платон и Аристотель демон-стрируют различные подходы ко второй философии, но не к метафизике. Двух метафизик быть не может, поскольку в ней раскрыты законы бытия. А бытие – одно.  
Однако, опираясь на двусмысленные тексты, приписываемые Аристоте-лю, сложилась традиция считать его эмпириком и интерпретировать его по-нятия материалистически: 
«Пользуясь терминологией Аристотеля, можно сказать, что математиче-ские объекты существуют в чувственных вещах лишь потенциально и чело-веческий разум способен их вычленить путем абстрагирования. Значит, они как объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
У Шишкова И.З.  получается материалистичнее, чем интерпретировал дифференциальное исчисление К. Маркс, но соответствующее его гносеоло-гическому принципу: «математические объекты», существующие «в чув-ственных вещах», пересаживаются в человеческую голову «путем абстраги-рования». 
Вследствие чего, в следующем предложении И.З.  Шишков провозглашает  «фикционализм»,***** который является последовательным выводом материалистической гносеологии: «… Объекты разума существу-ют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
А как иначе? Ведь согласно К. Марксу законы бытия и законы природы выводятся из «пересаженных в голову» свойств вещей. Таким образом, ника-ких объективных законов бытия в марксизме быть не может. Они лишь фик-ции нашего воображения, а не законы диалектики. Вот к чему приводит иг-норирование основных законов бытия, открытых метафизикой.
Кстати, Аристотель опровергает такого рода эмпиризм: «Далее, ни одно из чувственных  восприятий мы не считаем мудростью, хотя они  и дают  важнейшие знания  о  единичном, но они ни относительно  чего не указывают "почему", например, почему огонь горяч,  а  указывают  лишь, что он горяч» (Мет., 881b9-13). 
Тем самым, Стагирит констатирует, что наука не может опираться на чувственное  восприятие, поскольку посредством него невозможно установить причинные отношения в природе.   
Мыслимую реальность, как свидетельствует Секст Эмпирик, фикцией считали софисты: «Значит, сущее не мыслится. Ясно то, что предметы мысли не есть сущее. В самом деле, если предметы есть сущее, то все предметы мысли существуют, притом даже в разных видах, как бы кто их ни мыслил. Если же они существуют, это нелепо, потому что если кто-нибудь помыслит, что человек летит и колесницы состязаются на море, то это еще не значит, что человек в действительности летит, и колесницы состязаются на море. Поэтому предметы мысли не есть сущее» [27, с. 75-76]. 
Софист Горгий, которого цитирует Секст Эмпирик, смешивает вообра-жаемую, субъективную реальность, с мыслимой, объективной. Не на вымысел же опирались  Парменид, Платон, Гегель и др. метафизики, если они предвосхитили современную науку.
 Поскольку наука имеет дело с объективной реальностью, то необходимо признать, что законы математики (как будет показано) являются разновидно-стью законов бытия. Иначе получается, что посредством того, чего нет (фикция), можно познавать  природу и совершать технические революции. 
3.8. Стихийный материализм и квантовая реальность
Понять истинную природу математики (так и мышления в целом, по-скольку математика один из его модусов), мешает «стихийный материализм». Что отмечает физик Ник Герберт, автор книг "Квантовая реальность" и "Быстрее света", показавший, что квантовая реальность трансцендентна, поскольку находиться за пределами пространства и времени и описавший ее математическими уравнениями. 
Он полагает, что стихийный материализм, отрицающий объективность математики, идеальное (квантовую реальность) превращает в материальное: «Человеческому постижению недоступна истинная природа "квантовой ре-альности", поскольку все, к чему бы мы ни прикоснулись, превращается в материю» [29], т.е. в чувственные представления. 
Исходя из своего квантово-механического понимания  природы сознания, Н. Герберт приходит, по сути дела к платонизму, придавая математической и мыслимой реальности (сознанию)  объективность: 
«Я полагаю, что сознание представляет собой независимый фундамен-тальный процесс, такой же широко распространенный и глубоко укорененный в природе, как свет или электричество» [2, с. 95].
Он утверждает, что без понимания природы разума и даже Бога, познание природы невозможно: «Я искренне убежден, что сознание — это сложнейшая задача, - пишет Н. Герберт, - а физики в основном заняты задачами простыми... Мы можем обнаружить все силы и все частицы в природе - именно этим за-нимаются физики, - а что потом? А потом мы уже никуда не денемся от задач куда более сложных (природа разума, природа Бога) и от таких вопросов, которые мы пока еще даже не умеем сформулировать» [2, с. 90].
Вопрос, следовательно, заключается в метафизическом объяснении научных достижений: «За свою почти 400-летнюю историю «наука невероятно продвинулась в понимании физической Вселенной на всех уровнях, от кварков до квазаров», — говорит Герберт, и добавляет, что сознание остается «интеллектуальной черной дырой» [2, с. 91], - комментируют Н. Герберта ав-торы книги «Что мы вообще знаем?». 
 Научная парадигма заставляет ученых сводить духовную деятельность к материальной, рассматривать сознание как «побочный продукт деятельности мозга». Характеристику «научной модели» дает доктор Митчелл, создавший исследовательский центр для изучения «мистического» восприятия реальности: 
«… Согласно этой модели, сознание, как мы его знаем, сугубо эпифено-менально. Иными словами, оно представляет собой побочный продукт дея-тельности мозга, а не некое фундаментальное явление» [2, с. 93]. 
Нелепость материалистической психологии состоит в том, что она не учитывает очевидный факт, что мозг – лишь часть тела и без него функцио-нировать не может. Как отмечает православный психолог П.В. Добросельский: 
«Иначе говоря, нервная система, включая мозг, является лишь веще-ственным аспектом (вещественной частью, стороной) психики», - и продол-жает: «Здесь понятие «психика» близко по своему содержанию понятию «че-ловек», поскольку в работе нервной системы, в той или иной степени, прямо или косвенно, принимает участие большинство частей тела» [10]. 
Православную позицию поддерживает Эд Митчелл: «… Сознание не только не создается в мозгу, но мозг фактически ограничивает сознание!» [2, с. 96]. 
Доктор Дин Радин, ведущий ученый Института ноэтических наук, при изучении «психических» (экстрасенсорных) феноменов утверждает: «… Есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи», [2, с. 102] но официальная наука не хочет их замечать, «потому что академические правила приличия запрещают об этом говорить» [2, с. 34]. 
Философ Джон Хагелин, исходя из современных научных достижений, независимо от Платона, признает существование мира идей, который он условно называет «разумом»: 
«Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором», и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает все пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его. Вероятно, именно его мы называем разумом. Вероятно, там обитают «тела мыслей» - и они во многом подобны физическим существам, обитающим здесь» [2, с. 102]. 
И наконец, приведем идеалистическое обоснование сознания отече-ственным психологом О.В. Лавровой: «Сознание эпифеноменально, т.е. су-ществует в рефлексии мыслящего разума. Эпифеномен представляет собой простой дубль реального события, т.е. не имеет самостоятельной феномено-логии. В том случае, если сознание действительно является «двойником» — всего лишь отражением, следом, отпечатком реальности, оно действительно эпифеноменально. Но если сознание является тем, «что само себя в себе по-казывает» (М. Мамардашвили), т.е. само, как феномен, встречает феномены мира, то приставка «эпи» — становится лишней. Феномен же, по определению, онтологичен в своей очевидности .... Итак, если сознание феноменально, то его онтологический статус является доказанным» [15, с. 33, с. 34]. 
3.9. Смерть философии
Однако прорывы к метафизике являются немногочисленными. Основная масса современных интеллектуалов,  придерживается материализма (что мы видели на примере «вихревого мышления» в психологии). Получается, что прав Ф. Энгельс, философия умерла, и ей на смену пришло естествознание. 
Термин Ausgang (исход), который содержится в названии работы Ф. Эн-гельса «Людвиг Фейербах и конец (Ausgang – Ю.П.) немецкой классической философии» указывает на то, что  философия Фейербаха представляет собой ее завершение. 
Русский перевод названия работы Ф. Энгельса хорошо характеризует смысл всемирно-исторического переворота, отразившегося в философии Фейербаха. Произошла смена эпох.  Наступил конец (Ausgang) христианскому мировоззрению. Отныне будет господствовать наука. Великая заслуга классиков марксизма состоит в том, что они зафиксировали, совершенную Л. Фейербахом, смену парадигм. 
Можно сказать, что пришел конец философии. Ибо прежняя философия «служила» конкретному бытию, а отныне она обречена, быть «служанкой» НТР. Наступило «новое средневековье». Название книги Н. А. Бердяева «Новое средневековье» символизирует сущность современной, так называемой, философии. Ибо это уже не философия, а мировоззрение и даже, своеобразная мифология, «интеллектуальная романистика» (Т. Манн). 
Отличие средневековой философии, которая имеет право называться философией, так как она опиралась на классическую метафизику, состоит в том, что она «служила» конкретному бытию. А «служанкой богословия» она называется потому, что, в отличие от нигилизма, не претендовала на статус метафизики. 
Метафизическую функцию выполняло богословие, а философия была нужна лишь для диалога с язычниками и борьбы с ересями. Работа Фомы Аквинского, выразившего парадигму своей эпохи, так и называется, «Сумма против язычников» или «Философская сумма (об истинности католической веры против язычников)». 
Философия нового времени решала проблему метафизического обосно-вания  науки, получившую адекватное выражение в принципе Декарта cogito ergo sum, который означает: то, что я мыслю, существует в действительности. Выяснение природы математики и привело к открытию принципа. Имеет ли ее предмет реальное существование или  дифференциалы и интегралы, к предвосхищению которых  подошел Декарт, - фикции человеческого воображения. 
Ф. Энгельс, опираясь на тысячестраничную рукопись К. Маркса, иссле-довавшего историю зарождения и развития новой математики, писал, что именно благодаря Декарту «стало немедленно необходимым дифференци-альное и интегральное исчисление, которое тотчас возникает, и которое было, в общем, и целом завершено, а не изобретено, Ньютоном и Лейбницем...» [18, т. 20, с. 573].
Декарт своим принципом, как было рассмотрено [23], возродил, класси-ческую метафизику (плотинизм), акцентировав внимание (как и Плотин), на функции субъекта. Что очень важно для понимания свободы как разумной воли. Вследствие чего Кант подошел к определению предмета философии, опираясь на интуицию которого Фихте дал ему определение  дело-действие, внеся субъективный момент в аристотелевскую энтелехию (что было, ссылаясь на Э. Корета, показано в I Гл.). 
Остальная часть философемы Картезия относится к методологии науки [22]. Непонимание принципа, который Декарт, не знавший философии Пло-тина, мог открыть только в мистическом экстазе, приводит современную науку и идущую вслед за ней нигилистическую «схоластику» к новой мифологии. 
Лейбниц, следуя Декарту, продолжил развитие метафизической традиции, благодаря чему Кант сделал попытку сориентировать науку на целостное восприятие действительности. Для чего он использовал возрожденную Лейб-ницем платоно-аристотелевскую телеологию.
3.9.1. Рождение новой мифологии
Очень благодатным материалом для сопоставления классической и не-классической философии служит статья Мишеля Фуко, название которой он заимствовал у Канта, «Что такое Просвещение?»: 
«… Современная философия - это та философия, которая пытается отве-тить на вопрос, опрометчиво подброшенный ей еще два столетия тому назад: "Что такое Просвещение?". … Кант определяет Просвещение почти целиком отрицательным образом как некий "выход", как "исход"» [32,  с. 337]. 
Термин «исход» (Ausgang), как отмечалось, указывает на завершение и отрицание, переход к принципиально иной парадигме. 
Если в своей философии истории  (пишет М. Фуко) Кант «задает вопросы об истоке или определяет внутреннюю целенаправленность исторического процесса», то «в сочинении о Просвещении вопрос касается лишь проис-ходящего. Кант не стремится понять настоящее, исходя из какой-то грядущей полноты или какого-то будущего завершения. Он ставит вопрос: какое раз-личие вводит сегодня по отношению к вчера?  …     С самого начала Кант указывает, что "выход", определяющий Просвещение, есть некое последова-тельное движение, вырывающее нас из состояния "несовершеннолетия". И под "несовершеннолетием" он подразумевает определенное состояние нашей воли, которое заставляет нас принимать авторитет кого-то другого, чтобы руководить нами там, где пристало пользоваться разумом» [32,  с. 337-338]. 
Если эпоха Просвещения, по Канту, своим девизом избрала принцип «Sapere aude!»******, то наше время, как следует из статьи М. Фуко,  напро-тив, призывает отказаться от разума и свободы, и подчиниться авторитету науки.
 Противоречивость кантовской позиции (как и Просвещения), по мнению М. Фуко, заключается в том, что он призывает к свободе и разуму и, од-новременно, выражая парадигму науки, в рассматриваемой статье отказывается от них и метафизики («не  стремится понять настоящее исходя из некой тотальности»). 
Тем не менее, Кант остается в русле классической метафизики, тогда как современная философия, по верному суждению М. Фуко, отождествила ме-тафизику и науку,  
«не пытается сделать возможной метафизику, наконец ставшую наукой; она стремится продвинуть насколько возможно бесконечную работу свободы. … Историческая онтология нас самих должна отвернуться от всех проектов, притязающих на то, чтобы быть радикальными и глобальными» [32, c. 353]. 
Под глобальностью  и  радикальностью, Фуко имеет в виду, как метафи-зику, так и окончательное решение возникших перед философией проблем.   
Величие Канта в том и состоит, что он выявил метафизику свободы, позволившую Фихте, Шеллингу и Гегелю выработать ее конкретное понятие и показать отличие от произвола (отрицательной свободы).  
Осуществить «бесконечную работу свободы» вне метафизики («проектов, претендующих на глобальность  и  радикальность») невозможно. Поскольку это означает служение  произволу научного исследования, которое, и в этом состоит его природа, без всяких  ориентиров, опираясь лишь на интуицию разума («мыслить и быть – одно и то же») двигается от «кризиса» к «кризису», от одной гипотезы к другой. 
Задача современной философии («археология знания»), согласно М. Фуко,  сводится к фиксации наличного знания, «каково участие единичного и случайного, зависимого от произвольных принуждений, …» [32, c. 352]. 
И далее французский «археолог» демонстрирует свой метод, анализируя достижения современной науки. Его философия, не имея метафизического ориентира, слепо следует за медициной, не умеющей определить границу между нормой и ненормальностью, сексуальностью и извращением. Без ме-тафизики не удается  определиться, что значит быть свободным. Быть и не быть личностью? 
«Археология знания» выступает следствием того, что философы отказа-лись от всеобщего, от  целого, от разумного, и опираются на сиюминутное, преходящее. В результате «все течет». А относительно чего?  Одна теория сме-няет другую. Это нормально для науки, но не для теории, которая должна объяснить науке, что такое наука. И относительно чего она двигается. Фуко, следовательно, придерживается парадигмы, сформулированной Ф. Энгельсом, отождествившего философию и науку. 
Вследствие того, что нигилизм отвергает классические ценности, сегодня мы надеемся не на Истину, как Парменид, а на науку, которая вот-вот  откроет перед нами невероятные возможности. Эта иллюзия порождает новую мифологию. Одна иллюзия (гипотеза) сменяет другую. Вот что такое совре-менное Просвещение. 
Научный иллюзионизм поддерживает и Фуко. Он предлагает отказаться от преемственности и ограничиться констатацией проблем. Не нужно мо-литься на доктрины (имеются в виду, как классическая метафизика, так и ее отрицание (нигилизм)), а, нужно быть толерантным. 
Тут уместно будет  вспомнить известное изречение Аристотеля: «Платон мне друг, но больший друг - истина». Подлинная толерантность может быть достигнута только через служение Истине, а не  относительности. Именно софисты, утверждающие, что у каждого своя истина,  осудили Сократа, поклоняющегося Истине, на смерть.  
Фуко предполагает, что он преодолевает нигилистический догматизм. На самом деле его «идолом» (Ф. Бэкон) выступает постоянная смена научных гипотез и мифов (переоценка ценностей, по Ф. Ницше).  О чем свидетель-ствует его доклад «Что такое автор?» на      заседании  Французского фило-софского  общества 22  февраля 1969  года в Колледж де Франс под предсе-дательством Жана Валя. 
В своем выступлении он заявляет, что не хочет, чтобы его причисляли к какому-либо направлению,  поскольку он ищет «условия  функционирования специфических дискурсивных практик», стремится «найти правила, по кото-рым они (Маркс, Бюффон, Кювье) произвели некоторое число понятий или теоретических ансамблей, которые можно встретить в их текстах» [31, с. 9]. 
Эти правила сводятся к упразднению «воли к истине». Вот каков принцип является ориентиром нигилизма: 
«Таким образом,  перед  нашими глазами предстает только истина -  такая, которая была  бы  богатством,  изобилием  и силой,  одновременно и  мягкой и неявным образом  универсальной. Но мы ничего не  знаем о воле к истине -  об  этой  удивительной  машине,  предназначенной  для того, чтобы  исключать.  И именно те в нашей истории, кто снова и снова попытались так или иначе обойти это стремление  к  истине  и  поставить  его под вопрос в  противовес  самой истине,  и  именно там, где  истина  берется оправдать  запрет и  определить безумие,- все  они, от  Ницше  до Арто и до Батая, должны теперь служить нам знаками, безусловно недосягаемыми, для каждодневной работы» [31, с. 59]. 
Отрицание «воли к истине» означает осознание того, что современные философы говорят не от себя, а от некой силы, которая ими двигает. И речь идет не о «Божественном глаголе» (А.С. Пушкин). М. Фуко рассуждает  о че-ловеческой («слишком человеческой» - Ницше) воле,  имя которой – научная мифология, «сказка», родственная художественному вымыслу.
3.9.2. Практика – критерий истины
Наука развивается таким образом, что одна теория сменяет другую. Но понимания, как сути своего предмета, а тем более сути бытия, она не дости-гает. Не понимая природу сознания, ученые надеются, тем не менее, создать искусственный интеллект. Триумф науки составляет, так называемый научно-технический прогресс (НТР), т.е. практические достижения. 
Парадигма НТР и была выражена К. Марксом. Все предшествующие философы, полагает мыслитель, «лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [18, т. 3, с. 4]. Философия, следовательно, должна ориентироваться  на практику.
Опираясь на категорию практики («практика – критерий истины») марк-сизм превращает философию в общую теорию наук, ее методологию. В даль-нейшем В. Дильтей ищет «метафизику», которая удовлетворяла бы науку. Философия, должна, поэтому ограничиться теорией познания  и учением о внутреннем опыте (переживание). 
Учение о переживании и стало в дальнейшем развитии нигилизма мето-дологией наук о духе: 
«Так как переживание непостижимо и никакое мышление не может про-никнуть в него, поскольку знание само возникает лишь в нем, а осознание переживания всегда углубляется самим переживанием, то выполнение этой задачи оказывается бесконечным не только в том смысле, что оно всегда предполагает последующие научные процедуры, а в том смысле, что она не-разрешима по своей природе. Но к осуществлению выходной задачи подходит лишь понимание, так как она предполагает в качестве метода переживание. Они образуют две соприкасающиеся стороны логического процесса» [8, с. 151]. 
В. Дильтей, таким образом, подтвердил «пророчество» Ф. Энгельса, что философия будет одной из наук. Марксист имел  в виду естественные науки, а он добавил науку и о  «духе».
О том, что наступает эпоха бездуховности, пророчески засвидетельство-вал кумир нашего времени Ф. Ницше. Как полагает М. Бубер, критику морали у Ницше можно понимать как модификацию учения Маркса об идеологии. Он указывает также на связь софистики и идеологии. Уже софист Фразимах утверждал: «Справедливым я называю не что иное, как полезное сильнейше-му» [24, Государство. I, 338с]. Аналогичную позицию занимал Ф. Ницше. Ценности «зависят от роста власти того, кто определяет ценности» [3, с. 408]. 
Ф. Ницше хочет обосновать свою религию, создав своего бога, «сверх-человека». Философскую основу своего мировоззрения он ищет в софистике: 
«Софисты имели мужество, которым обладает всякий сильный дух, знающий о своем собственном имморализме. Софисты были греками. По-скольку Сократ и Платон приняли сторону справедливости и добродетели, они были евреями или уж я не знаю кем» [3, с. 409],  - иронизирует Ф. Ницше.  Таким образом,  он усиливает в культуре антиметафизическую, и взаи-мосвязанную с ней, антихристианскую традицию.
Учитывая противостояние софистов идеализму Платона, М. Бубер ост-роумно отмечает: «... В отличие от учения об идеях, “учение о сверхчеловеке” вовсе никакое не учение, и, в отличие от шкалы ценностей, определяемой идеей блага (высшая идея у Платона и Аристотеля - Ю.П.), шкала ценностей «сильный - слабый» не есть никакая шкала» [3, с. 409].
     Нигилизм, «как некогда софистика, связывает биологическую точку зрения с социологической и психологической» [3, с. 407], и, тем самым, со-гласно М. Буберу, превращает философию в идеологию. Начало свое нигилизм берет в критике религии Л. Фейербаха, который, как полагал Ф. Ницше, перефразировал известное изречение софиста Протагора «человек есть  мера всех вещей»:
«Чем человек не является, но чем он быть стремится или хочет, - это, и только это, и ничего, кроме этого, есть Бог» [3, с. 409]. У Фейербаха, полагает М. Бубер, здесь содержится скрытая полемика с высказыванием Платона: «Бог есть мера всех вещей» [3, с. 403].
После завершения метафизики, произведенного Гегелем, встал вопрос, куда идти дальше? К. Маркс выбрал путь практического преобразования мира. Ф. Ницше и М. Хайдеггер предлагают  усовершенствовать философию посредством анализа языка (язык – дом бытия). 
Язык складывается в той или иной культуре (тут-бытии, Dasein, по Хайдеггеру), а разум (метафизика) соответствует общему для всех разумных существ бытию. Культура мышления, следовательно, несмотря на призыв Э. Гуссерля превратить философию в «строгую науку», спускается с понятийного уровня к поэтической символике. 
«Реставраторские тенденции в философии начинаются, собственно, еще в I в. н. э. или даже раньше. Именно их имел в виду Сенека, когда негодовал, что «философия стала филологией», т. е. самостоятельная мысль сменилась толкованием и комментированием древних основоположников философских школ» [12, с. 487].
Следуя филологической парадигме Ф. Ницше, М. Хайдеггер рассматри-вает современную ему философию как пропедевтику к будущей метафизике. В полном соответствии с гегелевской теорией развития, он полагает, что ху-дожественная и научная форма выражения истины будет снята философской. Художественные пророчества и научные открытия лишь подготавливают  для нее почву: «Они служат севу, а еще прежде того подготовке к севу» [33, с. 144].
«Пророчество» М. Хайдеггера будет рассмотрено в следующей главе.
Примечания
* Дуализм, пишет А.Ф.  Лосев, принадлежит вовсе не Платону: «Платон кри-тикует в "Пармениде" какое-то другое, не свое учение об идеях. Такое, дей-ствительно дуалистическое, учение об идеях во времена Платона существовало в мегарской школе, возглавлявшейся одним из учеников Сократа – Эвклидом. … Аристотель свои аргументы против идей позаимствовал у самого же Платона» // Лосев А.Ф. Комментарии к диалогу Платона Парменид. /Платон. Собр.соч. В 4 т. Т.2.- М.: Мысль, 1993. С. 503.
** Апейрон — (греч. ἄπειρον, «бесконечное, беспредельное»)
*** Мистический аспект познавательной способности рассматривается в ста-тьях: Печурчик Ю.Ю. На грани бытия и небытия // Парадигма. Вып. 6, СПб., СПбГУ, 2006. С. 126-136.  А так же - Печурчик Ю.Ю. Проблема философского метода и мистическое  созерцание (Фихте, Шеллинг, Гегель) // Мистико-эзотерические движения в теории и практике. История. Психология. Фило-софия: Сб. материалов Второй международной научной конференции / Под. ред. С.В. Пахомова.– СПб.: РХГА, 2009. – 338 с. С.36-46.
А влияние Парменида на классическую метафизику показано в статье: Печурчик Ю.Ю.   «Незнание» Сократа и понятие истины //Сб. Академия: ма-териалы исследования по истории платонизма. Вып. 5. С. СПб., СПбГУ, 2003, с. 189-204.
**** «Реторсия выступает основным элементом метафизического мышления», его критическим принципом, отмечает Э. Корет // Корет Э. Основы ме-тафизики. Киев. «Тандем». 1998. С. 36.
 
***** Фикционализм (от лат. fictio — вымысел) — философское учение, со-гласно которому теоретические представления являются фикциями, которым в реальности ничто не соответствует и применение которых оправдано лишь их практической пользой. //http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/115278).
****** «Имей «мужество» быть разумным: Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» // Кант И. Соч. в 6-ти т. М., "Мысль", 1966. Т. 6. С.25-36. С. 25.
Литература
1. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. - М.: Мысль, 1976-1983.
2. Арнц Уильям, Чейс Бетси, Висенте Марк. Что мы вообще знаем? Наука, эзотерика и повседневная реальность. Перев. с англ. — М.: ООО Издательство «София», 2007.  // http://buks.astro-babylon.ru/bleep_chto_my_voobshhe_znaem.pdf
3. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. 
4. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М.: Наука, 1980.
5. Гегель Г.В.Ф. Философия права // Г.В.Ф. Гегель. Cоч. Т. VII. М.-Л., 1934.
6. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. - М.: Наука, 1989. 
7. Гуленко В.В. Формы мышления. Журнал «Соционика, ментология и пси-хология личности», № 4, 2002. //http://rus.triz-guide.com/2026.html
8. Дильтей В.  Наброски к критике исторического разума // Вопр. фил., №4, 1988. С. 135-152. 
 9.  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых филосо-фов. М., Мысль, 1979.
10. Добросельский  П. В. Общие аспекты психики или введение в православ-ную психологию //http://www.bibliotekar.ru/dobroselskiy-3/13.htm
11.  Дуран Антонио. Истина в пределе. Анализ бесконечно малых. //http://www.litmir.co/br/?b=247750&p=31.
12. История всемирной литературы: В 9 томах. Под редакцией И.С. Брагин-ского и других. Т.1.  М.: Наука, 1983.
13. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование / Кири-ленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филол. о-во "СЛОВО": ООО "Изд-во "ЭКСМО"", 2003. // http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/kiril/06.php
14. Койре А. Очерки истории философской мысли. - М.: Прогресс, 1985. 
15. Лаврова О.В. Глубинная топологическая психотерапия: идеи о трансфор-мации. Введение в философскую психологию: Монография (Серия «Новые идеи в психологии»). — СПб.: «Издательство ДНК», 2001. 
16. Левицкий С.А. Основы марксизма-ленинизма //https://sites.google.com/site/bolshevistphilosophy/Home
17.  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. Издательство политической литературы М.,1968.
18. Маркс К., Энгельс Фр. Собр. соч. 2-е изд. - М., 1953.
19. Математические рукописи К. Маркса // http://dnevniki.ykt.ru/semenov7/701885.
20. Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. /Под редакцией М. А. Дынника. М., 1955.
21. Печурчик Ю.Ю. Картезианская революция. Возможно ли познание скры-тых качеств на языке математики - http://www.vashakniga.org/
 22. Печурчик Ю.Ю. Русская религиозная  философия и классическая мета-физика. Рождение новой религиозной философии - http://www.vashakniga.org/2016/02/11/rozhdenie-novoy-religioznoy-filosof...              
23. Печурчик Ю. Ю. Формирование принципа "сogito" в античной философии // Pechurchick Yu.Yu., Formazione del principio di "sogito" nella filosofia antica. Italian Science Review. 2014; 4(13). PP. 186-188. 
24. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. -  М.: Мысль, 1990-1994.
25. Реале Дж. и Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1. Античность. С-Пг., 1994.
26. Рузавин Г. И. О природе математического знания. Издательство «Наука». Москва 1983. //http://libweb.kpfu.ru/z3950/full_fond/klass/013/270-290.pdf
27. Секст Эмпирик. Соч. в 2 т. Т. 1. М., "Мысль", 1975.  
28. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х томах. Т. 2. М., «Мысль». 1990.
29. Талбот Майкл. Голографическая Вселенная / Перев. с англ. – М.: Изда-тельский дом «София», 2004. // http://www.studfiles.ru/preview/2585388/
30.  Фрагменты ранних греческих философов: В 2-х Ч. М., Наука. 1989, Ч. 1.
31. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуально-сти. Работы разных лет. М., Касталь, 1996. 
32. Фуко М. Что такое Просвещение? // Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Прак-сис, 2002. C. 335-358. 
33.  Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» (1936-1940)  // Вопр. филос., №7, 1990. С. 143-174. 
34. Шишков И. З. История и философия науки: учебное пособие. - 2010.  // http://vmede.org/sait/?id=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&menu=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&page=6
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма // http://www.vashakniga.org/2016/06/24/pechurchik-yuyu-glava-iii-tragediya-materializma.html
3.1. Трагедия стихийного материализма
Обосновать ни эмпиризм, ни материализм невозможно, ибо они проти-воречат объективным законам бытия. Так, например, математика изображает законы природы в символической форме, что невозможно согласовать с ма-териализмом. 
Кроме того следует учитывать,  что рассудок может создавать абстракт-ные конструкции, объективное значение которых определяется разумом. В связи с чем, научные достижения требуют пояснения со стороны метафизики, примером чего, как будет показано, служит «Философия природы» Гегеля.
Как и большинство «измов»: эмпиризм, материализм, рационализм и ду-ализм т. д., кроме идеализма – не имеют объективного статуса, поскольку представляют собой искусственную конструкцию рассудка. Рассмотрим, например, марксистское понятие материи.  Ф. Энгельс характеризовал его как чистую абстракцию, понятие, существующее только в голове: 
«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы от-влекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [18, т. 20, с. 570]. 
Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фик-сирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни пара-доксально, разумом. 
Непонимание разумной природы человеческого восприятия в наше время тем более удивительно, что она была открыта, по сути дела, Парменидом, а более определенно – Платоном. Парменид учил, что рассудок, опирающийся на восприятие, лишь «мнит», т.е. грезит наяву, как это мы видим и у марксиста и у остальных материалистов и эмпириков. Платон же показал различие разумного и рассудочного познания, что было классифицировано как «дуализм идей и вещей»*.
Под такую  «мистификацию» подводят и весь идеализм. Ф. Энгельс, вслед за вышеприведенной цитатой, упоминает гегелевскую критику рассудка, вырывая  ее из контекста. Гегель утверждал объективность разумных понятий: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно» [5, с. 15]. Этому тезису интерпретаторы навесили ярлык «пантеизма». 
На самом деле в нем дана другая формулировка закона Парменида, из которого следует: если мысль не обладает объективной реальностью, то не-возможно познавать законы бытия, общаться с другими людьми, переводить с одного языка на другой и т.д. 
Если бы сознание человека было ограничено лишь рассудочными, аб-страгируемыми от чувственности понятиями, то тогда у каждого человека, в силу различия воспринимающих способностей, был бы свой мир, свои законы природы и пр. Последовательно развивая принцип эмпиризма - «nihil est in intellectu quod nоn fuerit in sensu» (нет ничего в разуме, чего бы раньше не было в чувстве) - Д. Юм пришел к агностицизму, а  Дж. Беркли – к субъективному идеализму.
3.2. Мистический материализм
И марксисты рассматривали свою теорию не иначе как в контексте клас-сической традиции, полагая, что опираются на  основной принцип метафизи-ки: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию» [18, т. 21, с. 282]. 
Только, как бытие, так и мышление, как будет показано, у них отсут-ствуют. Бытие они сводят к свойствам вещей, а мышление – к ощущению, отождествляя последнее с сознанием.
Тем не менее, материалистическая  диалектика претендует на то, что она «отражает»  законы бытия (природы, общества и мышления): 
«Таким образом, история природы и человеческого общества — вот от-куда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наибо-лее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления» [18, т. 20, с. 384]. 
Но абстрагированное понятие, как следует из определения материи,  не  существует реально, а полагается рассудком. Таким образом, законы бытия, о которых рассуждают материалисты, являются фикциями.
Если материя лишь условный термин для обозначения того, что дается нам в ощущениях, как следует из определения В.И. Ленина, которое согласу-ется с вышеприведенным тезисом Ф. Энгельса, то ее, как таковой, не суще-ствует в действительности. Реально существует только ощущаемая реальность. А материя – продукт мысли, придуманный термин, для обозначения того, что «отображается нашими ощущениями».
«Материя есть философская категория для обозначения объективной ре-альности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фо-тографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» [17, с. 131], - утверждал вождь пролетариата. 
Волюнтаристский характер марксизма сказывается в том, что материя-абстракция от имени мирового пролетариата водружается на место бытия: «А что касается философского понятия материи, то диамат незаконно расширяет понятие материи, так что оно совпадает с понятием бытия вообще!» [16], - отмечает историк философии С.А. Левицкий. 
Аналогичную оценку дают и авторы «Справочника для студента». Ком-ментируя ленинское определение материи, они отмечают его расплывчатость. С одной стороны, она представляет собой лишь «общее свойство вещей»; с другой же, «в диалектико-материалистической интерпретации материи присутствует и третий смысловой пласт, позволяющий говорить о материи как о своеобразном псевдониме бытия» [13, с. 377, 382]. 
Следовательно,  основу марксистской философии составляет двусмыс-ленное понятие. Если исходить из понятия бытия, т.е. из того смысла, который в нем объективно содержится («все, что есть», как определил понятие бытия Парменид), то в марксизме термин бытие означает  лишь свойства вещей (горячее, холодное, горькое и т.д.). А вещи и их законы, а значит, и бытие людей устраняются. 
Из ограниченного бытия следует  и соответствующее сознание. Например, Хайдеггер из тут-бытия (а там его уже нет) выводит филологию («язык – дом бытия»). Действительно, многообразие языков порождается различием бытия народов, особенностями их культур. Тогда как у «парменидовского» бытия  один язык – мышление [21].
Историческая заслуга марксизма заключается в том, что он, с присущей обыденному сознанию непосредственностью, выразил суть нигилистической парадигмы. В.И. Ленин признается, что для него идеалом служит «философ-ски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспы-тателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим созна-нием» [17,  с. 367]. 
 «Наивность» мировоззрения естествоиспытателей, согласно В.И. Ленину, заключается в   том, что они «бессознательно» признают  существование вещей независимых от сознания человека.  Тогда как признание объективности действительности  «сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 66]. 
«Научный материализм» на самом деле является «наивным» эмпиризмом, не признающим ничего, кроме чувственно воспринимаемой реальности (свойств вещей). Следовательно, по сравнению с естествоиспытателями, марксистское понятие материи обладает меньшим объемом, поскольку охва-тывает только свойства вещей, тогда как ученые подразумевают под материей существование вещей и природы.   
Во-вторых, чтобы сознательно признавать независимое существование вещей от сознания, нужно отличать себя от вещей, т.е. обладать  самосозна-нием, быть изначально разумным. По мысли же материалистов-эмпириков разум возникает из  чувственного восприятия. Получается, что  у каждого че-ловека свой разум, как учит субъективный идеализм, являющийся  последо-вательным выводом из  эмпирически-материалистической гноселогии. 
Принцип тождества мышления и бытия, из которого, как ошибочно по-лагал  Ф. Энгельс, он исходил, В.И. Ленин «честно» рассматривает как един-ство  многообразия свойств вещей (данных «человеку в ощущениях») и со-знания: 
«Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и по-нятно само собою, что отображение не может существовать без отображае-мого, но отображаемое существует независимо от отображающего. "Наивное" убеждение человечества сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 65-66]. 
3.3. Конкретное понятие материи
А вот какую стройную концепцию материи развили из принципа Парме-нида его последователи Платон и Аристотель: «У Платона материя - это некий "универсальный материал", чистая возможность, вещественность без каких-то конкретных свойств. С ее помощью возникают отдельные вещи, а также "мировая душа", своеобразный энергетический принцип. Единое есть завершающий, синтезирующий момент этого сложного процесса миротворе-ния. Аристотель оставил за материей лишь функцию быть материалом; ис-точник движения, структурирования вещного мира для него заключается в форме, слитой с материей в отдельные вещи. Поскольку отдельная вещь имеет в себе в рамках уже созданного многообразия основу для собственного существования, она названа Аристотелем субстанцией (в смысле независимого существования, содержащего в себе свои собственные предпосылки)» [13, с. 372].
Конкретное или разумное понятие материи было открыто метафизикой милетской школы. Подводя итоги их деятельности, Аристотель писал, что они искали то начало, из которого образуются вещи: 
«… Из чего как первого они возникают и во что, как последнее они, по-гибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, это они считают элементом (стихией – Ю. П.) и началом всех вещей. И поэтому они полагают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо такое естество (phisis) всегда сохраняется» (Метаф., 983в10). 
Сам Аристотель полагал, что кроме материи, которую он считал пассив-ным началом, в создании вещей участвует и активное начало, которое придает материи ту или иную форму. Ведь из одного и того же материала можно сделать много различных предметов. При этом очевидно, что не сам материал придает себе тот или иной вид. Не само дерево превращается в стул или стол и т.д. 
То, из чего все образуется должно быть бесформенным, неопределенным, представлять  собой  лишь абстрактную возможность, всеобщий материал действительности. Материя остается всегда тождественной себе, пишет Платон в «Тимее», хотя способна принять любую форму. Поэтому первоначало должно быть бесформенным, 
«чуждо всех форм, которые ему предстоит воспринять, ведь если бы оно было подобно чему-либо привходящему, то всякий раз, когда на него накла-дывалась бы противоположная или совершенно иная природа, оно давало бы искаженный отпечаток, через который проглядывали бы собственные черты этой природы» (50е).  
 Обычно называют материей «определенную материю», как выражался Аристотель, или вещь (единство материи и формы), что не соответствует по-нятию материи как первоначалу. Происходит подмена понятия, на которую обратил внимание русский философ Вл. Соловьев: 
«Но легко видеть, что каждая стихия, как ограниченная, отличающаяся от другого реальность, не может быть настоящим первоначалом; им может быть только общая неопределенная стихия или общая основа всех стихий (ἄπειρον Анаксимандра)» [28,  с. 181]. 
Аристотель конкретизирует достижения своих предшественников.  Не-определенная субстанция Анаксимандра и отрицательное определение материи Платоном как небытие синтезируются им в понятии абстрактной возможности. Таким образом, материя получает статус пассивности, которая требует для реализации своих возможностей активного начала. Понятие материала или субстрата обретает свое конкретное определение.
Анаксимандр объявил первоначалом апейрон**, беспредельное или не-определенное, и, таким образом ввел в обращение первое метафизическое понятие. Гегель полагал, что Анаксимандр понимал под апейроном  материю вообще, всеобщий материал, или по-гречески - субстрат.
 
 
3.4. «Линии» Платона и Демокрита
«Могла ли устареть за две тысячи лет развития философии борьба идеа-лизма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в фило-софии?» [17,  с. 131], - писал В. И. Ленин, в духе докторской диссертации К. Маркса «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура».   
Однако посмотрим, какова «линия» была у  Демокрита, и так ли уж она противоположна «линии» Платона. Дело в том, что атомистическая физика (как и философия Платона) выросла из элейской метафизики. Так же и гно-сеология.  Как и Парменид, Демокрит полагает, что чувственное познание субъективно, порождает лишь мнения: 
«Последователи Платона и Демокрита того мнения, - пишет Секст Эм-пирик, - что только умопостигаемые [сущности] истинны, но [мотивировка этого положения у них была различна, а именно]: Демокрит [обосновал это] тем, что ничто чувственно воспринимаемое не лежит в основе природы, так как атомы, образующие все  [вещи], имеют природу, лишенную всякого чув-ственного воспринимаемого качества» (Фр. 57). 
Платон же придает чувственному познанию объективное значение, пишет преемник Аристотеля по Ликею Теофраст: «…[Демокрит], считая состояния чувственного восприятия существующими [у субъекта] независимо [от подлинно сущего], …между тем как второй, [Платон], считая [качества] су-ществующими сами по себе, дает этим сущностям такое объяснение, в котором принимает их зависимость от состояний чувственного восприятия…» (Фр. 71)  [20].
На первый взгляд, получается, если исходить из эмпирического критерия (Дж. Локк, Ф. Коплстон,  В.И. Ленин), что Платон –  в большей степени материалист, чем Демокрит. Он объясняет свойства вещей, опираясь на чув-ственное восприятие. Тогда как Демокрит отрицает связь чувственного вос-приятия с объективно существующими предметами. Но если проанализировать целостный контекст их высказываний, то  его позиция сродни платоновской,  поскольку, как разъяснил Платон, чувственное восприятие познает лишь свойства предметов, но не сами предметы.
Совершенно иную форму атомистическая концепция получила у  после-дователя Демокрита, Эпикура. Он буквально «пересаживал» материальное в человеческую голову (К. Маркс),  полагая, что ощущения есть результат «ис-течения атомов» в виде неких образов (“simulacra”) или флюидов: 
«…Надобно полагать, что именно от того, что в нас входит нечто извне, мы способны видеть [формы] и мыслить их. В самом деле, ведь внешние предметы ни через воздух между ними и нами, ни через лучи или иные исте-чения от нас к ним не могут отпечатать в нас свой природный цвет и форму так, как могут это делать через оттиски, сохраняющие цвет и форму предметов, проникающие по мере величины своей в наше зрение и мысль и движущиеся с большой скоростью» [9, с. 411].
Вторым критерием истины Эпикур полагает “пролепсис”, общие представления, «память о том, что часто представляется извне» [25, с. 180], посредством которых мы можем предвосхищать события в рамках уже имеющегося опыта. 
«…Представление (которое он зовет еще очевидностью) всегда истинно. …А именно, предмет видения не только является предметом видения, но и существует таким, каким является. … Подобным образом [обстоит дело и в других] [представлениях].   Следовательно, все представления становятся истинными. …Мнения же имеют некоторые различия: одни из них истинные, а другие – ложные… Истинные – те, которые и получают подтверждение и не имеют опровержение со стороны очевидности; ложные же – те, которые имеют опровержение и не подтверждаются со стороны очевидности. …Так, например, когда Эпикур утверждает, что существует пустота, а это неочевидно, то он подтверждает это при помощи очевидного предмета, движения» [27, с. 102-104]. 
Существование атомов никакого очевидного подтверждения не имеет. Но для  Эпикура это не столь важно, поскольку физика, по его мнению, служит только для обоснования этики, а сама по себе также бесполезна, как и метафизика: «Если не беспокоиться о небесных феноменах и не знать страха смерти, ее близкого дыхания, не искать границ наслаждения и страдания, то вряд ли нужна была бы наука о природе» [25, с. 181-182]. 
Правда, обоснование все же приводится; только в качестве критерия выступает такая, вовсе  не очевидная, вещь, как вечное существование бесконечного мира (как об этом учил Парменид): 
«Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше рассуждение о неясном; … Далее, иные из тел суть сложные, а иные – такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые. В самом  деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие… Далее, Вселенная беспредельна. … Движутся атомы непрерывно и вечно…» [9, с. 379-380]. 
Ориентируясь на практику, «учитель жизни» не обращает внимания на то, что его рассуждения противоречат исходным критериям. Вечное и бесконечное бытие можно только мыслить. Следовательно, здесь используется такая же метафизика, как и у элеатов, только бессознательно (стихийно), так как в качестве критерия признается ощущаемое бытие.
Доказав посредством элейской метафизики (которую он отрицает)  су-ществование атомов, Эпикур в дальнейшем дает эмпирическое обоснование материальности души: «…Опираясь на наши ощущения и претерпевания (…) необходимо усмотреть, что душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу (…); оно схоже с ветром, к которому примешана теплота… Свидетельство всему этому – душевные наши способности, пре-терпевания, возбудимость, движение мысли и все, без чего мы погибаем” [9, с. 386].
«Движение мысли», таким образом, «схоже с ветром». И в наше время психологи описывают процесс мышления как завихрение и считают «эпику-рейский подход» важным научным достижением: «Вихревое мышление оформилось в самостоятельную парадигму и оценилось социумом по досто-инству позже всех, хотя оно самое близкое к природным явлениям» [7].  
3. 5. Природа математического естествознания
Одной из причин двусмысленности в марксизме является то, что классики отождествляют философию с естествознанием: «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» [18, т. 20, с. 43].  
Ничего кроме «фокуснических фраз» для обоснования материального единства мира марксистская философия не представила. А само естествознание тем более, поскольку его задачей является использование законов природы для создания «второй природы», техники.
Естествознание, которое, став на математические рельсы, стало бурно развиваться, никак не может быть истолковано материалистически, поскольку математика запредельна для чувственного восприятия. Интегралы и диф-ференциалы на деревьях не растут. Но даже если бы и росли, то все равно адекватное  восприятие предметов осуществляется  с помощью разума. По-этому совершенно напрасны были надежды классиков марксизма на то, что математизация естествознания поможет им утвердить свое мировоззрение: 
 «Лишь дифференциальное исчисление дает естествознанию возможность изображать математически не только состояния, но и процессы: движение» [18, т. 20, с. 587]. 
К. Маркс «даже написал несколько трудов о производных и интегралах» [11], тем не менее, не смог понять  природу математики. Попытка материали-стической интерпретации (или на марксистском языке: снять мистический покров) математического анализа  привела к абсурду, поскольку  совершается магически, переименованием в диалектический процесс: 
«Сорвать покров тайны, окружавшей основные понятия и методы диф-ференциального исчисления, было тем более важно, что сам переход от эле-ментарной математики к математике переменных величин по самому своему существованию должен был носить диалектический характер» [19]. 
Согласно гносеологии К. Маркса идеальное (сверхчувственная реаль-ность) есть продукт  «пересаженного в человеческую голову» чувственного  материала. Вместо того чтобы  показать, как дифференциалы и интегралы (идеальное) «рождаются» из материи, он выводит их из собственных мыслей, а именно, постулирует принцип «оборачивания метода»: 
«С помощью выдвинутого им принципа «оборачивания метода» Марксу удалось сорвать покров с тайны, которым было окутано дифференциальное исчисление на первых этапах его развития, - пишет Г.И. Рузавин.
И добавляет: «Эти идеи Маркса об «оборачивании метода» в ходе мате-матического познания дают возможность правильно подойти и к решению вопроса об объективном содержании абстрактных структур современной ма-тематики. Кажущееся на первый взгляд априорное их происхождение в дей-ствительности представляет собой продукт длительного развития познания, в ходе которого постепенно выявлялись наиболее глубокие и существенные свойства не только реальных, но и математических объектов и структур менее общего характера» [26, с. 275-276]. 
Для обоснования «объективного содержания» математических объектов, согласно материалистической парадигме,  нужно показать, как материальное преобразуется в идеальное. Вместо этого нам сообщают, что математические конструкции представляют собой «продукт длительного развития познания», следовательно, происходят из идеального.  Тем самым, опровергается основ-ной гносеологический тезис К. Маркса: «... Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [18, т. 23, с. 21]. 
3. 6. Физический и метафизический смысл апорий Зенона
П.П. Гайденко показала, что  основное понятие, как современной физики, так и математики было предвосхищено учеником родоначальника метафизики Парменида  Зеноном, постулировавшего в своих  апориях деление бытия до бесконечности [4, с. 61]. 
Таким образом, метафизика обогатила интеллектуальную культуру по-нятием бесконечно малой величины. Что позволило Демокриту придать ему физический смысл (атом), а Анаксагору – деление до бесконечности всего  существующего (гомеомерии). Гомеомерии бесконечны по числу и по дели-мости, представляя  собой, своего рода, качественные атомы (молекулы).
Однако, следует учитывать, что постулат деления бытия до бесконечности был выдвинут, чтобы доказать (от противного) положение Парменида, что мыслимая реальность едина, неделима и неподвижна. 
Родоначальник метафизики, по сути дела, дает и обоснование закона тождества (А=А). Чтобы мышление было истинным, оно должно быть тож-дественным и неизменным по отношению к своим исходным предпосылкам. 
Принятые нами положения (понятия, суждения) должны употребляться в одном и том же смысле. Аристотель по этому поводу пишет  следующее: 
«…Иметь не одно значение – значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет (определённых) значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности – и с самим собой; ибо не-возможно ничего мыслить, если не мыслить (каждый раз) что-нибудь одно» [Meт. IV 4, 1006 b10].
Поскольку выдвинутая предпосылка существования множественного бытия, которую Зенон, чтобы доказать ее ложность, усилил, заменив термин «множественность» словосочетанием «деление бытия до бесконечности», привела к апории, постольку была доказана истинность положений Парменида и неистинность противоположной позиции. Одновременно, в силу того, что Зенон опирался на Истину, он сформулировал один из основных принципов физической и математической реальности.
Пармениду открылось в мистическом видении***, что слово «быть» со-относится только с понятием «истина»: «“есть” и “не быть никак невозможно”: это – путь Убежденья (которое Истине спутник)» [30, В2, 3-4]. Только вследствие того, что речь идет об истинном бытии, или бытии истины, спра-ведливы слова  «мыслить – то же, что быть» [30, В3]. 
Тождество бытия и истины охраняет мышление от заблуждения. Поэтому, в строгом смысле слова, не истину и высказать невозможно: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть», - неистово повторяет Парменид.  
Суждение «истины нет» доказывает, что «истина есть», разовьет интуи-цию Парменида Платон в диалоге «Теэтет». Философия опирается на такие понятия,  которые обладают самокритичностью, благодаря чему заблуждение опровергает само себя, поэтому, в отличие от научного способа познания, метафизика не нуждается в критерии опыта. Ее мышление самодостаточно. Способность разума быть собственным критерием истины называется ретор-сией****. 
Люди ошибаются именно потому, что они принимают явления, види-мость бытия, за саму истину, утверждает Парменид. С одной стороны, при-сущее им от рождения чувство истины подсказывает, что кроме видимого бытия существует истинный мир: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать», - внушает богиня Дике автору поэмы «О природе». 
С другой стороны, они принимают эту видимость за саму истину: «Люди, лишенные знанья, бродят о двух головах. … Мечутся, глухи и слепы равно невнятные толпы, коими «быть» и «не  быть» одним признаются и тем же и не тем же, но все идет на попятную тотчас» [30, В6]. 
Как единство бытия и небытия, сущий мир противоречив, что сбивает с толку людей, привыкших к чувственному созерцанию и «забывших» мир бы-тия. Истина же проста, как и мир бытия. Тем не менее, достичь этой простоты непросто, так как нужно свернуть с привычного пути, по которому движется обычное человеческое мышление. 
Необычность состояния прорыва (интуитивного озарения) указывает на его сверхъестественное происхождение. Поэтому Парменид  и говорит, что его на путь истины направляет богиня Дике: «Не хожено здесь человеком – но Закон вместе с Правдой» [30, В1, 27-28]. 
Человеку трудно войти в мир истины  в силу привычки к языку чув-ственных представлений. Бытие – это «то что есть». Небытие – «то, чего нет». Его невозможно ни помыслить, ни представить. Его существование противоречит положению: «из ничего ничего не возникает». Бытие, или «то, что есть», не может возникнуть по определению, оно есть то, что всегда  есть. Следовательно, бытие вечно. Оно неподвижно, так как оно одно: 
«В самом деле, - пишет Аристотель, - сущее [“то, что есть”] не возникает, ибо оно уже есть, а из не-сущего [“того, чего нет”] не может возникнуть ничего, ибо должен быть какой-то субстрат [возникновения]. Доводя это рас-суждение до логического конца, они приходят к выводу, что многого вообще нет, а есть одно только сущее [“то, что есть”] само по себе» [Физика, А 8, 191 а24].  
Опровергнув постулат о существовании «многого», Зенон доказал ис-тинность положений своего учителя. Наука же использует понятие бесконечно малой величины, забывая о ее метафизическом происхождении. Однако объективные законы познания, открытые Парменидом и развитые Платоном и др. метафизиками, с необходимостью выявляют в науке ее исходные пред-посылки.
3.7. Философское обоснование современного естествознания
Метафизическое осмысление философских истоков современной физики дал в книге «Физика и философия»  один из создателей квантовой механики В. Гейзенберг: 
«Сходство воззрений современной физики с воззрениями Платона и пи-фагорейцев простирается далеко. Элементарные частицы, о которых говорится в диалоге «Тимей», ведь это, в конце концов, не материя, а математические формы. В современной квантовой теории едва ли можно сомневаться в том, что элементарные частицы, в конечном счете, суть математические формы. Следовательно, современная физика идет вперед по тому же пути, по которому шли Платон и пифагорейцы» [6, с. 36-37].
Одним из заблуждений, бытующих среди исследователей истории фило-софии, является, как отмечали  Гегель и А.Ф. Лосев, противопоставление Платона и Аристотеля, которого причисляют иногда даже к материалистам. Причина этого кроется в том, что у них были различные подходы к построе-нию физики.  Платон в ее основание клал, как сегодня выражаются, матема-тическое моделирование, а Аристотель – наблюдение. 
Вот что писал французский историк науки А. Койре: «Если вы отстаиваете высший статус математики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, - вы - платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшее значение, чем другие - физические и метафизические - науки, трактующие о реальном бытии, если, в частности, вы утверждаете, что физика не нуждается ни в какой другой базе, кроме опыта, и должна строиться непосредственно на восприятии и что математика должна довольствоваться второстепенной и вспомогательной ролью простого подсобного средства, вы - аристотелик» [14, с. 143]. 
Как было показано в предыдущих главах, Платон и Аристотель демон-стрируют различные подходы ко второй философии, но не к метафизике. Двух метафизик быть не может, поскольку в ней раскрыты законы бытия. А бытие – одно.  
Однако, опираясь на двусмысленные тексты, приписываемые Аристоте-лю, сложилась традиция считать его эмпириком и интерпретировать его по-нятия материалистически: 
«Пользуясь терминологией Аристотеля, можно сказать, что математиче-ские объекты существуют в чувственных вещах лишь потенциально и чело-веческий разум способен их вычленить путем абстрагирования. Значит, они как объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
У Шишкова И.З.  получается материалистичнее, чем интерпретировал дифференциальное исчисление К. Маркс, но соответствующее его гносеоло-гическому принципу: «математические объекты», существующие «в чув-ственных вещах», пересаживаются в человеческую голову «путем абстраги-рования». 
Вследствие чего, в следующем предложении И.З.  Шишков провозглашает  «фикционализм»,***** который является последовательным выводом материалистической гносеологии: «… Объекты разума существу-ют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
А как иначе? Ведь согласно К. Марксу законы бытия и законы природы выводятся из «пересаженных в голову» свойств вещей. Таким образом, ника-ких объективных законов бытия в марксизме быть не может. Они лишь фик-ции нашего воображения, а не законы диалектики. Вот к чему приводит иг-норирование основных законов бытия, открытых метафизикой.
Кстати, Аристотель опровергает такого рода эмпиризм: «Далее, ни одно из чувственных  восприятий мы не считаем мудростью, хотя они  и дают  важнейшие знания  о  единичном, но они ни относительно  чего не указывают "почему", например, почему огонь горяч,  а  указывают  лишь, что он горяч» (Мет., 881b9-13). 
Тем самым, Стагирит констатирует, что наука не может опираться на чувственное  восприятие, поскольку посредством него невозможно установить причинные отношения в природе.   
Мыслимую реальность, как свидетельствует Секст Эмпирик, фикцией считали софисты: «Значит, сущее не мыслится. Ясно то, что предметы мысли не есть сущее. В самом деле, если предметы есть сущее, то все предметы мысли существуют, притом даже в разных видах, как бы кто их ни мыслил. Если же они существуют, это нелепо, потому что если кто-нибудь помыслит, что человек летит и колесницы состязаются на море, то это еще не значит, что человек в действительности летит, и колесницы состязаются на море. Поэтому предметы мысли не есть сущее» [27, с. 75-76]. 
Софист Горгий, которого цитирует Секст Эмпирик, смешивает вообра-жаемую, субъективную реальность, с мыслимой, объективной. Не на вымысел же опирались  Парменид, Платон, Гегель и др. метафизики, если они предвосхитили современную науку.
 Поскольку наука имеет дело с объективной реальностью, то необходимо признать, что законы математики (как будет показано) являются разновидно-стью законов бытия. Иначе получается, что посредством того, чего нет (фикция), можно познавать  природу и совершать технические революции. 
3.8. Стихийный материализм и квантовая реальность
Понять истинную природу математики (так и мышления в целом, по-скольку математика один из его модусов), мешает «стихийный материализм». Что отмечает физик Ник Герберт, автор книг "Квантовая реальность" и "Быстрее света", показавший, что квантовая реальность трансцендентна, поскольку находиться за пределами пространства и времени и описавший ее математическими уравнениями. 
Он полагает, что стихийный материализм, отрицающий объективность математики, идеальное (квантовую реальность) превращает в материальное: «Человеческому постижению недоступна истинная природа "квантовой ре-альности", поскольку все, к чему бы мы ни прикоснулись, превращается в материю» [29], т.е. в чувственные представления. 
Исходя из своего квантово-механического понимания  природы сознания, Н. Герберт приходит, по сути дела к платонизму, придавая математической и мыслимой реальности (сознанию)  объективность: 
«Я полагаю, что сознание представляет собой независимый фундамен-тальный процесс, такой же широко распространенный и глубоко укорененный в природе, как свет или электричество» [2, с. 95].
Он утверждает, что без понимания природы разума и даже Бога, познание природы невозможно: «Я искренне убежден, что сознание — это сложнейшая задача, - пишет Н. Герберт, - а физики в основном заняты задачами простыми... Мы можем обнаружить все силы и все частицы в природе - именно этим за-нимаются физики, - а что потом? А потом мы уже никуда не денемся от задач куда более сложных (природа разума, природа Бога) и от таких вопросов, которые мы пока еще даже не умеем сформулировать» [2, с. 90].
Вопрос, следовательно, заключается в метафизическом объяснении научных достижений: «За свою почти 400-летнюю историю «наука невероятно продвинулась в понимании физической Вселенной на всех уровнях, от кварков до квазаров», — говорит Герберт, и добавляет, что сознание остается «интеллектуальной черной дырой» [2, с. 91], - комментируют Н. Герберта ав-торы книги «Что мы вообще знаем?». 
 Научная парадигма заставляет ученых сводить духовную деятельность к материальной, рассматривать сознание как «побочный продукт деятельности мозга». Характеристику «научной модели» дает доктор Митчелл, создавший исследовательский центр для изучения «мистического» восприятия реальности: 
«… Согласно этой модели, сознание, как мы его знаем, сугубо эпифено-менально. Иными словами, оно представляет собой побочный продукт дея-тельности мозга, а не некое фундаментальное явление» [2, с. 93]. 
Нелепость материалистической психологии состоит в том, что она не учитывает очевидный факт, что мозг – лишь часть тела и без него функцио-нировать не может. Как отмечает православный психолог П.В. Добросельский: 
«Иначе говоря, нервная система, включая мозг, является лишь веще-ственным аспектом (вещественной частью, стороной) психики», - и продол-жает: «Здесь понятие «психика» близко по своему содержанию понятию «че-ловек», поскольку в работе нервной системы, в той или иной степени, прямо или косвенно, принимает участие большинство частей тела» [10]. 
Православную позицию поддерживает Эд Митчелл: «… Сознание не только не создается в мозгу, но мозг фактически ограничивает сознание!» [2, с. 96]. 
Доктор Дин Радин, ведущий ученый Института ноэтических наук, при изучении «психических» (экстрасенсорных) феноменов утверждает: «… Есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи», [2, с. 102] но официальная наука не хочет их замечать, «потому что академические правила приличия запрещают об этом говорить» [2, с. 34]. 
Философ Джон Хагелин, исходя из современных научных достижений, независимо от Платона, признает существование мира идей, который он условно называет «разумом»: 
«Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором», и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает все пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его. Вероятно, именно его мы называем разумом. Вероятно, там обитают «тела мыслей» - и они во многом подобны физическим существам, обитающим здесь» [2, с. 102]. 
И наконец, приведем идеалистическое обоснование сознания отече-ственным психологом О.В. Лавровой: «Сознание эпифеноменально, т.е. су-ществует в рефлексии мыслящего разума. Эпифеномен представляет собой простой дубль реального события, т.е. не имеет самостоятельной феномено-логии. В том случае, если сознание действительно является «двойником» — всего лишь отражением, следом, отпечатком реальности, оно действительно эпифеноменально. Но если сознание является тем, «что само себя в себе по-казывает» (М. Мамардашвили), т.е. само, как феномен, встречает феномены мира, то приставка «эпи» — становится лишней. Феномен же, по определению, онтологичен в своей очевидности .... Итак, если сознание феноменально, то его онтологический статус является доказанным» [15, с. 33, с. 34]. 
3.9. Смерть философии
Однако прорывы к метафизике являются немногочисленными. Основная масса современных интеллектуалов,  придерживается материализма (что мы видели на примере «вихревого мышления» в психологии). Получается, что прав Ф. Энгельс, философия умерла, и ей на смену пришло естествознание. 
Термин Ausgang (исход), который содержится в названии работы Ф. Эн-гельса «Людвиг Фейербах и конец (Ausgang – Ю.П.) немецкой классической философии» указывает на то, что  философия Фейербаха представляет собой ее завершение. 
Русский перевод названия работы Ф. Энгельса хорошо характеризует смысл всемирно-исторического переворота, отразившегося в философии Фейербаха. Произошла смена эпох.  Наступил конец (Ausgang) христианскому мировоззрению. Отныне будет господствовать наука. Великая заслуга классиков марксизма состоит в том, что они зафиксировали, совершенную Л. Фейербахом, смену парадигм. 
Можно сказать, что пришел конец философии. Ибо прежняя философия «служила» конкретному бытию, а отныне она обречена, быть «служанкой» НТР. Наступило «новое средневековье». Название книги Н. А. Бердяева «Новое средневековье» символизирует сущность современной, так называемой, философии. Ибо это уже не философия, а мировоззрение и даже, своеобразная мифология, «интеллектуальная романистика» (Т. Манн). 
Отличие средневековой философии, которая имеет право называться философией, так как она опиралась на классическую метафизику, состоит в том, что она «служила» конкретному бытию. А «служанкой богословия» она называется потому, что, в отличие от нигилизма, не претендовала на статус метафизики. 
Метафизическую функцию выполняло богословие, а философия была нужна лишь для диалога с язычниками и борьбы с ересями. Работа Фомы Аквинского, выразившего парадигму своей эпохи, так и называется, «Сумма против язычников» или «Философская сумма (об истинности католической веры против язычников)». 
Философия нового времени решала проблему метафизического обосно-вания  науки, получившую адекватное выражение в принципе Декарта cogito ergo sum, который означает: то, что я мыслю, существует в действительности. Выяснение природы математики и привело к открытию принципа. Имеет ли ее предмет реальное существование или  дифференциалы и интегралы, к предвосхищению которых  подошел Декарт, - фикции человеческого воображения. 
Ф. Энгельс, опираясь на тысячестраничную рукопись К. Маркса, иссле-довавшего историю зарождения и развития новой математики, писал, что именно благодаря Декарту «стало немедленно необходимым дифференци-альное и интегральное исчисление, которое тотчас возникает, и которое было, в общем, и целом завершено, а не изобретено, Ньютоном и Лейбницем...» [18, т. 20, с. 573].
Декарт своим принципом, как было рассмотрено [23], возродил, класси-ческую метафизику (плотинизм), акцентировав внимание (как и Плотин), на функции субъекта. Что очень важно для понимания свободы как разумной воли. Вследствие чего Кант подошел к определению предмета философии, опираясь на интуицию которого Фихте дал ему определение  дело-действие, внеся субъективный момент в аристотелевскую энтелехию (что было, ссылаясь на Э. Корета, показано в I Гл.). 
Остальная часть философемы Картезия относится к методологии науки [22]. Непонимание принципа, который Декарт, не знавший философии Пло-тина, мог открыть только в мистическом экстазе, приводит современную науку и идущую вслед за ней нигилистическую «схоластику» к новой мифологии. 
Лейбниц, следуя Декарту, продолжил развитие метафизической традиции, благодаря чему Кант сделал попытку сориентировать науку на целостное восприятие действительности. Для чего он использовал возрожденную Лейб-ницем платоно-аристотелевскую телеологию.
3.9.1. Рождение новой мифологии
Очень благодатным материалом для сопоставления классической и не-классической философии служит статья Мишеля Фуко, название которой он заимствовал у Канта, «Что такое Просвещение?»: 
«… Современная философия - это та философия, которая пытается отве-тить на вопрос, опрометчиво подброшенный ей еще два столетия тому назад: "Что такое Просвещение?". … Кант определяет Просвещение почти целиком отрицательным образом как некий "выход", как "исход"» [32,  с. 337]. 
Термин «исход» (Ausgang), как отмечалось, указывает на завершение и отрицание, переход к принципиально иной парадигме. 
Если в своей философии истории  (пишет М. Фуко) Кант «задает вопросы об истоке или определяет внутреннюю целенаправленность исторического процесса», то «в сочинении о Просвещении вопрос касается лишь проис-ходящего. Кант не стремится понять настоящее, исходя из какой-то грядущей полноты или какого-то будущего завершения. Он ставит вопрос: какое раз-личие вводит сегодня по отношению к вчера?  …     С самого начала Кант указывает, что "выход", определяющий Просвещение, есть некое последова-тельное движение, вырывающее нас из состояния "несовершеннолетия". И под "несовершеннолетием" он подразумевает определенное состояние нашей воли, которое заставляет нас принимать авторитет кого-то другого, чтобы руководить нами там, где пристало пользоваться разумом» [32,  с. 337-338]. 
Если эпоха Просвещения, по Канту, своим девизом избрала принцип «Sapere aude!»******, то наше время, как следует из статьи М. Фуко,  напро-тив, призывает отказаться от разума и свободы, и подчиниться авторитету науки.
 Противоречивость кантовской позиции (как и Просвещения), по мнению М. Фуко, заключается в том, что он призывает к свободе и разуму и, од-новременно, выражая парадигму науки, в рассматриваемой статье отказывается от них и метафизики («не  стремится понять настоящее исходя из некой тотальности»). 
Тем не менее, Кант остается в русле классической метафизики, тогда как современная философия, по верному суждению М. Фуко, отождествила ме-тафизику и науку,  
«не пытается сделать возможной метафизику, наконец ставшую наукой; она стремится продвинуть насколько возможно бесконечную работу свободы. … Историческая онтология нас самих должна отвернуться от всех проектов, притязающих на то, чтобы быть радикальными и глобальными» [32, c. 353]. 
Под глобальностью  и  радикальностью, Фуко имеет в виду, как метафи-зику, так и окончательное решение возникших перед философией проблем.   
Величие Канта в том и состоит, что он выявил метафизику свободы, позволившую Фихте, Шеллингу и Гегелю выработать ее конкретное понятие и показать отличие от произвола (отрицательной свободы).  
Осуществить «бесконечную работу свободы» вне метафизики («проектов, претендующих на глобальность  и  радикальность») невозможно. Поскольку это означает служение  произволу научного исследования, которое, и в этом состоит его природа, без всяких  ориентиров, опираясь лишь на интуицию разума («мыслить и быть – одно и то же») двигается от «кризиса» к «кризису», от одной гипотезы к другой. 
Задача современной философии («археология знания»), согласно М. Фуко,  сводится к фиксации наличного знания, «каково участие единичного и случайного, зависимого от произвольных принуждений, …» [32, c. 352]. 
И далее французский «археолог» демонстрирует свой метод, анализируя достижения современной науки. Его философия, не имея метафизического ориентира, слепо следует за медициной, не умеющей определить границу между нормой и ненормальностью, сексуальностью и извращением. Без ме-тафизики не удается  определиться, что значит быть свободным. Быть и не быть личностью? 
«Археология знания» выступает следствием того, что философы отказа-лись от всеобщего, от  целого, от разумного, и опираются на сиюминутное, преходящее. В результате «все течет». А относительно чего?  Одна теория сме-няет другую. Это нормально для науки, но не для теории, которая должна объяснить науке, что такое наука. И относительно чего она двигается. Фуко, следовательно, придерживается парадигмы, сформулированной Ф. Энгельсом, отождествившего философию и науку. 
Вследствие того, что нигилизм отвергает классические ценности, сегодня мы надеемся не на Истину, как Парменид, а на науку, которая вот-вот  откроет перед нами невероятные возможности. Эта иллюзия порождает новую мифологию. Одна иллюзия (гипотеза) сменяет другую. Вот что такое совре-менное Просвещение. 
Научный иллюзионизм поддерживает и Фуко. Он предлагает отказаться от преемственности и ограничиться констатацией проблем. Не нужно мо-литься на доктрины (имеются в виду, как классическая метафизика, так и ее отрицание (нигилизм)), а, нужно быть толерантным. 
Тут уместно будет  вспомнить известное изречение Аристотеля: «Платон мне друг, но больший друг - истина». Подлинная толерантность может быть достигнута только через служение Истине, а не  относительности. Именно софисты, утверждающие, что у каждого своя истина,  осудили Сократа, поклоняющегося Истине, на смерть.  
Фуко предполагает, что он преодолевает нигилистический догматизм. На самом деле его «идолом» (Ф. Бэкон) выступает постоянная смена научных гипотез и мифов (переоценка ценностей, по Ф. Ницше).  О чем свидетель-ствует его доклад «Что такое автор?» на      заседании  Французского фило-софского  общества 22  февраля 1969  года в Колледж де Франс под предсе-дательством Жана Валя. 
В своем выступлении он заявляет, что не хочет, чтобы его причисляли к какому-либо направлению,  поскольку он ищет «условия  функционирования специфических дискурсивных практик», стремится «найти правила, по кото-рым они (Маркс, Бюффон, Кювье) произвели некоторое число понятий или теоретических ансамблей, которые можно встретить в их текстах» [31, с. 9]. 
Эти правила сводятся к упразднению «воли к истине». Вот каков принцип является ориентиром нигилизма: 
«Таким образом,  перед  нашими глазами предстает только истина -  такая, которая была  бы  богатством,  изобилием  и силой,  одновременно и  мягкой и неявным образом  универсальной. Но мы ничего не  знаем о воле к истине -  об  этой  удивительной  машине,  предназначенной  для того, чтобы  исключать.  И именно те в нашей истории, кто снова и снова попытались так или иначе обойти это стремление  к  истине  и  поставить  его под вопрос в  противовес  самой истине,  и  именно там, где  истина  берется оправдать  запрет и  определить безумие,- все  они, от  Ницше  до Арто и до Батая, должны теперь служить нам знаками, безусловно недосягаемыми, для каждодневной работы» [31, с. 59]. 
Отрицание «воли к истине» означает осознание того, что современные философы говорят не от себя, а от некой силы, которая ими двигает. И речь идет не о «Божественном глаголе» (А.С. Пушкин). М. Фуко рассуждает  о че-ловеческой («слишком человеческой» - Ницше) воле,  имя которой – научная мифология, «сказка», родственная художественному вымыслу.
3.9.2. Практика – критерий истины
Наука развивается таким образом, что одна теория сменяет другую. Но понимания, как сути своего предмета, а тем более сути бытия, она не дости-гает. Не понимая природу сознания, ученые надеются, тем не менее, создать искусственный интеллект. Триумф науки составляет, так называемый научно-технический прогресс (НТР), т.е. практические достижения. 
Парадигма НТР и была выражена К. Марксом. Все предшествующие философы, полагает мыслитель, «лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [18, т. 3, с. 4]. Философия, следовательно, должна ориентироваться  на практику.
Опираясь на категорию практики («практика – критерий истины») марк-сизм превращает философию в общую теорию наук, ее методологию. В даль-нейшем В. Дильтей ищет «метафизику», которая удовлетворяла бы науку. Философия, должна, поэтому ограничиться теорией познания  и учением о внутреннем опыте (переживание). 
Учение о переживании и стало в дальнейшем развитии нигилизма мето-дологией наук о духе: 
«Так как переживание непостижимо и никакое мышление не может про-никнуть в него, поскольку знание само возникает лишь в нем, а осознание переживания всегда углубляется самим переживанием, то выполнение этой задачи оказывается бесконечным не только в том смысле, что оно всегда предполагает последующие научные процедуры, а в том смысле, что она не-разрешима по своей природе. Но к осуществлению выходной задачи подходит лишь понимание, так как она предполагает в качестве метода переживание. Они образуют две соприкасающиеся стороны логического процесса» [8, с. 151]. 
В. Дильтей, таким образом, подтвердил «пророчество» Ф. Энгельса, что философия будет одной из наук. Марксист имел  в виду естественные науки, а он добавил науку и о  «духе».
О том, что наступает эпоха бездуховности, пророчески засвидетельство-вал кумир нашего времени Ф. Ницше. Как полагает М. Бубер, критику морали у Ницше можно понимать как модификацию учения Маркса об идеологии. Он указывает также на связь софистики и идеологии. Уже софист Фразимах утверждал: «Справедливым я называю не что иное, как полезное сильнейше-му» [24, Государство. I, 338с]. Аналогичную позицию занимал Ф. Ницше. Ценности «зависят от роста власти того, кто определяет ценности» [3, с. 408]. 
Ф. Ницше хочет обосновать свою религию, создав своего бога, «сверх-человека». Философскую основу своего мировоззрения он ищет в софистике: 
«Софисты имели мужество, которым обладает всякий сильный дух, знающий о своем собственном имморализме. Софисты были греками. По-скольку Сократ и Платон приняли сторону справедливости и добродетели, они были евреями или уж я не знаю кем» [3, с. 409],  - иронизирует Ф. Ницше.  Таким образом,  он усиливает в культуре антиметафизическую, и взаи-мосвязанную с ней, антихристианскую традицию.
Учитывая противостояние софистов идеализму Платона, М. Бубер ост-роумно отмечает: «... В отличие от учения об идеях, “учение о сверхчеловеке” вовсе никакое не учение, и, в отличие от шкалы ценностей, определяемой идеей блага (высшая идея у Платона и Аристотеля - Ю.П.), шкала ценностей «сильный - слабый» не есть никакая шкала» [3, с. 409].
     Нигилизм, «как некогда софистика, связывает биологическую точку зрения с социологической и психологической» [3, с. 407], и, тем самым, со-гласно М. Буберу, превращает философию в идеологию. Начало свое нигилизм берет в критике религии Л. Фейербаха, который, как полагал Ф. Ницше, перефразировал известное изречение софиста Протагора «человек есть  мера всех вещей»:
«Чем человек не является, но чем он быть стремится или хочет, - это, и только это, и ничего, кроме этого, есть Бог» [3, с. 409]. У Фейербаха, полагает М. Бубер, здесь содержится скрытая полемика с высказыванием Платона: «Бог есть мера всех вещей» [3, с. 403].
После завершения метафизики, произведенного Гегелем, встал вопрос, куда идти дальше? К. Маркс выбрал путь практического преобразования мира. Ф. Ницше и М. Хайдеггер предлагают  усовершенствовать философию посредством анализа языка (язык – дом бытия). 
Язык складывается в той или иной культуре (тут-бытии, Dasein, по Хайдеггеру), а разум (метафизика) соответствует общему для всех разумных существ бытию. Культура мышления, следовательно, несмотря на призыв Э. Гуссерля превратить философию в «строгую науку», спускается с понятийного уровня к поэтической символике. 
«Реставраторские тенденции в философии начинаются, собственно, еще в I в. н. э. или даже раньше. Именно их имел в виду Сенека, когда негодовал, что «философия стала филологией», т. е. самостоятельная мысль сменилась толкованием и комментированием древних основоположников философских школ» [12, с. 487].
Следуя филологической парадигме Ф. Ницше, М. Хайдеггер рассматри-вает современную ему философию как пропедевтику к будущей метафизике. В полном соответствии с гегелевской теорией развития, он полагает, что ху-дожественная и научная форма выражения истины будет снята философской. Художественные пророчества и научные открытия лишь подготавливают  для нее почву: «Они служат севу, а еще прежде того подготовке к севу» [33, с. 144].
«Пророчество» М. Хайдеггера будет рассмотрено в следующей главе.
Примечания
* Дуализм, пишет А.Ф.  Лосев, принадлежит вовсе не Платону: «Платон кри-тикует в "Пармениде" какое-то другое, не свое учение об идеях. Такое, дей-ствительно дуалистическое, учение об идеях во времена Платона существовало в мегарской школе, возглавлявшейся одним из учеников Сократа – Эвклидом. … Аристотель свои аргументы против идей позаимствовал у самого же Платона» // Лосев А.Ф. Комментарии к диалогу Платона Парменид. /Платон. Собр.соч. В 4 т. Т.2.- М.: Мысль, 1993. С. 503.
** Апейрон — (греч. ἄπειρον, «бесконечное, беспредельное»)
*** Мистический аспект познавательной способности рассматривается в ста-тьях: Печурчик Ю.Ю. На грани бытия и небытия // Парадигма. Вып. 6, СПб., СПбГУ, 2006. С. 126-136.  А так же - Печурчик Ю.Ю. Проблема философского метода и мистическое  созерцание (Фихте, Шеллинг, Гегель) // Мистико-эзотерические движения в теории и практике. История. Психология. Фило-софия: Сб. материалов Второй международной научной конференции / Под. ред. С.В. Пахомова.– СПб.: РХГА, 2009. – 338 с. С.36-46.
А влияние Парменида на классическую метафизику показано в статье: Печурчик Ю.Ю.   «Незнание» Сократа и понятие истины //Сб. Академия: ма-териалы исследования по истории платонизма. Вып. 5. С. СПб., СПбГУ, 2003, с. 189-204.
**** «Реторсия выступает основным элементом метафизического мышления», его критическим принципом, отмечает Э. Корет // Корет Э. Основы ме-тафизики. Киев. «Тандем». 1998. С. 36.
 
***** Фикционализм (от лат. fictio — вымысел) — философское учение, со-гласно которому теоретические представления являются фикциями, которым в реальности ничто не соответствует и применение которых оправдано лишь их практической пользой. //http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/115278).
****** «Имей «мужество» быть разумным: Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» // Кант И. Соч. в 6-ти т. М., "Мысль", 1966. Т. 6. С.25-36. С. 25.
Литература
1. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. - М.: Мысль, 1976-1983.
2. Арнц Уильям, Чейс Бетси, Висенте Марк. Что мы вообще знаем? Наука, эзотерика и повседневная реальность. Перев. с англ. — М.: ООО Издательство «София», 2007.  // http://buks.astro-babylon.ru/bleep_chto_my_voobshhe_znaem.pdf
3. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. 
4. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М.: Наука, 1980.
5. Гегель Г.В.Ф. Философия права // Г.В.Ф. Гегель. Cоч. Т. VII. М.-Л., 1934.
6. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. - М.: Наука, 1989. 
7. Гуленко В.В. Формы мышления. Журнал «Соционика, ментология и пси-хология личности», № 4, 2002. //http://rus.triz-guide.com/2026.html
8. Дильтей В.  Наброски к критике исторического разума // Вопр. фил., №4, 1988. С. 135-152. 
 9.  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых филосо-фов. М., Мысль, 1979.
10. Добросельский  П. В. Общие аспекты психики или введение в православ-ную психологию //http://www.bibliotekar.ru/dobroselskiy-3/13.htm
11.  Дуран Антонио. Истина в пределе. Анализ бесконечно малых. //http://www.litmir.co/br/?b=247750&p=31.
12. История всемирной литературы: В 9 томах. Под редакцией И.С. Брагин-ского и других. Т.1.  М.: Наука, 1983.
13. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование / Кири-ленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филол. о-во "СЛОВО": ООО "Изд-во "ЭКСМО"", 2003. // http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/kiril/06.php
14. Койре А. Очерки истории философской мысли. - М.: Прогресс, 1985. 
15. Лаврова О.В. Глубинная топологическая психотерапия: идеи о трансфор-мации. Введение в философскую психологию: Монография (Серия «Новые идеи в психологии»). — СПб.: «Издательство ДНК», 2001. 
16. Левицкий С.А. Основы марксизма-ленинизма //https://sites.google.com/site/bolshevistphilosophy/Home
17.  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. Издательство политической литературы М.,1968.
18. Маркс К., Энгельс Фр. Собр. соч. 2-е изд. - М., 1953.
19. Математические рукописи К. Маркса // http://dnevniki.ykt.ru/semenov7/701885.
20. Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. /Под редакцией М. А. Дынника. М., 1955.
21. Печурчик Ю.Ю. Картезианская революция. Возможно ли познание скры-тых качеств на языке математики - http://www.vashakniga.org/
 22. Печурчик Ю.Ю. Русская религиозная  философия и классическая мета-физика. Рождение новой религиозной философии - http://www.vashakniga.org/2016/02/11/rozhdenie-novoy-religioznoy-filosof...              
23. Печурчик Ю. Ю. Формирование принципа "сogito" в античной философии // Pechurchick Yu.Yu., Formazione del principio di "sogito" nella filosofia antica. Italian Science Review. 2014; 4(13). PP. 186-188. 
24. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. -  М.: Мысль, 1990-1994.
25. Реале Дж. и Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1. Античность. С-Пг., 1994.
26. Рузавин Г. И. О природе математического знания. Издательство «Наука». Москва 1983. //http://libweb.kpfu.ru/z3950/full_fond/klass/013/270-290.pdf
27. Секст Эмпирик. Соч. в 2 т. Т. 1. М., "Мысль", 1975.  
28. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х томах. Т. 2. М., «Мысль». 1990.
29. Талбот Майкл. Голографическая Вселенная / Перев. с англ. – М.: Изда-тельский дом «София», 2004. // http://www.studfiles.ru/preview/2585388/
30.  Фрагменты ранних греческих философов: В 2-х Ч. М., Наука. 1989, Ч. 1.
31. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуально-сти. Работы разных лет. М., Касталь, 1996. 
32. Фуко М. Что такое Просвещение? // Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Прак-сис, 2002. C. 335-358. 
33.  Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» (1936-1940)  // Вопр. филос., №7, 1990. С. 143-174. 
34. Шишков И. З. История и философия науки: учебное пособие. - 2010.  // http://vmede.org/sait/?id=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&menu=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&page=6
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма // http://www.vashakniga.org/2016/06/24/pechurchik-yuyu-glava-iii-tragediya-materializma.html
3.1. Трагедия стихийного материализма
Обосновать ни эмпиризм, ни материализм невозможно, ибо они проти-воречат объективным законам бытия. Так, например, математика изображает законы природы в символической форме, что невозможно согласовать с ма-териализмом. 
Кроме того следует учитывать,  что рассудок может создавать абстракт-ные конструкции, объективное значение которых определяется разумом. В связи с чем, научные достижения требуют пояснения со стороны метафизики, примером чего, как будет показано, служит «Философия природы» Гегеля.
Как и большинство «измов»: эмпиризм, материализм, рационализм и ду-ализм т. д., кроме идеализма – не имеют объективного статуса, поскольку представляют собой искусственную конструкцию рассудка. Рассмотрим, например, марксистское понятие материи.  Ф. Энгельс характеризовал его как чистую абстракцию, понятие, существующее только в голове: 
«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы от-влекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [18, т. 20, с. 570]. 
Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фик-сирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни пара-доксально, разумом. 
Непонимание разумной природы человеческого восприятия в наше время тем более удивительно, что она была открыта, по сути дела, Парменидом, а более определенно – Платоном. Парменид учил, что рассудок, опирающийся на восприятие, лишь «мнит», т.е. грезит наяву, как это мы видим и у марксиста и у остальных материалистов и эмпириков. Платон же показал различие разумного и рассудочного познания, что было классифицировано как «дуализм идей и вещей»*.
Под такую  «мистификацию» подводят и весь идеализм. Ф. Энгельс, вслед за вышеприведенной цитатой, упоминает гегелевскую критику рассудка, вырывая  ее из контекста. Гегель утверждал объективность разумных понятий: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно» [5, с. 15]. Этому тезису интерпретаторы навесили ярлык «пантеизма». 
На самом деле в нем дана другая формулировка закона Парменида, из которого следует: если мысль не обладает объективной реальностью, то не-возможно познавать законы бытия, общаться с другими людьми, переводить с одного языка на другой и т.д. 
Если бы сознание человека было ограничено лишь рассудочными, аб-страгируемыми от чувственности понятиями, то тогда у каждого человека, в силу различия воспринимающих способностей, был бы свой мир, свои законы природы и пр. Последовательно развивая принцип эмпиризма - «nihil est in intellectu quod nоn fuerit in sensu» (нет ничего в разуме, чего бы раньше не было в чувстве) - Д. Юм пришел к агностицизму, а  Дж. Беркли – к субъективному идеализму.
3.2. Мистический материализм
И марксисты рассматривали свою теорию не иначе как в контексте клас-сической традиции, полагая, что опираются на  основной принцип метафизи-ки: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию» [18, т. 21, с. 282]. 
Только, как бытие, так и мышление, как будет показано, у них отсут-ствуют. Бытие они сводят к свойствам вещей, а мышление – к ощущению, отождествляя последнее с сознанием.
Тем не менее, материалистическая  диалектика претендует на то, что она «отражает»  законы бытия (природы, общества и мышления): 
«Таким образом, история природы и человеческого общества — вот от-куда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наибо-лее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления» [18, т. 20, с. 384]. 
Но абстрагированное понятие, как следует из определения материи,  не  существует реально, а полагается рассудком. Таким образом, законы бытия, о которых рассуждают материалисты, являются фикциями.
Если материя лишь условный термин для обозначения того, что дается нам в ощущениях, как следует из определения В.И. Ленина, которое согласу-ется с вышеприведенным тезисом Ф. Энгельса, то ее, как таковой, не суще-ствует в действительности. Реально существует только ощущаемая реальность. А материя – продукт мысли, придуманный термин, для обозначения того, что «отображается нашими ощущениями».
«Материя есть философская категория для обозначения объективной ре-альности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фо-тографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» [17, с. 131], - утверждал вождь пролетариата. 
Волюнтаристский характер марксизма сказывается в том, что материя-абстракция от имени мирового пролетариата водружается на место бытия: «А что касается философского понятия материи, то диамат незаконно расширяет понятие материи, так что оно совпадает с понятием бытия вообще!» [16], - отмечает историк философии С.А. Левицкий. 
Аналогичную оценку дают и авторы «Справочника для студента». Ком-ментируя ленинское определение материи, они отмечают его расплывчатость. С одной стороны, она представляет собой лишь «общее свойство вещей»; с другой же, «в диалектико-материалистической интерпретации материи присутствует и третий смысловой пласт, позволяющий говорить о материи как о своеобразном псевдониме бытия» [13, с. 377, 382]. 
Следовательно,  основу марксистской философии составляет двусмыс-ленное понятие. Если исходить из понятия бытия, т.е. из того смысла, который в нем объективно содержится («все, что есть», как определил понятие бытия Парменид), то в марксизме термин бытие означает  лишь свойства вещей (горячее, холодное, горькое и т.д.). А вещи и их законы, а значит, и бытие людей устраняются. 
Из ограниченного бытия следует  и соответствующее сознание. Например, Хайдеггер из тут-бытия (а там его уже нет) выводит филологию («язык – дом бытия»). Действительно, многообразие языков порождается различием бытия народов, особенностями их культур. Тогда как у «парменидовского» бытия  один язык – мышление [21].
Историческая заслуга марксизма заключается в том, что он, с присущей обыденному сознанию непосредственностью, выразил суть нигилистической парадигмы. В.И. Ленин признается, что для него идеалом служит «философ-ски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспы-тателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим созна-нием» [17,  с. 367]. 
 «Наивность» мировоззрения естествоиспытателей, согласно В.И. Ленину, заключается в   том, что они «бессознательно» признают  существование вещей независимых от сознания человека.  Тогда как признание объективности действительности  «сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 66]. 
«Научный материализм» на самом деле является «наивным» эмпиризмом, не признающим ничего, кроме чувственно воспринимаемой реальности (свойств вещей). Следовательно, по сравнению с естествоиспытателями, марксистское понятие материи обладает меньшим объемом, поскольку охва-тывает только свойства вещей, тогда как ученые подразумевают под материей существование вещей и природы.   
Во-вторых, чтобы сознательно признавать независимое существование вещей от сознания, нужно отличать себя от вещей, т.е. обладать  самосозна-нием, быть изначально разумным. По мысли же материалистов-эмпириков разум возникает из  чувственного восприятия. Получается, что  у каждого че-ловека свой разум, как учит субъективный идеализм, являющийся  последо-вательным выводом из  эмпирически-материалистической гноселогии. 
Принцип тождества мышления и бытия, из которого, как ошибочно по-лагал  Ф. Энгельс, он исходил, В.И. Ленин «честно» рассматривает как един-ство  многообразия свойств вещей (данных «человеку в ощущениях») и со-знания: 
«Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и по-нятно само собою, что отображение не может существовать без отображае-мого, но отображаемое существует независимо от отображающего. "Наивное" убеждение человечества сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 65-66]. 
3.3. Конкретное понятие материи
А вот какую стройную концепцию материи развили из принципа Парме-нида его последователи Платон и Аристотель: «У Платона материя - это некий "универсальный материал", чистая возможность, вещественность без каких-то конкретных свойств. С ее помощью возникают отдельные вещи, а также "мировая душа", своеобразный энергетический принцип. Единое есть завершающий, синтезирующий момент этого сложного процесса миротворе-ния. Аристотель оставил за материей лишь функцию быть материалом; ис-точник движения, структурирования вещного мира для него заключается в форме, слитой с материей в отдельные вещи. Поскольку отдельная вещь имеет в себе в рамках уже созданного многообразия основу для собственного существования, она названа Аристотелем субстанцией (в смысле независимого существования, содержащего в себе свои собственные предпосылки)» [13, с. 372].
Конкретное или разумное понятие материи было открыто метафизикой милетской школы. Подводя итоги их деятельности, Аристотель писал, что они искали то начало, из которого образуются вещи: 
«… Из чего как первого они возникают и во что, как последнее они, по-гибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, это они считают элементом (стихией – Ю. П.) и началом всех вещей. И поэтому они полагают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо такое естество (phisis) всегда сохраняется» (Метаф., 983в10). 
Сам Аристотель полагал, что кроме материи, которую он считал пассив-ным началом, в создании вещей участвует и активное начало, которое придает материи ту или иную форму. Ведь из одного и того же материала можно сделать много различных предметов. При этом очевидно, что не сам материал придает себе тот или иной вид. Не само дерево превращается в стул или стол и т.д. 
То, из чего все образуется должно быть бесформенным, неопределенным, представлять  собой  лишь абстрактную возможность, всеобщий материал действительности. Материя остается всегда тождественной себе, пишет Платон в «Тимее», хотя способна принять любую форму. Поэтому первоначало должно быть бесформенным, 
«чуждо всех форм, которые ему предстоит воспринять, ведь если бы оно было подобно чему-либо привходящему, то всякий раз, когда на него накла-дывалась бы противоположная или совершенно иная природа, оно давало бы искаженный отпечаток, через который проглядывали бы собственные черты этой природы» (50е).  
 Обычно называют материей «определенную материю», как выражался Аристотель, или вещь (единство материи и формы), что не соответствует по-нятию материи как первоначалу. Происходит подмена понятия, на которую обратил внимание русский философ Вл. Соловьев: 
«Но легко видеть, что каждая стихия, как ограниченная, отличающаяся от другого реальность, не может быть настоящим первоначалом; им может быть только общая неопределенная стихия или общая основа всех стихий (ἄπειρον Анаксимандра)» [28,  с. 181]. 
Аристотель конкретизирует достижения своих предшественников.  Не-определенная субстанция Анаксимандра и отрицательное определение материи Платоном как небытие синтезируются им в понятии абстрактной возможности. Таким образом, материя получает статус пассивности, которая требует для реализации своих возможностей активного начала. Понятие материала или субстрата обретает свое конкретное определение.
Анаксимандр объявил первоначалом апейрон**, беспредельное или не-определенное, и, таким образом ввел в обращение первое метафизическое понятие. Гегель полагал, что Анаксимандр понимал под апейроном  материю вообще, всеобщий материал, или по-гречески - субстрат.
 
 
3.4. «Линии» Платона и Демокрита
«Могла ли устареть за две тысячи лет развития философии борьба идеа-лизма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в фило-софии?» [17,  с. 131], - писал В. И. Ленин, в духе докторской диссертации К. Маркса «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура».   
Однако посмотрим, какова «линия» была у  Демокрита, и так ли уж она противоположна «линии» Платона. Дело в том, что атомистическая физика (как и философия Платона) выросла из элейской метафизики. Так же и гно-сеология.  Как и Парменид, Демокрит полагает, что чувственное познание субъективно, порождает лишь мнения: 
«Последователи Платона и Демокрита того мнения, - пишет Секст Эм-пирик, - что только умопостигаемые [сущности] истинны, но [мотивировка этого положения у них была различна, а именно]: Демокрит [обосновал это] тем, что ничто чувственно воспринимаемое не лежит в основе природы, так как атомы, образующие все  [вещи], имеют природу, лишенную всякого чув-ственного воспринимаемого качества» (Фр. 57). 
Платон же придает чувственному познанию объективное значение, пишет преемник Аристотеля по Ликею Теофраст: «…[Демокрит], считая состояния чувственного восприятия существующими [у субъекта] независимо [от подлинно сущего], …между тем как второй, [Платон], считая [качества] су-ществующими сами по себе, дает этим сущностям такое объяснение, в котором принимает их зависимость от состояний чувственного восприятия…» (Фр. 71)  [20].
На первый взгляд, получается, если исходить из эмпирического критерия (Дж. Локк, Ф. Коплстон,  В.И. Ленин), что Платон –  в большей степени материалист, чем Демокрит. Он объясняет свойства вещей, опираясь на чув-ственное восприятие. Тогда как Демокрит отрицает связь чувственного вос-приятия с объективно существующими предметами. Но если проанализировать целостный контекст их высказываний, то  его позиция сродни платоновской,  поскольку, как разъяснил Платон, чувственное восприятие познает лишь свойства предметов, но не сами предметы.
Совершенно иную форму атомистическая концепция получила у  после-дователя Демокрита, Эпикура. Он буквально «пересаживал» материальное в человеческую голову (К. Маркс),  полагая, что ощущения есть результат «ис-течения атомов» в виде неких образов (“simulacra”) или флюидов: 
«…Надобно полагать, что именно от того, что в нас входит нечто извне, мы способны видеть [формы] и мыслить их. В самом деле, ведь внешние предметы ни через воздух между ними и нами, ни через лучи или иные исте-чения от нас к ним не могут отпечатать в нас свой природный цвет и форму так, как могут это делать через оттиски, сохраняющие цвет и форму предметов, проникающие по мере величины своей в наше зрение и мысль и движущиеся с большой скоростью» [9, с. 411].
Вторым критерием истины Эпикур полагает “пролепсис”, общие представления, «память о том, что часто представляется извне» [25, с. 180], посредством которых мы можем предвосхищать события в рамках уже имеющегося опыта. 
«…Представление (которое он зовет еще очевидностью) всегда истинно. …А именно, предмет видения не только является предметом видения, но и существует таким, каким является. … Подобным образом [обстоит дело и в других] [представлениях].   Следовательно, все представления становятся истинными. …Мнения же имеют некоторые различия: одни из них истинные, а другие – ложные… Истинные – те, которые и получают подтверждение и не имеют опровержение со стороны очевидности; ложные же – те, которые имеют опровержение и не подтверждаются со стороны очевидности. …Так, например, когда Эпикур утверждает, что существует пустота, а это неочевидно, то он подтверждает это при помощи очевидного предмета, движения» [27, с. 102-104]. 
Существование атомов никакого очевидного подтверждения не имеет. Но для  Эпикура это не столь важно, поскольку физика, по его мнению, служит только для обоснования этики, а сама по себе также бесполезна, как и метафизика: «Если не беспокоиться о небесных феноменах и не знать страха смерти, ее близкого дыхания, не искать границ наслаждения и страдания, то вряд ли нужна была бы наука о природе» [25, с. 181-182]. 
Правда, обоснование все же приводится; только в качестве критерия выступает такая, вовсе  не очевидная, вещь, как вечное существование бесконечного мира (как об этом учил Парменид): 
«Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше рассуждение о неясном; … Далее, иные из тел суть сложные, а иные – такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые. В самом  деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие… Далее, Вселенная беспредельна. … Движутся атомы непрерывно и вечно…» [9, с. 379-380]. 
Ориентируясь на практику, «учитель жизни» не обращает внимания на то, что его рассуждения противоречат исходным критериям. Вечное и бесконечное бытие можно только мыслить. Следовательно, здесь используется такая же метафизика, как и у элеатов, только бессознательно (стихийно), так как в качестве критерия признается ощущаемое бытие.
Доказав посредством элейской метафизики (которую он отрицает)  су-ществование атомов, Эпикур в дальнейшем дает эмпирическое обоснование материальности души: «…Опираясь на наши ощущения и претерпевания (…) необходимо усмотреть, что душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу (…); оно схоже с ветром, к которому примешана теплота… Свидетельство всему этому – душевные наши способности, пре-терпевания, возбудимость, движение мысли и все, без чего мы погибаем” [9, с. 386].
«Движение мысли», таким образом, «схоже с ветром». И в наше время психологи описывают процесс мышления как завихрение и считают «эпику-рейский подход» важным научным достижением: «Вихревое мышление оформилось в самостоятельную парадигму и оценилось социумом по досто-инству позже всех, хотя оно самое близкое к природным явлениям» [7].  
3. 5. Природа математического естествознания
Одной из причин двусмысленности в марксизме является то, что классики отождествляют философию с естествознанием: «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» [18, т. 20, с. 43].  
Ничего кроме «фокуснических фраз» для обоснования материального единства мира марксистская философия не представила. А само естествознание тем более, поскольку его задачей является использование законов природы для создания «второй природы», техники.
Естествознание, которое, став на математические рельсы, стало бурно развиваться, никак не может быть истолковано материалистически, поскольку математика запредельна для чувственного восприятия. Интегралы и диф-ференциалы на деревьях не растут. Но даже если бы и росли, то все равно адекватное  восприятие предметов осуществляется  с помощью разума. По-этому совершенно напрасны были надежды классиков марксизма на то, что математизация естествознания поможет им утвердить свое мировоззрение: 
 «Лишь дифференциальное исчисление дает естествознанию возможность изображать математически не только состояния, но и процессы: движение» [18, т. 20, с. 587]. 
К. Маркс «даже написал несколько трудов о производных и интегралах» [11], тем не менее, не смог понять  природу математики. Попытка материали-стической интерпретации (или на марксистском языке: снять мистический покров) математического анализа  привела к абсурду, поскольку  совершается магически, переименованием в диалектический процесс: 
«Сорвать покров тайны, окружавшей основные понятия и методы диф-ференциального исчисления, было тем более важно, что сам переход от эле-ментарной математики к математике переменных величин по самому своему существованию должен был носить диалектический характер» [19]. 
Согласно гносеологии К. Маркса идеальное (сверхчувственная реаль-ность) есть продукт  «пересаженного в человеческую голову» чувственного  материала. Вместо того чтобы  показать, как дифференциалы и интегралы (идеальное) «рождаются» из материи, он выводит их из собственных мыслей, а именно, постулирует принцип «оборачивания метода»: 
«С помощью выдвинутого им принципа «оборачивания метода» Марксу удалось сорвать покров с тайны, которым было окутано дифференциальное исчисление на первых этапах его развития, - пишет Г.И. Рузавин.
И добавляет: «Эти идеи Маркса об «оборачивании метода» в ходе мате-матического познания дают возможность правильно подойти и к решению вопроса об объективном содержании абстрактных структур современной ма-тематики. Кажущееся на первый взгляд априорное их происхождение в дей-ствительности представляет собой продукт длительного развития познания, в ходе которого постепенно выявлялись наиболее глубокие и существенные свойства не только реальных, но и математических объектов и структур менее общего характера» [26, с. 275-276]. 
Для обоснования «объективного содержания» математических объектов, согласно материалистической парадигме,  нужно показать, как материальное преобразуется в идеальное. Вместо этого нам сообщают, что математические конструкции представляют собой «продукт длительного развития познания», следовательно, происходят из идеального.  Тем самым, опровергается основ-ной гносеологический тезис К. Маркса: «... Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [18, т. 23, с. 21]. 
3. 6. Физический и метафизический смысл апорий Зенона
П.П. Гайденко показала, что  основное понятие, как современной физики, так и математики было предвосхищено учеником родоначальника метафизики Парменида  Зеноном, постулировавшего в своих  апориях деление бытия до бесконечности [4, с. 61]. 
Таким образом, метафизика обогатила интеллектуальную культуру по-нятием бесконечно малой величины. Что позволило Демокриту придать ему физический смысл (атом), а Анаксагору – деление до бесконечности всего  существующего (гомеомерии). Гомеомерии бесконечны по числу и по дели-мости, представляя  собой, своего рода, качественные атомы (молекулы).
Однако, следует учитывать, что постулат деления бытия до бесконечности был выдвинут, чтобы доказать (от противного) положение Парменида, что мыслимая реальность едина, неделима и неподвижна. 
Родоначальник метафизики, по сути дела, дает и обоснование закона тождества (А=А). Чтобы мышление было истинным, оно должно быть тож-дественным и неизменным по отношению к своим исходным предпосылкам. 
Принятые нами положения (понятия, суждения) должны употребляться в одном и том же смысле. Аристотель по этому поводу пишет  следующее: 
«…Иметь не одно значение – значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет (определённых) значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности – и с самим собой; ибо не-возможно ничего мыслить, если не мыслить (каждый раз) что-нибудь одно» [Meт. IV 4, 1006 b10].
Поскольку выдвинутая предпосылка существования множественного бытия, которую Зенон, чтобы доказать ее ложность, усилил, заменив термин «множественность» словосочетанием «деление бытия до бесконечности», привела к апории, постольку была доказана истинность положений Парменида и неистинность противоположной позиции. Одновременно, в силу того, что Зенон опирался на Истину, он сформулировал один из основных принципов физической и математической реальности.
Пармениду открылось в мистическом видении***, что слово «быть» со-относится только с понятием «истина»: «“есть” и “не быть никак невозможно”: это – путь Убежденья (которое Истине спутник)» [30, В2, 3-4]. Только вследствие того, что речь идет об истинном бытии, или бытии истины, спра-ведливы слова  «мыслить – то же, что быть» [30, В3]. 
Тождество бытия и истины охраняет мышление от заблуждения. Поэтому, в строгом смысле слова, не истину и высказать невозможно: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть», - неистово повторяет Парменид.  
Суждение «истины нет» доказывает, что «истина есть», разовьет интуи-цию Парменида Платон в диалоге «Теэтет». Философия опирается на такие понятия,  которые обладают самокритичностью, благодаря чему заблуждение опровергает само себя, поэтому, в отличие от научного способа познания, метафизика не нуждается в критерии опыта. Ее мышление самодостаточно. Способность разума быть собственным критерием истины называется ретор-сией****. 
Люди ошибаются именно потому, что они принимают явления, види-мость бытия, за саму истину, утверждает Парменид. С одной стороны, при-сущее им от рождения чувство истины подсказывает, что кроме видимого бытия существует истинный мир: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать», - внушает богиня Дике автору поэмы «О природе». 
С другой стороны, они принимают эту видимость за саму истину: «Люди, лишенные знанья, бродят о двух головах. … Мечутся, глухи и слепы равно невнятные толпы, коими «быть» и «не  быть» одним признаются и тем же и не тем же, но все идет на попятную тотчас» [30, В6]. 
Как единство бытия и небытия, сущий мир противоречив, что сбивает с толку людей, привыкших к чувственному созерцанию и «забывших» мир бы-тия. Истина же проста, как и мир бытия. Тем не менее, достичь этой простоты непросто, так как нужно свернуть с привычного пути, по которому движется обычное человеческое мышление. 
Необычность состояния прорыва (интуитивного озарения) указывает на его сверхъестественное происхождение. Поэтому Парменид  и говорит, что его на путь истины направляет богиня Дике: «Не хожено здесь человеком – но Закон вместе с Правдой» [30, В1, 27-28]. 
Человеку трудно войти в мир истины  в силу привычки к языку чув-ственных представлений. Бытие – это «то что есть». Небытие – «то, чего нет». Его невозможно ни помыслить, ни представить. Его существование противоречит положению: «из ничего ничего не возникает». Бытие, или «то, что есть», не может возникнуть по определению, оно есть то, что всегда  есть. Следовательно, бытие вечно. Оно неподвижно, так как оно одно: 
«В самом деле, - пишет Аристотель, - сущее [“то, что есть”] не возникает, ибо оно уже есть, а из не-сущего [“того, чего нет”] не может возникнуть ничего, ибо должен быть какой-то субстрат [возникновения]. Доводя это рас-суждение до логического конца, они приходят к выводу, что многого вообще нет, а есть одно только сущее [“то, что есть”] само по себе» [Физика, А 8, 191 а24].  
Опровергнув постулат о существовании «многого», Зенон доказал ис-тинность положений своего учителя. Наука же использует понятие бесконечно малой величины, забывая о ее метафизическом происхождении. Однако объективные законы познания, открытые Парменидом и развитые Платоном и др. метафизиками, с необходимостью выявляют в науке ее исходные пред-посылки.
3.7. Философское обоснование современного естествознания
Метафизическое осмысление философских истоков современной физики дал в книге «Физика и философия»  один из создателей квантовой механики В. Гейзенберг: 
«Сходство воззрений современной физики с воззрениями Платона и пи-фагорейцев простирается далеко. Элементарные частицы, о которых говорится в диалоге «Тимей», ведь это, в конце концов, не материя, а математические формы. В современной квантовой теории едва ли можно сомневаться в том, что элементарные частицы, в конечном счете, суть математические формы. Следовательно, современная физика идет вперед по тому же пути, по которому шли Платон и пифагорейцы» [6, с. 36-37].
Одним из заблуждений, бытующих среди исследователей истории фило-софии, является, как отмечали  Гегель и А.Ф. Лосев, противопоставление Платона и Аристотеля, которого причисляют иногда даже к материалистам. Причина этого кроется в том, что у них были различные подходы к построе-нию физики.  Платон в ее основание клал, как сегодня выражаются, матема-тическое моделирование, а Аристотель – наблюдение. 
Вот что писал французский историк науки А. Койре: «Если вы отстаиваете высший статус математики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, - вы - платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшее значение, чем другие - физические и метафизические - науки, трактующие о реальном бытии, если, в частности, вы утверждаете, что физика не нуждается ни в какой другой базе, кроме опыта, и должна строиться непосредственно на восприятии и что математика должна довольствоваться второстепенной и вспомогательной ролью простого подсобного средства, вы - аристотелик» [14, с. 143]. 
Как было показано в предыдущих главах, Платон и Аристотель демон-стрируют различные подходы ко второй философии, но не к метафизике. Двух метафизик быть не может, поскольку в ней раскрыты законы бытия. А бытие – одно.  
Однако, опираясь на двусмысленные тексты, приписываемые Аристоте-лю, сложилась традиция считать его эмпириком и интерпретировать его по-нятия материалистически: 
«Пользуясь терминологией Аристотеля, можно сказать, что математиче-ские объекты существуют в чувственных вещах лишь потенциально и чело-веческий разум способен их вычленить путем абстрагирования. Значит, они как объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
У Шишкова И.З.  получается материалистичнее, чем интерпретировал дифференциальное исчисление К. Маркс, но соответствующее его гносеоло-гическому принципу: «математические объекты», существующие «в чув-ственных вещах», пересаживаются в человеческую голову «путем абстраги-рования». 
Вследствие чего, в следующем предложении И.З.  Шишков провозглашает  «фикционализм»,***** который является последовательным выводом материалистической гносеологии: «… Объекты разума существу-ют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
А как иначе? Ведь согласно К. Марксу законы бытия и законы природы выводятся из «пересаженных в голову» свойств вещей. Таким образом, ника-ких объективных законов бытия в марксизме быть не может. Они лишь фик-ции нашего воображения, а не законы диалектики. Вот к чему приводит иг-норирование основных законов бытия, открытых метафизикой.
Кстати, Аристотель опровергает такого рода эмпиризм: «Далее, ни одно из чувственных  восприятий мы не считаем мудростью, хотя они  и дают  важнейшие знания  о  единичном, но они ни относительно  чего не указывают "почему", например, почему огонь горяч,  а  указывают  лишь, что он горяч» (Мет., 881b9-13). 
Тем самым, Стагирит констатирует, что наука не может опираться на чувственное  восприятие, поскольку посредством него невозможно установить причинные отношения в природе.   
Мыслимую реальность, как свидетельствует Секст Эмпирик, фикцией считали софисты: «Значит, сущее не мыслится. Ясно то, что предметы мысли не есть сущее. В самом деле, если предметы есть сущее, то все предметы мысли существуют, притом даже в разных видах, как бы кто их ни мыслил. Если же они существуют, это нелепо, потому что если кто-нибудь помыслит, что человек летит и колесницы состязаются на море, то это еще не значит, что человек в действительности летит, и колесницы состязаются на море. Поэтому предметы мысли не есть сущее» [27, с. 75-76]. 
Софист Горгий, которого цитирует Секст Эмпирик, смешивает вообра-жаемую, субъективную реальность, с мыслимой, объективной. Не на вымысел же опирались  Парменид, Платон, Гегель и др. метафизики, если они предвосхитили современную науку.
 Поскольку наука имеет дело с объективной реальностью, то необходимо признать, что законы математики (как будет показано) являются разновидно-стью законов бытия. Иначе получается, что посредством того, чего нет (фикция), можно познавать  природу и совершать технические революции. 
3.8. Стихийный материализм и квантовая реальность
Понять истинную природу математики (так и мышления в целом, по-скольку математика один из его модусов), мешает «стихийный материализм». Что отмечает физик Ник Герберт, автор книг "Квантовая реальность" и "Быстрее света", показавший, что квантовая реальность трансцендентна, поскольку находиться за пределами пространства и времени и описавший ее математическими уравнениями. 
Он полагает, что стихийный материализм, отрицающий объективность математики, идеальное (квантовую реальность) превращает в материальное: «Человеческому постижению недоступна истинная природа "квантовой ре-альности", поскольку все, к чему бы мы ни прикоснулись, превращается в материю» [29], т.е. в чувственные представления. 
Исходя из своего квантово-механического понимания  природы сознания, Н. Герберт приходит, по сути дела к платонизму, придавая математической и мыслимой реальности (сознанию)  объективность: 
«Я полагаю, что сознание представляет собой независимый фундамен-тальный процесс, такой же широко распространенный и глубоко укорененный в природе, как свет или электричество» [2, с. 95].
Он утверждает, что без понимания природы разума и даже Бога, познание природы невозможно: «Я искренне убежден, что сознание — это сложнейшая задача, - пишет Н. Герберт, - а физики в основном заняты задачами простыми... Мы можем обнаружить все силы и все частицы в природе - именно этим за-нимаются физики, - а что потом? А потом мы уже никуда не денемся от задач куда более сложных (природа разума, природа Бога) и от таких вопросов, которые мы пока еще даже не умеем сформулировать» [2, с. 90].
Вопрос, следовательно, заключается в метафизическом объяснении научных достижений: «За свою почти 400-летнюю историю «наука невероятно продвинулась в понимании физической Вселенной на всех уровнях, от кварков до квазаров», — говорит Герберт, и добавляет, что сознание остается «интеллектуальной черной дырой» [2, с. 91], - комментируют Н. Герберта ав-торы книги «Что мы вообще знаем?». 
 Научная парадигма заставляет ученых сводить духовную деятельность к материальной, рассматривать сознание как «побочный продукт деятельности мозга». Характеристику «научной модели» дает доктор Митчелл, создавший исследовательский центр для изучения «мистического» восприятия реальности: 
«… Согласно этой модели, сознание, как мы его знаем, сугубо эпифено-менально. Иными словами, оно представляет собой побочный продукт дея-тельности мозга, а не некое фундаментальное явление» [2, с. 93]. 
Нелепость материалистической психологии состоит в том, что она не учитывает очевидный факт, что мозг – лишь часть тела и без него функцио-нировать не может. Как отмечает православный психолог П.В. Добросельский: 
«Иначе говоря, нервная система, включая мозг, является лишь веще-ственным аспектом (вещественной частью, стороной) психики», - и продол-жает: «Здесь понятие «психика» близко по своему содержанию понятию «че-ловек», поскольку в работе нервной системы, в той или иной степени, прямо или косвенно, принимает участие большинство частей тела» [10]. 
Православную позицию поддерживает Эд Митчелл: «… Сознание не только не создается в мозгу, но мозг фактически ограничивает сознание!» [2, с. 96]. 
Доктор Дин Радин, ведущий ученый Института ноэтических наук, при изучении «психических» (экстрасенсорных) феноменов утверждает: «… Есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи», [2, с. 102] но официальная наука не хочет их замечать, «потому что академические правила приличия запрещают об этом говорить» [2, с. 34]. 
Философ Джон Хагелин, исходя из современных научных достижений, независимо от Платона, признает существование мира идей, который он условно называет «разумом»: 
«Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором», и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает все пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его. Вероятно, именно его мы называем разумом. Вероятно, там обитают «тела мыслей» - и они во многом подобны физическим существам, обитающим здесь» [2, с. 102]. 
И наконец, приведем идеалистическое обоснование сознания отече-ственным психологом О.В. Лавровой: «Сознание эпифеноменально, т.е. су-ществует в рефлексии мыслящего разума. Эпифеномен представляет собой простой дубль реального события, т.е. не имеет самостоятельной феномено-логии. В том случае, если сознание действительно является «двойником» — всего лишь отражением, следом, отпечатком реальности, оно действительно эпифеноменально. Но если сознание является тем, «что само себя в себе по-казывает» (М. Мамардашвили), т.е. само, как феномен, встречает феномены мира, то приставка «эпи» — становится лишней. Феномен же, по определению, онтологичен в своей очевидности .... Итак, если сознание феноменально, то его онтологический статус является доказанным» [15, с. 33, с. 34]. 
3.9. Смерть философии
Однако прорывы к метафизике являются немногочисленными. Основная масса современных интеллектуалов,  придерживается материализма (что мы видели на примере «вихревого мышления» в психологии). Получается, что прав Ф. Энгельс, философия умерла, и ей на смену пришло естествознание. 
Термин Ausgang (исход), который содержится в названии работы Ф. Эн-гельса «Людвиг Фейербах и конец (Ausgang – Ю.П.) немецкой классической философии» указывает на то, что  философия Фейербаха представляет собой ее завершение. 
Русский перевод названия работы Ф. Энгельса хорошо характеризует смысл всемирно-исторического переворота, отразившегося в философии Фейербаха. Произошла смена эпох.  Наступил конец (Ausgang) христианскому мировоззрению. Отныне будет господствовать наука. Великая заслуга классиков марксизма состоит в том, что они зафиксировали, совершенную Л. Фейербахом, смену парадигм. 
Можно сказать, что пришел конец философии. Ибо прежняя философия «служила» конкретному бытию, а отныне она обречена, быть «служанкой» НТР. Наступило «новое средневековье». Название книги Н. А. Бердяева «Новое средневековье» символизирует сущность современной, так называемой, философии. Ибо это уже не философия, а мировоззрение и даже, своеобразная мифология, «интеллектуальная романистика» (Т. Манн). 
Отличие средневековой философии, которая имеет право называться философией, так как она опиралась на классическую метафизику, состоит в том, что она «служила» конкретному бытию. А «служанкой богословия» она называется потому, что, в отличие от нигилизма, не претендовала на статус метафизики. 
Метафизическую функцию выполняло богословие, а философия была нужна лишь для диалога с язычниками и борьбы с ересями. Работа Фомы Аквинского, выразившего парадигму своей эпохи, так и называется, «Сумма против язычников» или «Философская сумма (об истинности католической веры против язычников)». 
Философия нового времени решала проблему метафизического обосно-вания  науки, получившую адекватное выражение в принципе Декарта cogito ergo sum, который означает: то, что я мыслю, существует в действительности. Выяснение природы математики и привело к открытию принципа. Имеет ли ее предмет реальное существование или  дифференциалы и интегралы, к предвосхищению которых  подошел Декарт, - фикции человеческого воображения. 
Ф. Энгельс, опираясь на тысячестраничную рукопись К. Маркса, иссле-довавшего историю зарождения и развития новой математики, писал, что именно благодаря Декарту «стало немедленно необходимым дифференци-альное и интегральное исчисление, которое тотчас возникает, и которое было, в общем, и целом завершено, а не изобретено, Ньютоном и Лейбницем...» [18, т. 20, с. 573].
Декарт своим принципом, как было рассмотрено [23], возродил, класси-ческую метафизику (плотинизм), акцентировав внимание (как и Плотин), на функции субъекта. Что очень важно для понимания свободы как разумной воли. Вследствие чего Кант подошел к определению предмета философии, опираясь на интуицию которого Фихте дал ему определение  дело-действие, внеся субъективный момент в аристотелевскую энтелехию (что было, ссылаясь на Э. Корета, показано в I Гл.). 
Остальная часть философемы Картезия относится к методологии науки [22]. Непонимание принципа, который Декарт, не знавший философии Пло-тина, мог открыть только в мистическом экстазе, приводит современную науку и идущую вслед за ней нигилистическую «схоластику» к новой мифологии. 
Лейбниц, следуя Декарту, продолжил развитие метафизической традиции, благодаря чему Кант сделал попытку сориентировать науку на целостное восприятие действительности. Для чего он использовал возрожденную Лейб-ницем платоно-аристотелевскую телеологию.
3.9.1. Рождение новой мифологии
Очень благодатным материалом для сопоставления классической и не-классической философии служит статья Мишеля Фуко, название которой он заимствовал у Канта, «Что такое Просвещение?»: 
«… Современная философия - это та философия, которая пытается отве-тить на вопрос, опрометчиво подброшенный ей еще два столетия тому назад: "Что такое Просвещение?". … Кант определяет Просвещение почти целиком отрицательным образом как некий "выход", как "исход"» [32,  с. 337]. 
Термин «исход» (Ausgang), как отмечалось, указывает на завершение и отрицание, переход к принципиально иной парадигме. 
Если в своей философии истории  (пишет М. Фуко) Кант «задает вопросы об истоке или определяет внутреннюю целенаправленность исторического процесса», то «в сочинении о Просвещении вопрос касается лишь проис-ходящего. Кант не стремится понять настоящее, исходя из какой-то грядущей полноты или какого-то будущего завершения. Он ставит вопрос: какое раз-личие вводит сегодня по отношению к вчера?  …     С самого начала Кант указывает, что "выход", определяющий Просвещение, есть некое последова-тельное движение, вырывающее нас из состояния "несовершеннолетия". И под "несовершеннолетием" он подразумевает определенное состояние нашей воли, которое заставляет нас принимать авторитет кого-то другого, чтобы руководить нами там, где пристало пользоваться разумом» [32,  с. 337-338]. 
Если эпоха Просвещения, по Канту, своим девизом избрала принцип «Sapere aude!»******, то наше время, как следует из статьи М. Фуко,  напро-тив, призывает отказаться от разума и свободы, и подчиниться авторитету науки.
 Противоречивость кантовской позиции (как и Просвещения), по мнению М. Фуко, заключается в том, что он призывает к свободе и разуму и, од-новременно, выражая парадигму науки, в рассматриваемой статье отказывается от них и метафизики («не  стремится понять настоящее исходя из некой тотальности»). 
Тем не менее, Кант остается в русле классической метафизики, тогда как современная философия, по верному суждению М. Фуко, отождествила ме-тафизику и науку,  
«не пытается сделать возможной метафизику, наконец ставшую наукой; она стремится продвинуть насколько возможно бесконечную работу свободы. … Историческая онтология нас самих должна отвернуться от всех проектов, притязающих на то, чтобы быть радикальными и глобальными» [32, c. 353]. 
Под глобальностью  и  радикальностью, Фуко имеет в виду, как метафи-зику, так и окончательное решение возникших перед философией проблем.   
Величие Канта в том и состоит, что он выявил метафизику свободы, позволившую Фихте, Шеллингу и Гегелю выработать ее конкретное понятие и показать отличие от произвола (отрицательной свободы).  
Осуществить «бесконечную работу свободы» вне метафизики («проектов, претендующих на глобальность  и  радикальность») невозможно. Поскольку это означает служение  произволу научного исследования, которое, и в этом состоит его природа, без всяких  ориентиров, опираясь лишь на интуицию разума («мыслить и быть – одно и то же») двигается от «кризиса» к «кризису», от одной гипотезы к другой. 
Задача современной философии («археология знания»), согласно М. Фуко,  сводится к фиксации наличного знания, «каково участие единичного и случайного, зависимого от произвольных принуждений, …» [32, c. 352]. 
И далее французский «археолог» демонстрирует свой метод, анализируя достижения современной науки. Его философия, не имея метафизического ориентира, слепо следует за медициной, не умеющей определить границу между нормой и ненормальностью, сексуальностью и извращением. Без ме-тафизики не удается  определиться, что значит быть свободным. Быть и не быть личностью? 
«Археология знания» выступает следствием того, что философы отказа-лись от всеобщего, от  целого, от разумного, и опираются на сиюминутное, преходящее. В результате «все течет». А относительно чего?  Одна теория сме-няет другую. Это нормально для науки, но не для теории, которая должна объяснить науке, что такое наука. И относительно чего она двигается. Фуко, следовательно, придерживается парадигмы, сформулированной Ф. Энгельсом, отождествившего философию и науку. 
Вследствие того, что нигилизм отвергает классические ценности, сегодня мы надеемся не на Истину, как Парменид, а на науку, которая вот-вот  откроет перед нами невероятные возможности. Эта иллюзия порождает новую мифологию. Одна иллюзия (гипотеза) сменяет другую. Вот что такое совре-менное Просвещение. 
Научный иллюзионизм поддерживает и Фуко. Он предлагает отказаться от преемственности и ограничиться констатацией проблем. Не нужно мо-литься на доктрины (имеются в виду, как классическая метафизика, так и ее отрицание (нигилизм)), а, нужно быть толерантным. 
Тут уместно будет  вспомнить известное изречение Аристотеля: «Платон мне друг, но больший друг - истина». Подлинная толерантность может быть достигнута только через служение Истине, а не  относительности. Именно софисты, утверждающие, что у каждого своя истина,  осудили Сократа, поклоняющегося Истине, на смерть.  
Фуко предполагает, что он преодолевает нигилистический догматизм. На самом деле его «идолом» (Ф. Бэкон) выступает постоянная смена научных гипотез и мифов (переоценка ценностей, по Ф. Ницше).  О чем свидетель-ствует его доклад «Что такое автор?» на      заседании  Французского фило-софского  общества 22  февраля 1969  года в Колледж де Франс под предсе-дательством Жана Валя. 
В своем выступлении он заявляет, что не хочет, чтобы его причисляли к какому-либо направлению,  поскольку он ищет «условия  функционирования специфических дискурсивных практик», стремится «найти правила, по кото-рым они (Маркс, Бюффон, Кювье) произвели некоторое число понятий или теоретических ансамблей, которые можно встретить в их текстах» [31, с. 9]. 
Эти правила сводятся к упразднению «воли к истине». Вот каков принцип является ориентиром нигилизма: 
«Таким образом,  перед  нашими глазами предстает только истина -  такая, которая была  бы  богатством,  изобилием  и силой,  одновременно и  мягкой и неявным образом  универсальной. Но мы ничего не  знаем о воле к истине -  об  этой  удивительной  машине,  предназначенной  для того, чтобы  исключать.  И именно те в нашей истории, кто снова и снова попытались так или иначе обойти это стремление  к  истине  и  поставить  его под вопрос в  противовес  самой истине,  и  именно там, где  истина  берется оправдать  запрет и  определить безумие,- все  они, от  Ницше  до Арто и до Батая, должны теперь служить нам знаками, безусловно недосягаемыми, для каждодневной работы» [31, с. 59]. 
Отрицание «воли к истине» означает осознание того, что современные философы говорят не от себя, а от некой силы, которая ими двигает. И речь идет не о «Божественном глаголе» (А.С. Пушкин). М. Фуко рассуждает  о че-ловеческой («слишком человеческой» - Ницше) воле,  имя которой – научная мифология, «сказка», родственная художественному вымыслу.
3.9.2. Практика – критерий истины
Наука развивается таким образом, что одна теория сменяет другую. Но понимания, как сути своего предмета, а тем более сути бытия, она не дости-гает. Не понимая природу сознания, ученые надеются, тем не менее, создать искусственный интеллект. Триумф науки составляет, так называемый научно-технический прогресс (НТР), т.е. практические достижения. 
Парадигма НТР и была выражена К. Марксом. Все предшествующие философы, полагает мыслитель, «лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [18, т. 3, с. 4]. Философия, следовательно, должна ориентироваться  на практику.
Опираясь на категорию практики («практика – критерий истины») марк-сизм превращает философию в общую теорию наук, ее методологию. В даль-нейшем В. Дильтей ищет «метафизику», которая удовлетворяла бы науку. Философия, должна, поэтому ограничиться теорией познания  и учением о внутреннем опыте (переживание). 
Учение о переживании и стало в дальнейшем развитии нигилизма мето-дологией наук о духе: 
«Так как переживание непостижимо и никакое мышление не может про-никнуть в него, поскольку знание само возникает лишь в нем, а осознание переживания всегда углубляется самим переживанием, то выполнение этой задачи оказывается бесконечным не только в том смысле, что оно всегда предполагает последующие научные процедуры, а в том смысле, что она не-разрешима по своей природе. Но к осуществлению выходной задачи подходит лишь понимание, так как она предполагает в качестве метода переживание. Они образуют две соприкасающиеся стороны логического процесса» [8, с. 151]. 
В. Дильтей, таким образом, подтвердил «пророчество» Ф. Энгельса, что философия будет одной из наук. Марксист имел  в виду естественные науки, а он добавил науку и о  «духе».
О том, что наступает эпоха бездуховности, пророчески засвидетельство-вал кумир нашего времени Ф. Ницше. Как полагает М. Бубер, критику морали у Ницше можно понимать как модификацию учения Маркса об идеологии. Он указывает также на связь софистики и идеологии. Уже софист Фразимах утверждал: «Справедливым я называю не что иное, как полезное сильнейше-му» [24, Государство. I, 338с]. Аналогичную позицию занимал Ф. Ницше. Ценности «зависят от роста власти того, кто определяет ценности» [3, с. 408]. 
Ф. Ницше хочет обосновать свою религию, создав своего бога, «сверх-человека». Философскую основу своего мировоззрения он ищет в софистике: 
«Софисты имели мужество, которым обладает всякий сильный дух, знающий о своем собственном имморализме. Софисты были греками. По-скольку Сократ и Платон приняли сторону справедливости и добродетели, они были евреями или уж я не знаю кем» [3, с. 409],  - иронизирует Ф. Ницше.  Таким образом,  он усиливает в культуре антиметафизическую, и взаи-мосвязанную с ней, антихристианскую традицию.
Учитывая противостояние софистов идеализму Платона, М. Бубер ост-роумно отмечает: «... В отличие от учения об идеях, “учение о сверхчеловеке” вовсе никакое не учение, и, в отличие от шкалы ценностей, определяемой идеей блага (высшая идея у Платона и Аристотеля - Ю.П.), шкала ценностей «сильный - слабый» не есть никакая шкала» [3, с. 409].
     Нигилизм, «как некогда софистика, связывает биологическую точку зрения с социологической и психологической» [3, с. 407], и, тем самым, со-гласно М. Буберу, превращает философию в идеологию. Начало свое нигилизм берет в критике религии Л. Фейербаха, который, как полагал Ф. Ницше, перефразировал известное изречение софиста Протагора «человек есть  мера всех вещей»:
«Чем человек не является, но чем он быть стремится или хочет, - это, и только это, и ничего, кроме этого, есть Бог» [3, с. 409]. У Фейербаха, полагает М. Бубер, здесь содержится скрытая полемика с высказыванием Платона: «Бог есть мера всех вещей» [3, с. 403].
После завершения метафизики, произведенного Гегелем, встал вопрос, куда идти дальше? К. Маркс выбрал путь практического преобразования мира. Ф. Ницше и М. Хайдеггер предлагают  усовершенствовать философию посредством анализа языка (язык – дом бытия). 
Язык складывается в той или иной культуре (тут-бытии, Dasein, по Хайдеггеру), а разум (метафизика) соответствует общему для всех разумных существ бытию. Культура мышления, следовательно, несмотря на призыв Э. Гуссерля превратить философию в «строгую науку», спускается с понятийного уровня к поэтической символике. 
«Реставраторские тенденции в философии начинаются, собственно, еще в I в. н. э. или даже раньше. Именно их имел в виду Сенека, когда негодовал, что «философия стала филологией», т. е. самостоятельная мысль сменилась толкованием и комментированием древних основоположников философских школ» [12, с. 487].
Следуя филологической парадигме Ф. Ницше, М. Хайдеггер рассматри-вает современную ему философию как пропедевтику к будущей метафизике. В полном соответствии с гегелевской теорией развития, он полагает, что ху-дожественная и научная форма выражения истины будет снята философской. Художественные пророчества и научные открытия лишь подготавливают  для нее почву: «Они служат севу, а еще прежде того подготовке к севу» [33, с. 144].
«Пророчество» М. Хайдеггера будет рассмотрено в следующей главе.
Примечания
* Дуализм, пишет А.Ф.  Лосев, принадлежит вовсе не Платону: «Платон кри-тикует в "Пармениде" какое-то другое, не свое учение об идеях. Такое, дей-ствительно дуалистическое, учение об идеях во времена Платона существовало в мегарской школе, возглавлявшейся одним из учеников Сократа – Эвклидом. … Аристотель свои аргументы против идей позаимствовал у самого же Платона» // Лосев А.Ф. Комментарии к диалогу Платона Парменид. /Платон. Собр.соч. В 4 т. Т.2.- М.: Мысль, 1993. С. 503.
** Апейрон — (греч. ἄπειρον, «бесконечное, беспредельное»)
*** Мистический аспект познавательной способности рассматривается в ста-тьях: Печурчик Ю.Ю. На грани бытия и небытия // Парадигма. Вып. 6, СПб., СПбГУ, 2006. С. 126-136.  А так же - Печурчик Ю.Ю. Проблема философского метода и мистическое  созерцание (Фихте, Шеллинг, Гегель) // Мистико-эзотерические движения в теории и практике. История. Психология. Фило-софия: Сб. материалов Второй международной научной конференции / Под. ред. С.В. Пахомова.– СПб.: РХГА, 2009. – 338 с. С.36-46.
А влияние Парменида на классическую метафизику показано в статье: Печурчик Ю.Ю.   «Незнание» Сократа и понятие истины //Сб. Академия: ма-териалы исследования по истории платонизма. Вып. 5. С. СПб., СПбГУ, 2003, с. 189-204.
**** «Реторсия выступает основным элементом метафизического мышления», его критическим принципом, отмечает Э. Корет // Корет Э. Основы ме-тафизики. Киев. «Тандем». 1998. С. 36.
 
***** Фикционализм (от лат. fictio — вымысел) — философское учение, со-гласно которому теоретические представления являются фикциями, которым в реальности ничто не соответствует и применение которых оправдано лишь их практической пользой. //http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/115278).
****** «Имей «мужество» быть разумным: Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» // Кант И. Соч. в 6-ти т. М., "Мысль", 1966. Т. 6. С.25-36. С. 25.
Литература
1. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. - М.: Мысль, 1976-1983.
2. Арнц Уильям, Чейс Бетси, Висенте Марк. Что мы вообще знаем? Наука, эзотерика и повседневная реальность. Перев. с англ. — М.: ООО Издательство «София», 2007.  // http://buks.astro-babylon.ru/bleep_chto_my_voobshhe_znaem.pdf
3. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. 
4. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М.: Наука, 1980.
5. Гегель Г.В.Ф. Философия права // Г.В.Ф. Гегель. Cоч. Т. VII. М.-Л., 1934.
6. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. - М.: Наука, 1989. 
7. Гуленко В.В. Формы мышления. Журнал «Соционика, ментология и пси-хология личности», № 4, 2002. //http://rus.triz-guide.com/2026.html
8. Дильтей В.  Наброски к критике исторического разума // Вопр. фил., №4, 1988. С. 135-152. 
 9.  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых филосо-фов. М., Мысль, 1979.
10. Добросельский  П. В. Общие аспекты психики или введение в православ-ную психологию //http://www.bibliotekar.ru/dobroselskiy-3/13.htm
11.  Дуран Антонио. Истина в пределе. Анализ бесконечно малых. //http://www.litmir.co/br/?b=247750&p=31.
12. История всемирной литературы: В 9 томах. Под редакцией И.С. Брагин-ского и других. Т.1.  М.: Наука, 1983.
13. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование / Кири-ленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филол. о-во "СЛОВО": ООО "Изд-во "ЭКСМО"", 2003. // http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/kiril/06.php
14. Койре А. Очерки истории философской мысли. - М.: Прогресс, 1985. 
15. Лаврова О.В. Глубинная топологическая психотерапия: идеи о трансфор-мации. Введение в философскую психологию: Монография (Серия «Новые идеи в психологии»). — СПб.: «Издательство ДНК», 2001. 
16. Левицкий С.А. Основы марксизма-ленинизма //https://sites.google.com/site/bolshevistphilosophy/Home
17.  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. Издательство политической литературы М.,1968.
18. Маркс К., Энгельс Фр. Собр. соч. 2-е изд. - М., 1953.
19. Математические рукописи К. Маркса // http://dnevniki.ykt.ru/semenov7/701885.
20. Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. /Под редакцией М. А. Дынника. М., 1955.
21. Печурчик Ю.Ю. Картезианская революция. Возможно ли познание скры-тых качеств на языке математики - http://www.vashakniga.org/
 22. Печурчик Ю.Ю. Русская религиозная  философия и классическая мета-физика. Рождение новой религиозной философии - http://www.vashakniga.org/2016/02/11/rozhdenie-novoy-religioznoy-filosof...              
23. Печурчик Ю. Ю. Формирование принципа "сogito" в античной философии // Pechurchick Yu.Yu., Formazione del principio di "sogito" nella filosofia antica. Italian Science Review. 2014; 4(13). PP. 186-188. 
24. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. -  М.: Мысль, 1990-1994.
25. Реале Дж. и Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1. Античность. С-Пг., 1994.
26. Рузавин Г. И. О природе математического знания. Издательство «Наука». Москва 1983. //http://libweb.kpfu.ru/z3950/full_fond/klass/013/270-290.pdf
27. Секст Эмпирик. Соч. в 2 т. Т. 1. М., "Мысль", 1975.  
28. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х томах. Т. 2. М., «Мысль». 1990.
29. Талбот Майкл. Голографическая Вселенная / Перев. с англ. – М.: Изда-тельский дом «София», 2004. // http://www.studfiles.ru/preview/2585388/
30.  Фрагменты ранних греческих философов: В 2-х Ч. М., Наука. 1989, Ч. 1.
31. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуально-сти. Работы разных лет. М., Касталь, 1996. 
32. Фуко М. Что такое Просвещение? // Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Прак-сис, 2002. C. 335-358. 
33.  Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» (1936-1940)  // Вопр. филос., №7, 1990. С. 143-174. 
34. Шишков И. З. История и философия науки: учебное пособие. - 2010.  // http://vmede.org/sait/?id=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&menu=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&page=6
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма // http://www.vashakniga.org/2016/06/24/pechurchik-yuyu-glava-iii-tragediya-materializma.html
3.1. Трагедия стихийного материализма
Обосновать ни эмпиризм, ни материализм невозможно, ибо они проти-воречат объективным законам бытия. Так, например, математика изображает законы природы в символической форме, что невозможно согласовать с ма-териализмом. 
Кроме того следует учитывать,  что рассудок может создавать абстракт-ные конструкции, объективное значение которых определяется разумом. В связи с чем, научные достижения требуют пояснения со стороны метафизики, примером чего, как будет показано, служит «Философия природы» Гегеля.
Как и большинство «измов»: эмпиризм, материализм, рационализм и ду-ализм т. д., кроме идеализма – не имеют объективного статуса, поскольку представляют собой искусственную конструкцию рассудка. Рассмотрим, например, марксистское понятие материи.  Ф. Энгельс характеризовал его как чистую абстракцию, понятие, существующее только в голове: 
«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы от-влекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [18, т. 20, с. 570]. 
Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фик-сирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни пара-доксально, разумом. 
Непонимание разумной природы человеческого восприятия в наше время тем более удивительно, что она была открыта, по сути дела, Парменидом, а более определенно – Платоном. Парменид учил, что рассудок, опирающийся на восприятие, лишь «мнит», т.е. грезит наяву, как это мы видим и у марксиста и у остальных материалистов и эмпириков. Платон же показал различие разумного и рассудочного познания, что было классифицировано как «дуализм идей и вещей»*.
Под такую  «мистификацию» подводят и весь идеализм. Ф. Энгельс, вслед за вышеприведенной цитатой, упоминает гегелевскую критику рассудка, вырывая  ее из контекста. Гегель утверждал объективность разумных понятий: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно» [5, с. 15]. Этому тезису интерпретаторы навесили ярлык «пантеизма». 
На самом деле в нем дана другая формулировка закона Парменида, из которого следует: если мысль не обладает объективной реальностью, то не-возможно познавать законы бытия, общаться с другими людьми, переводить с одного языка на другой и т.д. 
Если бы сознание человека было ограничено лишь рассудочными, аб-страгируемыми от чувственности понятиями, то тогда у каждого человека, в силу различия воспринимающих способностей, был бы свой мир, свои законы природы и пр. Последовательно развивая принцип эмпиризма - «nihil est in intellectu quod nоn fuerit in sensu» (нет ничего в разуме, чего бы раньше не было в чувстве) - Д. Юм пришел к агностицизму, а  Дж. Беркли – к субъективному идеализму.
3.2. Мистический материализм
И марксисты рассматривали свою теорию не иначе как в контексте клас-сической традиции, полагая, что опираются на  основной принцип метафизи-ки: «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию» [18, т. 21, с. 282]. 
Только, как бытие, так и мышление, как будет показано, у них отсут-ствуют. Бытие они сводят к свойствам вещей, а мышление – к ощущению, отождествляя последнее с сознанием.
Тем не менее, материалистическая  диалектика претендует на то, что она «отражает»  законы бытия (природы, общества и мышления): 
«Таким образом, история природы и человеческого общества — вот от-куда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наибо-лее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления» [18, т. 20, с. 384]. 
Но абстрагированное понятие, как следует из определения материи,  не  существует реально, а полагается рассудком. Таким образом, законы бытия, о которых рассуждают материалисты, являются фикциями.
Если материя лишь условный термин для обозначения того, что дается нам в ощущениях, как следует из определения В.И. Ленина, которое согласу-ется с вышеприведенным тезисом Ф. Энгельса, то ее, как таковой, не суще-ствует в действительности. Реально существует только ощущаемая реальность. А материя – продукт мысли, придуманный термин, для обозначения того, что «отображается нашими ощущениями».
«Материя есть философская категория для обозначения объективной ре-альности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фо-тографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» [17, с. 131], - утверждал вождь пролетариата. 
Волюнтаристский характер марксизма сказывается в том, что материя-абстракция от имени мирового пролетариата водружается на место бытия: «А что касается философского понятия материи, то диамат незаконно расширяет понятие материи, так что оно совпадает с понятием бытия вообще!» [16], - отмечает историк философии С.А. Левицкий. 
Аналогичную оценку дают и авторы «Справочника для студента». Ком-ментируя ленинское определение материи, они отмечают его расплывчатость. С одной стороны, она представляет собой лишь «общее свойство вещей»; с другой же, «в диалектико-материалистической интерпретации материи присутствует и третий смысловой пласт, позволяющий говорить о материи как о своеобразном псевдониме бытия» [13, с. 377, 382]. 
Следовательно,  основу марксистской философии составляет двусмыс-ленное понятие. Если исходить из понятия бытия, т.е. из того смысла, который в нем объективно содержится («все, что есть», как определил понятие бытия Парменид), то в марксизме термин бытие означает  лишь свойства вещей (горячее, холодное, горькое и т.д.). А вещи и их законы, а значит, и бытие людей устраняются. 
Из ограниченного бытия следует  и соответствующее сознание. Например, Хайдеггер из тут-бытия (а там его уже нет) выводит филологию («язык – дом бытия»). Действительно, многообразие языков порождается различием бытия народов, особенностями их культур. Тогда как у «парменидовского» бытия  один язык – мышление [21].
Историческая заслуга марксизма заключается в том, что он, с присущей обыденному сознанию непосредственностью, выразил суть нигилистической парадигмы. В.И. Ленин признается, что для него идеалом служит «философ-ски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспы-тателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим созна-нием» [17,  с. 367]. 
 «Наивность» мировоззрения естествоиспытателей, согласно В.И. Ленину, заключается в   том, что они «бессознательно» признают  существование вещей независимых от сознания человека.  Тогда как признание объективности действительности  «сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 66]. 
«Научный материализм» на самом деле является «наивным» эмпиризмом, не признающим ничего, кроме чувственно воспринимаемой реальности (свойств вещей). Следовательно, по сравнению с естествоиспытателями, марксистское понятие материи обладает меньшим объемом, поскольку охва-тывает только свойства вещей, тогда как ученые подразумевают под материей существование вещей и природы.   
Во-вторых, чтобы сознательно признавать независимое существование вещей от сознания, нужно отличать себя от вещей, т.е. обладать  самосозна-нием, быть изначально разумным. По мысли же материалистов-эмпириков разум возникает из  чувственного восприятия. Получается, что  у каждого че-ловека свой разум, как учит субъективный идеализм, являющийся  последо-вательным выводом из  эмпирически-материалистической гноселогии. 
Принцип тождества мышления и бытия, из которого, как ошибочно по-лагал  Ф. Энгельс, он исходил, В.И. Ленин «честно» рассматривает как един-ство  многообразия свойств вещей (данных «человеку в ощущениях») и со-знания: 
«Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и по-нятно само собою, что отображение не может существовать без отображае-мого, но отображаемое существует независимо от отображающего. "Наивное" убеждение человечества сознательно кладется материализмом в основу его теории познания» [17,  с. 65-66]. 
3.3. Конкретное понятие материи
А вот какую стройную концепцию материи развили из принципа Парме-нида его последователи Платон и Аристотель: «У Платона материя - это некий "универсальный материал", чистая возможность, вещественность без каких-то конкретных свойств. С ее помощью возникают отдельные вещи, а также "мировая душа", своеобразный энергетический принцип. Единое есть завершающий, синтезирующий момент этого сложного процесса миротворе-ния. Аристотель оставил за материей лишь функцию быть материалом; ис-точник движения, структурирования вещного мира для него заключается в форме, слитой с материей в отдельные вещи. Поскольку отдельная вещь имеет в себе в рамках уже созданного многообразия основу для собственного существования, она названа Аристотелем субстанцией (в смысле независимого существования, содержащего в себе свои собственные предпосылки)» [13, с. 372].
Конкретное или разумное понятие материи было открыто метафизикой милетской школы. Подводя итоги их деятельности, Аристотель писал, что они искали то начало, из которого образуются вещи: 
«… Из чего как первого они возникают и во что, как последнее они, по-гибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, это они считают элементом (стихией – Ю. П.) и началом всех вещей. И поэтому они полагают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо такое естество (phisis) всегда сохраняется» (Метаф., 983в10). 
Сам Аристотель полагал, что кроме материи, которую он считал пассив-ным началом, в создании вещей участвует и активное начало, которое придает материи ту или иную форму. Ведь из одного и того же материала можно сделать много различных предметов. При этом очевидно, что не сам материал придает себе тот или иной вид. Не само дерево превращается в стул или стол и т.д. 
То, из чего все образуется должно быть бесформенным, неопределенным, представлять  собой  лишь абстрактную возможность, всеобщий материал действительности. Материя остается всегда тождественной себе, пишет Платон в «Тимее», хотя способна принять любую форму. Поэтому первоначало должно быть бесформенным, 
«чуждо всех форм, которые ему предстоит воспринять, ведь если бы оно было подобно чему-либо привходящему, то всякий раз, когда на него накла-дывалась бы противоположная или совершенно иная природа, оно давало бы искаженный отпечаток, через который проглядывали бы собственные черты этой природы» (50е).  
 Обычно называют материей «определенную материю», как выражался Аристотель, или вещь (единство материи и формы), что не соответствует по-нятию материи как первоначалу. Происходит подмена понятия, на которую обратил внимание русский философ Вл. Соловьев: 
«Но легко видеть, что каждая стихия, как ограниченная, отличающаяся от другого реальность, не может быть настоящим первоначалом; им может быть только общая неопределенная стихия или общая основа всех стихий (ἄπειρον Анаксимандра)» [28,  с. 181]. 
Аристотель конкретизирует достижения своих предшественников.  Не-определенная субстанция Анаксимандра и отрицательное определение материи Платоном как небытие синтезируются им в понятии абстрактной возможности. Таким образом, материя получает статус пассивности, которая требует для реализации своих возможностей активного начала. Понятие материала или субстрата обретает свое конкретное определение.
Анаксимандр объявил первоначалом апейрон**, беспредельное или не-определенное, и, таким образом ввел в обращение первое метафизическое понятие. Гегель полагал, что Анаксимандр понимал под апейроном  материю вообще, всеобщий материал, или по-гречески - субстрат.
 
 
3.4. «Линии» Платона и Демокрита
«Могла ли устареть за две тысячи лет развития философии борьба идеа-лизма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в фило-софии?» [17,  с. 131], - писал В. И. Ленин, в духе докторской диссертации К. Маркса «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура».   
Однако посмотрим, какова «линия» была у  Демокрита, и так ли уж она противоположна «линии» Платона. Дело в том, что атомистическая физика (как и философия Платона) выросла из элейской метафизики. Так же и гно-сеология.  Как и Парменид, Демокрит полагает, что чувственное познание субъективно, порождает лишь мнения: 
«Последователи Платона и Демокрита того мнения, - пишет Секст Эм-пирик, - что только умопостигаемые [сущности] истинны, но [мотивировка этого положения у них была различна, а именно]: Демокрит [обосновал это] тем, что ничто чувственно воспринимаемое не лежит в основе природы, так как атомы, образующие все  [вещи], имеют природу, лишенную всякого чув-ственного воспринимаемого качества» (Фр. 57). 
Платон же придает чувственному познанию объективное значение, пишет преемник Аристотеля по Ликею Теофраст: «…[Демокрит], считая состояния чувственного восприятия существующими [у субъекта] независимо [от подлинно сущего], …между тем как второй, [Платон], считая [качества] су-ществующими сами по себе, дает этим сущностям такое объяснение, в котором принимает их зависимость от состояний чувственного восприятия…» (Фр. 71)  [20].
На первый взгляд, получается, если исходить из эмпирического критерия (Дж. Локк, Ф. Коплстон,  В.И. Ленин), что Платон –  в большей степени материалист, чем Демокрит. Он объясняет свойства вещей, опираясь на чув-ственное восприятие. Тогда как Демокрит отрицает связь чувственного вос-приятия с объективно существующими предметами. Но если проанализировать целостный контекст их высказываний, то  его позиция сродни платоновской,  поскольку, как разъяснил Платон, чувственное восприятие познает лишь свойства предметов, но не сами предметы.
Совершенно иную форму атомистическая концепция получила у  после-дователя Демокрита, Эпикура. Он буквально «пересаживал» материальное в человеческую голову (К. Маркс),  полагая, что ощущения есть результат «ис-течения атомов» в виде неких образов (“simulacra”) или флюидов: 
«…Надобно полагать, что именно от того, что в нас входит нечто извне, мы способны видеть [формы] и мыслить их. В самом деле, ведь внешние предметы ни через воздух между ними и нами, ни через лучи или иные исте-чения от нас к ним не могут отпечатать в нас свой природный цвет и форму так, как могут это делать через оттиски, сохраняющие цвет и форму предметов, проникающие по мере величины своей в наше зрение и мысль и движущиеся с большой скоростью» [9, с. 411].
Вторым критерием истины Эпикур полагает “пролепсис”, общие представления, «память о том, что часто представляется извне» [25, с. 180], посредством которых мы можем предвосхищать события в рамках уже имеющегося опыта. 
«…Представление (которое он зовет еще очевидностью) всегда истинно. …А именно, предмет видения не только является предметом видения, но и существует таким, каким является. … Подобным образом [обстоит дело и в других] [представлениях].   Следовательно, все представления становятся истинными. …Мнения же имеют некоторые различия: одни из них истинные, а другие – ложные… Истинные – те, которые и получают подтверждение и не имеют опровержение со стороны очевидности; ложные же – те, которые имеют опровержение и не подтверждаются со стороны очевидности. …Так, например, когда Эпикур утверждает, что существует пустота, а это неочевидно, то он подтверждает это при помощи очевидного предмета, движения» [27, с. 102-104]. 
Существование атомов никакого очевидного подтверждения не имеет. Но для  Эпикура это не столь важно, поскольку физика, по его мнению, служит только для обоснования этики, а сама по себе также бесполезна, как и метафизика: «Если не беспокоиться о небесных феноменах и не знать страха смерти, ее близкого дыхания, не искать границ наслаждения и страдания, то вряд ли нужна была бы наука о природе» [25, с. 181-182]. 
Правда, обоснование все же приводится; только в качестве критерия выступает такая, вовсе  не очевидная, вещь, как вечное существование бесконечного мира (как об этом учил Парменид): 
«Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше рассуждение о неясном; … Далее, иные из тел суть сложные, а иные – такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые. В самом  деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие… Далее, Вселенная беспредельна. … Движутся атомы непрерывно и вечно…» [9, с. 379-380]. 
Ориентируясь на практику, «учитель жизни» не обращает внимания на то, что его рассуждения противоречат исходным критериям. Вечное и бесконечное бытие можно только мыслить. Следовательно, здесь используется такая же метафизика, как и у элеатов, только бессознательно (стихийно), так как в качестве критерия признается ощущаемое бытие.
Доказав посредством элейской метафизики (которую он отрицает)  су-ществование атомов, Эпикур в дальнейшем дает эмпирическое обоснование материальности души: «…Опираясь на наши ощущения и претерпевания (…) необходимо усмотреть, что душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу (…); оно схоже с ветром, к которому примешана теплота… Свидетельство всему этому – душевные наши способности, пре-терпевания, возбудимость, движение мысли и все, без чего мы погибаем” [9, с. 386].
«Движение мысли», таким образом, «схоже с ветром». И в наше время психологи описывают процесс мышления как завихрение и считают «эпику-рейский подход» важным научным достижением: «Вихревое мышление оформилось в самостоятельную парадигму и оценилось социумом по досто-инству позже всех, хотя оно самое близкое к природным явлениям» [7].  
3. 5. Природа математического естествознания
Одной из причин двусмысленности в марксизме является то, что классики отождествляют философию с естествознанием: «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» [18, т. 20, с. 43].  
Ничего кроме «фокуснических фраз» для обоснования материального единства мира марксистская философия не представила. А само естествознание тем более, поскольку его задачей является использование законов природы для создания «второй природы», техники.
Естествознание, которое, став на математические рельсы, стало бурно развиваться, никак не может быть истолковано материалистически, поскольку математика запредельна для чувственного восприятия. Интегралы и диф-ференциалы на деревьях не растут. Но даже если бы и росли, то все равно адекватное  восприятие предметов осуществляется  с помощью разума. По-этому совершенно напрасны были надежды классиков марксизма на то, что математизация естествознания поможет им утвердить свое мировоззрение: 
 «Лишь дифференциальное исчисление дает естествознанию возможность изображать математически не только состояния, но и процессы: движение» [18, т. 20, с. 587]. 
К. Маркс «даже написал несколько трудов о производных и интегралах» [11], тем не менее, не смог понять  природу математики. Попытка материали-стической интерпретации (или на марксистском языке: снять мистический покров) математического анализа  привела к абсурду, поскольку  совершается магически, переименованием в диалектический процесс: 
«Сорвать покров тайны, окружавшей основные понятия и методы диф-ференциального исчисления, было тем более важно, что сам переход от эле-ментарной математики к математике переменных величин по самому своему существованию должен был носить диалектический характер» [19]. 
Согласно гносеологии К. Маркса идеальное (сверхчувственная реаль-ность) есть продукт  «пересаженного в человеческую голову» чувственного  материала. Вместо того чтобы  показать, как дифференциалы и интегралы (идеальное) «рождаются» из материи, он выводит их из собственных мыслей, а именно, постулирует принцип «оборачивания метода»: 
«С помощью выдвинутого им принципа «оборачивания метода» Марксу удалось сорвать покров с тайны, которым было окутано дифференциальное исчисление на первых этапах его развития, - пишет Г.И. Рузавин.
И добавляет: «Эти идеи Маркса об «оборачивании метода» в ходе мате-матического познания дают возможность правильно подойти и к решению вопроса об объективном содержании абстрактных структур современной ма-тематики. Кажущееся на первый взгляд априорное их происхождение в дей-ствительности представляет собой продукт длительного развития познания, в ходе которого постепенно выявлялись наиболее глубокие и существенные свойства не только реальных, но и математических объектов и структур менее общего характера» [26, с. 275-276]. 
Для обоснования «объективного содержания» математических объектов, согласно материалистической парадигме,  нужно показать, как материальное преобразуется в идеальное. Вместо этого нам сообщают, что математические конструкции представляют собой «продукт длительного развития познания», следовательно, происходят из идеального.  Тем самым, опровергается основ-ной гносеологический тезис К. Маркса: «... Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [18, т. 23, с. 21]. 
3. 6. Физический и метафизический смысл апорий Зенона
П.П. Гайденко показала, что  основное понятие, как современной физики, так и математики было предвосхищено учеником родоначальника метафизики Парменида  Зеноном, постулировавшего в своих  апориях деление бытия до бесконечности [4, с. 61]. 
Таким образом, метафизика обогатила интеллектуальную культуру по-нятием бесконечно малой величины. Что позволило Демокриту придать ему физический смысл (атом), а Анаксагору – деление до бесконечности всего  существующего (гомеомерии). Гомеомерии бесконечны по числу и по дели-мости, представляя  собой, своего рода, качественные атомы (молекулы).
Однако, следует учитывать, что постулат деления бытия до бесконечности был выдвинут, чтобы доказать (от противного) положение Парменида, что мыслимая реальность едина, неделима и неподвижна. 
Родоначальник метафизики, по сути дела, дает и обоснование закона тождества (А=А). Чтобы мышление было истинным, оно должно быть тож-дественным и неизменным по отношению к своим исходным предпосылкам. 
Принятые нами положения (понятия, суждения) должны употребляться в одном и том же смысле. Аристотель по этому поводу пишет  следующее: 
«…Иметь не одно значение – значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет (определённых) значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности – и с самим собой; ибо не-возможно ничего мыслить, если не мыслить (каждый раз) что-нибудь одно» [Meт. IV 4, 1006 b10].
Поскольку выдвинутая предпосылка существования множественного бытия, которую Зенон, чтобы доказать ее ложность, усилил, заменив термин «множественность» словосочетанием «деление бытия до бесконечности», привела к апории, постольку была доказана истинность положений Парменида и неистинность противоположной позиции. Одновременно, в силу того, что Зенон опирался на Истину, он сформулировал один из основных принципов физической и математической реальности.
Пармениду открылось в мистическом видении***, что слово «быть» со-относится только с понятием «истина»: «“есть” и “не быть никак невозможно”: это – путь Убежденья (которое Истине спутник)» [30, В2, 3-4]. Только вследствие того, что речь идет об истинном бытии, или бытии истины, спра-ведливы слова  «мыслить – то же, что быть» [30, В3]. 
Тождество бытия и истины охраняет мышление от заблуждения. Поэтому, в строгом смысле слова, не истину и высказать невозможно: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть», - неистово повторяет Парменид.  
Суждение «истины нет» доказывает, что «истина есть», разовьет интуи-цию Парменида Платон в диалоге «Теэтет». Философия опирается на такие понятия,  которые обладают самокритичностью, благодаря чему заблуждение опровергает само себя, поэтому, в отличие от научного способа познания, метафизика не нуждается в критерии опыта. Ее мышление самодостаточно. Способность разума быть собственным критерием истины называется ретор-сией****. 
Люди ошибаются именно потому, что они принимают явления, види-мость бытия, за саму истину, утверждает Парменид. С одной стороны, при-сущее им от рождения чувство истины подсказывает, что кроме видимого бытия существует истинный мир: «Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать», - внушает богиня Дике автору поэмы «О природе». 
С другой стороны, они принимают эту видимость за саму истину: «Люди, лишенные знанья, бродят о двух головах. … Мечутся, глухи и слепы равно невнятные толпы, коими «быть» и «не  быть» одним признаются и тем же и не тем же, но все идет на попятную тотчас» [30, В6]. 
Как единство бытия и небытия, сущий мир противоречив, что сбивает с толку людей, привыкших к чувственному созерцанию и «забывших» мир бы-тия. Истина же проста, как и мир бытия. Тем не менее, достичь этой простоты непросто, так как нужно свернуть с привычного пути, по которому движется обычное человеческое мышление. 
Необычность состояния прорыва (интуитивного озарения) указывает на его сверхъестественное происхождение. Поэтому Парменид  и говорит, что его на путь истины направляет богиня Дике: «Не хожено здесь человеком – но Закон вместе с Правдой» [30, В1, 27-28]. 
Человеку трудно войти в мир истины  в силу привычки к языку чув-ственных представлений. Бытие – это «то что есть». Небытие – «то, чего нет». Его невозможно ни помыслить, ни представить. Его существование противоречит положению: «из ничего ничего не возникает». Бытие, или «то, что есть», не может возникнуть по определению, оно есть то, что всегда  есть. Следовательно, бытие вечно. Оно неподвижно, так как оно одно: 
«В самом деле, - пишет Аристотель, - сущее [“то, что есть”] не возникает, ибо оно уже есть, а из не-сущего [“того, чего нет”] не может возникнуть ничего, ибо должен быть какой-то субстрат [возникновения]. Доводя это рас-суждение до логического конца, они приходят к выводу, что многого вообще нет, а есть одно только сущее [“то, что есть”] само по себе» [Физика, А 8, 191 а24].  
Опровергнув постулат о существовании «многого», Зенон доказал ис-тинность положений своего учителя. Наука же использует понятие бесконечно малой величины, забывая о ее метафизическом происхождении. Однако объективные законы познания, открытые Парменидом и развитые Платоном и др. метафизиками, с необходимостью выявляют в науке ее исходные пред-посылки.
3.7. Философское обоснование современного естествознания
Метафизическое осмысление философских истоков современной физики дал в книге «Физика и философия»  один из создателей квантовой механики В. Гейзенберг: 
«Сходство воззрений современной физики с воззрениями Платона и пи-фагорейцев простирается далеко. Элементарные частицы, о которых говорится в диалоге «Тимей», ведь это, в конце концов, не материя, а математические формы. В современной квантовой теории едва ли можно сомневаться в том, что элементарные частицы, в конечном счете, суть математические формы. Следовательно, современная физика идет вперед по тому же пути, по которому шли Платон и пифагорейцы» [6, с. 36-37].
Одним из заблуждений, бытующих среди исследователей истории фило-софии, является, как отмечали  Гегель и А.Ф. Лосев, противопоставление Платона и Аристотеля, которого причисляют иногда даже к материалистам. Причина этого кроется в том, что у них были различные подходы к построе-нию физики.  Платон в ее основание клал, как сегодня выражаются, матема-тическое моделирование, а Аристотель – наблюдение. 
Вот что писал французский историк науки А. Койре: «Если вы отстаиваете высший статус математики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, - вы - платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшее значение, чем другие - физические и метафизические - науки, трактующие о реальном бытии, если, в частности, вы утверждаете, что физика не нуждается ни в какой другой базе, кроме опыта, и должна строиться непосредственно на восприятии и что математика должна довольствоваться второстепенной и вспомогательной ролью простого подсобного средства, вы - аристотелик» [14, с. 143]. 
Как было показано в предыдущих главах, Платон и Аристотель демон-стрируют различные подходы ко второй философии, но не к метафизике. Двух метафизик быть не может, поскольку в ней раскрыты законы бытия. А бытие – одно.  
Однако, опираясь на двусмысленные тексты, приписываемые Аристоте-лю, сложилась традиция считать его эмпириком и интерпретировать его по-нятия материалистически: 
«Пользуясь терминологией Аристотеля, можно сказать, что математиче-ские объекты существуют в чувственных вещах лишь потенциально и чело-веческий разум способен их вычленить путем абстрагирования. Значит, они как объекты разума существуют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
У Шишкова И.З.  получается материалистичнее, чем интерпретировал дифференциальное исчисление К. Маркс, но соответствующее его гносеоло-гическому принципу: «математические объекты», существующие «в чув-ственных вещах», пересаживаются в человеческую голову «путем абстраги-рования». 
Вследствие чего, в следующем предложении И.З.  Шишков провозглашает  «фикционализм»,***** который является последовательным выводом материалистической гносеологии: «… Объекты разума существу-ют актуально лишь в нашем уме» [34]. 
А как иначе? Ведь согласно К. Марксу законы бытия и законы природы выводятся из «пересаженных в голову» свойств вещей. Таким образом, ника-ких объективных законов бытия в марксизме быть не может. Они лишь фик-ции нашего воображения, а не законы диалектики. Вот к чему приводит иг-норирование основных законов бытия, открытых метафизикой.
Кстати, Аристотель опровергает такого рода эмпиризм: «Далее, ни одно из чувственных  восприятий мы не считаем мудростью, хотя они  и дают  важнейшие знания  о  единичном, но они ни относительно  чего не указывают "почему", например, почему огонь горяч,  а  указывают  лишь, что он горяч» (Мет., 881b9-13). 
Тем самым, Стагирит констатирует, что наука не может опираться на чувственное  восприятие, поскольку посредством него невозможно установить причинные отношения в природе.   
Мыслимую реальность, как свидетельствует Секст Эмпирик, фикцией считали софисты: «Значит, сущее не мыслится. Ясно то, что предметы мысли не есть сущее. В самом деле, если предметы есть сущее, то все предметы мысли существуют, притом даже в разных видах, как бы кто их ни мыслил. Если же они существуют, это нелепо, потому что если кто-нибудь помыслит, что человек летит и колесницы состязаются на море, то это еще не значит, что человек в действительности летит, и колесницы состязаются на море. Поэтому предметы мысли не есть сущее» [27, с. 75-76]. 
Софист Горгий, которого цитирует Секст Эмпирик, смешивает вообра-жаемую, субъективную реальность, с мыслимой, объективной. Не на вымысел же опирались  Парменид, Платон, Гегель и др. метафизики, если они предвосхитили современную науку.
 Поскольку наука имеет дело с объективной реальностью, то необходимо признать, что законы математики (как будет показано) являются разновидно-стью законов бытия. Иначе получается, что посредством того, чего нет (фикция), можно познавать  природу и совершать технические революции. 
3.8. Стихийный материализм и квантовая реальность
Понять истинную природу математики (так и мышления в целом, по-скольку математика один из его модусов), мешает «стихийный материализм». Что отмечает физик Ник Герберт, автор книг "Квантовая реальность" и "Быстрее света", показавший, что квантовая реальность трансцендентна, поскольку находиться за пределами пространства и времени и описавший ее математическими уравнениями. 
Он полагает, что стихийный материализм, отрицающий объективность математики, идеальное (квантовую реальность) превращает в материальное: «Человеческому постижению недоступна истинная природа "квантовой ре-альности", поскольку все, к чему бы мы ни прикоснулись, превращается в материю» [29], т.е. в чувственные представления. 
Исходя из своего квантово-механического понимания  природы сознания, Н. Герберт приходит, по сути дела к платонизму, придавая математической и мыслимой реальности (сознанию)  объективность: 
«Я полагаю, что сознание представляет собой независимый фундамен-тальный процесс, такой же широко распространенный и глубоко укорененный в природе, как свет или электричество» [2, с. 95].
Он утверждает, что без понимания природы разума и даже Бога, познание природы невозможно: «Я искренне убежден, что сознание — это сложнейшая задача, - пишет Н. Герберт, - а физики в основном заняты задачами простыми... Мы можем обнаружить все силы и все частицы в природе - именно этим за-нимаются физики, - а что потом? А потом мы уже никуда не денемся от задач куда более сложных (природа разума, природа Бога) и от таких вопросов, которые мы пока еще даже не умеем сформулировать» [2, с. 90].
Вопрос, следовательно, заключается в метафизическом объяснении научных достижений: «За свою почти 400-летнюю историю «наука невероятно продвинулась в понимании физической Вселенной на всех уровнях, от кварков до квазаров», — говорит Герберт, и добавляет, что сознание остается «интеллектуальной черной дырой» [2, с. 91], - комментируют Н. Герберта ав-торы книги «Что мы вообще знаем?». 
 Научная парадигма заставляет ученых сводить духовную деятельность к материальной, рассматривать сознание как «побочный продукт деятельности мозга». Характеристику «научной модели» дает доктор Митчелл, создавший исследовательский центр для изучения «мистического» восприятия реальности: 
«… Согласно этой модели, сознание, как мы его знаем, сугубо эпифено-менально. Иными словами, оно представляет собой побочный продукт дея-тельности мозга, а не некое фундаментальное явление» [2, с. 93]. 
Нелепость материалистической психологии состоит в том, что она не учитывает очевидный факт, что мозг – лишь часть тела и без него функцио-нировать не может. Как отмечает православный психолог П.В. Добросельский: 
«Иначе говоря, нервная система, включая мозг, является лишь веще-ственным аспектом (вещественной частью, стороной) психики», - и продол-жает: «Здесь понятие «психика» близко по своему содержанию понятию «че-ловек», поскольку в работе нервной системы, в той или иной степени, прямо или косвенно, принимает участие большинство частей тела» [10]. 
Православную позицию поддерживает Эд Митчелл: «… Сознание не только не создается в мозгу, но мозг фактически ограничивает сознание!» [2, с. 96]. 
Доктор Дин Радин, ведущий ученый Института ноэтических наук, при изучении «психических» (экстрасенсорных) феноменов утверждает: «… Есть много фактов, свидетельствующих о том, что разум первичен по отношению к материи», [2, с. 102] но официальная наука не хочет их замечать, «потому что академические правила приличия запрещают об этом говорить» [2, с. 34]. 
Философ Джон Хагелин, исходя из современных научных достижений, независимо от Платона, признает существование мира идей, который он условно называет «разумом»: 
«Физике известно особое царство, называемое «скрытым сектором», и оно описывается в теории суперструн. Это целый отдельный мир. Он пронизывает все пространство, мы через него движемся, мы даже в принципе можем смутно видеть его. Вероятно, именно его мы называем разумом. Вероятно, там обитают «тела мыслей» - и они во многом подобны физическим существам, обитающим здесь» [2, с. 102]. 
И наконец, приведем идеалистическое обоснование сознания отече-ственным психологом О.В. Лавровой: «Сознание эпифеноменально, т.е. су-ществует в рефлексии мыслящего разума. Эпифеномен представляет собой простой дубль реального события, т.е. не имеет самостоятельной феномено-логии. В том случае, если сознание действительно является «двойником» — всего лишь отражением, следом, отпечатком реальности, оно действительно эпифеноменально. Но если сознание является тем, «что само себя в себе по-казывает» (М. Мамардашвили), т.е. само, как феномен, встречает феномены мира, то приставка «эпи» — становится лишней. Феномен же, по определению, онтологичен в своей очевидности .... Итак, если сознание феноменально, то его онтологический статус является доказанным» [15, с. 33, с. 34]. 
3.9. Смерть философии
Однако прорывы к метафизике являются немногочисленными. Основная масса современных интеллектуалов,  придерживается материализма (что мы видели на примере «вихревого мышления» в психологии). Получается, что прав Ф. Энгельс, философия умерла, и ей на смену пришло естествознание. 
Термин Ausgang (исход), который содержится в названии работы Ф. Эн-гельса «Людвиг Фейербах и конец (Ausgang – Ю.П.) немецкой классической философии» указывает на то, что  философия Фейербаха представляет собой ее завершение. 
Русский перевод названия работы Ф. Энгельса хорошо характеризует смысл всемирно-исторического переворота, отразившегося в философии Фейербаха. Произошла смена эпох.  Наступил конец (Ausgang) христианскому мировоззрению. Отныне будет господствовать наука. Великая заслуга классиков марксизма состоит в том, что они зафиксировали, совершенную Л. Фейербахом, смену парадигм. 
Можно сказать, что пришел конец философии. Ибо прежняя философия «служила» конкретному бытию, а отныне она обречена, быть «служанкой» НТР. Наступило «новое средневековье». Название книги Н. А. Бердяева «Новое средневековье» символизирует сущность современной, так называемой, философии. Ибо это уже не философия, а мировоззрение и даже, своеобразная мифология, «интеллектуальная романистика» (Т. Манн). 
Отличие средневековой философии, которая имеет право называться философией, так как она опиралась на классическую метафизику, состоит в том, что она «служила» конкретному бытию. А «служанкой богословия» она называется потому, что, в отличие от нигилизма, не претендовала на статус метафизики. 
Метафизическую функцию выполняло богословие, а философия была нужна лишь для диалога с язычниками и борьбы с ересями. Работа Фомы Аквинского, выразившего парадигму своей эпохи, так и называется, «Сумма против язычников» или «Философская сумма (об истинности католической веры против язычников)». 
Философия нового времени решала проблему метафизического обосно-вания  науки, получившую адекватное выражение в принципе Декарта cogito ergo sum, который означает: то, что я мыслю, существует в действительности. Выяснение природы математики и привело к открытию принципа. Имеет ли ее предмет реальное существование или  дифференциалы и интегралы, к предвосхищению которых  подошел Декарт, - фикции человеческого воображения. 
Ф. Энгельс, опираясь на тысячестраничную рукопись К. Маркса, иссле-довавшего историю зарождения и развития новой математики, писал, что именно благодаря Декарту «стало немедленно необходимым дифференци-альное и интегральное исчисление, которое тотчас возникает, и которое было, в общем, и целом завершено, а не изобретено, Ньютоном и Лейбницем...» [18, т. 20, с. 573].
Декарт своим принципом, как было рассмотрено [23], возродил, класси-ческую метафизику (плотинизм), акцентировав внимание (как и Плотин), на функции субъекта. Что очень важно для понимания свободы как разумной воли. Вследствие чего Кант подошел к определению предмета философии, опираясь на интуицию которого Фихте дал ему определение  дело-действие, внеся субъективный момент в аристотелевскую энтелехию (что было, ссылаясь на Э. Корета, показано в I Гл.). 
Остальная часть философемы Картезия относится к методологии науки [22]. Непонимание принципа, который Декарт, не знавший философии Пло-тина, мог открыть только в мистическом экстазе, приводит современную науку и идущую вслед за ней нигилистическую «схоластику» к новой мифологии. 
Лейбниц, следуя Декарту, продолжил развитие метафизической традиции, благодаря чему Кант сделал попытку сориентировать науку на целостное восприятие действительности. Для чего он использовал возрожденную Лейб-ницем платоно-аристотелевскую телеологию.
3.9.1. Рождение новой мифологии
Очень благодатным материалом для сопоставления классической и не-классической философии служит статья Мишеля Фуко, название которой он заимствовал у Канта, «Что такое Просвещение?»: 
«… Современная философия - это та философия, которая пытается отве-тить на вопрос, опрометчиво подброшенный ей еще два столетия тому назад: "Что такое Просвещение?". … Кант определяет Просвещение почти целиком отрицательным образом как некий "выход", как "исход"» [32,  с. 337]. 
Термин «исход» (Ausgang), как отмечалось, указывает на завершение и отрицание, переход к принципиально иной парадигме. 
Если в своей философии истории  (пишет М. Фуко) Кант «задает вопросы об истоке или определяет внутреннюю целенаправленность исторического процесса», то «в сочинении о Просвещении вопрос касается лишь проис-ходящего. Кант не стремится понять настоящее, исходя из какой-то грядущей полноты или какого-то будущего завершения. Он ставит вопрос: какое раз-личие вводит сегодня по отношению к вчера?  …     С самого начала Кант указывает, что "выход", определяющий Просвещение, есть некое последова-тельное движение, вырывающее нас из состояния "несовершеннолетия". И под "несовершеннолетием" он подразумевает определенное состояние нашей воли, которое заставляет нас принимать авторитет кого-то другого, чтобы руководить нами там, где пристало пользоваться разумом» [32,  с. 337-338]. 
Если эпоха Просвещения, по Канту, своим девизом избрала принцип «Sapere aude!»******, то наше время, как следует из статьи М. Фуко,  напро-тив, призывает отказаться от разума и свободы, и подчиниться авторитету науки.
 Противоречивость кантовской позиции (как и Просвещения), по мнению М. Фуко, заключается в том, что он призывает к свободе и разуму и, од-новременно, выражая парадигму науки, в рассматриваемой статье отказывается от них и метафизики («не  стремится понять настоящее исходя из некой тотальности»). 
Тем не менее, Кант остается в русле классической метафизики, тогда как современная философия, по верному суждению М. Фуко, отождествила ме-тафизику и науку,  
«не пытается сделать возможной метафизику, наконец ставшую наукой; она стремится продвинуть насколько возможно бесконечную работу свободы. … Историческая онтология нас самих должна отвернуться от всех проектов, притязающих на то, чтобы быть радикальными и глобальными» [32, c. 353]. 
Под глобальностью  и  радикальностью, Фуко имеет в виду, как метафи-зику, так и окончательное решение возникших перед философией проблем.   
Величие Канта в том и состоит, что он выявил метафизику свободы, позволившую Фихте, Шеллингу и Гегелю выработать ее конкретное понятие и показать отличие от произвола (отрицательной свободы).  
Осуществить «бесконечную работу свободы» вне метафизики («проектов, претендующих на глобальность  и  радикальность») невозможно. Поскольку это означает служение  произволу научного исследования, которое, и в этом состоит его природа, без всяких  ориентиров, опираясь лишь на интуицию разума («мыслить и быть – одно и то же») двигается от «кризиса» к «кризису», от одной гипотезы к другой. 
Задача современной философии («археология знания»), согласно М. Фуко,  сводится к фиксации наличного знания, «каково участие единичного и случайного, зависимого от произвольных принуждений, …» [32, c. 352]. 
И далее французский «археолог» демонстрирует свой метод, анализируя достижения современной науки. Его философия, не имея метафизического ориентира, слепо следует за медициной, не умеющей определить границу между нормой и ненормальностью, сексуальностью и извращением. Без ме-тафизики не удается  определиться, что значит быть свободным. Быть и не быть личностью? 
«Археология знания» выступает следствием того, что философы отказа-лись от всеобщего, от  целого, от разумного, и опираются на сиюминутное, преходящее. В результате «все течет». А относительно чего?  Одна теория сме-няет другую. Это нормально для науки, но не для теории, которая должна объяснить науке, что такое наука. И относительно чего она двигается. Фуко, следовательно, придерживается парадигмы, сформулированной Ф. Энгельсом, отождествившего философию и науку. 
Вследствие того, что нигилизм отвергает классические ценности, сегодня мы надеемся не на Истину, как Парменид, а на науку, которая вот-вот  откроет перед нами невероятные возможности. Эта иллюзия порождает новую мифологию. Одна иллюзия (гипотеза) сменяет другую. Вот что такое совре-менное Просвещение. 
Научный иллюзионизм поддерживает и Фуко. Он предлагает отказаться от преемственности и ограничиться констатацией проблем. Не нужно мо-литься на доктрины (имеются в виду, как классическая метафизика, так и ее отрицание (нигилизм)), а, нужно быть толерантным. 
Тут уместно будет  вспомнить известное изречение Аристотеля: «Платон мне друг, но больший друг - истина». Подлинная толерантность может быть достигнута только через служение Истине, а не  относительности. Именно софисты, утверждающие, что у каждого своя истина,  осудили Сократа, поклоняющегося Истине, на смерть.  
Фуко предполагает, что он преодолевает нигилистический догматизм. На самом деле его «идолом» (Ф. Бэкон) выступает постоянная смена научных гипотез и мифов (переоценка ценностей, по Ф. Ницше).  О чем свидетель-ствует его доклад «Что такое автор?» на      заседании  Французского фило-софского  общества 22  февраля 1969  года в Колледж де Франс под предсе-дательством Жана Валя. 
В своем выступлении он заявляет, что не хочет, чтобы его причисляли к какому-либо направлению,  поскольку он ищет «условия  функционирования специфических дискурсивных практик», стремится «найти правила, по кото-рым они (Маркс, Бюффон, Кювье) произвели некоторое число понятий или теоретических ансамблей, которые можно встретить в их текстах» [31, с. 9]. 
Эти правила сводятся к упразднению «воли к истине». Вот каков принцип является ориентиром нигилизма: 
«Таким образом,  перед  нашими глазами предстает только истина -  такая, которая была  бы  богатством,  изобилием  и силой,  одновременно и  мягкой и неявным образом  универсальной. Но мы ничего не  знаем о воле к истине -  об  этой  удивительной  машине,  предназначенной  для того, чтобы  исключать.  И именно те в нашей истории, кто снова и снова попытались так или иначе обойти это стремление  к  истине  и  поставить  его под вопрос в  противовес  самой истине,  и  именно там, где  истина  берется оправдать  запрет и  определить безумие,- все  они, от  Ницше  до Арто и до Батая, должны теперь служить нам знаками, безусловно недосягаемыми, для каждодневной работы» [31, с. 59]. 
Отрицание «воли к истине» означает осознание того, что современные философы говорят не от себя, а от некой силы, которая ими двигает. И речь идет не о «Божественном глаголе» (А.С. Пушкин). М. Фуко рассуждает  о че-ловеческой («слишком человеческой» - Ницше) воле,  имя которой – научная мифология, «сказка», родственная художественному вымыслу.
3.9.2. Практика – критерий истины
Наука развивается таким образом, что одна теория сменяет другую. Но понимания, как сути своего предмета, а тем более сути бытия, она не дости-гает. Не понимая природу сознания, ученые надеются, тем не менее, создать искусственный интеллект. Триумф науки составляет, так называемый научно-технический прогресс (НТР), т.е. практические достижения. 
Парадигма НТР и была выражена К. Марксом. Все предшествующие философы, полагает мыслитель, «лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [18, т. 3, с. 4]. Философия, следовательно, должна ориентироваться  на практику.
Опираясь на категорию практики («практика – критерий истины») марк-сизм превращает философию в общую теорию наук, ее методологию. В даль-нейшем В. Дильтей ищет «метафизику», которая удовлетворяла бы науку. Философия, должна, поэтому ограничиться теорией познания  и учением о внутреннем опыте (переживание). 
Учение о переживании и стало в дальнейшем развитии нигилизма мето-дологией наук о духе: 
«Так как переживание непостижимо и никакое мышление не может про-никнуть в него, поскольку знание само возникает лишь в нем, а осознание переживания всегда углубляется самим переживанием, то выполнение этой задачи оказывается бесконечным не только в том смысле, что оно всегда предполагает последующие научные процедуры, а в том смысле, что она не-разрешима по своей природе. Но к осуществлению выходной задачи подходит лишь понимание, так как она предполагает в качестве метода переживание. Они образуют две соприкасающиеся стороны логического процесса» [8, с. 151]. 
В. Дильтей, таким образом, подтвердил «пророчество» Ф. Энгельса, что философия будет одной из наук. Марксист имел  в виду естественные науки, а он добавил науку и о  «духе».
О том, что наступает эпоха бездуховности, пророчески засвидетельство-вал кумир нашего времени Ф. Ницше. Как полагает М. Бубер, критику морали у Ницше можно понимать как модификацию учения Маркса об идеологии. Он указывает также на связь софистики и идеологии. Уже софист Фразимах утверждал: «Справедливым я называю не что иное, как полезное сильнейше-му» [24, Государство. I, 338с]. Аналогичную позицию занимал Ф. Ницше. Ценности «зависят от роста власти того, кто определяет ценности» [3, с. 408]. 
Ф. Ницше хочет обосновать свою религию, создав своего бога, «сверх-человека». Философскую основу своего мировоззрения он ищет в софистике: 
«Софисты имели мужество, которым обладает всякий сильный дух, знающий о своем собственном имморализме. Софисты были греками. По-скольку Сократ и Платон приняли сторону справедливости и добродетели, они были евреями или уж я не знаю кем» [3, с. 409],  - иронизирует Ф. Ницше.  Таким образом,  он усиливает в культуре антиметафизическую, и взаи-мосвязанную с ней, антихристианскую традицию.
Учитывая противостояние софистов идеализму Платона, М. Бубер ост-роумно отмечает: «... В отличие от учения об идеях, “учение о сверхчеловеке” вовсе никакое не учение, и, в отличие от шкалы ценностей, определяемой идеей блага (высшая идея у Платона и Аристотеля - Ю.П.), шкала ценностей «сильный - слабый» не есть никакая шкала» [3, с. 409].
     Нигилизм, «как некогда софистика, связывает биологическую точку зрения с социологической и психологической» [3, с. 407], и, тем самым, со-гласно М. Буберу, превращает философию в идеологию. Начало свое нигилизм берет в критике религии Л. Фейербаха, который, как полагал Ф. Ницше, перефразировал известное изречение софиста Протагора «человек есть  мера всех вещей»:
«Чем человек не является, но чем он быть стремится или хочет, - это, и только это, и ничего, кроме этого, есть Бог» [3, с. 409]. У Фейербаха, полагает М. Бубер, здесь содержится скрытая полемика с высказыванием Платона: «Бог есть мера всех вещей» [3, с. 403].
После завершения метафизики, произведенного Гегелем, встал вопрос, куда идти дальше? К. Маркс выбрал путь практического преобразования мира. Ф. Ницше и М. Хайдеггер предлагают  усовершенствовать философию посредством анализа языка (язык – дом бытия). 
Язык складывается в той или иной культуре (тут-бытии, Dasein, по Хайдеггеру), а разум (метафизика) соответствует общему для всех разумных существ бытию. Культура мышления, следовательно, несмотря на призыв Э. Гуссерля превратить философию в «строгую науку», спускается с понятийного уровня к поэтической символике. 
«Реставраторские тенденции в философии начинаются, собственно, еще в I в. н. э. или даже раньше. Именно их имел в виду Сенека, когда негодовал, что «философия стала филологией», т. е. самостоятельная мысль сменилась толкованием и комментированием древних основоположников философских школ» [12, с. 487].
Следуя филологической парадигме Ф. Ницше, М. Хайдеггер рассматри-вает современную ему философию как пропедевтику к будущей метафизике. В полном соответствии с гегелевской теорией развития, он полагает, что ху-дожественная и научная форма выражения истины будет снята философской. Художественные пророчества и научные открытия лишь подготавливают  для нее почву: «Они служат севу, а еще прежде того подготовке к севу» [33, с. 144].
«Пророчество» М. Хайдеггера будет рассмотрено в следующей главе.
Примечания
* Дуализм, пишет А.Ф.  Лосев, принадлежит вовсе не Платону: «Платон кри-тикует в "Пармениде" какое-то другое, не свое учение об идеях. Такое, дей-ствительно дуалистическое, учение об идеях во времена Платона существовало в мегарской школе, возглавлявшейся одним из учеников Сократа – Эвклидом. … Аристотель свои аргументы против идей позаимствовал у самого же Платона» // Лосев А.Ф. Комментарии к диалогу Платона Парменид. /Платон. Собр.соч. В 4 т. Т.2.- М.: Мысль, 1993. С. 503.
** Апейрон — (греч. ἄπειρον, «бесконечное, беспредельное»)
*** Мистический аспект познавательной способности рассматривается в ста-тьях: Печурчик Ю.Ю. На грани бытия и небытия // Парадигма. Вып. 6, СПб., СПбГУ, 2006. С. 126-136.  А так же - Печурчик Ю.Ю. Проблема философского метода и мистическое  созерцание (Фихте, Шеллинг, Гегель) // Мистико-эзотерические движения в теории и практике. История. Психология. Фило-софия: Сб. материалов Второй международной научной конференции / Под. ред. С.В. Пахомова.– СПб.: РХГА, 2009. – 338 с. С.36-46.
А влияние Парменида на классическую метафизику показано в статье: Печурчик Ю.Ю.   «Незнание» Сократа и понятие истины //Сб. Академия: ма-териалы исследования по истории платонизма. Вып. 5. С. СПб., СПбГУ, 2003, с. 189-204.
**** «Реторсия выступает основным элементом метафизического мышления», его критическим принципом, отмечает Э. Корет // Корет Э. Основы ме-тафизики. Киев. «Тандем». 1998. С. 36.
 
***** Фикционализм (от лат. fictio — вымысел) — философское учение, со-гласно которому теоретические представления являются фикциями, которым в реальности ничто не соответствует и применение которых оправдано лишь их практической пользой. //http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/115278).
****** «Имей «мужество» быть разумным: Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» // Кант И. Соч. в 6-ти т. М., "Мысль", 1966. Т. 6. С.25-36. С. 25.
Литература
1. Аристотель. Сочинения: В 4-х т. - М.: Мысль, 1976-1983.
2. Арнц Уильям, Чейс Бетси, Висенте Марк. Что мы вообще знаем? Наука, эзотерика и повседневная реальность. Перев. с англ. — М.: ООО Издательство «София», 2007.  // http://buks.astro-babylon.ru/bleep_chto_my_voobshhe_znaem.pdf
3. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. 
4. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М.: Наука, 1980.
5. Гегель Г.В.Ф. Философия права // Г.В.Ф. Гегель. Cоч. Т. VII. М.-Л., 1934.
6. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. - М.: Наука, 1989. 
7. Гуленко В.В. Формы мышления. Журнал «Соционика, ментология и пси-хология личности», № 4, 2002. //http://rus.triz-guide.com/2026.html
8. Дильтей В.  Наброски к критике исторического разума // Вопр. фил., №4, 1988. С. 135-152. 
 9.  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых филосо-фов. М., Мысль, 1979.
10. Добросельский  П. В. Общие аспекты психики или введение в православ-ную психологию //http://www.bibliotekar.ru/dobroselskiy-3/13.htm
11.  Дуран Антонио. Истина в пределе. Анализ бесконечно малых. //http://www.litmir.co/br/?b=247750&p=31.
12. История всемирной литературы: В 9 томах. Под редакцией И.С. Брагин-ского и других. Т.1.  М.: Наука, 1983.
13. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование / Кири-ленко Г.Г., Шевцов Е.В. - М.: Филол. о-во "СЛОВО": ООО "Изд-во "ЭКСМО"", 2003. // http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/kiril/06.php
14. Койре А. Очерки истории философской мысли. - М.: Прогресс, 1985. 
15. Лаврова О.В. Глубинная топологическая психотерапия: идеи о трансфор-мации. Введение в философскую психологию: Монография (Серия «Новые идеи в психологии»). — СПб.: «Издательство ДНК», 2001. 
16. Левицкий С.А. Основы марксизма-ленинизма //https://sites.google.com/site/bolshevistphilosophy/Home
17.  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. Издательство политической литературы М.,1968.
18. Маркс К., Энгельс Фр. Собр. соч. 2-е изд. - М., 1953.
19. Математические рукописи К. Маркса // http://dnevniki.ykt.ru/semenov7/701885.
20. Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. /Под редакцией М. А. Дынника. М., 1955.
21. Печурчик Ю.Ю. Картезианская революция. Возможно ли познание скры-тых качеств на языке математики - http://www.vashakniga.org/
 22. Печурчик Ю.Ю. Русская религиозная  философия и классическая мета-физика. Рождение новой религиозной философии - http://www.vashakniga.org/2016/02/11/rozhdenie-novoy-religioznoy-filosof...              
23. Печурчик Ю. Ю. Формирование принципа "сogito" в античной философии // Pechurchick Yu.Yu., Formazione del principio di "sogito" nella filosofia antica. Italian Science Review. 2014; 4(13). PP. 186-188. 
24. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. -  М.: Мысль, 1990-1994.
25. Реале Дж. и Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1. Античность. С-Пг., 1994.
26. Рузавин Г. И. О природе математического знания. Издательство «Наука». Москва 1983. //http://libweb.kpfu.ru/z3950/full_fond/klass/013/270-290.pdf
27. Секст Эмпирик. Соч. в 2 т. Т. 1. М., "Мысль", 1975.  
28. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х томах. Т. 2. М., «Мысль». 1990.
29. Талбот Майкл. Голографическая Вселенная / Перев. с англ. – М.: Изда-тельский дом «София», 2004. // http://www.studfiles.ru/preview/2585388/
30.  Фрагменты ранних греческих философов: В 2-х Ч. М., Наука. 1989, Ч. 1.
31. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуально-сти. Работы разных лет. М., Касталь, 1996. 
32. Фуко М. Что такое Просвещение? // Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Прак-сис, 2002. C. 335-358. 
33.  Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» (1936-1940)  // Вопр. филос., №7, 1990. С. 143-174. 
34. Шишков И. З. История и философия науки: учебное пособие. - 2010.  // http://vmede.org/sait/?id=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&menu=Istorija_i_fil_nauki_sishkov_2010&page=6
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Комментарии

Аватар пользователя ВФКГ

Скажите, во всём этом наборе есть хоть одна Ваша собственная фраза?
 

Аватар пользователя Геннадий Макеев

Можно сказать, что безусловно существуют как трагедия материализма, так и комедия.

Но также можно сказать, что безусловно существуют как трагедия в понимании материализма, так и комедия в понимании. 

Пробежавшись избирательно по тексту о материализме, мне увиделось именно траги-комическое в понимании автором материализма, т.е. проблема не в материализме, а в его понимании.

Аватар пользователя Алла

Ваш текст так и не осилил, но старался. - Слишком много повторений, подмен понятий, методологических разрывов связности текста. И для осмысленной критики данных содержаний (в этом тексте не одно содержание, а много, правда, я их не считал) потребуется неоправданно много времени.

Вы бы не смогли представить его фрагментами, связными одной логикой и содержанием?

--------------------------------

Вообще-то вся эта похлёбка из всего и всякого приготовлена с одной целью, - окончательно и "фундаментально" обгадить МЛ.

Тогда как беда МЛ не в том, что он "материализм", а в том, что он будучи метафизическим шедевром (проблемы справедливости не выразимы физикой), пытался напялить на себя одежды материализма.

Аватар пользователя iozeph

Тексту предшествуют две Главы и три книги, а также история классической философии. Главная трудность, отсутствие в ней (клас фил) ясного и сформулированного понятия философии и метафизики, которые я попытался осмыслить, затратив на это 30 лет, а Вы хотите, чтобы я изложил в двух предложениях 2,5 тыс. летнюю историю философии. Чтобы понять мой текст, нужно знать, что такое философия. Сегодня откровенно пишут, что таковое отсутствует.  Если использовать рекомендацию И.А. Ильина, то можно сделать вывод: Чтобы понять, что такое философия, нужно пережить опыт ее становления от Парменида до Гегеля.

Аватар пользователя ВФКГ

Всё гениальное - просто. Поэтому и трагедию геоцентризма и трагедию марксизма можно выразить одной фразой. Если не получается обобщить и упростить, то нет непротиворечивой гениальности или гениальной непротиворечивости.

Аватар пользователя iozeph

Верно. "Всё гениальное - просто". Я думаю, что для гения, конечно, просто. На него накатывает озарение и он открывает: "Эврика"......

Энгельс писал о Марсе, что Маркс - гений, а мы в лучшем случае - таланты. Я согласен. Я верил, что марксизм - самое передовое и т.д. Изучал математику, а мне говорят, что это фикция. Что возможна идеалистическая и материалистическая диалектика. Что нужно Гегеля перевернуть.

2+2=4 Не все ли равно, материалистически или идеалистически. Я пошел на философский разбираться. И вот мой результат: три книги и куча статей. Следующая будет: "Трагедия науки"

Просто пишут в философских словарях: Декарт - дуалист, он же идеалист и т.д. Это - шаблоны. Декарт был ученый, а не философ. Когито - результат озарения. Открыл "велосипед", который был уже у Плотина. Однако он перевернул мир в большей степени, чем Маркс и Ницше. Лингвист Хомский пишет даже о картезианской революции в лингвистике.  

Аватар пользователя ВФКГ

iozeph, 26 Июнь, 2016 - 16:02, ссылка

2+2=4 Не все ли равно, материалистически или идеалистически. Я пошел на философский разбираться. И вот мой результат: три книги и куча статей. Следующая будет: "Трагедия науки"

Раньше говорили, что нет ничего дешевле дармовых советов, а теперь многие понимают, что удачный совет может быть дороже денег.

Поэтому, если можете - не пишите новую книгу, а если не можете, то вычитывайте потом очень тщательно каждое предложение, каждую фразу, каждый абзац.

И ещё: мировоззрение для человека и пишущего в том числе, как карта местности и средства ориентирования для путешественника. Из ложных представлений, убеждений и установок получится лишь более или менее густая ложь.

Аватар пользователя Галия

И вот мой результат: три книги и куча статей.

Книги и статьи могут быть как результатом (1), вроде "вещи на полке", так и средством, оружием для получения результата (2), вроде созданного автором сообщества или группы людей, которым жизненно важны именно эти идеи и методы автора, выраженные авторским "стилем, на его языке".

2+2=4. Ваши книги+статьи = бестселлеры?

Аватар пользователя Галия

Евгений Петрович, написали бы цикл статей под общим названием "Метафизические шедевры"? Например: "Метафизические шедевры: материализм", "Метафизические шедевры: МЛ и коммунизм". Это был бы шедевр! :)

Аватар пользователя Алла

Галия, 26 Июнь, 2016 - 10:48, ссылка

Равного "Капиталу", по своему исследованию справедливости, в метафизике ничего нет.

И, как мне думается, все, мною написанное об этике, своим основанием имеют идеи МЛ.

Аватар пользователя iozeph

Я еще до поступления на философский "Капитал" знал наизусть. Но это труд по п/э, а не философии. Я тоже поверил Марксу, что он опирается на Логику Гегеля. Писал диплом по диалектике, опираясь на его цитату: моя мол диалектика п/э, а всеобщая, т.е. философская у Гегеля. Однако на защите мне сказали. что я не показал преимущество марксистской. Как успокоил меня мой научный руководитель: теперь (1987 г) за это не сажают. Лет через 5 лет понял, что Ленин был прав: Маркс никогда не был гегельянцем. Он для солидности (Гегель в то время был очень популярен) сослался на Гегеля. 

Что касается справедливости, то как писал Платон, "может быть она есть где-нибудь на небе". Что за справедливость. если доцент, затративший огромный труд на дис.. получает меньше пролетария?!

Аватар пользователя Сергей Борчиков

Очень слабый текст.
Попробую пробежаться по подглавам.

1) Глава 3 призвана говорить о трагедии материализма, а в 3.1 говорится о трагедии стихийного материализма. А что с остальным материализмом?

2) Подглава 3.2 заявляет о мистическом материализме (есть такой), но весь разговор сводит к диалектическому материализму.

3) Подглава 3.3 заводит разговор о понятии материи, но таковое разное у идеалистов Платона или Аристотеля или у французских материалистов и Маркса. Сплошная путаница.

4) Подглава 3.4, должна якобы воспроизвести линии материализма и идеализма, но делает это очень поверхностно и предвзята. Что за линии, если одна из них – сплошная трагедия?

5) Подглавы 3.5-3.8 вообще о математике и естественных науках, а не о философии.

6) Наконец, подглавы 3.9-3.10 сообщают о смерти философии. Получается, что если Ю.Ю. Печурчик - философ, то он представляет мертвую философию. А если он все же представляет живую философию, то отчего она умерла?

Аватар пользователя iozeph

Полностью с Вами согласен!

Аватар пользователя Сергей Борчиков

А коли согласны, то нужно самокритично переписывать весь текст. За Вас это никто не сделает.

Аватар пользователя iozeph

По Вашему, значит изобрести новый термин, например,  "протокод". И рассуждать "На максимально абстрактном уровне": "Мели емеля - твоя неделя". как учил великий болтун М.Х. и завещала КПСС

Аватар пользователя Сергей Борчиков

Даже в страшном сне такого выдумать не мог, что философия сводится к изобретению нового термина, или мелению емелей, или заветам политических партий. Вы меня с кем-то спутали.
Говоря общими словами, для меня философия - это исследовательская творческая работа по производству метафизических смыслов.
В этом ключе оценил и Ваш текст, как достаточно слабый.
- Элементы исследовательской работы в нем есть, бесспорно. Но широта охвата недостаточная. Современная история философия о материализме знает гораздо больше.
- Особой творческой составляющей не увидел. Но, может быть, тут слабость моего зрения. Было бы хорошо, если бы пояснили инновацию.
- Новых метафизических смыслов не увидел вовсе, поскольку современная постнеклассическая философия ориентируется на интегральные и синтетические тенденции, и в частности на синтез материализма и идеализма, а этого у Вас нет вообще. См. например: Система категорий (ч.19а, синтез материализма и идеализма); и Система категорий (ч.19b, синтез материализма и идеализма, по О.Суворову).

Аватар пользователя iozeph

1) "философия - это исследовательская творческая работа по производству метафизических смыслов" - это - произвол. Классическая философия  или метафизика открыла объективные законы бытия, а нигилизм, и Вы - тоже, что и подтверждает  Ваше определение - творите беззаконие, поскольку не опираетесь на традицию, следовательно, отрицаете ее (нигилизм). Нигилизм является следствием непонимания предмета философии, который я и проясняю в меру своих сил. Продвижение возможно только на основе достигнутого, а не разрушения

2) "Современная история философия о материализме знает гораздо больше".  Она не знает даже, что она не философия, тем более метафизика, а культурология: "язык - дом бытия", т.е. язык возникает в той или иной  культуре (Dasein). Отсюда в ней не может быть "Новых метафизических смыслов"

Аватар пользователя ВФКГ

iozeph, 11 Июль, 2016 - 20:51, ссылка

... "язык - дом бытия", т.е. язык возникает в той или иной  культуре (Dasein). Отсюда в ней не может быть "Новых метафизических смыслов"

Надо-же такое сморозить? У Вас что, "язык с культурой" заспиртованы в кунсткамере для хранения в неизменном виде? Со времени "перестройки" или начала дигитально-информационной революции, языки и культуры меняются "не по дням, а по часам", поэтому надо говорить о "интенсивном открытии, познании, освоении новых (не в Бытии, а для людей) метафизических смыслов".

Аватар пользователя vlopuhin

Вот это подарок!  

...языки и культуры меняются "не по дням, а по часам"...

Надо полагать Вы про языки программирования и самих программистов? Или про "Пластилинов Колец", новоизобретённый язык, его еще в ихних школах стали преподавать с недавних пор? Слышал краем уха по зомбоящику... А как на счет смыслов? То же не по по часам а ежесекундно? Или такая мелочь как смысл пролетела мимо Ваших ушей?

Аватар пользователя ВФКГ

Я про то, что если-бы воскресить умерших в 50-е годы, то они бы не понимали треть слов современного языка и многое чего ещё, включая развал социалистического лагеря.

Аватар пользователя vlopuhin

Понимаете какое дело, нас с Вами миллионы людей не поймут прямо сей час, а я, к примеру, возможно никогда не пойму Гегеля! Не знаю, как правильно сказать, в общем нормальные пацаны живут по понятиям, а не по гнилому базару. Слова - это не главное. Вообще то я в этом не уверен, ведь коверкать русский тоже не следует, но это уже скорее вопрос культуры. Хотя всё так переплетено... Тем не менее язык в моём понимании - это самая устойчивая вещь, которая сформировалась задолго до Рождества Христова. Согласно Информизма вещество помнит всё от Сотворения Мира и даже больше. Пятьдесят лет - это для Истории мгновение. (Что то меня на лирику потянуло...) Так вот, слова может быть и появились новые, а смысла добавилось ли? Всё уже придумано давным давно, по видимому с хранением данных не всё так просто, по тому и приходится переизобретать велосипед.

Аватар пользователя iozeph

Давно известно, что "нормальные пацаны живут" как ненормальные, поскольку, называя себя философами, не знают, что это такое: и шизофреники там вяжут веник. В общем: "Сапоги должны печь пирожники 

Аватар пользователя iozeph

А как Вы, в принципе, сможете понять китайский язык и др. - Потому что Вы также разумны, как и они и все бытие (Парменид, который открыл основной закон познания). А Вы, видимо, занимаетесь философией и до сих пор этого не поняли, хотя. конечно. слышали от Энгельса  

Аватар пользователя iozeph

1) языки программирования и самих программистов?" - Я работал в НИИ математики и механики 15 лет 2) Когда Вы смотрите зомбоящик, то это результат кодирования и раскодирования как и др.  Когда мы пишем - мы кодируем ("переводим") посредством букв алфавита все, что существует; когда мы познаем - мы кодируем явления природы и "переводим" (в наше время) на язык математики. А когда философствуем - на язык понятий. Но нормальные пацаны ботают по фене

Аватар пользователя vlopuhin

Правильно, всё упирается в алфавит! Ботать можно на чем угодно, но без алфавита и словарей никак. А ещё без алфавитного и систематического каталогов... И всё это в рамках "стека протоколов обмена".

Аватар пользователя iozeph

"Правильно, всё упирается в алфавит!" - Философский язык (от Парменида до Гегеля) - 2,5 тыс лет - надо учить. А культурологический - в наше время был создан нигилистами (Ницше, Маркс и пр.). И так во все времена, начиная с софистов (первых филологов и юристов). Сенека был возмущен в 1-м веке: "Нынче филология стала философией". Но ведь это тоже почетные занятия. Вопрос только в переименовании. Как писал Энгельс: если мы сапожную щетку назовем коровой ........".  Сравните: культурологию - метафизикой

Аватар пользователя vlopuhin

То есть культурология заменена метафизикой? То то метафизики интегральностью озаботились... Но где то я уже слышал, что прежде чем объединится, не плохо бы размежеваться. Найдётся ли после размежевания место метафизикам? Может ещё кому место заказано? Почему то вспомнилось про отсутствующую эмоциологию (там же где то рядом про интеллект и энтелехию): asmaturus, 19 Ноябрь, 2015 - 17:38, ссылка .

Аватар пользователя iozeph

"То есть культурология заменена метафизикой?" - напротив. Вы не в курсе, что принцип метафизики, тожд мышления и бытия был открыт Парменидом, опираясь на который Платон и Аристотель заложили ее основы, Плотин - систематизировал их достижения, предвосхитив Декарта и Гегеля: 1) Печурчик Ю. Ю. Формирование принципа "сogito" в античной философии // Pechurchick Yu.Yu., Formazione del principio di "sogito" nella filosofia antica. Italian Science Review. 2014; 4(13). PP. 186-188.  2) Печурчик Ю.Ю. Плотин: истоки классической философии западноевропейской // https://www.academia.edu/24387115/Плотин_истоки_классической_западноевропейской_философии

 Кризис современной науки именно в том, что она (квант физ) вышла в трансцендентную сферу (как и математика), а понять этого не может: "С одной стороны, невероятная эффективность математики в естественных науках есть нечто граничащее с мистикой, ибо никакого рационального объяснения этому факту нет. С другой стороны, именно эта непостижимая эффективность математики в естественных науках выдвигает вопрос о единственности физических теорий. //Вигнер Е «Непостижимая эффективность математики в естественных науках (физика наших дней)»/http://fregimus.dreamwidth.org/151067.html

Так вот "невероятная эффективность математики" была объяснена Парменидом

Аватар пользователя vlopuhin

Если так возвеличивать математику, то скорее всего встанет вопрос не об "единственности физических теорий", а об единственности математики, которая сама распадётся на части. Но стоит чуточку уровнять, как тут же "засветится" имманентный многогранный Мир. То есть китов то должно быть не мене трёх? А лучше семь, или восемь (типа квантобит)? Одного тождества маловато будет...

Аватар пользователя iozeph

На сей день никакой физики не существует, ибо законы природы записаны на языке математики (Галилей). Вот выдержка из моего продолжения: Гл. 4. Трагедя науки

"Галилей превратил закон природы, присущий реальному движению тел, в некоторую математическую функцию (s=1\2gt2), построенную apriori, и это то, что физика стремится проделать с каждым явлением»[1] С. 7..

Хотя уже Галилео Галилей утверждал, что  «математика это язык, на котором написана книга природы», а еще раньше Роджер Бэкон считал математику царицей наук, современным ученым, не пережившим опыт (И.А. Ильин) классической философии трудно понять, что математика и физика говорят на одном и том же языке. Что  подтверждает физик-метафизик Ю.С. Владимиров:

 «Современная физика без математики немыслима, причем к концу ХХ века в теоретической физике использовались буквально все разделы современной математики. Иногда бывает трудно различить, где кончается математика и начинается физика»[2].

Трагедия в том, что в силу стихийного материализма, ученые пытаются придать законам природы вещественное изображение

 

[1] Вейль Г. Математический способ мышления. М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1989. С. 7.

[2] Владимиров Ю.С. Метафизика. Изд-во “Лаборатория базовых знаний”, 2002. - 550 с. С. 21. // http://files.lbz.ru/pdf/cC0909-2-ch.pdf

 

Аватар пользователя vlopuhin

Если в основу мироздание положить число, то с Вами невозможно не согласиться. Я же исхожу из того, что в основу мироздания заложено не число, а информация, которая через своё становление (взаимодействие в веществе) станет словом, а как известно из программирования, слово это всё что угодно (иерархия типов), в том числе и число, и слово, например, русского языка, и адрес и ссылка на всё выше перечисленное. То есть в том смысле, о котором Вы говорите, чистая математика своё место уступает геометрии, именно по этому всю теорию суперструн можно объяснить, как говорится, на пальцах (очень удобно на варёных макаронах). То есть Галилей немного погорячился, на первый план вылезла информация. А если уж говорить о веществе, то как тут не упомянуть о памяти? Может быть происходит трансформация материализма в веществизм, можно так выразиться? Если так, то это уже на трагедию не тянет, скорее трагикомедия.

Аватар пользователя iozeph

1) "Если в основу мироздание положить число, то с Вами невозможно не согласиться." Число - это законы природы, а они сврхчувственны, как и математика. Диф и интегр на деревьях не растут. Или где Вы видели законы Ньютона. А кванты? Их реальность - Диф и интегр. А их пытаются представить, "материализовать"

2) "Я же исхожу из того, что в основу мироздания заложено не число, а информация," - "информация," - это законы бытия=разума, которые систематизированы в Науке логики Гегеля. Слова же образованы от чувственных представлений той культуры (Dasein, по Хадег), в которой возникает тот или иной язык (дом культуры)

3) "происходит трансформация материализма в веществизм, можно так выразиться?" - Дело в том. что материализм, поскольку он несостоятелен в силу своей необоснованности, спекулирует на идеализме, заимствуя у него, например, диалектику и другой материал. На самом деле материализм=вещизм  

Аватар пользователя vlopuhin

Вещизм, говорите... От слова вещь? Резиновое понятие, даже слово вещь не однокоренное со словом вещество. Материя, как я понимаю, как раз рядом с вещью, и ни каким боком к веществу, хотя Вам виднее... Лично мне, на что я очень надеюсь, по боку вся эта суета, зреть нужно в корень. Вот только материй должно быть множество, как и Идей, согласно метафизике, в которой бесконечности плодятся как кролики... Соответственно и всё остальное по пунктам ничто иное, как экземпляры информационного пространства. Куда ведёт фрактальная нить?... По моему важнее откуда? Чтобы не скользить как корова на льду...

Аватар пользователя iozeph

"Вещизм, говорите." - Я не играю в слова, а опираюсь на традицию (2,5000 лет). Вашей же традиции - 110 лет (от смерти Шеллинга)

Аватар пользователя vlopuhin

Честно говоря, я не в курсе, пробелы в образовании... Придётся подтянуться, хотя игру в слова и не предполагал. Моя традиция : "Ориентация Север", точнее Полярная Звезда. Мне маяком она всегда служила и т.д. ...

Аватар пользователя iozeph

Надежда - мой компас ..... А удача ......

Удачи Вам. Спасибо за диалог!

Аватар пользователя vlopuhin

И Вам не болеть!

Аватар пользователя Сергей Борчиков

to iozeph на  ссылка

Такое ощущение, что Вы предлагаете прекратить диалог, иначе трудно оценить Ваши слова в мой адрес:

...это - произвол... И Вы - тоже... творите беззаконие...

Аватар пользователя iozeph

Нельзя запрячь в одну повозку коня и трепетную лань АСП

Аватар пользователя Сергей Борчиков

Ну на нет (низ-зя) и суда (рас-суждения) нет.

Аватар пользователя Галия

Парадигма НТР и была выражена К. Марксом. Все предшествующие философы, полагает мыслитель, «лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [18, т. 3, с. 4]. Философия, следовательно, должна ориентироваться  на практику.

Опираясь на категорию практики («практика – критерий истины») марксизм превращает философию в общую теорию наук, ее методологию. В дальнейшем В. Дильтей ищет «метафизику», которая удовлетворяла бы науку. Философия, должна, поэтому ограничиться теорией познания  и учением о внутреннем опыте (переживание).

Даже если представить, что все современные философы по-вашему указанию  вдруг возьмут и "ограничатся" сочинением теорий познания и учений о своих личных переживаниях, то куда будут деваться все эти сугубо субъективные знания, если не в их же объективную научную практику, по тому же закону тождества мышления и бытия, так или иначе сформулированному во всех философских теориях?

В.Дильтей, скорее всего, искал научную теорию познания, символизм которой  (понятийный аппарат, язык) удовлетворил бы его лично, а не "всю науку". И несколько сердился в процесс этого поиска, как делают многие люди, по вполне понятной причине беспокойства за сохранность своего уже имеющегося понятийного аппарата. 

Аватар пользователя iozeph

Начиная с Фейербаха, получилось тоже, что и с Бахом. Деградация философии (музыки) к культурологии 

Аватар пользователя Галия

Протестую. Любовь (к мудрости) и сама мудрость, как и все прочие вечные категории, деградировать не могут, т.к. они есть основа любого прогресса. А если Вам так уж несимпатичны конкретные Бах с Фейербахом, то обратили бы внимание на превосходную философскую литературу и музыку других стран и исторических периодов, к примеру, на Каббалу и произведения для четырёхструнной лиры. Всё же интереснее, чем воображать себе "деградацию философии в культурологию".

Аватар пользователя iozeph

Как раз, напротив. Бах - мой самый любимый композитор. Фейербаха - я тоже очень уважаю. И культурологию считаю ни чем не хуже философии. Как и прочие занятия. Как писал Платон: государство будет процветать в том случае, если каждый будет иметь возможность реализовать свой талант. "Сапоги должен тачать сапожник. а ....." Все дело в том. чтобы вещи называть своими именами. которые им присвоила Истрия.  Хайдеггер откровенно признается, что его бытие (Dasein) - это культура, филология: язык - дом бытия. А ему упорно приписывают онтологию (бытие - все, что есть).

Аватар пользователя iozeph

Что касается Дильтея, то, безусловно, его интуиция проясняет (что недостаточно было раскрыто классиками) вхождение в предмет философии. Вслед за И.А.Ильиным, можно интерпретировать постижение метафизики как переживание ("слияние", по Ильину). Чтобы понять Логику Гегеля недостаточно выучить ее наизусть. Нужно иметь тот же "духовный опыт", который ему дала история философии.  

Опять же Ницше, Маркс и т.д. - это были гении (гений дает искусству правило, по Канту). Но, или - или. Или классическая философия=философия. Или... Заниматься филологией - то же почетно. Зачем, например, Достоевского зачислять в философы? Он и так - гений! 

Аватар пользователя Галия

Зачем, например, Достоевского зачислять в философы? 

Так как каждому уму присуще стремление к мудрости и определённый "духовный" опыт, т.е. опыт управления им же (умом), то, в этом смысле, каждый - в некоторой степени -  философ. В том числе Достоевский. Разумеется, вопросы "в какой именно степени?" и "как рассчитать объективную степень философских познаний?" можно пообсуждать. 

Аватар пользователя iozeph

Поскольку каждый умный человек философ, то философия исчезает. Это и есть нигилизм - отрицание метафизики.

Следующая Глава будет посвящена квантовой физике, которая пришла к метафизике. В этой главе уже отмечалось. что Ник Герберт пришел к платонизму. Наши физики (Владимиров, Кулаков и др) пишут даже труды по метафизике в духе Платона, а философы ее отрицают. Они тем самым выступают против объективных законов бытия. 

Аватар пользователя Один

(Владимиров, Кулаков и др)

И Ю.И.Кулаков и Ю.С.Владимиров развивали ("развивают" я не скажу, тому как не знаю жив ли ещё Юрий Иванович) одно направление. А кого вы подразумевали под <др.>?

Аватар пользователя iozeph

О том, что современная физика вышла в сферу метафизики, пишет физик-экстрасенс (как он себя называет) И.В. Чусов. Он обнаружил подтверждение в сфере математики: «Есть такая теорема у Геделя, смысл которой, если упрощенно, в том, что, находясь внутри системы, нельзя понять самой системы. Надо выйти за ее границы. В нашем случае - перейти в духовную плоскость. Чтобы найти смысл жизни в материальном мире, надо выйти за его пределы»[1]..  По его мнению, Гегель, прикрываясь философской терминологией (абсолютная идея, абсолютный дух), изображает Бога. Его диалектика «нацелена на описание фаз развития Бога»[2].

И причем тут точная наука, спросит читатель? Оказывается,  «…построение Гегеля как будто специально было создано как модель эволюции чистого запутанного состояния (ЧЗС), если использовать термины современной квантовой механики. Странная модель Гегеля как будто дожидалась своего века и своего часа. И, похоже, дождалась»[3].

 

[1]Наталия Жебит. Разговоры с Богом. // Квантовая Магия, том 5, вып. 1, стр. 1501-1514, 2008, с. 1513  //http://quantmag.ppole.ru/quantmag/volumes/VOL512008/p1501.pdf  (Получена 6 декабря 2007; опубликована 15 января 2008)

[2] Чусов И.В. Гегель и квантовые корреляции (получена 3 марта 2005; изменена 8 марта 2005; опубликована 15 марта 2005) //Квантовая Магия, том 2, вып. 2, стр. 2221-2235, 2005 //http://quantmagic.narod.ru/volumes/VOL222005/p2221.html. С. 2221.  

[3] Там же.

Аватар пользователя Один

пишет физик-экстрасенс (как он себя называет) И.В. Чусов. 

За И.В.Чусова - спасибо. Я про него совсем ничего. Поищу. Почитаю. 

Аватар пользователя iozeph

Вместо различных сил Гегель, пишет Л.Е. Федулаев, предложил понятие эфира, к которому пришла современная физика: «Сейчас Гегель забыт и отброшен, как отброшены и тысячелетние раздумья философии об эфире. Но не эта ли самая «материя в состоянии наибольшего расширения» (эфир — Й.П.) стучится в науку в виде то «физического вакуума», то «скрытой массы»? [][1].

 

[1]  Федулаев Л.Е. Физическая форма гравитации. Написана в форме автореферата книги «Физическая форма гравитации: диалектика природы» [26]. Опубликована (в сокращении) в журнале «Знак вопроса» № 1/2005. С. 14.

Аватар пользователя Галия

Но не эта ли самая «материя в состоянии наибольшего расширения» (эфир — Й.П.) стучится в науку в виде то «физического вакуума», то «скрытой массы»? [][1]

Точно, она самая.) Люди не так просты и всегда догадаются, где собака зарыта.

диалектика «нацелена на описание фаз развития Бога»[2].

И причем тут точная наука, спросит читатель? Оказывается,  «…построение Гегеля как будто специально было создано как модель эволюции чистого запутанного состояния (ЧЗС), если использовать термины современной квантовой механики. Странная модель Гегеля как будто дожидалась своего века и своего часа. И, похоже, дождалась»[3].

Забавно. Модель Гегеля "странная", а если её же пересказать в терминах физики, то, оказывается, и не такая странная..)) А диалектика изначально как была, так и останется философским методом рассуждения и описания словами (лексикой) фаз развития мышления, сознания или, языком религий - процесса "развития Бога в себе".

Аватар пользователя Один

К своему сожалению научных трудов Чусова И.В. я не нашёл. Его эзотерический сдвиг в его деятельности похвален, но мне неинтересен. Поэтому, считаю не правомочным соединять в одну кучу - удачную попытку неординарного описания реальности Ю.И.Кулакова с Ю.С.Владимировым с, для кого-то достойной и похвальной перестройкой физика Чусова в Чусова эзотерика. 

Ещё раз - СПАСИБО!

Аватар пользователя iozeph

Такой эзотерики, к сожалению, полно. С помощью квантовой психологи лечат людей, обнаружив аналогию в восточной мистике.  Дело в том, что  от "стихийного материализма" (см. Ник Герберт), ученый переходит к более духовной сфере, но все же на уровне "представлений". Поэтому они становятся сначала религиозными, ударяются в буддизм, но до философии (понятийного мышления) поднимаются немногие. Вигнер называл эффективность математики в естественных науках «непостижимой»: "невероятная эффективность математики в естественных науках есть нечто граничащее с мистикой, ибо никакого рационального объяснения этому факту нет". Уже Парменид, а за ним Платон и Декарт объяснили. Но для человека, опирающегося на чувственные представления, их обоснования недоступны. Как это видно из Комментариев на мою статью

Аватар пользователя Алла

iozeph, 26 Июнь, 2016 - 23:17, ссылка

О том, что современная физика вышла в сферу метафизики

 Хитрый приемчик - вЫшла - если "вышла", то из метафизики, а если "в сферу метафизики", то вОшла. Так физика вЫшла из метафизики, или вОшла в метафизику?

Ведь, если "вышла", то метафизика источник физики, а если "вошла", то физика есть просто расширение метафизики.

И к тому же,  двойственность материальных тел очевидна, точно так же как очевидна двойственность энергии: кинетической и потенциальной. Например, электрон на орбите вокруг ядра атома - есть стоячая электро-магнитная волна и вся энергия которого потенциально заключена в этой волне, т.е. здесь нет его кинетической энергии, а, следовательно, нет и его импульса. Тогда как свободный и движущийся электрон обладает кинематикой, тогда как внутренняя энергия электрона заключена в нем самом, т.е. является потенциальной, которая являет себя только при аннигиляции.

Здесь напрямую проявляется двойственность самой волны: при движении вся ее энергия является кинетической, т.е. являет себя как материальная частица, а в стоячей волне - одна потенция и в ней нет кинематики, а, следовательно, электрон в форме стоячей волны - непрерывен и ему никак не удаётся нам, по своей природе кинематикам, определить его границы и найти его координаты.

Всю свою историю человеку была доступна ТОЛЬКО кинетическая энергия материи. И именно эта энергия сформировала математику - язык физики. И только недавно человек вторгся в сферу потенциальной энергии материи - в область атомной энергии.

-----------------------------

И всё!

И нечего Вам заниматься мистификацией физики. Физика как была рациональной сферой человеческого бытия, так ей и остаётся, сферой отношений человека с натуральны миром.

Тогда как метафизика - есть сфера межчеловеческих отношений, которые и образуют иррациональный мир человека. 

И искать общую меру для рационального мира и иррационального может только глупец.

Аватар пользователя Галия

И искать общую меру для рационального мира и иррационального может только глупец.

А как насчёт того, что единственной мерой всех вещей всех миров является человек? 

Аватар пользователя Алла

Галия, 27 Июнь, 2016 - 06:49, ссылка

И искать общую меру для рационального мира и иррационального может только глупец.

А как насчёт того, что единственной мерой всех вещей всех миров является человек? 

А я разве против? - Человек может быть и расчётливым (эгоистом, т.е. рациональным), и добряком, который не прочь поделиться своим с другим, т.е. иррациональным и в котором на теперь преобладает видовое самосохранение (т.е. коллективистом). Но индивидуалист и коллективист не имеют общей меры - их цели противоположные - для одного: Плевал бы он на других, а для другого: Плевать бы мне на самого себя.  

Аватар пользователя Галия

А тот факт, что "другие" лишь отражают "самого себя", разве не объединяет индивидуалистов и коллективистов? Куда ни плюнь, плевки на себя полетят, - вот же в чём суть "трагедии материализма", т.е. песни в честь Диониса (бога в образе козла), которую так вдохновенно поют ему материалисты. :)

Аватар пользователя Алла

Галия.

Мне на это, акромя хи-хи, или гы-гы - сказать нечего.

Аватар пользователя iozeph

Одобрямс!

Аватар пользователя Галия

Я также думаю, что материализм, в своём высшем, т.е. истинном проявлении, это - учение о том, как управлять материей (или разными материями). Т.е. менеджмент - как наука управления в идеале.

И менеджмент, действительно, можно классифицировать на несколько стадий (уровней), типа, стихийный (невежда, ребёнок), мало осознаваемый (бюрократ, солдат, романтик), хорошо осознаваемый (новатор, гений в какой-либо деятельности, учёный) и полностью осознанное управление собой, материей, реальностью (философ, далай-лама, раджа-йог).

В данном контексте, мы  видим лишь процесс поступательное развития материализма, и никакой трагедии в этом нет: во вселенной развивается ВСЁ.

Аватар пользователя iozeph

Где Вы видели электрон? Если он то волна, то частица. А если применить математическое сведение интервала между его состояниями к нулю, то он находится "одновременно" в обоих состояниях. Как писал, кажется, философ Свидерский, еще тогда, когда я учился на философском, что электрон. его "реальность" - это математическая модель: система диф уравн: 1) уравн частицы; 2) уравн волны. А физики (Фейнман) продолжают запихивать его в какие-то щели. Без метафизики понять такие вещи невозможно.  Трагедия в том, что одновременно эти две сферы освоить очень трудно. Гегель, как пишет Огурцов, ссылаясь на свидетельства ученых, в Послесловии к его "Философии природы", предвосхитил ОТО и квант мех, потому что он охватил  достижения  современной ему науки, вывел все ее законы из понятия количества. Но таких примеров мало. Но есть, пусть и в не совсем адекватной форме.  

В Заключение на Ваше замечание, что наука останется рациональной, могу заметить, что она недостаточно рациональна, если она все еще пытается "представлять" там (микромир), где нужно только мылить рационально (математически)

Аватар пользователя Один

Где Вы видели электрон? Если он то волна, то частица.

Есть реальность, которая сама по себе и есть наша попытка понимания ея в т.ч. и на языке создания и анализа моделей - математике. 

Эмпирически адекватные описания реальности (модели) используются в физике. 
По-крупному, абсолютно все методы описания реальности с помощью математики, применив полный критерий по интерпретируемости описания на реальность*, можно свести к 3-м: 
1. Метод отношений - реальность описывается так, как она эмпиричется. Без ответов на вопрос 
   - почему?, почему так? - пример тому - ЗВТ - и знаменитое: - Гипотез не измышляю - это тоже отсюда smiley
2. Метод Птолемея - изначально постулируется (предполагается) наличествование некоего объекта с сущностными свойствами и от "естественного" эволюционирования этого объекта по нужным и единожды прописанным законам свойствам/характеристикам вычисляется эмпирически адекватный прогноз. 
3. Метод "чёрного" ящика (ЧЯ). Сей метод характерен тем, что есть некоторое математическое описание, которое изначально никоим боком не соотносимое с эмпирикой, но при подстановке некоторых реально измеримых параметров на входе - "чёрный" ящик выдаёт эмпирически адекватный прогноз. 

У всех этих методов есть как свои плюсы - так и свои минусы, однако всего лишь понимание того, каким методом прописано то ли иное описание - либо снимает саму задачу адекватной интерпретации в понятных образах либо с необходимостью требует эту интерпретацию.  
Т.о. подобная простая классификация позволяет провести анализ на интерпретируемость выводов математической модели в реальности. 
1. Метод отношений интерпретируется безо всяческих ограничений, но в рамках описания  реальности этим методом практически нет развития нашего научного знания поскольку описания этим методом не требуют для себя фальсификации (в нём изначально есть вся известная на момент фальсификации эмпирика) и потому все описания этим методом имеют конечную описательную мощность.
2. Метод Птолемея интерпретируется, но не забываем - сам метод безусловно искажает реальность хотя и существует некоторая вероятность угадывания наличествования той сущности, которая постулировалась изначально. Есть и ещё плюс у этого метода - он подразумевает своё развитие в эмпирике при попытках фальсифицируемости наличествования постулируемой сущности и соответственно тем самым стимулируется так же неуклонный рост нашего научного знания. 
3. Метод ЧЯ не интерпретируется на реальность в принципе, неинтерпретируется по построению. 
 Все попытки интерпретации этого метода обречены на полнейшую неадекватность реальности и поскольку, как правило, подобные описания сложны для понимания - описания этим методом также как и в пп.1 имеют конечную описательную мощность, которая есть вся и сразу. 

*) Классификации могут быть и не полными или с применением различных и несовместимых меж собой или вперемешку критериев. 
  В нашем случае критерий демаркации полный - 
1 - полностью интерпретируемое описание; 
2 - интерпретируемое описание но с присутствием элементов искажающих понимание реальности;
3 - полностью не интерпретируемое на реальность описание. 

Аватар пользователя iozeph

Простите, буду краток, потому что в след Главе буду исследовать, то что Вы отмечаете: "описания реальности". Кант, следуя научной парадигме Ньютона, "раздвоился" на "явления" и законы. Гегель показал это раздвоение: смешение математики (законы природы) и эмпирии. Наука упорно думает, что она занимается "описанием реальности", тогда как она создает математические модели, посредством которых написаны законы природы (Галилей).  "описанием реальности" занимается искусство

Аватар пользователя Один

Своим [Один, 27 Июнь, 2016 - 11:45, ссылка] я ответил на ваш ->

Где Вы видели электрон? Если он то волна, то частица.

Электрон и не волна и не корпускула. Эмпирически адекватное описание поведения электрона (а и сам электрон) есть не более чем модель. Это описание, построено птолемей-методом со всеми выходящимися из этого факта следствиями. Для адекватного интерпретирования того, что такое <и не волна и не корпускула> нужно отыскать математическое отображение текущего птолемей-описания в описание отношений (описание по пп.1 см. мой пост выше). Или же, во всяком случае, подобные попытки позволят получить некоторые приёмы, ведущие к новым опытам и, соответственно, к новым знаниям. 

Аватар пользователя iozeph

Безусловно, "подобные попытки позволят получить некоторые приёмы, ведущие к новым опытам и, соответственно, к новым знаниям". Но это двигаться вслепую, интуитивно опираясь на законы познания. Наука не "описывает", а открывает посредством моделирование законы природы, на основании чего создается Техника. 

"птолемей-описания" и пр. - иллюзия, фантазия на тему, ибо как можно описывать то, реальность чего - диф уравнения. Реально существует - видимая реальность или явления, законы которых "записаны на языке математ" (Галилей) и  что, как разъясняет Уайтхед - реализовал Декарт (Лебн и т.д.)

Аватар пользователя Один

Но это двигаться вслепую, интуитивно опираясь на законы познания.

Так -вслепую- или -опираясь на законы-? Вы уж, для себя, как-нить определитесьsmiley

Реально существует - видимая реальность или явления, законы которых "записаны на языке математ" (Галилей) и  что, как разъясняет Уайтхед - реализовал Декарт (Лебн и т.д.)

Всех тех, про кого вы тут - их же никого нет на этом форуме wink. Или вы готовы отстаивать их точку зрения аки свою?

Смело!!!yesyes

По поводу же вопроса:

что такое  -существует-? На этом форуме участник с ником Алла дал краткое но ёмкое определение: 

• Существовать - это являть себя вне себя. 

Аватар пользователя iozeph

"Существовать - это являть себя вне себя" - и забыть дорогу обратно, как это случается с некоторыми, вышедшими из тела

Аватар пользователя Один

Это вы справедливо заметили для тех, кто ищет путь к себе вышедши из себя и потерявши путь обратноwink

Аватар пользователя iozeph

Спасибо! А то не понимают, что прежде надо стать самим собой, т.е. свободными:  Sapere audе! - опираться на свой разум, а не молиться на Ницше - Маркса, кварки и квазары. А уж тогда и выйти куда нибудь. 

А без метафизики - стать свободным (интеллектуально-свободным) - невозможно. Сегодня философия - это игра (Витгенштейн) - детский лепет. Ученые, как дети рисуют формулы на песке и думают, что этим рисункам нужна физическая интертрепация. Законы природы нарисовали. Чего Вам еще нужно?!

Аватар пользователя Галия

Поскольку каждый умный человек философ, то философия исчезает. Это и есть нигилизм - отрицание метафизики.

Какой-то нелогичный вывод. Как если бы Вы сказали: "поскольку каждый человек мыслит и воспринимает, то мышление и восприятие исчезают". (?) 

квантовой физике, которая пришла к метафизике. ... Ник Герберт пришел к платонизму. 

Квантовая физика - это просто очередная попытка описать в современных нам терминах всё того же единственного предмета, который всегда исследует философия, описывая его на разных языках: на языках всех религий, на языке математики, на эзоповом языке, на языке авторских понятийных систем, на символических языках музыки, танца, притчи, мифа и т.д. Таким образом, "квантовая физика" - это лишь другое (современное) название (покров, одёжка) философской дисциплины метафизики. И физики "приходят к платонизму" только в том смысле, что пересказывают универсальные идеи, о которых писали античные философы, только на современном нам языке, более или менее, насколько позволяет сам язык.

а философы ее отрицают. Они тем самым выступают против объективных законов бытия.  

Нонсенс! С чего бы философам отрицать законы бытия, если они сами исследуют и формулируют их?

Аватар пользователя iozeph

"Нонсенс!" - Современная философия=постклассическая потому так и называется, что она отрицает то, что было открыто классической. Поэтому у Вас и получается, что всё есть философия. И Вы видите у меня противоречие, когда я Вам на это указываю. Вы же пишете: "Таким образом, "квантовая физика" - это лишь другое (современное) название (покров, одёжка) философской дисциплины метафизики." Получается, что философия не нужна. Платона-Гегеля на свалку.К чему и призвал Ницше. Да и самого Ницше - туда же. Ведь есть уже кванты

Аватар пользователя Галия

Получается, что философия не нужна.

Нет, не получается. Философия тем и интересна, что может позволить себе говорить на любом языке.

Аватар пользователя iozeph

Извините, уважаемая Галия. Уже кумир Ницше, софист Горгий, показал, что язык- дом тут-бытия (культуры), а не бытия как такового, о котором речь идет в метафизике, что в строгом смысле и следует называть философией, чтобы отграничить ее от "интеллектуальной романистики", как Т. Манн определил жанр своего кумира Ницше.  

Аватар пользователя Галия

А кто ещё способен создавать культы и культуры, если не философы? 

Аватар пользователя iozeph

Философы (метафизики) открыли наиболее общие законы бытия (природы, общества и мышления - Энгельс), которые систематизированы (выведены из одного понятия, по Канту) в Логике Гегеля. Вся культура (объективный дух, по Гегелю) участвовала в создании Логики. Теперь, чтобы понимать достижения современной культуры (наука, религия, искусство и так называемая философия) нужно использовать достижение метафизики (Логики Гегеля, которую невозможно адекватно понять без того материала, из которого она выросла - истории филос). Иначе, у нас будет религиозное поклонение к ее (культуры) достижениям. Так квант физики ударились в буддизм, а остальные - либо телевизеру, либо Ницше, Марксу и т.д. и, кстати, и Гегелю ............

Аватар пользователя Галия

Я думаю, что квантовым физикам было бы полезно практиковать не в буддизм, а что-то вроде раджа-йоги. Быстрее бы разобрались, где кванты, как ими управлять, что ещё с ними можно делать и почему об этом пишет вся мировая философия.)

Кстати, свои идеи все философы и сами прекрасно систематизировали. До и без Гегеля уже существовало множество великолепнейших метафизических систем, вроде каббалы, астрологии, алхимии, ангельской иерархии св.Дионисия, в т.ч. другие системы, они же - метафизические теории католицизма, на которых учился Гегель. Который хоть и выразил их кой-как, но зато удачно вписался в тренд научно-технического прогресса. А теперь вот всем несчастным гегельянцам приходится возвращаться к истокам.)

Аватар пользователя iozeph

Думаю, что физик Вернер Гейзенберг (наука идет по пути Платона) и выдающийся математик Уайтхед (вся философия - Примечания к Платону; величайший переворот сделал Декарт) - ближе к истине. Религия - опиум народа. Маркс - прав в том смысле, что для решения практических и научных задач мы должны, чтобы быть свободными, стать, наконец разумными (Кант: Sapere aude), а это возможно только, опираясь на метафизику. которую, к сожалению отбросил Маркс, что привело к разрушению России 

Аватар пользователя Галия

Религия - опиум народа.

"Ре+лига", т.е. философское учение (теория плюс методология), дающее многим людям возможность понять связь своего разума с исходной и центральной творческой силой (литер. с сердцем) собственного существа, т.е. со своей же свободной волей, это - "опиум", в смысле, затуманивает и дурит разум людям? Вы же не это хотели сказать?)

Аватар пользователя iozeph

Для краткости (поскольку изложил в трех книгах: 1) Понятие духа..; 2) Понятие нигилизма...; 3) понятие метафизики) сошлюсь на Дионисия Ареопагита, поскольку он был последователем Плотина. Так вот, как пишет Аверинцев (и не только), христианский Символ  веры (и христологические споры) был сформулирован не без помощи неоплатонизма: единосущность Отца и Сына. Термин "единосущность"  - неоплатонический, т.е. философский. Сама религия, как и наука - нуждаются в метафизике. Н.Кузанский, следуя Ареопагиту, предвосхитил Декарта. 

Вера без разума - это фанатизм, будь он научный или идеологический

Аватар пользователя Галия

Сама религия, как и наука - нуждаются в метафизике. 

С чего бы им вдруг нуждаться? Если они являются производными (продуктами) философии, в т.ч. философской дисциплины метафизики. Насколько нуждаются Ваши книги - продукты Вашего метафизического ума - в самом Вашем уме? Разве, что только для продвижения?

Да и любое верование, и способность создавать различные верования (в целом, вера), тоже - продукты метафизического ума (разума). Веры без разума, обычно, ни у кого ещё не возникало.

Аватар пользователя iozeph

1) Я не совсем точно выразился: "Сама религия, как и наука - нуждаются в метафизике". Не религия, потому что это самостоятельное движение определенной, не рациональной формы духа, а богословие. Итак, с поправкой будет следующий тезис: "богословие, как и наука - нуждаются в метафизике". Отсюда вовсе не следует, что они   "являются производными (продуктами) философии, в т.ч. философской дисциплины метафизики". В культуре (объективном духе. по Гегелю. они самостоятельны, но оказывают опосредованное, через культуру влияние друг на друга. Богословие оформляет богооткровенные истины, опираясь на метафизику. Например, Августин на Плотина, а Аквинат, будучи августинцем, стал использовать Аристотеля.

Наука же, рождаясь и развиваясь в определенной культуре, опосредованно (бессознательно) опирается и на религию и на метафизику. Но квантовая физика буквально вышла в трансцендентный мир (математический и мир идей, по Платону) и не может разрешить возникшие трудности в силу "стихийного материализма" (Ник Герберт). Это тема моей след. Главы.

2) Я пишу не для продвижения, ибо мне это никогда не было нужно. Так жизнь сложилась, что я мог позволить себе роскошь в технич Вузе читать 2-х годичный курс по ист. фил. и решать проблему. что такое философия. Поэтому я не защитил дис "Понятие духа", а мне пенсионеру и не нужно. 

3) Вера, как движение объективного духа (традицион рел) - это одно. А идолопоклонство - другое: модным идеям (Ницше, Хайдег и пр.) и пр. Сегодня в моде играть в слова, а не в смыслы (метафиз)

Аватар пользователя Галия

Позвольте не согласиться и со следующим Вашим тезисом, что "богословие, как и наука - нуждаются в метафизике". 

Богословие, она же наука теология, - это лишь другие названия всё той же философской науки метафизики, она же онтология. В этом тезисе легко убедиться, если посмотреть на их ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Который одна теория называет словами "бог, дух", другая словом "теос", третья использует термины "нечто, пустота", а четвёртая, допустим, оперирует научным термином "иррациональное".

Но мы ведь понимаем, что речь везде об ОДНОМ? 

А влияние философских и любых других теорий друг на друга неизбежно. Августин почитал Плотина, Аквинат прочитал Аристотеля, Гегель прочитал, что не сгорело. Потом они осмыслили-поняли-согласились-восхитились (либо не поняли-возмутились), а потом тоже пересказали и написали ПРО ТО ЖЕ, но уже своими словами, чтоб (как им показалось) стало более понятно для себя и/или для современников.

Физики действуют точно так же: пишут ПРО ТО ЖЕ, но уже словами "поля, кванты, кварки".. словом, всё ТО ЖЕ ква-ква.. Так что, я уверена, что и она, со временем, тоже разрешит свои временные трудности и посмеётся над своим "стихийным материализмом". Как все люди, чья метафизическая природа - это владеть и управлять своей физикой, любой материей, а также процессом кваканья о ней.)

Аватар пользователя iozeph

"Богословие, она же наука теология, - это лишь другие названия всё той же философской науки метафизики, она же онтология". В основании человеческого духа (субъективного. по Гегелю) лежит объективный и далее, абсолютный дух, но говорят то они на разных языках. Природа - на языке явлений, физика - на математическом, богословие - на языке представлений (чувственных понятий), метафизика - на зяыке понятий, выработанных за 2,5 тыс лет. Для того. чтобы понимать все эти языки, нужен духовный опыт (И.А.Ильин), опыт "переживания" или даже сопереживания вместе с Парменидом и т.д. - вплоть до Гегеля. Вот этот интуитивный опыт может нас избавить от "религиозного" (Эйнштейн) восприятия культурного наследия (научного, философского и пр). Ученые "молятся" на кварки, параллельные миры, черные дыры, которые существуют в их голове и нигде более. Реально же они открывают законы природы на математическом языке, но, сидящий в их душе "стихийный материализм", желает "видеть" эти законы. Отсюда - шизофрения или параллельные миры. Физики стали математиками, но думают, что они должны "описывать" реальность. Тем самым возлагают на себя то, что относится к искусству

Аватар пользователя iozeph

Бердяев удачно охарактеризовал нашу эпоху как Новое средневековье. Вот отрывок из моей статьи: "Картезианская революция. Возможно ли познание «скрытых качеств» на языке математики?": 

«Придумав» математический способ описания законов природы, Декарт отбросил учение  схоластов, которые  полагали, «что в значениях слов повседневного языка уже заключено все возможное знание, и его можно извлечь оттуда с помощью тривиальной языковой процедуры раздачи имен скрытым качествам. … Например, что такое металл? – Проявление скрытого качества «металличности». Что такое горение? – Проявление скрытого качества «горючести» и т.д.». Из дальнейших рассуждений Л.Б. Баженова получается, что ошибка схоластов извинительна, поскольку «этот род объяснения … широко представлен и в наши дни и, к сожалению, не только в повседневном сознании»[1].

И далее из текста Главы 4

Почему и философы, вслед за Ницше и Хайдеггером, и ученые не могут расстаться с схоластикой? Потому что не понимают природы человечского духа. Как открыл Платон, человек говорит на двух языках: чувственном и сверхчувственном (мышление). Но для понимания языка нужен духовный опыт (И.А. Ильин) [19].

Обычный язык основыван на чувственных представлениях. На которые опирается искусство и религия. Наука же (начиная с Декарта) стала опираться на символический язык математики, что, опять же, было предвосхищено Платоном (метафизикой). Языком же философии (метафизики) является, как открыл Гегель, понятие. Он же и разъяснил, чем оно отличается от языка рассудочных представлений.

Однако, следует учитывать следующее обстоятельство. Во-первых, его доктрина спекулятивного Понятия сформировалась в полемике с его предшествинниками, Фихте и Шеллингом, аппелирующих к интеллектуальному созерцанию. А также Кантом (рассудочные представления) и Якоби  (интуиция). Называя философию Гегеля «панлогизм» В.С. Соловьев не учел (что показал И. Ильин), что Гегель имел в виду «снятие», т.е. включение в содержание Понятия всех предшествующих форм познания (интуиции и рассудка).

 

[1] Баженов Л.Б. Иерархическая структура объяснения и статус феноменологических теорий // Философия науки. Вып. 4. – М.: ИФ РАН, 1998. С. 88-98 .

 

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну все те, кто куда то "ударился", хош-не-хош, но реализуют своё бытие в рамках действия тех правовых законов, метафизику формирования которых отразил Гегель в Философии права, а Маркс к этому добавил: "Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества".

Аватар пользователя iozeph

Маркс - прав. Но! Нельзя отрывать направо и налево систему. Отделять Фил права от Фил духа, вследствие чего Маркс свел все к экономике, а дух - к пролетариату. Отсюда - разрушение России. Посм. что я уже написал другим

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: а Вы о разрушении какой России речь ведете - о царской, в результате февральской революции в 1917 году (о чем многие критики марксизма предпочитают помалкивать, но к организации которой большевики во главе с Лениным "ни сном, ни духом"), или о нынешней, но которая вроде бы еще не разрушается, как СССР. А если об СССР, то в нем как раз должно и не было реализовано базовое условие марксистской теории - когда бы все члены общества (советского, в нашем случае) не только бы владели общественным производством на основе права коллективной собственности с их стороны, но и научились бы эффективно им управлять, соответствующим образом его развивать и действительно это делать (см., например,  работу Ленина "Государство и революция"). И что собственно в теории марксизма не соответствует тому, о чем Гегель так отразил "Понятие предмета не дается нам от природы... лишь правильное мышление есть знание и познание предмета и потому наше познание должно быть научным"? 

Аватар пользователя iozeph

1) Марксистская революция совершилась в 1917 году

2) Так что?! Вы приписываете Гегелю tabula rasa?!: "Гегель так отразил "Понятие предмета не дается нам от природы... лишь правильное мышление есть знание и познание предмета и потому наше познание должно быть научным"?" А что, кстати, (мне недосуг, потому что Вы выдираете из контекста) означает многоточие в Вашей цитате?!

3) Как и каким образом из "пересаженного в человеческую голову" "ты мне - я тебе" образовалось научное: Д-Т-Д, а  пролетарии ("приставка к станку", по Марксу) - научились "эффективно им (государством - Ю.) управлять"??????????

4) Ленина "Государство и революция" учит, как "кухарки" "эффективно им (государством - Ю.) управлять"

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну-у уважаемый, все же та еще "каша" сформировалась в Ваших мозгах не только в понимании сути теории марксизма, но и тех исторических фактов того, что произошло в России в 1917 году и потом, при реализации теории марксизма в СССР. Как собственно и о том, что отразил Ленин по поводу "кухарки, управляющей государством". И что Вы имеете против того, чтобы все члены соответствующего общества научились управлять общественным производством и действительно это делали? Или Вам сподобнее жить в таком обществе, в котором действуют (по определению Марксом) "самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души - фурии частного интереса"?  

Аватар пользователя iozeph

Я ничего не имею против, чтобы "все члены соответствующего общества научились управлять общественным производством". Хотя это и не моя тема. Потому что я занимаюсь философией. Исследуя ее предмет, и рассматривая во второй Главе  философию Аквината в интерпретации неотомистов, я вышел на эмпиризм. Я не обнаружил его ни у Аристотеля, ни у Аквината, ни у Локка. Тогда я сделал вывод, что последовательным эмпиризмом является материализм, выводящий законы бытия из абстрактной, придуманной ими, а не существующей реально материи  и сводящий, сущность человека, к общественным отношениям. Получается, что я, токарь 5-го, разряда (а еще раньше пастух) всего лишь "приставка к станку" (Маркс), "ветошка" (Достоевский). А будучи доцентом, стал еще ниже пролетария. Но исторический материализм меня никогда не интересовал. Как и любая социальная философия.  С метафизической же позиции, материализм - высосанная из пальца теория, отвергающая 2,5 тыс-летнюю традицию конкретной мысли. 

Чтобы построить реальное, а не утопическое общество, не выдержавшее испытание времени ("практика - критерий"), нужна и конкретная теория, опирающаяся на опыт человечества, а не теорию одного, хотя бы и гениального мыслителя.

Повторяю, что это не моя тема, а как я нечаянно коснулся марксизма, я объяснил. 

Аватар пользователя Алла

iozeph, 27 Июнь, 2016 - 21:32, ссылка

Вот Вы всё: Закон, законы, законята, - а что такое закон? - неужто это нечто парящее вне нас и над нами?

Тогда как, всякий физический закон всегда сводится Рассудком к общению статистики натурных наблюдений, что: "Одно и то же, в одних и тех же обстоятельствах всегда являет себя одним и тем же".

(Вся натуральная практика человека тому подтверждение. - Ведь, всегда и везде человек сам создает такие обстоятельства, чтобы Что-то, являло себя нужным ему качеством, нужными ему свойствами. - Это мы и называем "следованием законам Природы".)

А вот в социальном мире и уже не Рассудком, а Разумом мы действительно предписываем (но не открываем) законы в межчеловеческих отношениях. И опять же, по "образу и подобию" законов физики, но в обратном порядке:

"Каждый из нас, в писанных законом обстоятельствах, обязан являть себя одним и тем же, либо подобным образом."

Но в том и другом случае "законы" продуцирует обобщение человеческой практики: либо натуральной, либо общественной.

Аватар пользователя iozeph

Все смешалось в доме Облонских (Лев). Я не занимаюсь юриспруденцией. Мало того. даже социальной философией. Более того "интеллектуальной романистикой", как Т. Манн определил жанр современной философии, к которой относится и марксизм, и религиозное почтение к которому питаете Вы. 

Аватар пользователя iozeph

Извините, я удаляя повторы, нечаянно удалил Ваше последнее сообщение, в котором Вы. кажется определили свободу как выбор: "Пойду налево! очень хорошо.....

Свобода разумна, т.е. связана с истиной. А "Пойду налево!" - произвол

Аватар пользователя Алла

iozeph, 28 Июнь, 2016 - 16:58, ссылка

Есть предикат свободный, но нет Свободы как сущего (Свобода (Что?) - явное отпредикатное существительное. Я же Вам предлагаю: прочтите моё "Философия и Язык", Вы же плаваете в этих не существующих сущностях.)

Поэтому, свободен (какой?) тот, для кого нет внешних запретов.

А Ваш намек на фашиста Хайдеггера я усёк.

Аватар пользователя iozeph

Никаких: "намек на фашиста Хайдеггера" у меня нет. Это сфера меня не интересует. Хайдеггер - культуролог, что тоже мне неинтересно. Я дал нигилизму оценку в своей кн. "Понятие нигилизма". Он собирался стать богословом и идет от Дунса Скотта. Умел морочить голову (свидетель его студент Гадамер) и немцы считают его шарлатаном (свидетель  - человек, почитавший его при СССР, но потом изгнанный в ФРГ). 

Хайдеггер ничего не смыслит в метафизике. Его статья "что такое метаф" - В ней только название и больше nihil. 

Аватар пользователя Горгипп

Просто кошмар!))

«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [18, т. 20, с. 570]. 

Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фиксирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни парадоксально, разумом.

Образчик трагико-комической критики марксизма. 

 

Аватар пользователя iozeph

На самом деле - это самокритика марксизма, который, выступая против объективных законов бытия, сам себя осмеивает. И современная наука, пришедшая к метафизике Платона (о чем в след. Главе), тому подтверждение. 

Аватар пользователя Алла

iozeph, 26 Июнь, 2016 - 22:51, ссылка

На самом деле - это самокритика марксизма, который, выступая против объективных законов бытия, сам себя осмеивает. И современная наука, пришедшая к метафизике Платона (о чем в след. Главе), тому подтверждение.

Среди нас всегда находятся такие, которые если хотят что-либо обо...ть, то обязательно об...ут. И вопрос здесь в другом: Что продуцирует в них это желание? - Неужто самареклама и самовозвеличивание себя самого через об... ние других? - Нормальный человек не станет оплёвывать наше прошлое,-  он извлекает из него только то, что ему нужно для своего бытия, для своего мышления.

-------------------------------------------

Юзеф, ведь Вы чистейшей воды разрушитель, который рядится в одежды созидателя.

Аватар пользователя Lemur

Личность автора вызывает интерес - умеет рассуждать, хорошо излагает свои идеи, эрудирован, но вызывает недоумение, как можно было при всем этом прийти к таким нелепым выводам, буквально "выдать желаемое за действительное"!

Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фиксирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни парадоксально, разумом.

Энгельс не знаком с психофизиологией восприятия, но на основании этого не надо выставлять его дураком! Фраза была сказана по другому поводу. Уточняю - речь идет о том, что можно субъективно воспринимать реальную грушу и яблоко (если она рядом, то это не значит, что она непосредственно есть мозге, что вменяют Энгельсу), а можно говорить о понятии плод, символическое обобщение реальных фактов.  

Аватар пользователя iozeph

Рядите как хотите. Вы ведь умеете читать чужие мысли. Я стараюсь довести то. что задело меня в свое время и над чем я бился с 1970, а научно с 1980, когда стал писать курсовую по Метафизике Аристотеля. Я занимался математикой. а мне марксисты говорят, что это фикция, Диалектика должна быть материалистической. Мысль, значит, тоже материальный процесс. Но современные ученые открыли, что человек может мыслить и без мозга. Вскрывают коробку, а там на донышке жидкость и никаких мозгов. О чем в след Главе

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: извините уважаемый, но эта Ваша "самокритика марксизма" очередное ныне модное словоблудие из серии "не знаю что, но не то". Ибо, например, Ленин в работе именно про таких "друзей народа" типа Вас, так отразил суть того, что легло в основу теории марксизма: "Для Маркса одно важно, а именно - найти закон тех явлений, которые он исследует, и при том особенно важен для него закон изменения, развития этих явлений, перехода их из одной формы в другую, из одного порядка общественных отношений в другой....Маркс рассматривает общественное движение (в процессах обустройства бытия людей на Земле в рамках соответствующих их сообществ - моё уточнение) как естественно-исторический процесс, подчиняющийся законам, не только не зависящим от воли, сознания и намерения людей, а, напротив, определяющим их волю, сознание и намерения". Ну и где в этой сути марксизма "выступление" против объективных законов общественного бытия людей на Земле?   

Аватар пользователя iozeph

Вот Вы и покажите мне, какая материя и как "пересаженная в чел голову и преобразованная (а посредством чего? - Ю.)" (Маркс) дает объект-е законы.  Я ведь не  о законах общества (это не мой предмет), а о гносеологии написал. 

Лично я подозреваю, что Маркс был выдающийся политэконом и гениальный человек, но это не мой предмет. И считаю Ленина - выдающейся, но трагической личностью и сочувствую. Им обоим. 

Все люди ошибаются и это нормально. Но их "величие" в том, что они способны осознавать свои ошибки (Сократ). И Гегель, как показали русские философы (Чичерин и др) - ошибался. 

Поэтому я и выявляю, в меру сил, эти ошибки и буду рад, если Вы укажете на мои. 

Кстати. До меня дошло. Что мне надо было написать: опираясь на марксистскую  гносеологию,  невозможно   не то что открыть законы, но и быть человеком. Видимо это имеет в виду Галия, когда пишет, что все люди философы, в том смысле, что законы познания (открытые идеалистами, но не эмпириками) работают и у тех. кто их не знает. 

Я уже писал, что эти вопросы рассмотрены мною в предыдущих двух Главах, которых никто не читал. 

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: но ведь нынче психологи уже однозначно определили такое: "Сознание людей может не только отражать реальный мир, но и создавать идеальные конструкции и представления, которым нет аналогов и прообразов в реальном мире. Человек способен, отвлекаясь от реального восприятия окружающей действительности, рисовать в своем воображении то, что в данный момент не существует (но может существовать в будущем - моё уточнение), или даже то, что никогда не существовало и не будет существовать. Таково содержание религий, социальных утопий, а также некоторых гипотез, претендующих на статус научности".

Аватар пользователя iozeph

Правильно! Горгий, опровергая объективность мыслимой реальности, "придумал" летающие корабли и попал пальцем в небо. Так оно и получилось. Декарт же, понимая, что математика - реальна, писал против схоластов: "Они ищут "скрытые качества", а я их "придумаю", т.е. нарисую иероглифы (математич. символы), которые выражают законы природы, и которые никой связи с чувственной реальностью или явлениями (Кант) не имеют, потому что законы не висят на деревьях. Вот в чем основное недоразумение ученых, в том числе и псих. Они ищут законы, а думают, что описывают явления. Но об этом в след Главе

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: а по поводу того, что Маркс мог ошибаться, то конечно же мог. Тем более Энгельс указал на следующее: "Наша теория не догма, а разъяснение процесса развития". И например, в этом плане то, диалектику чего Маркс отразил в Гл.47 в Т.3 "Капитала" : "Непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям - отношение, всякая форма которого каждый раз естественно соответствует определенной ступени развития способа труда, а потому и общественной производительной силе последнего, - вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну, скрытую основу всего общественного строя, а следовательно, и политической формы отношений сувернитета и зависимости, короче, всякой данной специфической формы государства." есть актуальным и сегодня (и в частности, для нынешней России) и будет актуальным еще много лет в будущем для должной организации и реализации процессов общественного бытия людей на Земле.   

Аватар пользователя iozeph

Я писал, что еще до поступления на философский я "знал Капитал наизусть" (преувелич). Но меня задело, что надо перевернуть Гегеля, т.е. и математику, которой я занимался. Я стал разбираться и вот 30-летний итог: Если бы Маркс, "пристроил" свою теорию к соответствующему параграфу Философии духа (а в ней есть рассмотрение п/э), то марксизм не разрушил бы Россию (20 млн зарыли в землю). Их сбил с толку Фейербах, а его - научные достижения (не наука) вскружили голову.

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: а может это не марксизм разрушил СССР, а те, кто реализовал теорию марксизма в СССР не по Марксу, Энгельсу и Ленину, а "по своему" - исходя из принципа "я начальник - ты дурак"?

Аватар пользователя iozeph

Вы, конечно, правы. Но! Толчок, оправдание дала теория Маркса. И главное! Не может быть двух метафизик (или как говорят философий). Если бы Маркс примкнул к традиции (Платон-Гегель), а не пытался ее разрушить, то и Россия .................

Закон развития предполагает надстраивание на фундаменте традиции, иначе разрушение до основанья, а затем, начинать с нуля (как происходило в Китае три тыс лет до н.э.)

Аватар пользователя Горгипп

Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи 

Яблоки, груши и всякое прочее из чего бы не произошло всё существующее не материя. Материя есть философская категория... Вот что утверждает марксизм. Это его главное положение, без которого его не может быть. Смешно то, что критики марксизма никак не уразумеют что такое материя?

Способ существования существующего есть движение, или взаимодействие по всеобщим законам. Энгельс предложил 4 закона, надёрганных у Гегеля. Их определения составляют основу определения категории материя, предельной абстракции. Оно же конкретизируется во всём существующем по всеобщим законам: природа, общество, мышление.  Примерно как понятие стул в существующем стуле...

Итак, выделяется абстрактная материя и конкретная. Нет определения первой - нет и второй. Есть лишь нечто существующее.

Не хотел Вас задеть. 

 

 

 

     

Аватар пользователя iozeph

Все правильно: "Есть лишь нечто существующее", а не абстрагируемое.

Вы воспринимаете не стул, а его свойства - твердое, цвет, плоский, его форму, а стул - это идея, которая постигается разумом. Материей для стула служит дерево, а для дерева - четыре состояния вещества, а для них - первая материя. Вот Вам конкретное понятие материи, а не так как у Энгельса - абстракция, общий термин, чисто условное, придуманное для обозначения. Это все равно что вас спрашивают, какие у Вас убеждения, что Вы за человек, а Вы показываете паспорт: Иванов И.И. год и место  рожд.  Или. Я -человек, абстракция  от всех индивидов, живших когда-либо на Земле.

 

Аватар пользователя Горгипп

Вы воспринимаете не стул, а его свойства - твердое, цвет, плоский, его форму, а стул - это идея, которая постигается разумом. Материей для стула служит дерево...

Я и говорю, трагико-комическая ситуация: человек учился, полагаю, диалектическому материализму, но не уяснил, что такое материя? Вот и сбился со столбовой дороги философии... О человеческом восприятии лучше прочитать у психологов, прежде чем о нём высказываться. 

 

 

Аватар пользователя iozeph

"Стихийный материализм" выкорчевать, я думаю....  современная медицина, хотя ............. психология, которая отрицает существование души,  сможет. Если  мысль рождается в мозгу, как учит материализм, тогда  все  просто. записали другую программу - и человек поменял убеждения.

А если есть душа,  то сначала надо стать свободным и разумным: Sapere audio!. А это не всем под силу ////////////////  

Аватар пользователя Галия

А это не всем под силу

Вообще-то, всем, согласно науке философии. 

Аватар пользователя iozeph

Я имею в виду тех. кто поклоняется идолам. Они несамостоятельны, а значит, несвободны

Аватар пользователя Галия

Возможно, ещё не самостоятельны и не свободны. Хотя утверждать и это невозможно: а может кто-то из них делает это сознательно, с самостоятельно определённой целью?)

Аватар пользователя iozeph

отрицание традиции (нигилизм) - это уже произвол

Аватар пользователя Галия

Люди, обычно, не отрицают существование жанров трагедии, комедии, драмы, водевиля и т.д. Они их просто используют, для реализации своих целей.

Аватар пользователя iozeph

Кому какой талант Бог дал (Платон). И как об этом писал Пушкин. Ницше, Хайдеггер - филологи, а Достоевский - писатель. Как он писал: "шваховат (плоховат - Ю.) я в философии, но не в любви к ней. Философию я люблю".

Я люблю, лично, поэзию, музыку но не поэт и слуха не имею.

От Аристотеля до Плотина прошло около 500 лет. Сколько после Гегеля пройдет? Не мое дело. Сегодня возможна только "прикладная" (Кант) философия, т.е. опирающаяся на Логику Гегеля, которую, чтобы понять, нужно иметь духовный опыт, который ее породил - историю клас фил

Кстати, "прикладную философию" создает не "философия", а квантовая физика: Ник Герберт, Пенроуз, Кулаков, Федулаев и пр.

Аватар пользователя iozeph

Я и прочитал. Они пишут, что мышление - это завихрение мозгов, а медики вскрывали череп у нормально действующих и мыслящих людей и обнаруживали там на донышке жидкость и никаких мозгов. Человек - мыслит разумной частью души (Аристотель и Бехтерева)

Аватар пользователя cherry

Энгельс
«Материя как таковая - это чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т.д. - млекопитающее как таковое» [ 18, т. 20, с. 570].

Печурчик Ю.Ю. Глава III. Трагедия материализма 

Таким образом, утверждается, что реально существуют определенные виды материи (единство формы и первой материи, по Аристотелю), которые, в отличие  от абстрактного понятия материи, сконструированного рассудком, воспринимаются чувствами. Ф. Энгельс, думает, что можно видеть вишни, груши и т.д., хотя, если проанализировать наше восприятие, то зрение фиксирует округлую поверхность вишневого цвета, а вместо груши – другую конфигурацию другого цвета. А все остальное, мы «видим», как это ни парадоксально, разумом.

==========

Не думаю.
Из этого отрывка Энгельса
ясно только то, что для него материя =  абстракция, и ничего больше. 
В этом, собственно, и заключена изначальная трагедия рассудочного материализма, кой в сущности своей - не что иное, как сугубый философский идеализм* = чистое создание (абстрактной)  мысли.

Строго говоря. от того , что материализм = идеализм нет ничего особь дурного: всякая философия** - суть идеализм или он, во всяком случае, -  её метод (Гегель) , ибо  мыслим  мы идеями, и ничем больше. 

И тут всё дело, как учит Гегель,
насколько последовательно тот идеализм  проведен
И становится действительным материализмом***, если по логической схеме, в кою нас неёт тыкать  всех тычет Болдачёв:
- рассудочно-абстрактное,
- отрицательно-разумное****, 
- спекулятивное.

-----------------------

* Со всеми его пороками, на кои указал ещё Ленин: пустоцвет на древе познания.  

** А также : религия, наука, математика, инженерия, юриспруденция, бухгалтерия... 

*** в отличие от диамата и прочей религиозной вульгарщины.

**** упрощённая "диалектика" до резонёрства ( Гегель), скептицизма  и диаматного опошления

Аватар пользователя VIK-Lug

Cherry: а как быть с пониманием диалектики двойственного характера того, что изложил Энгельс? Ибо есть такая абстракция как люди (ну или человечество, обитающее на Земле), и есть конкретный их представитель Cherry - ну и как Вы себя отделите от всех людей и вместе с тем Вы это только Вы и никто более. Или такое понимание того, что изложил Энгельс, не для Ваших мозгов?

Аватар пользователя Алла

Вообще-то, если я прав и наши представления действительно являются суперпозицией эл.- магнитных гармоник, которые через постоянную Планка обладают общей мерой, то проекция этой меры на внешний мир и есть то, что мы называем материей.

Аватар пользователя iozeph

Честное слово, не понимаю Вас. Зачем изобретать велосипеды. Все философские понятия уже выработаны и апробированы классикой. Ведь если Гегель предвосхитил квант физику (Огурцов, Федулаев. Поляков и пр), след., современ наука доказывает истинность метафизики (классич). Наша задача, которую не мы придумали, а история (объективный дух, по Гегелю) нам диктует заниматься"прикладной" (Кант) философией, что и делает кван физика (что предвосхитил Энгельс). Моя же задача, разъяснить, что такое метафизика, чтобы физики и пр. не блуждали в потемках 

Аватар пользователя iozeph

1) Извините, люди - не абстракция, которая существует только в голове.

2) А конкретное понимание "двойственности", было "открыто" Платоном, которому рассудочность навесила ярлык "дуализм идей и вещей", что было мною разъяснено в 1 Главе

3) Как доказывают медики, что скрывается от широкой общественности, человек может мыслить и без мозгов. Вскрывают череп, а там на донышке жидкость. А до того человек был мастером своего дела. Только у него голова болела. В 3 Гл. я приведу конкретные материалы, ссылаясь на Бехтереву

Аватар пользователя cherry

VIK-Lug, 29 Июнь, 2016 - 08:39, ссылка

Cherry:

1. а как быть с пониманием диалектики двойственного характера того, что изложил Энгельс? Ибо есть такая абстракция как люди (ну или человечество, обитающее на Земле), и есть конкретный их представитель Cherry -

2. ну и как Вы себя отделите от всех людей и вместе с тем Вы это только Вы и никто более.

3. Или такое понимание того, что изложил Энгельс, не для Ваших мозгов?

============
1. Так и понимать,
как изначальный и фундаментальный порок диамат-истмата.

Кой был задуман и(частичео) исполнен , как конечная наука ( ещё докантовской эры), что обрекло сие на  вырождение в религию , как на то указывал Ленин.

2. Как это  отделить?
- Это же - идея сугубо либерального идеализма:  моё частное брюхо - да превыше за всё ( у диа-истматных лицемеров  -  материя, типа  первична) 

Зато
 в идеализме Гегеля   - первично право Мирового духа
( Белл - жизнь и процветание будущего человечества).

За что их и ненавидят как либералы. так и диаматы.  

3. Да теперь уже  без разницы, что там себе миркували торгаш Энгельс и его друг-разночинец  Карл. 
Ибо в целом ясно, где именно они наваракосили, и, главное,  почему так напортачили. 

Аватар пользователя VIK-Lug

Cherry: а может того - нечего на зеркало кивать, коль рожа кривая? Я это к тому, что вон Юзеф очень даже не против того, чтобы все члены общества не только владели условиями общественного производства, но еще и умели этим производством самостоятельно эффективно управлять и должно его развивать. А до Ваших мозгов эта простая истина сути марксистской теории похоже так и "не доходит".

Аватар пользователя iozeph

Юзефу пришло непонятно от кого: "Юзеф очень даже не против того, чтобы все члены общества не только владели условиями общественного производства, но еще и умели этим производством самостоятельно эффективно управлять и должно его развивать."

Юзеф отвечает: марксизм к доктрине, что гражданское общество должно управлять обществом, никакого отношение не имеет. Вы подменили понятие. Вам следовало бы вместо "члены общества", управляют государством, написать - "диктатура КПСС" 

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: а Вы загляните в свои более ранние комменты. А по поводу того, что все члены общества в посткапиталистических условиях должны не только владеть условиями общественного производства, но и эффективно им управлять и должно развивать - то это и есть базовой основой теории марксизма (см. например, работу Ленина "Государство и революция"). А вот когда в СССР это перешло к "диктатуре КПСС" и стал реализоваться принцип "я начальник - ты дурак", то СССР и "накрылся медным тазом" вместе с его социальным организмом - советским народом. И как говорили в свое время в Одессе - почувствуйте разницу, уважаемый.

Аватар пользователя iozeph

Марксизм провозгласил диктатуру и она его и накрыла (вырыли яму - сами и упали). Объясняя поражение Парижской коммуны К. Маркс "18 брюмера Луи Буонабарте" (пишу по памяти - 40 лет) писал, что они недостаточно озверели.

Ленин учел "совет" и и создал "советскую" власть: "расстреливать беспощадно". Как пишет правнук расстрелянного крестьянина, проведший расследование: райкомы соревновались, кто больше напишет доносов.

Марксистскую школу Деборина, как пишут в одной статье, доносчики разгромили и остались одни доносчики.

На моих глазах травили моего учителя Евгения Семеныча Линькова (писали доносы).

И теперь продолжают: "Привычка свыше нам дана. замена счастию она" (АСП) 

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну понятно Ваша позиция в отношении теории марксизма. И если она сегодня помогает китайцам достаточно успешно развиваться, то для россиян это непотребное чтиво, а потому пусть они и дальше пребывают в полном неведении того, как формируется, концентрируется и двигается капитал на основе их совместной деятельности в нынешней российской экономике (как основа капиталистических условий их жизни в России), а результаты этого движения в основном пусть достаются тем, кого в народе определяют олигархами. Однако.

Аватар пользователя iozeph

Мне, Юзефу, пришло, извините, но непонятно от кого:

VIK-Lug, 29 Июнь, 2016 - 08:39, ссылка

Cherry:

1. а как быть с пониманием диалектики двойственного характера того, что изложил Энгельс? Ибо есть такая абстракция как люди (ну или человечество, обитающее на Земле), и есть конкретный их представитель Cherry -

2. ну и как Вы себя отделите от всех людей и вместе с тем Вы это только Вы и никто более.

3. Или такое понимание того, что изложил Энгельс, не для Ваших мозгов?

 Я, Юзеф, ответил:

1) Извините, люди - не абстракция, которая существует только в голове.

2) А конкретное понимание "двойственности", было "открыто" Платоном, которому рассудочность навесила ярлык "дуализм идей и вещей", что было мною разъяснено в 1 Главе

3) Как доказывают медики, что скрывается от широкой общественности, человек может мыслить и без мозгов. Вскрывают череп, а там на донышке жидкость. А до того человек был мастером своего дела. Только у него голова болела. В 3 Гл. я приведу конкретные материалы, ссылаясь на Бехтереву

А теперь мне (Юзефу), опять прислали от Cherry:

============
1. Так и понимать,
как изначальный и фундаментальный порок диамат-истмата.

Кой был задуман и(частичео) исполнен , как конечная наука ( ещё докантовской эры), что обрекло сие на  вырождение в религию , как на то указывал Ленин.

2. Как это  отделить?
- Это же - идея сугубо либерального идеализма:  моё частное брюхо - да превыше за всё ( у диа-истматных лицемеров  -  материя, типа  первична) 

Зато
 в идеализме Гегеля   - первично право Мирового духа 
( Белл - жизнь и процветание будущего человечества).

За что их и ненавидят как либералы. так и диаматы.  

3. Да теперь уже  без разницы, что там себе миркували торгаш Энгельс и его друг-разночинец  Карл. 
Ибо в целом ясно, где именно они наваракосили, и, главное,  почему так напортачили. 

Юзеф отвечает, непонятно кому: Согласен, "вырождение в религию", потому что оторвано от традиции, от целостности, от конкретности. Повторяю. Маркс, называя себя гегельянцем (см. Капитал, Введение: Моя диалектика - частная, а всеобщая у Гегеля), обязан был не переворачивать Гегеля, а примкнуть к соответствующему параграфу Фил. духа Гегеля. Тогда бы было развитие, а не отрицание (революция), разрушение России.

Аватар пользователя Горгипп

для него материя =  абстракция, и ничего больше. 

Правильно, материя как категория  абстрагирует признаки, присущие всему существующему. Как например, категория транспорт, или плод, или человек только из групп объектов... 

Аватар пользователя iozeph

Абстрактное понятие - искусственное. Реально же материя, то, из чего все, материал из которого - все. что есть. Отрицание традиции и привело марксизм к краху, поскольку он на практике доказал свою несостоятельность быть теорией построения общества.  

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну вот, Вы опять марксизм затронули - мол потерпел он крах и баста. А почему Вы считаете, что современный капитализм не реализуется именно так, как это и отражено в теории марксизма? Ибо когда разразился в 2008 году мировой финансово-экономический кризис, многие известные экономические и финансовые эксперты вдруг про Маркса вспомнили, типа - формирование условий для такого кризиса у него отражено по полной программе. И более того, в это же время по инициативе Юнеско был проведен интернет- опрос, в результате которого Маркса признали Человеком прошлого тысячелетия. А Вы чего то обратное пытаетесь утверждать. 

Аватар пользователя iozeph

 Некогда сейчас читать Капитал, который я очень хорошо знал 40 лет тому назад, поскольку вспомнил, что он пролетария называл "приставкой к станку", тогда как "кухарка", исходя из  разъяснений Маркса, более гармоничная личность, поскольку ее деятельность более многообразна. Крестьяне - тоже были более гармоничными (по Марксу), но у нас их почему-то истребляли и продолжают. Разделение труда сделало людей абстрактными.

Теперь о финансовом кризисе. Ленин полагал, что капитализм Капитала - устарел, поскольку ему на смену пришел, не помню как он его обозвал, иная фаза. Так вот, я подозреваю, что сейчас - еще одна фаза - финансового капитализма, но не стихийного, когда кризисы возникали без ведома "мировой закулисы", а по велению Алисы в стране чудес: "Кто печатает деньги - тот и заказывает музыку!"

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну немного же Вы 40 лет назад "взяли" из сути того, что отражено Марксом в "Капитале". И похоже такое и сегодня Вам не шибко понятно из этой сути: "Непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям - отношение, всякая данная форма которого каждый раз естественно соответствует определенной ступени развития способа труда, а потому и общественной производительной силе последнего, - вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тайну, скрытую основу всего общественного строя, а следовательно и политической формы отношений сувернитета и зависимости, короче, всякой данной специфической формы государства". И то что именно это сегодня достаточно успешно реализуется в Китае, то заявлять о крахе марксистской теории все же рановато будет. А вот в США, на основе того, что Вы определили "финансовым капитализмом", госдолг растет не по дням, а по часам. Вы не задумывались почему такое происходит в самой большой, но не шибко эффективной экономике США и за счет чего и кого там собираются устранять этот госдолг?.

Аватар пользователя iozeph

1) Как отмечает (не буду называть имя), весь мир - колония США: Япония и Фрг и пр. 

2) Как отмечает (не буду называть имя), в Китае, каждый чиновник сдает экзамен по литературе. Я немножко занимался японским искусством, которое завезено из Китая. Так вот. Писать по литературе и даже рисовать картины - значит, заниматься философией. Кроме того, как пишут спецы (не буду называть имя): каждый китаец - конфуцианец. Получается, что Платон бы и прав и неправ: 1) Он писал в "Государстве", что государство, в котором будут править философы, существует может быть на небе. 

2) Попал пальцем в небо: Поднебесной управляют философы

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну и значит США планируют погасить свой госдолг за счет этих колоний? Или как? А если Поднебесной и управляют философы, то однозначно они находятся в составе КПК и очевидно они хорошо понимают и реализуют философию марксистской теории. И это факт, против которого сложно (если возможно) возражать - на всякий случай в Устав и в Программу КПК загляните. 

Аватар пользователя iozeph

Блажен, кто верует, тепло тому на свете (АСП). 

"Верной дорогой идете, товарищи!"

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну очевидно китайцы так и считают и уже добились определенных успехов, двигаясь по этой дороге. А вот россияне все еще в поиске своей национальной идеи, а следовательно и путей её реализации.

Аватар пользователя iozeph

Как я уже неоднократно подчеркивал, судьба распорядилась так, что мне пришлось заняться выяснением, что такое философия (метафизика). Социальная проблематика мне не понравилась. Но поскольку я читаю русскую философию и написал книгу о ней, то по ходу дела коснулся и судьбы России.

Вл. С. Соловьев пытался найти выход из тупика, в который  зашла наша цивилизация, но не успел и к счастью вовремя умер в 1900 г. Я надеюсь только на Православную общину. Если она  возглавит борьбу за гражданское общество,  то наша страна выйдет из кризиса. В Китае - конфуцианство, а у нас - православие.

Аватар пользователя Горгипп

Реально же материя, то, из чего все, материал из которого - все. что есть. 

Бабушке расскажите!)) Теорию философии предъявите!  Научную. Завершённую. А жонглёрам место в цирке: "абстрактное понятие - искусственное" (!) 

Аватар пользователя iozeph

Завершенная теория представлена Гегелем, а я лишь разъясняю, поскольку современное философствование на уровне детсада, как для детсадовцев 

Аватар пользователя VIK-Lug

Юзефу: ну по поводу завершенности теории Гегеля, то такой русский философ Н.К. Михайловский еще в 1894 году в своих рассуждениях о диалектике Гегеля и марксизме отразил такое: "Он (Маркс) до такой степени наполнил пустую диалектическую схему (Гегеля) фактическим материалом, что её можно снять с этого содержания, как крышку с чашки, ничего не изменив, ничего не повредив, за исключением только одного пункта, правда, огромной важности. А именно, относительно будущего "имманентные" законы общества поставлены исключительно диалектически".

Аватар пользователя iozeph

Извините. Я читаю курс по русской фил. и написал книгу: Классич метаф и русская фил. Она вывешена здесь.

Так вот. Н.К. Михайловский - общественный деятель, публицист. Я назову тех, кто понимал, что такое фил-я: Киреевский, Павел Бакунин, Юркевич, учитель Соловьева и самый крупный - Чичерин. Даже Соловьев, зная все и вся, но в силу мистической ориентации, то называет Гегеля "панлогистом", то "величайшим" мыслителем, а что такое предмет фил, так и не понял, что видно по его последней работе "Теорет фил", в которой он применяет рассудочную схему, которую унаследовал и С.Булгаков (глубокий мыслитель!): филос-я может исходить либо из субъекта. либо из объекта, либо из связки. Это такой же рассудочный подход, как и у Энгельса: три закона диал. Бытие одно - а он соображает на троих. Не мы исходим, а объективные законы бытия, а точнее - Единое (Платон-Плотин) и итог развития "объективного духа" - Логика Гегеля. 

Аватар пользователя Алла

Юзеф.

Да всякое ремесло - есть искусство (т.е. искусственное).

Аватар пользователя iozeph

Да. Аристотель технэ=искусство. Я уже не помню, о чем я Вам писал, потому что отбиваюсь, как на баррикаде, от марксистов.

"Да всякое ремесло - есть искусство". Отвечаю: Но каждое ремесло имеет свой предмет и метод. А нигилизм (и марксизм как его разновидность) все смешивает

 

Аватар пользователя Один

Абстрактное понятие - искусственное.

Абсолютно все понятия (уж ежели разбираться по-понятиямsmiley) языка - это абстракции, условность, договорённость. 

Реально же материя, то, из чего все, материал из которого - все. что есть.

Материя - не кирпичики мироздания, а наивысшее обобщение того что есть и наличествует в реальности как объекты. Обобщения свыше <материи> в языках нет.

Аватар пользователя iozeph

Обобщения существуют только в голове. Таким образом, опровергая объективный идеализм, марксизм перешел к субъективному идеализму

Аватар пользователя Один

Обобщения существуют только в голове. 

Оно конечно же так, однако, ежели всёже по-понятиям, то обобщения в терминах-словах - это соглашения, договорённости, присущие сообществу для взаимопонимания при коммуникации. 

Не верно (не корректно) употреблённое при коммуникации слово-понятие, типа - материя есть кирпичики - запускает ложный ассоциативный ряд и приводит к бесполезным вначале выводам, затем - к целям и потом ... к бесполезным действиям

Примером тому, что я тут набил на клаве - ваш отсыл ко марксизму, который в данном конкретном случае никаким боком к словообразованию.

Аватар пользователя Алла

Один, 30 Июнь, 2016 - 11:39, ссылка

Да плюньте Вы на этого юзефа и отвернитесь, а то так и будите языком мешать и перемешивать дерьмо.

Аватар пользователя Один

Алла, я не спорою с вами и скорее всего согласен, но этож форум. А на форуме кого только не бывает ... (перечислять все пункты классификации тех, кто как правило являются участниками форумов щас не буду хотя это и оч. занимательно разносить конкретного участника форума в ту ли иную графу классификацииyes). Наверное для общение только с теми кто по душе, для них следует организовывать что-то типа клубов по интересам. Но я за себя скажу - мне клубы по интересам не интересны. 

Аватар пользователя iozeph

Я же и отмечаю, что несмотря на путаницу в теории, которая возникла, как Вы отмечаете, вследствие претензии, что возможна материалистическая философия (а метафизика может быть только одна, поскольку бытие - одно), в прикладной (Кант) философии, (коих м.б. столько, сколько отраслей культуры) в философии природы Энгельс сделал гениальное прозрение, которое осуществляется. "Нынче не филология стала философией" (Ницше), а квантовая физика: Поляков, Пенроуз, Кулаков, Владимиров, и т.д. Собственно диамат, (по которому у меня диплом, а теперь я преподаю, кроме прочего и философию природы) и есть философия природы. Ибо в метафизике только один закон диалектики, закон бытия - Логика Гегеля, а у Энгельса - четыре, как разъяснил Гегель - природа 4-х мерна. И не в смысле пространства. Какое может быть пространство в квантовой физике, если она уже в трансцендентной сфере (Ник Герберт), а Гегель ее предвосхитил (Огурцов)

Аватар пользователя Роман999

Многоуважаемый, iozeph, мне очень понравилась ваша (и не только эта) статья, что естественно ляжет в основу более глубокого и длительного изучения вашего творчества с моей стороны. Я как-то прочитал немного финского философа и логика Яаакко Хинтикка, и почти мгновенно в него влюбился, правда уже через две недели, начав свою работу  http://philosophystorm.ru/blef, мне удалось доказать, что его детище---IFL (Indepence Friendly Logic)---БЛЕФ, но я не перестал душею глубоко почитать любовью этого человека, ибо, что Бог дал, тем человек да не пренебрегает.  Хочу вам преподнести слова Хинтикка Яаакко, по той же теме, по которой и вы константируете идеологическую трагедию науки (философии):

Проблема истины в современной философии. 1994. Я. Хинтикка                  Можно легко понять постороннего наблюдателя, первым впечатлением которого при взгляде на арену современной философии было бы то, что говорящие не слушают друг друга. Философы, принадлежащие к различным аналитическим традициям, кажутся непроизводительно расходующими свою изобретательность и способность к точным формулировкам на незначительные технические проблемы, не имеющие большого значения, в то время как мыслители герменевтического и деконструктивистского направлении часто представляются манипулирующими общими понятиями, выраженными на помпезном жаргоне, предназначенном, скорее, затемнять, чем прояснять идеи. Иначе говоря--- "конец философии", который на практике означает вырождение философии в умный диалог ради умного диалога. Эта картина может - или не может - удовлетворить социолога знания, но она не должна удовлетворять философа. Для философа реально возможно достижение особых результатов, вносящих существенно новый вклад в проблемы, затрагивающие все различные философские традиции. Философская мысль может дать больше, чем проявления политически корректного остроумия. - Она в силах дать ответы на вопросы, которые глубоко затрагивают предпосылки более чем одного философского направления. http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/Hintikka.html 

 Я сам глухой (~100%), и имею столь странную историю жизни, что вам врятдли захочется вообще иметь какое-либо общение, но имею талант как-то видеть души, и интуитивно предчувствую в вас большой для себя клад мудрости. Я не был и не знаком ни с одним высокограмотным человеком, у всех какая-то всеобщая мыслительно-аналитическая несостоятельность, с перепуганными замашками. Вам это также не ново:

ПРЕЦЕДЕНТ: Философия и Язык (в пику Юзефу) (Алла)   Любая психическая конструкция, какой бы сложности она не была (напр. Ваша) всегда сводима к бинарной таблице безусловных рефлексов. Т.е. любая псих. конструкция есть РЕКУРСИЯ таблицы безусловных рефлексов. И к тому же, сама человеческая речь - есть та же рекурсия безусловных рефлексов. Ведь, для того, чтобы произнести звук "а-а" необходим алгоритм сокращений мышц грудной клетки, голосовой связки и мышц полости рта. И получается, что для того чтобы произнести слово, необходимы алгоритмы сокращения мышц для каждой буквы (звука). И если со вниманием осознать сам процесс мышления, то вполне очевидно, что мы мыслим произнесенными словами в самом себе (т.е. звуками), а они есть ничто иное как определенный алгоритм сокращений некоторой группы мышц. А уж сам символ (образ) звука, например, "а-а-а" нам необходим только тогда, когда мы отображаем звуки на внешнем носителе (графика, письмо), которые и по существу являются расширением оперативной памяти мышления. Так что, всегда и везде мозгом хранятся алгоритмы сокращений мышц (т.е. аналитика) и образы (картинки) их вызывающие. - Так что язык жестов сохранил свою онтологию и в Языке человеческой речи, т.е. в звуковой его форме - в среде слов, понятий и терминов. А в общем, начала всех и любых мышляющих даны нам самой Природой: - безусловные рефлексы; - рекурсия; - принцип минимального действия; - резонанс и - симметрия. А начальными и необходимыми условиями мышления являются: 
- наличное множество представлений и ---- мощность словарного арсенала. 
А в общем, собственная практика мышляющего. И всё! - И этого вполне достаточно, чтобы мышлять
.---------------------МОЙ КОММЕНТАРИЙ:Алла, вы немного ошибаетесь. Речь начинается как незавершённая перцептивная активность, ибо ожидаемое в речевом эквиваленте, также похоже на то,что будет в действительности, как то, что ожидается к видению и, собственно, увиденное (У. Найссер). Потому ваше отождествление апперцептивной активности (тем более речевой) с рекурсией (как изначально отнормированный или алгорифмированный процесс)---суть явная примитивизация действительности. Нейролингвистика впрямую утверждает, что рекурсивного для овладения речью на уровне школьника нам нужно 100 жизней, будьте добры изучить современные психолингвистические аспекты человеческой деятельности и то, что машина не в состоянии овладеть интуитивной составляющей речи человека, дабы не делать преждевременных выводов о том---эквиваленцией чего является речевая деятельность человека. И о классификации имён прочтите лучше математика Пирса, он ввёл настолько точную классификацию имён, что она до сих пор используется почти без изменений.---ОТВЕТ АЛЛА:Алла, 6 Октябрь, 2016 - 17:43, ссылкаПослушайте, Роман. Мне надоели Ваши потуги выставить себя вне нас и над нами---МОЙ ПОСЛЕДНИЙ ОТВЕТ:  Уважаемый, Алла, я просто более-менее эрудированный дискутант. И я вам привёл обычные доводы психолингвистики, можете проконсультироваться по этой части у спеца в этой области. Вам может непривычны такие выходки уникумов из выскочек, типа меня, но как бойцы единоборцы и шахматисты супер класса всегда не могут иметь высокий титул без достойных соперников, так и в философии и лингвистике необходим самый различный тренинг. Хотя мне, по обезбашенности, за редким исключением всё равно, кто со мной дискутирует, но видя ваш большой вклад в организацию ФШ, не могу не отнестись с уважением. Т.е. Ваши методологии и стратегии, составляя моделирование ключевого мнения, типа Вашего, имеют и подобные моему доводу недоработки. Так мой же случай частный, вне решающих дискурсов, и я не настроен на конфронтацию.  Вы бы попросили меня что-то поменять в вашей работе, я бы, стараясь минимизировать свой труд, всё же не отказал бы вам, и вне "вас" я себя не выставляю, дискутирую, как и все, стараясь не в поддавки играть, а аргументировать предметно., уверен, что вы не косить под умняка пришли на ФШ, а быть колыбелью высоконаучного знания, и, если для этого нужно чуть скорректировать изложенное, то нужно так и сделать, а не сводить вопрос к личным выяснениям. Если вас кто уполномочил так мне заявить, то так и скажите---зачем вводить интригу. Я на вас жаловаться не буду, какой вы есть--таким и воспринимаем, человек не обязан копировать других. Вот когда Готлобу Фреге Рассел в частном порядке показал абсурдность его предикатной симметрии математики, то Фреге, всё же дописал 3 тома Пр.Мат., указав там же на свои ошибки, а Рассел выпустил 10 томов Пр.Мат., чтоб оправдаться перед Фреге и не нарушать стройность Пр.Мат.. Это настоящие учёные из разных стран, но еденённые правильным поиском истины. Вы может меня неправильно поняли. Всего вам хорошего.--  Галия, ЕСТЬ ЛИ СОМНЕНИЯ В ШЕЛУДИВОМ КО МНЕ НАСТРОЕНИИ??  У МЕНЯ ТАК ВСЮ ЖИЗНЬ.  Уважаемая, Галия, со мной стали бороться инопланетяне, даже не сомневайтесь в этом, ибо Иноземцев (он же Алла), даже не связавшись, ликвидировал мою переписку у себя на колонке Философия и Язык (в пику Юзефу).

Как я понял (в пику Юзефу)---это его, Алла, заморочки в вашу сторону, типа прикупа в харю в прэфэрансе за ваши культурные и предметные пояснения. Этот Алла мне на Финиковом компоте Call for paper (рублика по религии), пробовал антисемитскую шляпу натягивать, что Тарский жид, что я, вспоминая его, сионизм популяризирую и пр.. Но на мои аргументы Алла шо дичь перепуганная отреагировал, т.е. он змей и интриган. 

Многоуважаемый,iozeph, мне очень и очень необходима ваша помощь по полемике по моему БЛЕФу, в любом удобном вам виде, ибо я человек без образования, и до ФШ изучал генетику (около 20кг. литературы, и психологию познания, чтоб с глухотой справиться и из жизни не выпадать), терминология схожая, и, как следствие 2-х незаконных судимостей (Бог совесть очистил, за гражданский героизм по самообороне) и после одного особеннейшего случая, я написал БЛЕФ. Читал и правил его более 100 раз. Текст очень нелёгкий, потому прошу вас о тяжком труде по полемике, потому любое разъяснение с моей стороны, любая просьба сказать как-то иначе и пр.---постараюсь исполнить как лучше, ибо мне нужна непредвзятая оценка, + хотел подивиться на ту благую душу, владелец которой мне поможет в этом нелёгком деле, обо никто меня не критикует, а БЛЕФ прочитать даже не могут. Никто не понимает, о чём там написано. В моём БЛЕФе на почти все ваши вопросы в Трагедии материализма (науки)---есть доказательные ответы, что и желаю сделать дискутивным с вами материалом. Уж не откажите зэку-страдальцу в проф. оценке и душевном соучастии. Очень ожидаю вашего ответа, с большим уважением, Роман999.