Моя гипотеза: содержание философии как бы содержит "скелет", на котором и держится всё её содержание, что, кстати, не исключает другой гипотезы: содержание философии аморфно и не имеет ни начала, ни конца. Да, и «скелет» может быть подобен кристаллической решётке, в которой начало и конец абсолютно условны.

Конечно, возникает некое сомнение в том, что «остов философского здания», вообще, возможен. Это сомнение основано на том простом наблюдении за своим собственным погружением в философию, что при этом погружении мной никакого остова, и даже намёка на него, не обнаружено. Хотя категориальный состав философии, например, можно считать таким остовом, но с очень большой натяжкой, поскольку все категории философии не являются чем-то «твёрдым», а представляют из себя некие облака смыслов, на базе которых построить остов достаточно сомнительно. Но предлагаемые некоторыми философами иерархии категорий уже больше подходят под понятие «остов», но таких «остовов» оказывается столько, сколько иерархий построено за время развития содержания философии.

Историческая неудача философии состоит в том, что она в свое время, в отличие от математики, не смогла найти адекватный исследуемым в ней проблемам язык. Идея такого языка, более отвечающего образному бытию философии, ее схематически-образному характеру, заключается в том, что философские проблемы должны отражаться в нем картинками-схемами, имеющими, как и проблемы, образную природу. А.Г. Барабашев "Философия как схематизм образного мышления"

 Что же так важно в изображениях и записях, получением, рисованием, изучением, расчетом и обсуждением которых заняты ученые и инженеры? Это прежде всего уникальноe преимущество, которое они дают в риторической или дискуссионной ситуации. «Вы сомневаетесь в том, что я говорю? Я покажу вам». И, не двигаясь более чем на несколько дюймов, я разворачиваю перед вашими глазами символы, схемы, иллюстрации, тексты, контуры и тотчас же представляю далекие отсюда вещи, с  которыми теперь установлена своего рода двухсторонняя связь.

 В  руках Леонардо да Винчи и Альбрехта Дюрера изобразительное искусство стало изобразительным языком, который, при наличии практики, мог сообщать больше, быстрее и потенциально для более широкой аудитории, чем какой-либо вербальный язык в человеческой истории. Бруно Латур."Визуализация и познание: изображая вещи вместе".

где вас плодят таких кострюлеголовых?

Напиши себе на лбу - смысл, это удел идиота.

Есть три сферы рассудочной деятельности: бытие, существование, понимание.

На уровне бытия есть: качество, количество, мера

На уровне существования есть сущность, свойство, действительность.

на уровне понимания, есть понятия, идеи и теория.

И нигде нет смыслов, образов, идеалов, мечтаний и предсказаний. 

Два уточняющих вопроса: а) "философия" и "здание философии" - это одно и тоже? б) нельзя немного поподробнее развести "смысл" и "форму смысла"?

Речь в моей гипотезе об «остове философского здания». Попытаюсь на этом «развести» «смысл» и «форму смысла»: имеем две формы — 1) «философия»; 2) «здание философии» или «остов философского здания». Очевидно, что формы 1) и 2) различны. К чему же относится вопрос «это одно и то же?»? Опять же очевидно, что он не может быть отнесён к формам 1) и 2), следовательно, он относится к чему-то, отличному от самих выразительных форм. Скорее всего, вопрос относится к смыслам, которые, как я предполагаю, скрыты за этими формами. Но я отлично знаю, что смысл той или иной выразительной формы сам может быть выражен только опять какой-то выразительной формой — в данном случае формой словесных выражений на русском языке. Из этого уже следует, что выраженные смыслы 1) и 2), в случае их совпадения, на самом деле, окажутся одной выразительной формой для 1) и 2). Какова же эта выразительная форма в этом случае? Лично я не нахожу такой единой выразительной формы смысла для 1) и 2). Следовательно, в рамках логики моего мышления, выразительные формы смыслов 1) и 2) не совпадают, т.е. «философия» и «здание философии» в твоём а) — это не одно и то же, как и «философия» и «остов философского здания».

Рассуждаю далее: говоря о «философии», я молчаливо подразумеваю, что речь идёт о совокупности неких результатов изобразительного искусства, о неких художественных текстах, о некоторых символах, о некоторых текстах не художественного свойства и, возможно, ещё о чём-то. Следовательно, говоря о «философии», я имею в виду некие смыслы, выраженные, в данном случае, в контексте на русском языке. В частности, первое предложение в текущем абзаце поясняет моё понимание не смысла философии как таковой, а выражает моё понимание формального (от «форма») содержания философии. Следовательно, чтобы вскрыть смысл «философии», необходимо вскрыть смыслы всех тех форм, которые я перечислил в первом предложении. С моей т.зр. это просто невозможно, а из этого с необходимостью следует, что смысл философии невыразим на русском языке в виде некоторого контекста. И я очередной раз получаю парадоксальную ситуация, связанную, с так называемой, человеческой логикой: я предполагаю наличие смысла в «философии», но не способен выразить этот смысл на русском языке, т.е. смысл есть, но не может быть явлен, не может быть оформлен в виде некоторого текста на русском языке. Следовательно, я, говоря о смысле «смысла философии», говорю о нечто, о чём не могу ничего конкретного сказать. Ещё более категорически: я говорю о том, о чём принципиально не могу ничего конкретного сказать.

Конечно, можно возразить: то, что я перечислил выше, скорее относится к содержанию философии, но, надо заметить, что к чисто формальному содержанию. Напрашивается вывод, что такое содержание философии не является её смыслом, но смыслы её формальных составляющих уже могут составить и смысл самой философии, и даже должны составить этот смысл. Следовательно, я попадаю на распутье: 1) основываться на предполагаемом едином смысле самой философии; 2) основываться на предполагаемом составном смысле смысла философии. В первом случае, при обнаружении единого смысла, я получу систему по имени обнаруженного смысла, составленную из смыслов, составляющих эту систему как нечто одно. Во втором случае смысл философии окажется неким множеством самостоятельных смыслов, объединённых только тем, что они являются смыслами элементов, включённых в содержание философии. И в том и в другом случае я имею ситуацию, в которой смыслы связаны с философией. Другими словами, я могу говорить о совокупности философских смыслов, но тут же получая очередную проблему: совокупность философских смыслов либо пуста, либо чем-то отличается от неких других совокупностей смыслов, например, математических смыслов. Чтобы выявить утверждаемое мной различие совокупностей смыслов, мне необходимо выявить некий перечень характерных признаков философских смыслов. Если я обнаружил смысл в философии, то, конечно, такой смысл не может быть никаким другим, кроме как философским. Но я, как мне кажется логически вывел, что я не могу сформулировать смысл философии в форме совершенно конкретного контекста на русском языке. Люди, как мне кажется, постоянно попадают в логическую петлю: чтобы некто мог говорить об обнаружении смысла в философии, этот некто должен погрузиться именно в философию, как-то отделив её содержание от того грандиозного содержания, которое породили люди в процессе своего исторического развития. Акцент от смысла или смыслов философии переместится на признаки, свойства содержания философии. Предположу, что я обнаружил некоторые свойства некоторого содержания. Не имея других свойств, до моего обнаружения некоторого свойства, я не имею никакой эффективной процедура заключить о принадлежности этого свойства тому либо иному нечто, и даже не могу заключить о том, что то, что я обнаружил есть свойство.

Логика моего мышления может заключить относительно самой себя, что постоянно возникающая логическая петля — это исключительно характерное свойство именно моей логики. И в этой же логике возникает вопрос: это факт? И с её же помощью уже я делаю вывод, что это факт, совершенно объективный факт, иначе надо признать, что я сам существую чисто виртуально, но, тогда, очевидно, в виртуальном мире, — просто в моей логике для виртуального существования есть только виртуальное пространство, виртуальный мир.

Следовательно (в логике моего мышления), логическую петлю можно только разорвать, используя саму логику. Положу, что «философия» и «здание философии» синонимы, т.е. имена нечто одного. Относительно же «философии» и «остова философского здания» положу соотношение между составным одним, «философией», и частью этого одного - «остовом философского здания» или, короче, «остовом философии».

Теперь относительно «смысла» и «формы смысла» - и то и другое есть формы, выраженные на естественном языке. Эти формы доступны людям посредством органов чувств, т.е. доступны для непосредственного взаимодействия с ними. Смысл (не языковая форма «смысл») - это нечто, что недоступно непосредственному взаимодействию с органами чувств людей, следовательно, может быть вскрыто только неким опосредствованным способом. Человечество ничего пока ещё не придумало в качестве такого посредника, кроме мышления людей. Итак, «смысл» - непосредственное восприятие, а то, что опосредствованно моим мышлением на основании этого «смысл» - это моё предположение о том, что за всякой формой срыто ещё что-то, что тоже может быть выразительно оформлено. А это утверждение требует от меня поискать, что же скрыто за формой «смысл»? Пытаюсь оформить это от меня скрытое нечто: за всякой выразительной формой скрыты выразительные формы, которые отличаются от исходной формы. Я замечаю, что форма «смысл» рекурсивно никак не ограничена, и я сам могу решить, какая глубина рекурсии меня вполне устроит. Остановимся относительно «смысла» на уже найденной вскрытой форме. Применю это найденное к форме «форма смысла» и тогда окажется, что сформулированное мной относительно «смысла» и есть «форма смысла». Другими словами, я оформил смысл «смысла» и в результате получил вполне конкретную «форму смысла». Иными словами, «форма смысла» - это имя совокупности оформленных смыслов, которое принимает конкретное значение только в момент его прикрепления к некоторому конкретному оформленному смыслу. Выражаясь математически, «форма смысла» имеет область определения в качестве совокупности оформленных смыслов.

Из только что утверждённого можно предположить, что среди многообразия выразительных форм есть как оформленные смыслы, так и выразительные формы, которые не являются формами смыслов. А последнее утверждение противоречит сформулированному выше смыслу «смысл», следовательно, все существующие и будущие выразительные формы есть формы смыслов. Из этого уже следует, что «смысл» есть форма смысла, который я сформулировал выше, как и «форма смысла». Исключает ли такой вывод существование таких выразительных форм, которые совпадают со своим смыслом? В логике моего мышления — нет. Но существуют ли такие выразительные формы на самом деле? Пока ни одной такой непосредственной выразительной формы мне не удалось обнаружить. Зато всякая опосредствованная выразительная форма, порождённая некоторой непосредственной выразительной формой, может мной приниматься за смысл этой самой непосредственной выразительной формы в полном соответствии с моим утверждением о смысле «смысла». Т.о., всякая выразительная форма есть некий промежуточный смысл в цепочке возможных смыслов, являясь как опосредствованной выразительной формой, так и непосредственной в момент своего опосредствованного явления.

Можно использовать понятие уровня смысла выразительной формы: 0-уровень — это непосредственно явленная выразительная форма; 1-уровень — это выразительная форма, порождённая выразительной формой 0-уровня; и т.д. без каких-либо ограничений номера уровня. Очевидно, что понятие уровня связано не с самими выразительными формами, а с восприятием этих форм тем или иным субъектом.

Рассмотрим в моём собственном восприятии выразительную форму 0-уровня - «абракабра». Следуя моим предположениям, эта форма есть форма некоторого смысла. Следовательно, я должен найти выразительную форму 1-уровня как смысл формы «абракабра». И я такую выразительную форму нахожу — это «форма «абракабра» не имеет смысла», попадая в логическую ловушку: «абракабра» единовременно имеет смысл и не имеет такового по имеющемуся смыслу 1-уровня. В самой ли выразительной форме заключено отмеченное противоречие? Поскольку очевидно, что форма порождена моим разумом, то и противоречие кроется именно в нём. И это противоречие заключено в попытке выразить невыразимое — отсутствие выразительной формы отсутствия смысла оформить как выразительную форму.

Я как бы опираюсь на логику: 1) есть смысл — есть имя смысла; 2) нет смысла — нет имени смысла, но — 3) есть смысл — нет имени его; 4) нет смысла — есть имя.

Мой разум не в состоянии разорвать бытие и ничто (наличие и отсутствие). И как только разум пытается оформить такой разрыв, он приходит к логическому противоречию, которое заключается в том, что разрыв оказывается фиктивным, искусственно полагаемым разрывом, т.е. произволом конкретного разума. Следовательно, наличие смысла неразрывно связано с его отсутствием — отсутствующий смысл есть смысл, т.е. отсутствующий смысл есть наличествующий смысл. Когда я упорствую в наличии некоторого смысла, я просто игнорирую отсутствие смысла этого некоторого смысла.

«Смысл есть смысл» может рассматриваться как тривиальная тавтология, а может быть рассмотрена с т.зр. субъекта и предиката суждения. В этом случае я имею ситуацию, в которой нечто одно — смысл — выступает и как субъект, и как предикат, т.е. смысл-субъект совпадает со смыслом-предикатом и наоборот. Далее, выступая в качестве выразительной формы, «Смысл есть смысл» в данном контексте эта форма должна иметь 1-уровня выразительную форму своего смысла. По сути я сам и предложил эти 1-уровня выразительные формы: 1) тривиальная тавтология; 2) тождество смысла-субъекта и смысла-предиката. Следовательно, 1-уровня выразительных форм смысла 0-уровня выразительной формы может быть несколько, в приведённом случае - две.

Вот остов современной философии:

Раджа-йога как философская система состоит из нескольких разделов:
Гносеология - наука о познании истины. Проходит красной нитью через всю Йога-сутру, много также в Гите. Все основные усилия йога направлены на познание истины, видеть Реальность такой как она есть, а не иллюзии, не впадать в заблуждения, идеализм. Основные термины здесь - рита, праджна, вивека, самадхи, авидия, джнана.
Научная этика. Учение о нравственности. В йоге уделяется огромное значение, вплоть до абсолютных показателей. Это нужно для настройки с Дхармой - главным законом Вселенной. Это 10 заповедей ямы и ниямы, карма, самскары, васаны.
Онтология - учение о Бытии. Дух и материя, их взаимодействие, строение материи. Йога является метафизикой. Имеет дело с вещами, которые не познаны еще современной наукой. Йог работает с энергиями, информацией, тонкой материей.
Диалектика - учение о развитии процессов. В йоге этому уделяется большое внимание. Нужно понимать диалектическую логику процессов. Иначе успехов не будет и Просветления не достичь. термин диалектики в йоге - паринама.
Теория и практика воспитания, система подготовки духовных учеников. Йога отличается мощной системой подготовки учеников.
Эстетика. Йог работает с божественными энергиями, которые прекрасны. Проявление Ом в природе и людях, произведениях искусства.
Парапсихология. Сиддхи. Любой йог обладает массой способностей. Они неразрывно следуют за духовной практикой. В результате практики медитации развивается интуиция. С ней связаны развитие ясновидения, яснослышания, телепатия, левитация. Йог постоянно применяет мантры - волшебные слова для обращения к Богу, иногда молитвы. Использует целительные способности когда необходимо. Целью любого йога является материализация предметов и дематериализация тела, превращение его в цифровую форму. Это дает бессмертие и уход в Нирвану.
Психология. Йога сама по себе является психологией, основанной на философии Санкхья. Нужно видеть, как работает читта и управлять ею.

Астрология – изучает влияние сил материи на личность.