объект сопротивления и страсть

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
Онтология

"женская страстность была самым настоящим животным чувством" - бесполое Тела ориентируется на объект сопротивления, а не на либидо, и где не телодвижения важны в просматриваемых порно, а фаллический символ, который даёт подкреплением бесполому Тела где нет принимающей стихии Тела. Случай женщины добавившей к паре женщину подтверждает это, где важен не пол партнёра, а объект сопротивления, "чувствовала большее стремление к мужчинам, при том, что в то же время питала страсть к женщинам". Истории геев и лесби не отличаются от традиционных отношений, а разница только в объекте сопротивления, у одних он связан с одним биополом, а у других он совершенно свободен, и выбор зависит от склонности, что определяется конечно воспитанием в социуме [семье], какую роль играла женщина [мать] в воспитании. Когда биополы уравняли в социальных ролях [право оставляем за скобками, оно вторично роли биополов], тогда брак перестал быть мостиком в половую любовь, и стал сектой от политэкономии либерал-фашизма, где брак рассматривался уже тормозом развития, и больше женщиной, мужчину либидо останавливало ещё. Социальное индивида является внутренним, а не внешним как право, внешнее - создаёт идеология толпы. Работа с объектом сопротивления при либерал-фашизме называется развитием личности: маркетинг, коучинг, но к личности всё это не имеет отношения, личность - социальное индивида, а здесь религиозное индивида, и социальное не равно религиозному, если религиозное исходит из социального как высшего по значению. Почему либерал-фашизм поднимает авторитет христианства? чтобы держать граждан в узде религиозности, если система асоциально смонтирована, а значит это становится и необходимостью политики в государстве. "Эволюционная психология помогает нам придерживаться господствующей в области секса теории, сравнивающей женщин и мужчин" - психология занимается только шизоидным Тела, а сексуальное в едином Тела индивида, половом Тела, и вторичное не может заниматься первичным, значит психология в сексе блеф. Сравнивать несравнимое невозможно в принципе, даже представителей одного биопола нельзя сравнивать. Всё это началось с Эпохи Просвещения, когда небольшое количество идиотов решило придать значение уму, который влачился за бесполым Тела, отсюда возникло ни на чём не основанное рациональное размышление. "что женский эрос намного больше настроен на моногамию, чем мужское либидо, – является всего лишь вымыслом" - верная мысль, задача женского биопола не моногамия, а освоение территории отношений, где она должна стать царицей, а задача мужчины опуститься к реальности отношений и взаимодействия, а значит только с его стороны возможна моногамия, так как и власть всегда принадлежит женскому биополу, а власть не управляет, а властвует, как например и в государстве толпа при либерал-фашизме имеет власть, а холуи толпы только помогают ей в этом, попутно делая вид что чем-то управляют и имеют власть от бога. Понятно что женщину не сравниваю с толпой, одно персонифицировано и законно, другое мистика и фикция. Женщина первая и убегает из брака, то перестаёт удовлетворять мужа со своими претензиями, то уходит, и 80% разводов за женщиной, это и указывает на то, что не смиряется с ситуацией, а значит теряет власть. "Моногамия кажется нам крепкой нитью, связующей наше общество в единое целое" - моногамия это не сексуальные отношения вовсе, где всегда имеется свобода отношений, а желание жить в браке вместе, и больше она никакого значения не имеет, и связывать брак с верностью невозможно, как право с принципом. Измена это выход из брака, она может быть уважительной или неуважительной, но это в любом случае измена, если перемена наступила по факту, и ты либо вступаешь в новый брак, либо остаёшься вне брака. Когда придают иное значение измене, то верность половую считают тогда несвободной по проявлению, а значит придают ей другое значение, не связанное с сексуальной свободой в браке, и что кастрация либидо. Биополы изначально неравны, если женский биопол не имеет либидо, а значит стремится и к кастрации его, что результат и политики либерал-фашизма по выравниванию биополов и навязыванию стереотипов семье. "Давние любовники, как мужчина, так и женщина, уступали незнакомцам даже при том, что они были невероятно прекрасны. Секс с незнакомцами вызывал шторм в крови. Это не соответствовало привычному социальному предположению о том, что женская сексуальность возникает вследствие эмоциональной связи, прочной интимной близости, чувства безопасности. Вместо этого стало ясно, что наиболее сильно проявляется дикое эротическое начало" - следствие нереализованного напряжения бесполого Тела в объекте сопротивления, что происходит по отсутствию полового Тела, где постоянство не ослабляло бы актуальность имеющегося. Девушка поздно вступившая в брак теряет шанс на половое Тела, что связано с отсутствие входящей стихии Тела, и тогда она становится фаллической, входящей через бесполое Тела, где является уже необходимость реализации объекта сопротивления и в сексуальных отношениях, и в смене партнёра; если брак препятствует, то напряжение растёт от возгонки объекта сопротивления в бесполом Тела и возникают уже нерешаемые проблемы в семье, и выход остаётся один, покинуть брак, что и происходит. Кочевые арабы и дикие племена приспосабливающие женщину под либидо лишали себя полового конфликта возникающего в моногамной семье [где имеется равенство биополов], а значит и реализации полового Тела.

Страсть, живущая в женщинах, – ее врожденная безграничность и сила, – явно недооценивается и ограничивается, даже в наше время, когда все выглядят невероятно сексуальными.
Марта Мин, проводившая наблюдения рядом со сценой в казино с помощью своего прибора [Плетизмограф — прибор регистрации изменений объема органа или части тела, используемый обычно для оценки динамики их кровенаполнения], установила, что, несмотря на представления, которые по-прежнему навязывает наша культура, страсть по большей части не вызывается и не поддерживается эмоциональной близостью и безопасностью. В результате одно из самых утешительных предположений – что женский эрос намного больше настроен на моногамию, чем мужское либидо, – является всего лишь вымыслом.
Моногамия – один из самых глубоко укоренившихся и ценимых идеалов нашей культуры. Мы можем сомневаться в моральных и социальных нормах, называть их ошибочными, можем не поддерживать их, однако мы по-прежнему рассматриваем моногамию как нечто устойчивое и безусловно истинное.
Это представление определяет то, какими мы стремимся быть в любовных отношениях, диктует форму наших семей, по крайней мере, оказывает влияние на мечты и формирует наши убеждения о том, что означает быть «хорошим родителем». Моногамия кажется нам крепкой нитью, связующей наше общество в единое целое.
Считается, что женщины – самые естественные сторонницы, защитницы и хранительницы моральных и социальных норм, что их сексуальная сущность биологически наиболее склонна к сохранению верности. На мой взгляд, это не более чем сказка.
Эволюционная психология помогает нам придерживаться господствующей в области секса теории, сравнивающей женщин и мужчин. Причем эта теория очень аккуратно подтверждается различными данными, проникает в наше сознание и глушит страхи. А тем временем фармацевтические компании ищут препарат для женщин, который будет лекарством для поддержания моногамии.
Пока участницы эксперимента Чиверс просматривали эротические клипы, они не только пользовались плетизмографом, но и держали в руках клавиатуру, с помощью которой оценивали степень своего возбуждения. Таким образом, Чиверс получала как физиологические данные, так и оценку самой испытуемой, то есть объективные и субъективные параметры. Они почти полностью не совпадали, были совершенно не состыкованы, и это разногласие отчетливо резонировало с результатами других исследователей.
Женщины с женщинами, мужчины с мужчинами, мужчины с женщинами, одинокие мужчины или женщины, занимающиеся мастурбацией, – объективные данные, полученные Чиверс с помощью приборов, которые технически можно назвать амплитудой вагинального пульса, взлетали независимо от того, кого показывали на экране, и что они делали друг с другом или с самими собой. Желание разгоралось, кровоток усиливался, капилляры бешено пульсировали. Сила пульсирования немного варьировалась по степени, демонстрируя любопытное отличие: совокупляющиеся обезьяны не вызывали того же усиления кровотока, как порно с участием людей. Было лишь одно, довольно странное, исключение: реакция всех женщин, как гетеросексуальных, так и лесбиянок, на идеальное тело мужчины, в одиночестве идущего по пляжу, – Адониса, никак не меньше, – уступала реакции на прелюбодействующих обезьян. Как же понимать эту странность?
Наблюдалось еще определенное отклонение в поведении лесбиянок. Оно немного отличалось от общей массы: амплитуда взлетала выше в тех случаях, когда в видео главную роль играли женщины. Тем не менее у лесбиянок усиливался кровоток и в тех случаях, когда им показывали порно с участием мужчин-гомосексуалистов. Чиверс выполнила целую серию исследований, чтобы быть уверенной, что полученные ею сведения не были случайными. Когда она проанализировала полученные данные, переданные с вагинальных мембран на датчик, ввела их в программу, расположила информацию в вертикальные столбцы таблиц, стало понятно, что женское либидо всеядно.
Данные, полученные с помощью клавиатуры, полностью противоречили информации, добытой с помощью плетизмографа. Ум отрицал тело. Введенные оценки заявляли о безразличии к бонобо. Но это было только начало. Когда на экране показывали женщин, трогающих себя или сливающихся в объятиях друг с другом, то вводимые испытуемыми оценки показывали намного меньшее возбуждение, чем то, о котором свидетельствовали их гениталии. В то время, когда показывали эпизоды с участием мужчин-гомосексуалистов, оценки гетеросексуальных женщин были еще более низкими и менее связанными с тем, что происходило у них между ног. Чиверс также обратила внимание на различие объективных и субъективных данных у лесбиянок: на клавиатуре выставлялась низкая оценка всякий раз, когда мужчины на экране занимались сексом или мастурбацией.
Чиверс провела аналогичные эксперименты с гетеросексуальными и гомосексуальными мужчинами. Соответствующий их типу физиологии плетизмограф, присоединенный к гениталиям, давал совершенно иное распределение данных, чем у женщин. Они реагировали вполне предсказуемым образом, который Чиверс обозначила как «характерная категория». Когда гетеросексуальные мужчины смотрели на других мужчин, занимающихся мастурбацией, их пенисы немного увеличивались в объеме. То же самое происходило, когда они видели занимающихся сексом мужчин, но эти данные с лихвой перекрывались их физиологическим возбуждением в тех случаях, когда на экране показывали только женщин, женщин с мужчинами и прежде всего женщин с женщинами. Еще более выразительно эта «характерная категория» проявлялась у гомосексуальных мужчин. Их возбуждение резко подскакивало, когда на экране мужчины занимались мастурбацией, взлетало на запредельную высоту, когда мужчины занимались сексом с мужчинами, и поднималось, хотя и не так резко, когда показывали клип, где мужчины занимались сексом с женщинами. И плетизмограф почти не регистрировал возбуждения, когда на экране присутствовали одни женщины.
Что касается видео с бонобо, то идея, что примитивные реакции мужской сексуальности могут быть вызваны видом совокупляющихся животных, оказалась неверной. Гениталии как гомосексуальных, так и гетеросексуальных мужчин реагировали на приматов точно так же, как на пейзажи, панорамы гор и равнин. У мужчин объективные и субъективные данные были синхронизированы. Тело и мозг рассказывали одну и ту же историю.
Как же объяснить конфликт между тем, на что указывали женщины, и тем, что сообщали их гениталии? Обсуждались различные вероятные причины. Чиверс считала, что здесь определенную роль может играть анатомия. Пенисы выступают наружу и прижимаются к одежде. Они заметно сжимаются и съеживаются. Мальчики вырастают, постоянно осознавая это: мужской ум привык получать информацию от паха. Возникает и крепнет сексуальная связь между телом и сознанием, причем как тело влияет на сознание, так и сознание влияет на тело, это происходит достаточно быстро и плавно. Более скрытная физиология женщин могла сделать сообщения сознанию от тела менее явными, и их было бы легче пропустить.
Но почему же при этом женщины или намеренно преуменьшали, или подсознательно блокировали осознание того факта, что очень многое подталкивало их, причем постоянно и настойчиво, к страсти?
Когда были проанализированы результаты, расхождение оказалось очень значительным: испытуемые сообщили о том, что более сильное возбуждение они испытали от сцен, где главную роль играли мужчины, чем от тех, где доминировали женщины, однако плетизмограф противоречил их словам. Чиверс была довольна подтверждением. Но на сей раз был момент, который сильно взволновал ее.
Кровь пульсировала в области гениталий, когда описывались порноэпизоды с подругами, однако ее ток при описании эпизодов с участием незнакомок женского пола был вдвое сильнее. Возбуждение, создаваемое знакомыми парнями с мощным торсом, было довольно слабым: линия вагинального пульса была почти ровной. При виде незнакомцев мужского пола высота этой линии подскакивала в восемь раз.
Испытуемые Чиверс утверждали, что незнакомые мужчины возбуждали их меньше всего, но плетизмограф показывал прямо противоположное. Давние любовники, как мужчина, так и женщина, уступали незнакомцам даже при том, что они были невероятно прекрасны. Секс с незнакомцами вызывал шторм в крови.
Это не соответствовало привычному социальному предположению о том, что женская сексуальность возникает вследствие эмоциональной связи, прочной интимной близости, чувства безопасности. Вместо этого стало ясно, что наиболее сильно проявляется дикое эротическое начало. Эта идея не была нова, но обычно она рассматривалась как исключение, а не как правило: дикое начало было важно лишь для отдельных женщин, для большинства же это было темой случайных фантазий. Исследования Чиверс стали доказательством обратного, в них содержалось заявление о новой, неприукрашенной норме.
Работа Чиверс подчеркнула разногласие не только между телом и сознанием, но и между фактами и ожиданиями, и вокруг нее объединились другие исследователи, подвергавшие сомнениям общепринятые соглашения. Одним из таких соглашений было существующее испокон веков понятие, что женская сексуальность изначально менее зрима, чем мужская.
Мужчины и женщины, «средней привлекательности», как их описывали исследователи, приблизительно двадцати двух лет, были посланы в университетский кампус для того, чтобы сделать некое предложение двумстам людям противоположного пола. Они или приглашали их на свидание, или спрашивали: «Вы согласитесь провести со мной сегодня ночь?» На предложение о свидании дали согласие приблизительно 50 % и мужчин, и женщин. Однако второе предложение приняло около трех четвертей респондентов мужского пола и ни одна из женщин.
Гетеросексуальные женщины рассматривали изображения мужских и женских гениталий. В эксперименте использовалось четыре вида фотографий: первый – с вялым членом, второй – с сильной эрекцией, на третьем фигурировала скромно изображенная вульва, полускрытая бедрами, на четвертом, как сказала Чиверс, промежность фигурировала во всей красе – это был снимок женщины с раскинутыми в стороны бедрами. На всех четырех фотографиях были изображены только гениталии, больше практически ничего не было видно. На сей раз кровь испытуемых дала вполне четкие результаты: ее давление подскакивало намного сильнее при появлении на экране изображения эрегированного члена, чем при показе любого другого снимка. Как это ни парадоксально, были получены объективные данные, свидетельствующие о том что реакции женщин оказывались наиболее недвусмысленными. Это совпало с тем, что говорила Ребекка: она никоим образом не думала о себе как о бисексуалке, утверждала, что чувствовала большее стремление к мужчинам, при том, что в то же время питала страсть к женщинам. Это также соответствовало информации о слабой реакции более ранних испытуемых Чиверс на видео, когда красивый, как Адонис, мужчина с невозбужденным членом шел по берегу моря. Казалось, что отсутствие эрегированного члена лишало привлекательности его впечатляющее тело. Изображение твердого члена вызывало наиболее высокий всплеск давления крови в вагине, и плетизмограф, соответственно, демонстрировал самые высокие линии. Тонкости исчезли, условности были разрушены; по сути своей женское желание было животным началом. Настало время проститься с деликатностью и привычными представлениями – женская страстность была самым настоящим животным чувством.
http://www.rulit.me/…/chego-hotyat-zhenshchiny-nauka-o-prir… Чего хотят женщины? [Наука о природе женской сексуальности]. Бергнер Даниел

Связанные материалы Тип
Фрейд и его ошибки Дмитрий Косой Запись