Алексей Аркадьевич Ивакин. Как же нужно понимать природу, чтобы сметь называть её Богом?

Информация
Год написания: 
2015
Розвиток методології сучасної юриспруденції : матер. Четвертої наук. конф. (м. Одеса, 27-28 березня 2015 р.) / відп. ред. Ю. М. Обо¬ротов. – Одеса : Фенікс, 2015. – 142 с.. ISBN 978-966-438-901-0
Систематизация и связи
История философии
Онтология
Логика
Философия религии

Раскрытие содержания данной статьи тесно связано с философским  спором о так называемом «Картезиевом круге». А.Д.Майданский в своей работе «Логический метод Спинозы» приводит следующие слова {15}

Р.Декарта: «Когда я обращаю острие своей мысли на самого себя, я не только понимаю, что я несовершенная вещь, зависящая от кого-то другого, – вещь, неограниченно устремляющаяся все к большему и большему, то есть к лучшему, – но и понимаю, что тот, от кого я зависим, содержит в себе это большее… актуально, как нечто бесконечное, и потому он – Бог» [1, с.189].  А.Д.Майданский резюмирует, что для Декарта  «Бог есть не что иное, как актуально бесконечная реальность», [1, с.189], и тут же соглашается с теми философами, которые  заметили в философии Декарта  противоречие, получившее  впоследствии название «Картезиева круга»: «… Сначала Декарт доказывал существование Бога, ссылаясь на ясность и отчетливость нашего восприятия его бытия, а затем заявил, что существование Бога – гарантия истинности всех ясных и отчетливых восприятий нашего духа» [1, с.189].

А.Д. Майданский полагает, что «Исток данного, конкретного круга кроется в противостоянии рефлективной идеи “я” и идеи абсолютно бесконечной реальности, в несовпадении порядка идей и порядка вещей, оснований логики и онтологии» [1, с.190]. Отсюда автор делает следующий вывод: «Картезиев круг, на мой взгляд, из числа … реальных, а не словесных противоречий. По сути дела, это настоящая антиномия, разрушающая “первоначала” декартовской философии – в равной мере и cogito, и идею Бога» [1, с.190].  

Действительно,  дело не в том, что Декарт нарушает формально-логический закон непротиворечивости.  Противоречие носит более глубокий - не формальный, а содержательный –  характер. Но вот следует ли считать это противоречие антиномичным и поэтому –  деструктивным для философии Декарта? Ведь достаточно лишь согласиться с Декартом, что Бог как «актуально бесконечная реальность» способен наделить мышление человека стремлением и возможностью отчетливо и ясно «видеть», то есть отражать, истинное реальное положение дел в мире, и в том числе –  интуитивно-ясно «видеть» и существование Бога, как противоречие сразу же превращается в диалектическое и конструктивное. Для меня совершенно очевидно, что эта мысль о зависимости любого потенциального свойства «я»  от актуального всемогущества Бога вытекает из приведенного в самом начале нашей статьи высказывания Декарта.

Мне кажется, что именно вечная актуальность диалектического соотношения Бога и человека,  и объясняет, почему  противоречие, получившее название «Картезиева круга» вызвало в философской среде такое страстное желание найти его решение. И в своей работе А.Д.Майданский  как раз и анализирует различные варианты  попыток реализации данного стремления философов: «Первым конкретное решение проблемы предложил Спиноза, задавшийся целью образовать понятие Бога без помощи рефлективной идеи “я” и тем самым привести к общему знаменателю последо- {16}

вательность выведения первоначал философии и порядок вещей в природе. Подобным же образом поступит позднее Фихте – с той существенной разницей, что общим знаменателем он делает не идею Бога, а чистое самосознание, идею “я есмь”» [1, с.190].

Если я не ошибаюсь, то одной из главных задач цитируемой здесь мною работы А.Д.Майданского является доказательство того, что Спиноза является родоначальником «истинной логики», которая,  в отличие от обычной, то есть традиционной формальной  логики,  «…призвана решать в высшей мере важную практическую задачу – искать метод усовершенствования человеческого интеллекта» [1, с.190]. И поэтому А.Д.Майданскому важно подчеркнуть, что окончательное решение  проблемы «Картезиева круга» –  и это решение принадлежит именно Спинозе – заключается в том, что порядок и связь идей тот же, что и порядок и связь вещей, и это их тождество обеспечивается истинной, или, как мы сейчас бы сказали,  содержательной, логикой: «В «Этике» разница между познанием и моральностью окончательно стирается и на ее месте располагается синтетическое понятие amor Dei intellectualis. В “интеллектуальной любви к Богу”, вырастающей из интуитивного знания, заключается высшая человеческая свобода и добродетель. Усовершенствование интеллекта – это дорога, ведущая дух человека к спасению (вечной жизни) и блаженству (наивысшему удовольствию)» [1, с.192].

Однако возникает следующий вопрос. Если, согласно Спинозе, мышление человека – это всего лишь модус мышления субстанции и, следовательно,  оно, сколь бы ни усовершенствовал человек свой интеллект, имеет и будет всегда иметь не абсолютную, а относительную истинность, то не означает ли это, что  Спиноза свою формулу: «Порядок и связь идей тот же, что и порядок и связь вещей» в полной мере относит только к единственно абсолютному субъекту мышления – Природе, равнозначной Богу? И если это действительно так, то исходное и окончательное решение «Картезиева круга» находится в сфере онтологии, ибо основания человеческой логики находятся именно там, а не в рефлектирующем «я». Иными словами, нам не обойтись без необходимости осмысления объективной диалектики  главных субъектов «Картезиева круга» – «актуально бесконечной реальности», то есть Бога, и «потенциально бесконечной реальности» –  человека. И я не вижу иного способа такого осмысления, кроме синтеза «статической» онтологии Спинозы и эволюционной онтологии Тейяра де Шардена.

Главным понятием, которое требуется для этой цели, является  понятие ноосферы, а точнее – диалектические моменты ее двойственности:  понятия «актуально бесконечной ноосферы» и «потенциально бесконечной ноосферы». Формулируя и вводя в философию эти понятия, я рассчитываю на то, что они могут способствовать  вполне серьезному и буквальному {17}

отношению к именованию Спинозой субстанции (causa sui)  Природой, или Богом.

Спиноза, как никто другой, достоин адекватной и обоснованной интерпретации его философского учения. Первым такую работу начал  Гегель, с возмущением заявивший следующее:   «Катехизис говорит: бог вездесущ; если разовьем это положение о вездесущности, то оно приведет к спинозизму, и, однако, теологи выступают после этого против системы тождества и поднимают вопль, обвиняя ее в пантеизме» [2, с. 374].

А.Д.Майданский, как известный и плодотворный исследователь наследия Спинозы, также внес весьма существенный вклад в решение задачи адекватной интерпретации философии Спинозы, убедительно доказав, что попытки именовать последнего материалистом или идеалистом абсолютно несостоятельны.  «По сути дела, –  пишет он, –  Спиноза мыслит отношение тел и идей как строго симметричное: всякая вещь, существующая в Природе, образует  некий модус протяжения (тело) и модус мышления (идею). Это две разные, и притом абсолютно равноправные, формы бытия одной и той же вещи. Мне не известен термин, пригодный для описания позиции Спинозы в вопросе об отношении мышления и материи: в своем философском «лагере» он остается в одиночестве» [3, с. 167].

Я уверен в том, что позиция Спинозы не просто принципиально отличается от позиции материализма и идеализма, но и является началом  диалектического  синтеза данных односторонних концепций. Спиноза не только зачинатель диалектической содержательной логики, но и основатель единственно правильного философского монизма, ибо невозможно монизм строить на основе либо неразумной материи, либо некоего нематериального разума. Альтернативой этим абстрактным точкам зрения является, на мой взгляд, понимание субстанции как системы форм вечного и нераздельного единства материального (тела) и идеального (идеи). Ибо, называя  абсолютное мышление, то есть мышление Природы или Бога, внутренней причиной и смыслом всех вещей, Спиноза фактически встает на позицию Платона с его объективно существующими идеями вещей.

Подведем итог сказанному. Правильное понимание того, что Спиноза субстанцию трактует как Природу и одновременно – как Бога, связано с необходимостью перехода от абстрактно-рассудочного толкования природы  к ее конкретному разумению. В этом случае нам придется исходить из того, что Природа одновременно есть  и постоянно творящая, и постоянно творимая. И только внутреннее, диалектическое единство этих двух состояний природы и можно назвать Природой-Богом. Ведь, согласно Спинозе, в своем атрибутивном проявлении Бог-Природа есть одновременно и субстанция мыслящая, и субстанция протяженная.  Говоря о природе творящей, мы говорим о деятельности пронизывающего ее разума, духа, {18}

говоря же о сотворенной природе, мы говорим о материальном воплощении этой вечной деятельности.

Исходя из древней традиции поисков аналогий между философскими и теологическими  понятиями,  я бы к сказанному добавил еще следующее: Бог-Природа являет себя в трех своих  ипостасях: актуально бесконечная ноосфера (сфера разума) – это то, что в религиозной терминологии обозначается как Бог-Отец; потенциально бесконечная ноосфера,  вечно восходящая от абстрактного к конкретному, от человека – к Богочеловеку (Бог-Сын); деятельная, органичная, гармонизирующая информационная связь всех мыслящих и немыслящих, живых и неживых существ и веществ – это Бог-Святой Дух.

И это всё – одно и то же. Нераздельное, хотя и неслиянное. И это всё есть Абсолют, субстанция,   Парменидово «Бытие». И лишь внутри себя субстанция диалектически саморазличается как  мышление и протяженность, то есть –  как идеальное и материальное, как дух и материя, как природа вечно творящая и природа вечно творимая. Как вечно сохраняемое и обновляемое диалектическое тождество «порядка и связи идей» и «порядка и связи вещей».

Таким образом,  теория эволюции, соединенная со спинозизмом, дает возможность не делить Мир на чистый Дух и его творение, потому что последнее, то есть всё сущее, –  это «своё другое» должного, то есть Бытия.

Я полностью разделяю великую и смелую мысль Гегеля, состоящую в том, что «…Теология представляет собою единственно лишь то, чтó представляет собою философия, ибо последняя и есть именно мышление о проблемах теологии» [2, с. 374]. Поэтому в заключение я хочу подчеркнуть, что продемонстрированное мною в этой статье стремление к единению философских и религиозных терминов вызвано давно назревшей практической необходимостью синтеза принципиально сходных по своему содержанию религиозных и философских идей. Только единство религии, философии и науки способно помочь человечеству найти в себе силы и волю отказаться от пагубных идей антропоморфизма и с целью успешного  решения каких бы то ни было глобальных проблем следовать и служить Истине и Логике Бытия.

Литература:

1.  Майданский А.Д. Логический метод Спинозы // Читая Спинозу: Сб. тру­дов Б.Спинозы и о Б.Спинозе / А.Д.Майданский. – Ростов/н-Д. : Феникс, 2007. – С.178–293.

2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии : книга третья / Г.В.Ф.Гегель. – СПб : Наука, 2001. – 584 с.

3. Майданский А.Д. Понятие мышления у Ильенкова и Спинозы / А.Д.Майданский // Вопросы философии. – 2002. – №8. – С. 165–174.. {19}