Сергей Васильевич Минеев. Метафизика эфемеронного усмотрения бытия

Часть 1 ЛЮБОЕ И ВСЁ
Информация
Год написания: 
2019
Систематизация и связи
Онтология

                        Минеев С.В.

        Метафизика  эфемеронного  усмотрения  бытия

 

     (ВВЕДЕНИЕ - опубликовано отдельно в рубрике "статьи" сайта)

 

 

                          ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ

 ЛЮБОЕ   И   ВСЁ.   Идеалистическая интерпретация  

 

Глава 1. Простота и ясность - естественный двигатель      

               доброкачественного философствования

 

        Для разминки обратимся к весьма общепризнанному мнению – «нет ничего сложнее, чем постигнуть самое простое». А почему? Ведь «простое», казалось бы, предполагает и максимальную незамысловатость этого постижения… 

        Очевидно, препятствие номинально коренится в структуре постигающего субъекта (общество, семейное положение, география локализации, ментальность, тленность, образование, желание, эпоха и многое многое другое) в предвзятости ее сложности и заморочености, т.е. в данности той, навязанной извне, предустановленной нашим природным  естеством позиции, с высоты сложности которой, не обойти проблем, затеняющих собой горизонты простого. Поэтому именно раскрытие места локализации самогО постигающего в системе априорно-простого и есть искомый искрометный  ключ, алгоритм поиска. 

        Понятно, что в обозначенных смыслах  автору выбирать не приходиться, и, ему  ничего не остается делать, как разбираться в первую очередь с самим собой.

 

        И, в самой изначальности мероприятия этого постижения, надо на первом плане иметь в виду, отнюдь,  не авторское участие самого автора (это же, по большому счету, относится к текстам и делам любых других людей), но, силу некого стороннего наития предустановленности, силу достаточного слепого  провидения, поэтому оптимальность выбора провидением  именно моей головы, скорее всего  многими, по разным причинам, может быть поставлена под  большое сомнение.

         Но, тем не менее, постараюсь добросовестно излагать суть дела сообразно своим представлениям  в модусе обреченности на данную миссию, понимая, что возможную эксклюзивную мысль и идею (при наличии оной, естественно)  можно протолкнуть лишь в порядке закрывания щелей между (в основном общеизвестными) фрагментами компилятивной  сборки некого пазла, в уразумении предлагаемой доктрины, в силу чего последняя выглядит в достаточной степени эклектично. 

        Насколько процедура изложения удачна в вербальном смысле,- судить читателю. (Изложение текста, в угоду точности выражения, истребовало многочисленных фрагментов «внутри-скобочного» содержания, рвущего «через пень колоду» грамматические  построения на части. Рекомендую «пролистывать скобки», ибо это не уронит смыслов в режиме «турбо», но возвращаться, перечитывать, когда вдруг появится интерес к авторскому уточнению\примечанию.).  

 

       По крайней мере,  эти сложности реальных обстоятельств, которые обустроены как данность «когито», уже можно использовать в качестве некой нулевой отметки на сплошности реального Абсолюта представляющем некую единую и единственную систему. Отметка эта – мы с вами, читатель, в усредненности «когито», которое есть некая крохотная альпинистская зацепка, на гладкой стене цельности мироздания самого по себе вовсе не разделенного на онтические и онтологические порядки, и представляющим собою феномен под запредельно-неопределенным наименованием «всё». 

        (В рамках моего повествования и связанного с ним текстов, словечко «когито», извлеченное уразумением мне данным на свет Божий из сочинений Рене Декарта как некий вульгаризм сокращения, означает и отличается от первоисточника по существу тем, что,  повествуя о совокупной истории некой сплошности квалиа, представляет,  либо перцептуальную драму ещё живущего, либо, в зависимости от контекста, уже его целостную\состоявшуюся судьбу.)  

 

       И действительно, все загадки, парадоксы, проблемы локализованы именно в бытии, а точнее в его структурной компоненте - в разуме, в сознании, ведь для мира и бытия, да и феномена самого сознания «как такового», в общем-то и нет никаких загадок, заблуждений, препятствий в деле собственного обустройства.

       Бытие, сознание – что бы они собой не представляли, они уже размещены\обнаружены в условности «есть»\«существую», они - реальность, в лапидарном выражении некого «когито», т.е. это всё – удачные, осуществленные, воспроизводящиеся, и, в определенном смысле, понятные самим себе проекты (как живому организму в рамках физиологической ограниченности «понятна» работа\природа его функций). Остается «малое», остается познать язык текста, на котором они с нами изъясняются в формате «когито», учитывая, что любой вербальный текст (информация) есть нечто сущностно вкорененное в функции окружающих его текстов произнесенные бытиём на многочислии иных «языков» - предметов, явлений, событий, законов, парадоксов и правил нашей реальности.

       Проекты эти, в явленности собственной непосредственности, уже и есть самые простые и ясные ответы  и, вполне созерцаемы в качестве фактов ожидающих свою очередь теоретического осмысления. Они и есть язык собственного разговора о себе самих, язык, вопрошающий вопрошанием перевода в нашу, очеловеченную вербальность, знаки которой – голограммная многозначность и лабильность слов живого, людского языка,  по факту своего произнесения, так или иначе, несут в себе смыслы  пазла ракурсов истины. 

      Но, что есть сам посыл, откуда и в чем заложена устремленность, подталкивание, зуд\жажда к поиску некой истины, когда только что объявлено,- факт существования и есть уже сам по себе этот продуктивный ответ. Ведь работает же, чего ещё-то не хватает народу - смотри, любуйся, негодуй…   Но, ведь и посыл этот странный (ответ в виде вопроса), тоже вполне экзистенциальный факт, ну, и коли он есть, то и о нём, по ходу, зайдет речь.    

 

     …Изначальность, семантически подразумевает рамочную темпоральность. Поэтому, об онтологической изначальности, имеет смысл говорить, как о «прояснении основания бытия», т.е., оно, исходно, полагается\определяется совсем нетемпоральным\непространственным, ведь время\пространство в разговоре об онтологическом, всегда справедливо принимается нами только как внутри-бытийная тотальность, они как бы очерчивают для нас границу некого государства по названием «Загадка».

 

    Мечта об онтологическом  основании мира, рисует найти в этом основании нечто  максимально простое и ясное. Примем это за «правильное» направление.  В свете адекватной простоты и любое сложное приобретает окончательную прозрачность и ясность, т.е. простое в своей незамутненности\полноте, кроме  не проясненного прочего\излишнего\избыточного, ожидаемо есть некий информационный минимум, с позиции которого любая степень сложности оборачивается абсолютной истинной, ибо в обратном векторе к познанному наипростейшему, всё есть истина. Такова интуитивная очевидность автора предлагающего читателю этот вектор.

 

     Практически любое философское направление в рамках того или другого субстанционального подхода (материя, энергия, дух/сознание, свобода, информация, воля, противоречие…) по существу исповедует, так или иначе, эту мечту о изначально-простом. Но проблема состоит в том,- а что же кроется за этими попытками - немощная упрощенность слепого доверия к заявленному постулату (что, как правило, и приходится констатировать), либо, - прояснение сущности, дотошное обоснование выстроенной системы.

 

       В данной главе эфемеронный дискурс будет педалироваться  в идеалистической транскрипции, предвосхищая материалистическую трактовку и идентичность окончательного вывода зачеркивающего неполноту многоликости этих философских религий\доктрин.  

 

Глава 2. УПЛОЩЕНИЕ  ЛЮБОГО  «ОНТИЧЕСКОГО»  ДО       

                «ОНТОЛОГИЧЕСКОГО»

        Уплощение есть метод констатации динамики иллюзорности раскрывающейся на краях актуального пласкатизма, конечная цель которого - выявление достоверности продукта эфемеронного усмотрения. 

        Таким образом, уплощение\выхолащивание выступает в роли методологии демонстрирующей рассортировку\атрибутизацию некоторых важных качеств (абстрактных значений) онтичности, для обоснованного проективного переноса  на онтологический Абсолют, с целью прояснения\описания последнего (выяснение на предмет того, с чем мы имеем дело говоря об Абсолюте, как о феномене), а так же детализированной экспликации того, на каких основаниях и каким образом ничто порождает мир бытия, вернее – по существу и «обустройству» своему замещает мнящийся мир бытия (мир выхолощенного мнения), являясь онтологическим\нераскрытым  корнем ЛЮБОГО моментного элемента его онтики (ведь любая иллюзия есть и бытиё, требующая своего корня, иначе говоря, иллюзия без корня и есть претензия  бытия «как такового» совпадающая с «когито»).

         Назову это действо значимым прояснением неких алгоритмов-атрибутов Абсолюта заложенных в  позиции онтичного\ актуального пласкатизма\укорененности, ведь мы все, генетически, его родовые дети, так или иначе причастные к абсолютной его истине. 

         Если онтический порядок бытия (предметивы, феномены, события, N- мерное пространство, темпоральность, объективация\материя) проявляет себя иллюзией на краях поля собственной ограниченности (единичность\единственность – родовое «проклятие», знак конкретного\ограниченного и , при таком подходе, отождествеление Абсолюта и единичности\единственности, требует весьма тонкого, детального и ответственного анализа), то трансцендентный порядок его компоненты-сознания дозволяет снизить уровень  ПЕСТРОТЫ  иллюзорности ((иллюзия имеет место быть в повседневной жизни, необходимо только отметить, что сила иллюзии и словесно и физически имеет разную силу\степень,  онтические «единицы измерения» которой создают своего рода потенциалы «струйности», как те же «изменения» и «движение» разбираемые здесь весьма внимательно. Однако само явление весьма разнообразно и имеет неожиданные стороны, ракурсы, выплески, но, тем не менее, размещающиеся в подразумевания термина «пестрота».     

          Онтическую струйность, потоки иллюзивности с их заторами, цирковыми перепадами, затонами и тихими омутами можно приближенно, со знанием дела использовать для иллюстратива коллизий онтологической эфемеронной неполноты, о которой ранее речь уже заходила как о «последнем редуте мифологической иллюзии бытия»)) реального онтического бытия до более простых\адекватных видов иллюзивности, принимая\ограничивая себя как первичность (методологические этапы: метафизика сновидения, солипсизм). При этом ожидается доброкачественный эффект повышения достоверности и адекватности восприятия онтологического как такового. 

      Естественно,  говорить всерьез, разменяв счастливое неведение, невинность «когито» на это дозволение,  гласящее  о том, что бытие и все его «внутрискобочные» модусы есть изначальный\самодостаточный  Абсолют, уже невозможно, ибо фактичность дуальности\неразрывности мира в перспективе его субъект-объектности, в значениях эмерджентности этих сторон, не-сводимости и взаимной не-выводимости, постигается как именно этот край реального бытия. В чистоте солипсистской проясненности, несомненно зерно констатации уплощения объективированного бытия до формата данности сновидения в ценах онтологического запроса. 

      Мы уже подозревали однажды (во введении), что бытологическая чистота солипсизма, как «когито», весьма относительна. Она так же имеет явный край вопрошания (а вопросы\ревизия - это трупный яд порождающего их тела иллюзии задетого сомнением). 

       В рамках идеи, вердикта ли, о солипсистском мироустройстве бытия, такой вопрос всего один (один, вероятно в силу естественного уплощения),  и, это вопрос (возможность вопроса) о собственной причине\природе и источнике, в отличие от ((уже ставшего, в рамках проговоренного «иллюзивом»))  мира онтического, объективированного бытия, где модусов претендующих на трон фундаментальности достаточно много. Это «много» модифицированное\сведенное  (но не искорененное !)  солипсизмом до «одного», так же отражает порядок уплощения. 

        Вся дьявольская сила солипсистской окончательности самопостижения нивелируется и испаряется всего одним этим вопросом, вопросом об Абсолюте, чистокровность которого достигается фактичностью ясности и достоверности самообоснованности (подле её, вопрошание, как таковое, замещается техническими приемами экспликации и не находит своего места,- навеки изгнано из оборота).

        Тривиально, но только онтический абстрактив «ничто» вызывающе адекватен в этом ракурсе онтологического понимания проблемы. Инструмент вопрошания, препарирующий бытие, достоверен и уместен и звучит струной заточенного лезвия всякий раз примерно так: -откуда и зачем бытие\«когито» появилось, почему бытие есьм, почему вообще существует его данность, но подобный же вопрос адресованный отсутствию\ничто возможен только в антилогике абсурда – в этом отношении всем всё достоверно (ничто не запрашивает своего происхождения\родословной) и понятно. Запрос\вопрос этот раскрывает горизонт\царство некого абсолютного, неопровержимого знания\постижения, приглашает, является входным билетом в мир Абсолюта.  

         Такой риторический вопрос сам по себе имеет сторону\ракурс  предстоящий данности сознания в виде некого абсолютного метафизического знания, предустановленно-истиного ответа, ибо репродукция вопроса\вопрошания в его рамках исполненная на языке любой конструкции\конституции, немыслима - она есть сугубое молчание, есть слияние с естеством самого ничто, т.е. являет собой завершенное знание, платформу  на которой мы ощущаем абсолютную силу правды и достоверности, в котором напрочь отсутствует какой-либо альтернативный выбор. Это абсолютный твердокаменный алгоритм\атрибут укрощенный зыбкостью человеческого слова.

       «Не вопрошающим»,  но от этого ничуть не беспроблемным (онтически!),  делает фабулу «ничто» отношение к бытию, бытию любого вида вероисповедания, понимания и идейного обличья. Но любые края его разновидностей появляются, в конечном итоге, только\исключительно как «когито» озадаченного субъекта. 

        Субъект оживляет, «квалийно» освещает все лики демонстративно-независимой объективации, в понятном  образе «бесконечной темноты» чрева которой, вершатся\мерещатся  бытологические дела продуктов объективации, и темнота эта (пусть даже речь идет о светозарных физических лучах  испепеляюшей силы взрыва) недвусмысленно намекает  нам на то, что объективация «сама по себе», как «бытие в себе» предметива, есть, по существу своему некая избыточность конвертируемая в ничто, конвертируемая в нечто странное - в смерть нерожденного\(несуществовавшего никогда) «другого субъекта», ибо объективация,  всем своим видом бытийной напыщенности,   показывает избыточность\необязательность присутствия интегрированного в неё сознания с его порядками рефлексии, бытийности «когито», пространствами и временем, показывает наличием части своего естества в виде законов собственной природы, своей,  отличной от сознания,  элементивности («материя») и, соответственно, демонстрируя, что бытие всего объективированного имеет совершенно другую природу, нежели бытиё вёрстки сознания. Так, сущностно-дуально сталкиваются лбами два объема, две природы.     

       Объективация, зачищенная от субъективного наездника, показывает индифферентность своего ядра  к собственному существованию и, вёрткое пресловутое «когито» вопрошающего субъекта одиноко остается опять в загадочном бытийном остатке. 

        Невольно, частью этой, с-маху обрушившейся объективации, являются  все «другие» сознания, но сильно переживать сторонникам равноправия не стоит, - это обрушение задевает только иллюзию объективации, как иллюзию наиболее глубинного сна\мОрока (реальность бытия).

        Интимность\эксклюзивность субъективности «других», эфемеронный подход, при сущностном понимании фактора позиционности, бережно сохраняет\охраняет (и, более того,- «блюдёт»!) в столь же нетленной неприкосновенности, сколь и  образа авторской кондиции, позволяет видеть онтологические порядки этой нетленности,  дозволяет дать человеческой (у животного\бактерии трансценденция  целиком застревает в толще слоя объективации, у людей – по разному) способности\потенции  трансцендировать\ мыслить, инструментальное качество онтического препаратора онтологического.

        …Бытие есть\констаНтируется само по себе как суперсложная причинно-следственная реальность пестроты осцилляции «первичное-вторичное», но, при этом всякий раз, сугубо, как реальность только\исключительно конкретного. Любая пестрота бытия конкретна, т.е. это на первый взгляд эксклюзивный\единственный вариант, и, в качестве РАВНОЦЕННОГО варианта «замещающего, сугубо не соседствующего», невольно, сразу, безапелляционно указывает на ничто (на отсутствие) своих собратьев-близняшек, что в ментальности сознания воспринимается как должная и абсолютно-понятная ситуация сепарации (некий контрольно-пропускной пункт) сопутствующая собственной локализации\данности. Кажимость и смыслы первенства всеобщего дается только в многообразии конкретики. 

         Пестрота уже оторвана во многом от ментально-значимых констант. Попытка арифметически сосчитать элементы тела пестроты упирается в детализацию любого её фрагмента раскрывающую онтическую неопределенность в которой нащупывается только различАние, -  элементарный зачаток бытия в лоне\чреве которого средоточены все континуальные точки\моменты  элементивности реального бытия, его немыслимые просторы, времена, и,  возможности, картины и смыслы которых подлежат постепенному раскрытию в дальнейшем изложении. 

         Здесь, на скорую руку, стоит только обозначить один из затеняющих моментов этого разъяснения. Деликатно разъяснить, что неоспоримая эфемеронная текстура предметов и объектов мира это всего лишь затеняющий онтический край «когито», затеняющий факт и обстоятельство того, что всё в мире,  не только его предметы и вещи, но и его пространство и время (а так же и само «когито»\душа ), в необходимости философского усмотрения, могут быть приведены к континуальности\совокупности  идеальных точек\моментов\мигов, обнажая возможность и повод для выявления муляжированной сущности мировой реальности, затем следует  деполяризовать и точку и момент\миг  в разграничении их сущности, сказать,  что они  и есть образы единого ничто, и, после этого выйти на онтологический рубеж процедуры слияния подразумевающего Абсолют в державности истинного абсолютного солипсизма Абсолюта, скрижали которого  удостоверяются исключением какого-либо соседства в бесконечности и вечности этого Абсолюта, в котором «всё есть он», но нет единого, замещенного неопределенностью.  

        …Только таким образом творится сплошность\неразрывность, конкретная однозначность перцептуальной ткани бытия, ведь «ничто», по определению, не есть некий разрыв непрерывности (именно ничто и сшивает разнородные фрагменты пестроты реальности в сплошность\поток, не мешает сплошности оной).  Почему-то ничто не способно разорвать сплошность\цельность бытия, ибо оные сущности несводимы в качестве неких единородных звеньев, ибо одно есть конкретная\единичная\единственная реальность, есть оговоренная выше неполнота Абсолюта (эфемерон), другое - есть Абсолют ничто (а  вот бытие, в сущности, претендует, разрывая ничто\отсутствие на две одинаковых половинки). Лотерейные выигрыши\проигрыши возможны лишь в реальности конкретного,  лотерея, как суперпозиция (в которой принципиально нет прорех и изъятий)  в реальности конкретного невозможна.  

         Конкретное\состоявшееся, наряду с пространственно-временным выражением\тотальностью, таким образом, выступает как тотальный формат бытия, исчерпывающе определяет\обнажает бытие именно в его ограниченности\неполноте\не-абсолютности. 

       И, мы видим, что даже  абстрактное и всеобщее (как инструментарий некой трансценденции) выражены через бытие только и только как конкретика.  Любая вариантная свобода в трансцендирующих порядках мысли всегда имеет однозначное, конкретное, хотя, подчас, парадоксальное выражение\отражение\ход в зеркале вербальных конструктивов.     Например, знаки понимания и все образы констатации «бесконечного», конечны и конкретны без утраты смысла бесконечного, хотя сами по себе они ни разу не бесконечны. Смысл бесконечного, для актуального\оконеченного пользователя\сознания, способен передать и зафиксировать конечный, конкретный знак (в этом онтическая сила достаточности конкретного, которая раскрывает истину неполноты завершенности\целостности любого конкретного в аспекте онтологической избыточности\мнимости\повтора конкретного в рамках Абсолюта). 

        Поэтому, сознанию дано так смело говорить\рассуждать (для своих собственных ушей) посредством избыточно-сложного разнообразия дефиниций конкретного бытия о простом и небытийном, даже не пренебрегая зависимостью его пласкатического приобщения к избыточности онтического многообразия. Правда рассуждать весьма графомански, исходя из имеющегося к настоящему времени массива весьма разноречивой философской «беллетристики» (вот и автор спешит «добавить и свою каплю меда в улей», - вполне по А.П.Чехову «Драма»). 

         Таким образом, бытие, правда бытия, это правда перцептуальной реальности (а любые другие, например реальности всех  абстрактных номинаций, подчинены её солипсистскому единству)  «единичного и единственного» в пределах которого, осознанное богатство и разнообразие  потенций, вариантов и возможностей, играет только вторичную партию, как механизм некой, не проясненной до поры, онтологической дуальности - этого некого предельного абстрактивного упрощения многосложной реальности (без которого невозможны структуры рефлексии\отражения формирующие объемы и фактуру реального в модусах структуры «когито»), до абстрактива бытия. 

 

Глава 3.      МОМЕНТ\МИГ  И  ИДЕАЛЬНАЯ ТОЧКА – ВРЕМЯ  И  ПРОСТРАНСТВО, -  ДВУЛИКИЙ  ЯНУС АБСОЛЮТА  НИЧТО

       Точка – бесконечно свободна в своём противостоянии конкретике актуального мира,  ибо относительно идеальной точки всё (включая и иллюзию количественной бесконечности «иных» идеальных точек вместе с их пространством, которому, казалось бы , уже не грозит превращение в точку) есть избыточность\лишнее (хотя сама такая точка локализуется бесконечным образом во всем!),  всё есть таким образом, - «бытие широкого понимания»,  поэтому точка (равным с дуальностью образом, т.к. содержит в себе и дуальность как свою избыточность\неполноту – см. далее) порождает, помимо реальности нашего бытия, любые другие абсолютно недоступные нам эфемеронные\мнимые процессии и шествия. 

        Таким образом,  абсолютная\идеальная\континуальная  точка\момент есть край онтической,  пространственно-временной объектуры, есть край её суперпозиционных  возможностей, за которой простирается (эфемеронно-брезжит) бесконечность\ вечность\неопределенность в пределах которой царит\надлежит, как на данный момент кристально прояснено, некая суперструктура суперпозиции, царит,  естественно, без пространственно-временного надлежания, ибо она есть нуль, она, её «пространство неопределенности»  и есть эта точка\момент\миг. 

      Но, так как в актуальности сознанию технически понятно, что, по крайней мере, всю объективацию можно исчерпывающе свести\диссипировать к совокупности  моментов\мигов  и точек, то вывод напрашивается в виде уразумения факта принадлежности независимого объективного компонентуально-слагаемого мира к дереву этой суперпозиции.    

        Неясность\сомнение остается только в отношении природы самого сознания и сублимационного субстрата\субстанции тотальностей пространства и времени, вернее каким образом и столь ли  они абсолютны и соответственно бытийны, т.е. откуда и зачем они вообще есть. 

         Собственно труды излагаемых тут текстов и составляют авторское  мнение на предмет и этого, доселе ускользающего ответа. Дают ответ в виде экспликации целостности бытия  на актуальную нелепицу\небылицу -  на  суперпозиционную природу идеальной точки\("имярек" - собственную целостность), объективность которой принципиально не в состоянии соответствовать ничему актуальному\онтическому, т.е. только абсолютному ничто. 

        Ведь зачастую, справедливо говориться, что идеальной точки в реальности бытия не существует, и , это прямая дорога к раскрытия муляжированного плана реальности бытия, т.е. дорога к раскрытию онтической позиции с которой конкретика мира, привязанная в естественном но достаточном\исчерпывающем порядке к реалии «когито», к сознанию и его перцепции\опыту,  начинает сдавать свою эфемеронную позицию единичности и эксклюзивности процедуре расщепления,  процедуре полнокровного осознания знаков и значений суперпозиции, процедуре перехода к горизонтам неопределенности, её неполноты и в итоге нереального -  к абсолюту этой неопределенности, суперпозиционному хаосу матрицы Абсолюта ничто.

 

Глава 4.  МЕТАФИЗИКА  БЫТИЯ  КАК  РОДОВОЕ\МНИМОЕ   ПРОСТРАНСТВО ДУАЛЬНОГО  РАСПАДА ИДЕАЛЬНОЙ ТОЧКИ\МОМЕНТА

          Но, раз идеальная точка в своей онтической неопределенности  (через данность «когито» человека)  целостности бытийной агломерации, проявляет себя как абсолютная суперпозиция  «во всём и везде онтического присутствования», то и гипостазируем\(расшифруем алгоритмически) посредством сепарирующего инструмента предвзятой\выдуманной  онтологии, такого образа природу некого абстрактного начала, как непосредственного ничто (начала, которое, далее,  специфически оплодотворяет собственную самость и количеством и качеством, т.е.  всей феноменальной пестротой,  приподаренного провидением каждому из нас,  физикалистского бытия, которое в своем конкретологическом исполнении известным образом преподносит себя  весьма противоречиво, дуально, несведенно и т. п.). 

         Рассмотрим\оценим в этом разделе трактата потенции\возможности ничто\отсутствия, как корневого, неопосредованного зародыша\зачатка бытия, а так же и то, что сие означает и само по себе и, для судеб мира.  

           ((Специфика эфемеронного прочтения дозволяет относится к смыслам текстов любых\всевозможных  теорий вполне  толерантно, отличая их только по степени полноты. Возможно, на этом пути легко столкнуться лбами с  оппонентами, которые расценят это как типичное соглашательство\бесхребетность,  однако именно один из основных постулатов  эфемерономонизма заключается в том, что любые теории самые вычурные и странные отражают истину, причем во всей онтической полноте любого авторского высказывания, на исполнение которых даны «миры иные» нежели мир моей, авторской конкретики (в силу чего все они и объявляются верными). Увеличивают волотильность\дивиантность, неприемлемый\необычный вопрос для сознания смирившегося с принципами разворачивания логоцентризма из недр хаоса и абсурда.)) 

            Суперпозиция дуальности до определенной степени очень выпукло, но неполно отображена в теориях эвереттовского типажа. То, как происходит физика развития и движения фрактализованно ветвящегося мира\миров полностью эксплицируется на часть суперпозиционного массива матрицы, в рамках которой всякое движение\изменение получает статус структуры\предмета\вещи . Однако, много и расхождений в связи с ограничивающими тему исходными сугубо физическими посылами требующими своего разъяснения; более того, типаж этот, не хочет,  не способен высказаться  ни о причине зародыша дуальности ни, тем более, что есть истина движения и развития.  Это вырвавшийся онтический джин, коих было уже не мало в исторической ретроспективе (например атомистика перечеркивающая континуальность всякой перцепции).

          Дуальность, в простоте и непредвзятости своей эфемеронной кондиции ((как проект структуры неопределенного\непредвзятого назначения, как единица элементивности, как дискрета бытия (констатация того, что смыслы бытия состоялись) - а в онтологическом плане мы, опираясь на этот резон,  понимаем, что и целостность мира вселенной не обладает эсхатологической характеристикой, - мир бытия никому не нужен, бесцелен, обесценен, это только его внутренние потребности, морока и напряжения)),  невозможна вне состояния\структуры согласованной, взаимной трансценденции\(взаимного компонентуального обнаружения)\(слияния компонентов посредством возникновения некого разделяющего прото-пространства, как факта и условия некой зримости которое, в свою очередь, представляет\исполняет  собой неожиданный третий, вполне себе виртуальный компонент дуальности слагающеей начальную ноту  рецедива прото-бытия). 

        Авторская задача  сводится к схоластическому прояснению, что представляют из себя дефиниции скрытые в терминах «трансценденция», «обнаружение» и т.п., вполне понятные  и встречающиеся на каждом шагу актуальным образом, но , отнюдь, - не как слагаемое «основания основания»  (см. Хайдеггер) бытия. Обналичить онтологическое место и порядок «структуру происхождения» дуальности\зачатка бытия.

       Ведь с актуальной точки зрения для нормализованной работы этой агрегации необходимо так называемое время – отсрочка исполнения (длительность\длящесть, принцип последовательности – не всё, мол сразу, комом, а постепенно, в очередь, в порядке причины и следствия, в заданном темпе) в  недратуре мгновения\точки, которое каким-то образом должно продуцироваться  в, так сказать, «недрах» самой этой точки\мгновении, будучи всегда уже исполненными\законченными в реальности мгновения\мига.  

         Собственно это и есть один из основных посылов эфемерономонизма тужащегося раскрыть так же, заодно и походя, тайну времени в рамках посягательства на «пространственно-морфный» абсолют бытия.

        Происхождение (и  о смыслах) реальных компонентов дуальности  будет расписано несколько позднее. Структурно,  любой компонент дуальности (сам по себе не являясь ничем, т.е. в заведомой отрешенности своего «нЕчто») не утыкается, тем не менее, в глухое и безответное ничто, находясь в его (т.е.  и,  в собственном) окружении, но находит свою бытийную отраженность, интенциально\всесторонне погружаясь  в нечто иное (фактор объективации, мир). Погружается мнимо во всех отношениях, как в отражения твердыни зеркала и, естественно, не видит себя в чистоте своей, ибо пустое сознание «есть ничто» (козырну авторитетом Сартра), но усматривает\придумывает , по существу, иллюзию существования этого зеркала («когито») в котором только и заключены все дефиниции и идеи бытия. На стадии зачатка\дефиниции  дуальности всё это выглядит очень скромно, без пестроты, но зато заполняет все онтические пространства под завязку. 

         Это всего лишь возможность\потенциальность\неизбежность неба\пространства в объятиях которого идеальная точка абсолюта отсутствия мертвоточит\мертво-грезит (так, в грезах этих, кроме прочего, появляется и призрак смерти\ниспадения ((тематика бытия по Бердяеву))\движения\ тактильности\зримости\ мотивация судьбы) иллюзией собственной неполноты исчерпывающе выраженной как соседствование этой точки «самой с собой» (согласитесь, что соседствование и полнота Абсолюта несовместимы в рамках этой грезы, которая и есть чистое бытие).      

         Данное, вполне  спекулятивное рассуждение,  возможно только в случае, если противолежащий в исходящей мнимости объект так же обнаружил\вычленил из общей ничтойной позиции этот (по нашему мнению  доселе неприкаянный) компонент прото-зримости, прото-тактильности, завязывая драму бытия. Они (идеальная точка и навязанная её суперпозицией мнение) столкнулись\встретились \((трансцендировали, ибо в ничто невозможно трансцендировать без ничтожения – а какая уж это, позвольте, тогда трансценденция пожтвержденная реальностью «когито»), ибо больше, в среде ничто, «не с чем»)), т.е. каждый опознал себя через механизм наличия\определенности другого , только так, т.е.  в  суперпозиционном варианте очнувшись от собственного ничто,  как не «ничто», но как тоже «другое» в алгоритмике своего такого утлого, пока ещё, мира «когито».

        Понятнее выразится – речь сразу же зашла\спонтанирует как раз об этой третьей, неустранимой спонтанно-наведенной компоненте\стороне\участнике дуальности, речь зашла о неком спонтанно-наведенном предустановленном пространстве (времени), о неком умолчЁнном для себя бытии\зримости этой двурогой дуальности, народонаселенной всего двумя компонентами, которые таким только образом (в образе наведенного спонтанного прото-пространства) архи-примитивно и обнаруживают\осциллируют\сношаются\трансцендируют  друг через друга как неразделяемая точка перво-данности бытия в недратуре которой произойдут все остальные основания бесконечной пестроты бытия. 

         Рекомендуется, при прочтении, не терять нить того обстоятельства, что здесь описывается не «процесс во времени и пространстве», которых тут вовсе пока ещё нет и на горизонте, ибо тут, т.е. онтологически, им не место,  а вечное обстоятельство частная\конкретная конфигурация\неполнота элементов некой матрицы (эфемерон) ,  обстоятельство\эфемерон в той же степени вечное, сколь вечна матрица им располагающая.

        Понятно, что эта\эти трансценденция\-ции  в заявленной бытологической перспективе зависают на уровне мудреной виртуальной осцилляции и представляет собой чистый фейк и иллюзию стороннего наблюдателя – демиурга (автора, читателя), а именно - представляет собой авторскую выдумку (автора, возможно злокачественно заигравшегося  мечтательным, пустым баловством досужего представления\описания на тему – что можно соорудить из кучи песка убрав лишнее\избыточное), которая, каковыми бы иными благородными кровями и родословной не представлялась, но взметнуться могла только  на хлебах этой самой дуальной трансценденции, обитАя в объёме её иллюзорных, по существу выдуманных  рамок, не более того. 

           Поэтому  трансценденция рассматривается здесь с инструментальной точки зрении, как    АКТУАЛИЗИРУЮЩИЙ\(созидающее, как минимум - некий момент)  фактор слияния своих извне определенных\назначенных\придуманных компонентов и, поэтому,  сама по себе никогда, далее, и не будет представлять из себя ничего более, чем  мир\структурированность суммы этих трансценденций: -  мир пестроты мыслей, мир субъективности, мир взаимодействия, мир отпечатков, мир «пассивного» зрителя - исполнителя\демиурга (осцилятивно и позиционно!) и, наконец,   мир условной\обусловленной объективации, содержащийся на содержании  договоренности с нарративом страха собственной негации. 

          Исходя из сказанного,  дуальность в очевидности своей условности\мнимости, в купе с неизбежно вытекающеим  трансцендентальным пространственно-бытийным моментом, есть по существу плодоприносящее, бытиё-образующее триединство некого сугубого механизма первоначала (что  более развернуто будет предъявлено позднее) одного и того же самотождественного лица единицы\единичного и единственного вечно-бесконечного  возлежания абсолютной точки\момента, абсолютного нуля. 

            Зерна её,  безбрежно\сплошняком разбросаны как континуальные онтические точки.  Онтическая поросль «одной» из них (= всех их), -  ниШто иное, как многообразная\(передразненная множеством триллионов раз)  данность именно моего «когито», сугубая эксклюзивность которого онтически рассыпана в бытии как изобильное поле, как плодоносящее эфемеронное эхо «самопередразнивания» своих собственных фрактальных порядков жесткой, единичной конкретики, а так же в суперпозиции совокупных её вариантов.

           Об этом молчаливо свидетельствует, в частности, потенциальная готовность к запечатлению любых смысловых текстов любого чистого\пустого листа\клочка бумаги, потенциальная готовность камня\скал\глины (и имярек) обогатить мир смысловой скульптурой, либо, хотя бы «никому не нужным» своим осколком (скульптурного произведения сугубо физикалистской объективации что называется естественной «природы»).

         Дуальность,  в максимальном выражении собственной неполноты, таким образом, есть онтическое ядро как один из неисчислимых вариант развития истории идеальной точки несводимый\противоречивый\конфликтный (в иллюзии конфликта) конструкт любого бытия (противоречивого в рамках претензии на абсолютность), противоречивость которого может быть разрешена только в пределах\запредельи онтологического порядка в красках суперпозиционной представимости этого порядка. 

          Возникает вопрос :  наш субъективно-объективный мир бытия есть наведенная (онтологически-ничтожная)  или генерирующая дуальность. И по факту вариативности находящейся за пределами критериев практической достоверности, наш мир в приближенном порядке ответа может быть представлен как факт НАД-стояния над собой некой суперпозиции, в которой конкретное представляет собой (учитывая бесконечновствующее беснование мира) исчезающее ничтожный один из её вариантов. 

         Вся сумма безумно-запредельного массива мировой конкретики каким-то образом (в этом и предстоит разобраться) исчерпывающе  «выкачивается», имеет своё основание, вбирается\забирается из этой суперпозиции. 

        Очевидно, -  достаточно  легко согласиться с тем, что и  ничто (как вербальный конструкт\мнение в рамках которого Абсолютное ничто только и обладает своеобразным знаком бытийности, имеет своё место в порядках бытийной иллюзорности осуществляя,  таким образом,  собственную полноту как отсутствие всего любого),  являет собой некую суперпозицию вариантов - миров актуально несостоявшихся (несостоявшихся как в рамках логических мелочей, так и безмерно-абсурдных видах и рамках, в видах «непредставимости») и, вместе с тем,  невероятно сложно рационалистически убедить себя,  пребывая в кандалах своей ментальности,  в том, что этой же суперпозиции ничто принадлежит и актуальное\перцептуальное бытие, которое по существу (а не в несущественной мелочёвке повседневных различий  какого-либо шага) ничуть не отличается от «забракованных к бытию» «своих» вариантов. (Типология эвереттовых инсинуаций насквозь  бытологична\материалистична, но её  схема вполне удобовариваема как промежуточная иллюстрация  понимания\усвоения эфемеронного тренда.)

         Помочь смягчить такую резкую посадку способно только осознание небытийного статуса фантастически огромного количества по совершенно разному поводу несостоявшихся логоцентрированных миров (по бытийному духу родственны миру бытийствующего «когито»).

         Почему мир, недоумевает наивный младенец, в котором «за моим окном птица пролетела» состоялся, ибо, я её видел, и не состоялся (ой ли!) мир, вполне полноправный и кондиционный (с точки зрения применения любых законов онтической природы), где этого не случилось  и никогда уже (во  временно'й привязке события)  не случится? Ответ – риторический,  если исходить из эфемеронного\суперпозиционного, а не ментально-привычного актуального, т.е. «оттесняющего, причинно-следственного», обоснования.   

       Пласкатизм внедренности в конкретику избыточного разнообразия  заставляет\принуждает сознание долго и искренне, по младенчески,  верить в абсолютность бытия, но в акте достижения осознания собственной трансценденции, в акте свободоначалия субъективности, можно , если это заложено эфемероноидальным его движением (не всем, мягко говоря, интересен солипсизм, эфемероны и т.п. «отвлеченности»), то бишь  судьбой познающего (а оно обязательно, тем не менее, осуществляется где-то, у кого-то и в ком-то воплощается, причем пакетно\поливариантно рассредоточено по персоналиям), таким, или иным образом (размышляя или вычитывая «чужое»), додвинуть понимание реального бытия до симультанной связки с суперпозиционно-вариабельными элементами, нивелируя\опрощая\уплощая\выхолащивая предвзятую реальность бытия -  с одной стороны; онтологизируя, возводя в однозначность  всяческие потенции, неосуществившиеся в реперном бытии, вариации - с другой.

         …Итак, онтическое бесконечновствующее разнообразие мира представленное сознанию в феноменах «когито», как некое противостояние объективационной\независимой избыточности чистому сознанию, по онтологической своей сути, есть «обратно-пропорциональное»  отражение неполноты Абсолюта. Чем больше аргументов содержится и  находит «когито» как бытие,  тем шире и величественнее совокупная неполнота этого «когито», тем неразложимее и безнадежнее затенение, тем недосягаемее в середине судьбы его, истина Абсолюта. 

 

Глава 5.   Трансцендентно «не пробитая» толща квалиа-пласкатизма сознания как причина вербальной проблемы возникающей при описании онтологической простоты

          Древний, но и поныне живучий миф бесконечного и вечного существования бытийного мира, как самодовлеющего в рамках собственного акта (причина самого себя), в моем понимании, есть пример некого абсолютного и неподвижного вероисповедания, не реагирующего на интеллектуальный дискомфорт, из-за обрубленной изначально какой-либо возможности вызревания обоснования бытия и подходов к оному. 

        В общем, здесь, на Олимпе догматизма\теизма, всё уже принято считать решенным, поэтому и говорить на эту тему неприлично, неэтично, рискованно\дисквалифицирующе, хотя тянет эта идея только на условность, упрощение, демагогию не смотря на свой, если вдуматься, невероятный и ошеломляющий замАх\догму\идею  некого «абсолютно-беспричинного присутствия». 

        Возможно, такое мнение следует отнести к одной из форм  защитного агностицизма, ведь альтернатива не менее одиозна.

       Не трудно догадаться, что альтернативная идея , во всем многовековом спектре своего существования и проявлений, может заключаться в столь же очевидных, не только уверовании, но и  откровенной грубо-значимой нелепости, т.к. состоит в том, что основанием бытия каким-то образом является то ли отсутствие бытийного основания бытия (бытие произошло «из ничто»), то ли вообще, если пуститься во все тяжкие, в утверждении отсутствия очевидности  самого бытия «здесь и сейчас». ««Когито» наоборот», да и только, ведь на уровне плана повседневной рассудочности, ничто на то и ничто, что из него бытологического\«когитствующего» ничего и не может произойти.

         Но очевидность зачастую подводит. Конечно, у каждого озадаченного «своя» очевидность, своя точка зрения и никому, без помощи судьбоносной слепой случайности, не дано через нее перепрыгнуть. Поэтому речь о доказательстве может идти только как о достижении максимальной, подавляющей очевидности и убедительности в первую очередь для самого автора. Поэтому все мои труды есть некие путевые заметки этого жизненного курса. 

       В отличие от первой, у «нашей» нелепости, если присмотреться внимательно ужЕ к самым обыденным вещам, можно увидеть весьма зримые знаки, знаки прорех на бытии. Знаки эти просты и понятны, они фундаментально встроены в стены самого бытия, и, хотя они тривиальны, и затасканы, не сочту за излишний труд напомнить о них. 

     При всех законах\скрижалях и стражах сохранения и сбережения (души, материи, энергии), капитально отстроенных практикой,  научными бдениями и мифологией, тем не менее,  никому не надо доказывать, что  всё конкретное\содержательное, заявившись в этот бренный мир, затем куда-то, рано или поздно, навсегда исчезает с глаз долой (если костью не застревает в лабиринтах квази-ответов причинно-следственной казуальности оттеснений). Разум, парадоксально,  находит вечным и постоянным только это непостоянство, и , естественно предположить, что непостоянство это само по себе и опосредует\исчерпывает содержание, т.е. и границы целостности совокупного бытия как такового с его прошлым, настоящим и будущим (т.е  границы, за которой нет уже  никаких «прошлого, настоящего и будущего»). 

        Тривиальностью является то, что все в мире, а вместе с этим  и сам мир  изменяется, превращается, и, не только в иное, но и в понятном всем  смысле безвозвратно исчезает в ничто,  ничтожится, умирает. Человек, вместе с собственной и объективированной природой придумывает объяснение этому, определяя  виновника всего этого творящегося безобразия под именем «время».  Разумеется, это не касается онтологической проекции целостности онтического мира, если предвзято остановиться в восприятии бытия как некого Абсолюта, которому от имени человечества подарена более внушительная\весомая выдумка – «вечность». 

        Целостность бытия есть проект\мнение неизменной завершенности  жестко противостоящий любой своей части именно как неизменность. Но это не противоречие, а всецело позиционный модус, ведь актуальный мир с одной\другой своей стороны постоянно диссипирует, разлагается тотальностью пронизывающего его временнОго\темпорального соотношения всякий раз, и по мере того,  как какая-нибудь часть мира завершается, исчезает, отмирает, уступает, пополняя себя в устоявшихся смыслах и ничто, и новорожденными компонентами. 

        Пожалуй, самый простой\ясный\незамутненный вид онтической диссипации это продукция хода самого проекта\развертки  времени – упорядоченная  нарезка его всепроникающей тотальности на некие доли\моменты совершенно другой, нежели бытиё собственной сплошности,  природы\естества, которые прежде всего лишены (кроме телесоидных качеств) процессуальности\времени, т.е. звучит фантастично, но они, для нас исчезнувшие\неуловимые\прошедшие, и с онтически-бытийной позиции (которая только из них и состоит, исчерпывающе ими и определяется!), как «в себе абсолютно неизменное», нетленны и абсолютно вечны (ибо абсолютно\принципиально неизменяемы, да к тому же реально были, существовали. Куда ж им деться, таким нетленным, но…  «прошедшим»,   кроме вечности?). 

        Сразу можно отметить, что мир процессуального бытия связанный\фундированный своими моментами, есть некая избыточность относительно этих моментов ((Как может ничто разделять нЕчто\моменты, ибо это составляющая понятия сплошности\непрерывности бытия? Чем же тогда разделены темпоральные моменты бытия, что придает им обособленность (кроме человеческого смыслообразующего мнения), ведь мы знаем как это важно для структуры «прошлого\будущего», для бытологической выделенности перцептуального  момента «некого настоящего». Тем более и прошлое и будущее фрактальны\диссипированы относительно самих себя в порядках приведенной онтической структуры. Эфемеронные ответы и объяснения автор предоставит в развернутом меню соответствующих глав дальнейшего изложения.)). 

        В отношении к любой матрице понимание этой  избыточности естественным образом, понятно и легко адаптируется как эфемерон пакета полноты  суперпозиций этой матрицы, адаптируется, выхолащивая приоритеты бытийной осцилляции, а вернее (как порядок оттеснения) полностью делегируя указанные эпизоды, адресуя их целостности матрицы как проблематику её уже основания. 

        Это вполне достоверный принцип онтологического порядка, повсеместно, но не востребовано доселе, присутствующий в бытии как онтической среде. 

        В любом онтическом  ожидаемо основание\начало, бытологическая середина и бифуркация конца, т.е. любая онтическая форма неподвижности, статики, стабильности - лишь врЕменная иллюзия «неопределенной онтологической длящести отсутствия». На этом роднящем всё факте выстроена и природа и все  аспекты человеческого существования и любых его производных. Особо подчеркиваю, что в системе эфемерономонизма, время, не есть длящесть (которая отражает лишь ракурс онтологической неопределенности).    

        ВременнЫе и пространственные проблемы, кроющиеся за понятием «длящести» как и «протяженности», совершенно не эксплицируются на онтологические порядки, ввиду их полной бытологической неопределяемости с онтических\бытологических позиций. Определенность отсутствия\ничто не есть ни длящееся (бесконечность\нуль) ни простирающееся (пространство), ибо есть Абсолют, включающий в своё «всё» - ничтожение  и этих онтических, хотя и краевых, компонентов, как нечто соседствующее.  Онтологическая сцена всё (все смыслы)  обессмысливает и обесценивает абсолютно, т.е. делает их абсолютно неопределенными. Даже то, что относится непосредственно к презентации Абсолюта имеет онтическое пространство неопределенности в рамках объема за-масштабированного от идеальной точки до целостности бытия, которое зачеркивает любое посигновение бытия на Абсолютность, растворяя его в себе без остатка, как неопределенность.    

         Тривиально также осознание того, что реальный/конкретный ход событий, настоящее, свершившееся, это, по существу, итог, выигрыш в неком предустановленном  конкурсе/лотерее пропитывающем и пронизывающем все и вся, причем при отсутствии\бытии самого выгодоприобретателя и каких-либо перспектив на его появление. В результате, за бортом актуализации остается в статусе отсутствия, в качестве ничто/потенциальности в образе несбывшихся надежд, счастливых случайностей (опоздал на самолет, который разбился) более чем неописуемое количество иных вариантов ближнего и дальнего мирообустройства.    

         Ментально\рассудочно такой ход вещей принято считать следствием работы некой «отборочной комиссии» из  неподкупных и надежных арбитров отслеживающих феноМентальную  конкуренцию в лице объективно-отстраненных актуальных законов природы и общества, «слепой» статистической случайности и т.п. абстрактивов собственного смыслового оттеснения.

          Правда случаются, то ли «оговорки по Фрейду», то ли приговорки в известном формате фатального слияния наблюдателя с результатом наблюдения, то ли зачеркивающие законы физики, то ли вносящего субъективные аберрации и осцилляции во все дела в которых следует «физически-же» разобраться.  

         И…, фактически, наука в широком её понимании, проговаривается\мямлит в обнаруженных событийных объектах суперпозиционного формата, ни много ни мало, но об «физическом» обнаружении\констатации  фактуры солипсизма, хотя пока в очень и очень скромных, микроскопических порциях, проговаривается тихо, замалчивая,  особо  не афишируя. 

        ((В рамках пророчества…, куда ж нам без оных) – Правда, к настоящему времени наметился свет, наметилось новое демиургическое слово, на дороге предполагаемого\внедряемого использования суперпозиционных состояний систем квантомеханических объектов в информатике, и это, вероятно, усилит звуки ничтойной музыки\размытости\неопределенности. Что ж, как говориться «Бог в помощь». Но, полагаю, это прямой цивилизационный путь, путь угрожающий завершающим пунктом бифуркации  всей нашей реальности основанной на дуальном эфемеронном разломе, к новым формам ничтожения неизвестным и непонятным, пришествующим  на замену тотальной процессуальности. Реальность «когито», солипсизм в качествах «неистребимого\вечного» сомнения под угрозой закрытия. Не пора ли криком кричать об «экологии» «когито» и солипсизма?  Грета Тумберг … Ау!!! Да только б толку… (тема тома 11).))  

       До поры до времени  процессуальность «мнений» самих арбитров, так называемых объективных законов любого ранжира, их корневую принадлежность к «смертности», преходящести, ибо всё исполнено в рамках стилистики «Большого взрыва»  (учитываю и попытки унификации законов поисками причинно-следственной связи), просто вымарывали,  в понятиях великого  бессилия озадачиться насчет того, что может быть  выплеснуто с «грязной водой» по ту сторону сингулярности, а нестыковки, в виде  обнаруженных очевидных нелепостей, неясностей, принято, до лучших времен, рядить в благородные одеяния свиты парадоксов.    

       В этом королевстве кривых зеркал (а «прямые», нам, так круто озадаченным,  похоже, неизвестны\недоступны, пользоваться придется кривыми. По мелочам же,  любая кривизна зеркала  становится всё менее и менее заметной и не-искривляющей. На уровне квадратного миллиметра аттракцион комнаты смеха становится весьма серьезным, скучным и нахмуренным заведением) иногда, на радость всем, прорисовываются более покладистые арбитры (неопределенность, дуальность, осцилляция) и … жизнь снова вскипает в наркотическом хмелю привычного формата феноменов. 

        Задействованные персонажи-арбитры: вещество, энергия, поля, масса,  кванто-механические «полу-люди полу-звери» и т. п., все подобные «персоналии в масках смыслов и сущностей», столь же концептуальные, сколь и загадочные, в  своем абстрактном естестве, насчет всего изъясняются математически\логически, всё объясняют\разрешают, кроме самих себя, подобно простодушным, не-надуманным и очевидным даже младенцам первородным квалиа (ими пользуются, даже не задумываясь, без рефлексии  и наморщенных лбов, благо «есть» волны, частоты, амплитуды, поля и материя).     Воистину все эти «назначенцы» тоже своего рода, т.е.  «не прошедшая регистрацию» алгоритмика квалиа.  По крайней мере, в их объективированном облике легко обнаружить парность, созвучность  с такими «внутриутробными» квалиа сознания, как усталость, страх, притягательность, чувство заботы, зависть, тепло\холод ну и т.п.

         В полноте спектра своей линейки это сущности «освещающие, соединяющие  и озвучивающие» предполагаемые темные дела, творящиеся в полном мраке сцены всего сущностно объективированного, и только в этом знаковом\текстовом качестве истребуемые в «когито». Так кто же исполнитель каждого конкретного текста, ибо все роли в сообществе квалиа исходно разобраны? Вопрос, что называется, риторический. - Отсутствие исполнителя как исполнитель? Мир как пьеса «обо всём», но  и «ни о чем»?

       В парадигме бытия, онтологическое ничто, актуальному философствующему сознанию,  представляется как нечто весьма ускользающее и злокачественно-неопределенное, конфликтующее с любым актуальным  здравым\аналитическим смыслом, как нонсен, но, нонсенс, тем не менее, повсюду оставляющий свои автографы. 

       Впрочем, в обыденности\повседневности с определением и о'бразами ничто всё обстоит гораздо толерантнее и проще, что отнюдь не умаляет их  великого родства. Ведь даже выпитый стакан чая,  превращается не только в телесную опору нашей\моей субъективности, но и, в натуральном смысле, в ничто. 

 

Глава 6.   АЛЬФА-АЛГОРИТМ.  ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ  ПРОЕКЦИЯ  ОНТИЧЕСКОЙ   НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

        Обозревая поток изменений в саване увядания, теперь развернусь в его неудержимости на 180 градусов,  в накатный сель «рождений и появлений», в царство становления и эмерджентности.  Здесь мы присутствуем на празднике появления из ничего усложненного\несводимого другого, нового (человек - не структурированная сумма атомов? Квалиа цветов и звуков – некая «сумма» предшествующего безмолвия и тьмы? - сумма стимуляции  пространства точкой сингулярности плюс временной неопределенности, безвременья в платье андерсеновского короля под названием инфляция? Инфляция неполноты\полноты , как потенциал ниспадения\процессуальности из ниоткуда в никуда, порождающая судьбу в неизбежности её темпорализованной середины, т.е незавершенности открывающей виды на время жизни в виде некого «когито»? Время как чистая незавершенность\неполнота?).    

          Фактичность прямо и недвусмысленно заявляет об  этом. Что есть эта предельно простая точка роста ли?, ретроспективы ли?, отсутствия?, что за облик таится в её предельно-бесхитростном совершенно\заведомо «бесструктурном» устройстве?  По общепризнанному космогоническому\физическому факту таится ни много, ни мало, но - облик «современного» мира бытия многообразия.  - Еще один странный, обескураживающий однако, вывод по отношению к точке, но ведь к нему подводят не жуликоватые спекулятивные, дилетантские вымыслы, но факты научного, солидного космологического бдения.

        Схоластически, первое из последнего, что приходит на ум - идеальная точка и есть облик ничто.

        Но, и другой облик-«собрат» ничто мы уже вполне прочувствовали – это то, что (в актуальных логоцентрических соображениях априорного\предустановленного знания) «больше» мира, ибо, есть безусловно то, что не вписывается в любые порядки его целостности и частности, порядки которых бытийны, которая (целостность) и составляет единственную единичность бытия (в горизонтах  которой и возникает сам вопрос и проблема),  окружая  светоносные, полнотоннажные  бездны его целостности, завершенности, исполненности, тьмой (ущербного в минусовке бытия) небытия. 

       Запомним намертво и промелькнувший момент рассуждений, отражающий  кардинально-важную характеристику нашей с вами позиционности – онтически\актуально мир, судьба, бытиё точно\фактично не завершены, т.е. их,  привлеченный было к рассуждениям , инструментальный порядок целостности реально отсутствует, он лишь прогностически предполагаем, хотя каждый момент жизни есть некая но определенно-целостность (с нашей такой позиции истинная целостность, как «завершенное», тоже есть ничто). Выходит целостность времени мира это точно и сразу ничто, как бы не крутилось сознание, выстригая из ничто мира темпоральную дорожку.

         Однако, не смотря на отсутствие практического\значимого подтверждения, аспект целостности бытия можно и дОлжно отнести к разряду абсолютно-достоверного априорного  знания/предзнания, которое, несомненно, есть некая нешуточная опора, возведенная спекулятивно-схоластически в обгон суеты\пестроты середины бытия субъекта, есть некий онтологический проект\прогноз онтически выраженный в холизме – учении о целостном, с-генерированный внутри онтического его транзитивным компонентом - мыслью,  несомненный и, по крайней мере, вызывающий перцепцию  доверия и уместности не  меньшей силы, чем пресловутое «когито» представляющее собой  естественной природы форпост ли, адвоката ли этой самой, что ни на есть «нашенской» онтики. 

        Замечу, что даже в предположении актуальной бесконечности объективационной составляющей бытия, формат целостности (но не абсолютности!) вполне доступен удобоваримому пониманию ((в проекции: бесконечное и другое. Ведь мы доверительно знаем\соглашаемся, что помимо разнообразных видов самих по себе, безусловно, бесконечных объектов (а каждое такое, с позволения сказать, «бесконечное тело» по своему, на свой лад, стремится к захвату всего мира, стремиться  к структуре собственного «солипсизма», хотя, надеюсь, человек в свою бытность всегда будет способен различить  вереницу цифири оцифрованной мелодии и перцепцию музыки), по крайней мере математически выстраданного понимания, наряду с ними существует и соседствующее, «другое\другие». Индикатор бытия.)), хотя и требует неусыпного внимания в поддержании своей формы как всё новых и новых аналитических усилий. 

       Мы достоверно и точно знаем, знаем перцептуально\ощущая каково это быть конкретным (только ТО и знаем), а вот  каково быть «суперпозиционным», знать наша онтическая природа (пока? - хотя технический прогресс делает усилия навести и такую коммуникацию) не дозволяет\отказывается (возможно смерть, перцепция смерти и есть переход через это «пока», быть всем и ничем?).

       Немудреная логика и здесь, по материнской доброте своей, подсказывает, что родина средоточия (и среда и точка!) бытия и есть эта, выявленная в простоватых и бесхитростных умозаключениях, «неопределенность»  в оправе столь разнящихся актуально, слагающих её ликов\образов под одним и тем же именем «ничто», впрочем, вполне пока ещё физикалистского, метафизического плана (материя всё же исчезла - на радость адептам-идеалистам), ведь уже дважды, неунывающее «когито» столь же простоватое и бесхитростное, сколь и верткое, недвусмысленно заявляет о  собственной непричастности к ничто по понятной формуле, исполненной в красках бюрократического закольцованного на собственную неполноту формализма – ««поскольку я это и есть «есть», а не «нет», то, я - что угодно, только не «ничто», которое есть моё отсутствие. Но рядом с бытием может быть только его ничто. Т.е. «я» и есмь бытиё.»».

        Что ж, поверим, но, тем не менее, птичка бытия, похоже, уже в клетке осцилляции, и, вместе с тем, я полагаю, имеется еще один немаловажный бонус, - выявленная «неопределенность», сиречь – СУЩНОСТНОЕ равенство актуальных сугубых противостоянтов «большее-меньшее», выявленное на краях актуального. 

         Вы вдумайтесь, что  уместилось на нашей ладони!,  не-метрическое , сущностное равенство точки и абсолютной «над-мирной, над-бытийной» бесконечности ничто (ничто - пока за вычетом актуальностей бытия в условностях  и данности «когито»), которая есть вполне продуктивное и важное продвижение в понимании о ничто,  как именно о максимально реальной позиции  онтологической неопределенности, которую автор с удовольствием включает, с целью всестороннего использования,  в почетный постулативный список алгоритмов онтически определяющих\представляющих\репрезентующих  Абсолют.

        ((А ««персоналию постоянно выпадающего в  бытийный осадок «когито»», на первое время, лишь удосужимся пока только воспросить – откуда же ты взялось, такое бойкое и безапелляционное в своем бытологическом задоре? Чьих краев ты вестник и гонец? Вестник конкретики- гибели абсолютного одиночества Абсолюта, опять таки «ничто», ведь знаешь же ты о себе совершенно точно, знаешь в образах своей неполноты\недостачи, что ты «началось»,  знаешь торчняком, что не было тебя в смыслах тобою же изобретенного «когда»  (когда-то «было» только ничто), поскольку ««началось и продолжаешь начинаться\воспроизводиться ровно по старой\изначальной привычке в каждом своем «новом» моменте»». Почему же ты мнишь себя стоящим рядом с абсолютом с ополовиненной тобою, твоим соседством его абсолютностью? Почему и зачем мнишь себя, свой минутный пшик, «рядом», а «не в нем»? По силам ли твоей претензии занять место Абсолюта, стать хозяином вечности изгнав в три шеи (вместе с собой) проворное время, повторно, неподложно изничтожить то, чего никогда не было? 

         И, столь ли «повторно» ничто, которое придет после тебя? Подумай, бытие, ««когито» ли»», взвесь…)).

         Информационный и структурный ландшафт изначально-простого состояния мира, по крайней мере, на сегодняшний день, представляет собой неохватные просторы все новых и новых ипостасей и их качеств. Возможно, что в силу ограниченности и мизерабельности конкретного сознания навороты эти всего лишь следствие слепоты муравье-подобных мудрецов начавших ощупывать имярек-горизонты, а метафорически -  кто хвост, кто хобот гигантского слона, т.е. закончатся когда-нибудь все эти бдения иссякнут, окаменеют в вечном празднестве абсолютных достижений развития. Может быть и так, но видится за всей этой процедурой иное. 

       (((Эти процессы эмерджентного накопления фактуры бытия, фактуры, которая  достигла к данной минуте состояния позволяюшего отныне думать о себе как о некой загадке, думать фактом наших мозгов, фактом осуществившейся из «физического ничто» субъективности (пусть даже в качествах и предположении объективации собственноручного изготовления подпорки, весьма немаловажной, что бы там кто ни говорил народ о нирване, майе и прочих высотах просветленного бестелесного и вне\над\космического состоянии духа, отнюдь, но, заявившегося «туда» именно отсюда,  будучи выпестованным молоком мнения и уразумения наших, грешных, чернорабочих низин), после миллиардов лет тупой пыле-звездо-планетарной случайно-значимой толчеи хаоса (хаоса - как эволюционного аргумента, аргумента весьма слабого и хилого на фоне дотошных элементивных подсчетов. 

        Похоже, мы, снова держа нос и против ветра ничтожения, попали под раздачу знакомых автографов. Ведь исходя даже из формализованных логоцентрических посылов, именно из ничто, в обход механистичности бесплодных коллизий количественного коловращения, в парадигме диалектики (лучше сказать - диалектической, забалтывающей в «лучших» традициях дурной бесконечности, ширмы) приходит нечто новое, подчас и элементивно не вписывающееся в окружение (истово требуется некий сторонний создатель\трансцендентный целевой план) и, как тематический итог- все естество бытия, его голова, хвост и бренное тело, в целом обнаруживает себя в цепких клещах  собственного отсутствия. 

       И только «когито», - некая шкурка этих «головы, хвоста и бренных телес», назойливо тычет и тычет под ребра доводов своё инобытное паспорту, нарисованную, незатейливую бумажку, знак своей наивной значимости, ваучер свой (Господи, прости!...).

         Но, менее афишируемые автографы ничто разъедают уже вполне невидимым ядом бытийную ткань и в самой прочной ее сердцевине, подтачивают, казалось бы самые надежные, самые зримые и осязаемые корни, фундаменты и блоки бытия заключенные в очевидности окружающих нас предметов, вещей и объектов, среди которых мы ходим-бродим\действуем как некие кентавры, как некие думающие вещи. 

        Авторская речь как раз, эксклюзивно, об этом. Автографы, уже к ним относящиеся, не косвенные, робкие, двойственные засвидетельствования свойственные бытийной процессуальности. Они столь же непосредственны и открыты, сколь доселе и незамечаемы в тесноте своих талантов. 

         Одни из них локализованы в структурах горизонта, другие, - призрачные эфемероны,- спонтанирующие во всем актуальном как эфемеронное буйство «бытия в себе», как некие застрявшие на выходе из уст обещания, исчерпывающе внедрены в любой феномен бытийного мира, являясь специфически - онтологическим его основанием, вернее связкой онтической мизерабельности\конкретики с суперпозиционной проекцией онтологического Абсолюта. 

       Поясню. Конкретное здесь выступает, как онтическая неполнота возможностей,  выборка, обособленная внешними\трансцендентными  силами\воздействиями и избыточными, конкретно НЕ-реализованными (абстрактными) значениями, как некое «похожее, но другое», как некая бытийность\актуальность на фоне ничтойной сплошности и однородности тела их матрицы, их  ОКРУЖАЮЩЕЙ среды (читай приложение – как увидеть эфемерон ничто). 

         Сказануто  сложно и вымороченно?,- но это всего лишь фабула обобществляющая описания, к примеру, результата ваяния скульптором из глыбы мрамора, фабула, эпидемически характеризующая ЛЮБОЕ событие и тело мира бытия. 

        И, в целом, сила концептуальной  неопределенности понятия бытия (что оно есьм как таковое), мягко сказать, совсем не уступает онтологической неопределенности «существования»  ничто. Не уступает силе абсурда фразы «небытие\ничто - есть».

        …(Однако, осознаю такой грех, что  «неопределенность» - унавоженная почва\формат для спекулятивного\мистификационного разгула, но из песни слов не выкинешь, для автора это только риск недоумия, риск заблуждения, а спекуляция, осуществленная в отношении самого себя, как штука осознанного греха – автору к чему?). 

         Поэтому  в Cogito Декарта: «Мыслю – следовательно существую», я не вижу никакого растолковывания, ни оберега от иллюзорности и несостоятельности, гарантии от ошибки, что по существу ждут от доказательства. Это «наивнувствующая» вера в очевидность, перезапутанная с ярлыком доказательства. 

               Итак, резюмируя всем хорошо известные безусловные очевидности, попытаюсь, в угоду максимальной точности, в лучших традициях казенной стилистики, позиционно, но, так сказать: предваряя «пользу дела», для справки, формализовать материал, в задаваемом темой формате онтологической определенности. Т.е. речь о том,- что определяет и за что отвечает  смысловой проект термина в плане дальнейшей раскрутки темы, в отражении степени его достоверности\очевидности:

               -а)  Бытие, как актуальное - тавтологически-определенное - через-самого-себя , т.е как внеположенность собственному отсутствию, как конкретное «не-ничто», есть  процессуальная  одновариантная  субстанциально раскрытая себе ограниченность (не целостность!) в виде структурно-объективированной квази-бесконечности  с онтологически-злокачественной несвязностью в виде проблематики собственного обоснования. 

        Сама его историчность, есть свидетельство о себе как только и только о варианте, то есть по сути есть констатация некого, непроясненной механерики, отбрасывания альтернатив, в чем и заключается сущность\природа становления конкретики; Бытие и незавершенность есть полные\сущностные синонимы.

              -б) Ничто – с позиции факта единственно доступной бытийной/феноменальной точки рассмотрения сознанием - при всей спорности о допустимости этой абстракции как феномена мира вообще (хотя именно на его основе выстраивается вся конкретика неблагодарного бытия во всей своей красе),  единственный и единичный феномен в ряду других, абсолютно не запрашивающий собственного обоснования, будучи актуальной проекцией некого состояния. Эта проекция не востребует качеств мира бытия, спокойно\безразлично  воспринимает «быть или не быть» мира (девиантное бытие, имеет неловкую претензию востребовать даже ничто, в качестве собственного феномена вторичного формата). 

         Ничто является, с бытийной точки зрения, мнимой, бесструктурной (следует набор качеств и определений заменителей онтического соответствия), квази-абсолютной бесконечностью/целостностью («квази», псевдо- в силу того, что абсолютность бесконечности злокачественно-нарушена отсутствием одного/единичного элемента в виде вопрошающей актуальности бытия).

         При этом «само бытие» осознанно/неосознанно обнаруживая и пользуя в себе собственную потоковую\сплошную структуру онтического уровня, делает очевидным/ наглядным, позиционирует/обнаруживает ничто способом «для себя сокрытия», как абсолютную потенциальную структуру через всеобщую актуальную очевидность/наглядность присутствия тотального фронта актов появления/исчезновения, (рождения/смерти) феноменов собственной актуальности,  всюду подменяя ничто феноменом  процессуальности. 

         - в)  И, наконец, в нарушение корневого логоцентризма пласкатирующего сознания, (но разрешаясь\исходя из возможностей собственной онтической трансценденции – «думать\полагать независимо от…»), т.е. как бы с «позиции» самого ничто – должность, которую невозможно занять актуально здравствующему субъекту, но зато можно угадать, совпасть с ее функцией в трансцендентном обеспечении мыслей и домыслов, а так же и в дополнение к «п.б)», автор медитативно вещает, - онтологическое ничто имеет образ бесструктурной, абсолютной, абсолютно-пассивной бесконечности\неопределенности и, в силу этого - единичной абсолютной целостности, в глубине своей проясненности (например сознание\разум\ «когито») недоумевающей по поводу недоразумения любого соседства.

        Привычный нам мир представим в этой парадигме только и только как один из пейзажей ландшафта непосредственного ничто и с  вытекающими из этого последствиями в виде исчерпывающей случайности нас и нашего мира в осцилляции с абсолютной неизбежностью каждого из «нас» и соответствующей конкретики  мира «эго» каждого из «нас».

       Из этого, естественно, вытекает непосредственное лобовое столкновение в полном взаимном неприятии такого мироустройства с фактами актуальности. «Ведь кто-то же должен был сказать, что дома никого нет» (Винни Пух.- Пора бы нобелевскому комитету обновить правила списка, взяв на заметку эту неизбывную персоналию уже за одну философическую ёмкость  фразы, хотя, философам не положено.). Но, тем не менее, не смотря на присутствие мнения столь весомого оппонента, именно этот взгляд и является основным предметом авторского рассмотрения, как ярого приверженца оного).

       Структуру бесструктурного онтологического ничто приближенно, в силу вызывающей нелепости, т.е. делая скидку на издержки позиции в которой актуальный пласкатизм неизбежен, можно, контролируемо, вульгарным, но, думаю, вовсе не  безнадежно-профанирующим образом представить, как хаотичную свалку любых, онтологически никому не нужных вариантов отсутствия (обратный ход от Беркли. -     Ничто\несуществование это то, это состояние того, что никому\ничему абсолютно не нужно ). 

        Всякий раз, когда мы апеллируем даже в минимальном объеме к проблеме отсутствия чего-нибудь, а природа в объективированных своих посылах презентует/обнаруживает через свои конкретные значения сама в себе нехватку в чем-то/(чего-то допускаемого так называемыми «законами»), мы, в совместном с объективацией порыве, и подтверждаем «существование» этой свалки с ее сугубо-специфическими объектами, названными мною «эфемеронами» (авторская мелочность, возможно, но, слово, увы, оказалось несколько заимствованным, «захватанным», истребованным вплоть, где-то в инете встречал, до ассоциаций с туалетной бумагой в подразумевании ничтожной доли опущенной значимости последней,   вопреки упованию на иное, как запоздало, уже утвердив термин, автор выяснил для себя..., ну что ж, пусть это станет поводом для проявления истинно философской невозмутимости. 

       Компоненты свалки, будучи как-то разнообразно  обозначенными и названными вербально (исключительно на потребу актуальных необходимостей, на злобу дня), сущностно представляют собой некое одинаковое, единородное\единоутробное повторение одного и того же, являясь всегда в одном и том же единственном онтологическом качестве неопределенности- качестве невостребованного отсутствия (да и кому нужна целостность, именно «целостность» мира нашего с вами бытия?). 

       Но, востребована ли уж столь  именно целостность нашего мира, нашего неприкаянного бытия?  Кем? Зачем? Ведь иерархическое соглядатайство заведомо компонентуально\демиургично бытию, ибо только оное способно запустить дуальную механерику образования\появления  бытия как  феномена сущностной конкретики, запустить его судьбину как некую выборку окруженную ничто, выборку презентующую саму себе в личинах актуальной процессуальности.  На какой энергии работает его вечнозеленая круговерть вечного мотора?

          Актуально, они («компоненты») всегда  только знаки пустующего места (а знак не связанный актуальным смыслом сам по себе, что, как не пустота и ничто), их сущностное  название и обозначение неразличимо, никак не связано с ними самими, в силу чего все они (обладая при этом и инаковым, собственным бытием чистого знака, что может иметь весомое значение только для стороннего наблюдателя незамутненной трансценденции, т.е. для чистого мозгового мыслительного тренда. Но, уж «насколь» и эта независимость независима и свободна в своей независимости?  Эфемеронная независимость -  это соседство\независимость, т.е. онтологический пожар!) есть цельность и единичность отсутствия, есть ничто))).

 

Глава 7.    ПЕСТРОТА  КВАЛИА – ПРЕСЕКАЕМ  МАСКАРАД !

       Одна из основных трудностей изложения пред-онтологической  простоты бытия, выполняемая в красках эфемерономонизма, заключается в онтической привязке\взаимозависимости исследующего\повествующего сознания к достаточно пестрой (судя по огромному количеству самых разнообразных да еще и плодоносно перекрещивающихся качеств) судьбийной\перцептуальной структуре квалиа собственного бытия. Но все эти,  наведенные бдениями витийствующей  мысли,  сложности лишь маскарад  ПЕСТРОТЫ  квалиа, за ЛЮБЫМ элементом которой скрыт  суггестивно – простой, лапидарный, точечный способ восприятия\оценки квалиа, прячется понимание его крайне простой и однотипной природы, к раскрытию\перераскрытию которой автор неумолимо приближает своего читателя.

       Стоит поблагодарить создателей за идею абстракции квалиа как весьма продуктивного философского изобретения, из недратуры которого выстроен\покрашен\озвучен\ощупан весь мир точечной суммы потенциала\пространства объективации. Любое, имеющее модус\признак ближайшего, «непосредственного другого» в личном  пространстве само-осознания  субъекта, есть квалиа «когито» этого субъекта. 

         Надо помнить, что все компоненты ближайшего здесь мнимые и, общепризнанно, в рознице, не обладают бытийной подвижностью, избыточностью значимую как бытие и актуальность.       

        Удостоверяющая эталонная достоверность, безусловность ((а\вне-логизм, избыточность относительно пределов объективации, в которой отражается претензия\готовность  объективации обходиться вообщем–то без живого, без жизни. Только от этой «готовности» отталкиваясь, можно понять, что такое жизнь как «таковое».)) квалиа, вовсе, как уже говорилось,  не свидетельство и их качества и роли  некого абсолютного бытийного показателя. В воспоминаниях о своих сновидениях бодрствующего, они (квалия будучи идентичными, обладая одним и тем же идентичным качеством в разорвано-логически реальностях сна и бодрствования) откровенно преподносят себя  как иллюзию\вторичность, как актуальное послевкусие, предполагающие за своей спиной престидижитатора\повара. 

        Наряду с этим мнением «общеизвестно», что достоверность и структурно-абстрагированная, унифицированная сущность квалиа заключается только в том, что они, всяческая их совокупность выраженная как агенты достоверности «когито», есть, что они не могут быть ничем иным, как ближайшим\неопосредованным  индивидуального\моего сознания, они есть  сугубая ткань, ощущения,  краски и непроницаемый каркас\броня именно  МОЕГО  личного «когито», все точки и моменты которого есть избыточность совокупной данности объективации. 

           Объективационный массив дается потребителю\сознанию исключительно перцептуально (т.е. ближайшим\непосредственным образом), что, однако не вычеркивает возможности недоосознанности этого факта, из недратуры которой (недоосознанности), собственно и произрастает независимость\первичность оной объективации, через боль, горе и радости от её родимой, через кости её Палеозоя, наконец – ведь мы же с вами не солипсисты какие-то, друзья-товарищи, правда? А потому имеем все права…

           И эта избыточность, наиболее соответствующая онтологическому своему статусу, придерживается законопослушно рамок этикета онтологического двора, а именно -  безусловно следует его онтическим скрижалям в смысле исключающем собственное дублирование (ведь эфемероны, как окраина бытийного мира актуальности, сугубо эксклюзивны). 

        В приведенном раскладе любое квалиа, как нечто единичное и единственное\личностное, исключает любое соседствование, повторение, клонирование ((поэтому, например декоративное лицезрение красного цвета, реальность его дубликативного ощущение неким «другим» в аспектах моего восприятия абсолютно недоказуемо в онтическом инструментарии. Можно и должно только слепо ощущать веру (верить в это), получая за это конфетку смыслов и логической обустроенности\встроенности в мировую репродукцию бытия)), в общем являет собой все эфемеронные достоинства, которые онтически выдают себя как возможность любой конкретной мыслеполагаемой предвзятости «бытия в себе» некой матрицы. 

        То, что мои миры и образы  квалиа всё же  повторимы\воспроизводимы лично для меня (отображают вечную свою длящесть как перцепцию времени), собственно и есть онтическое бытие связанное с судьбой и онтологической природой ничтойности моего сознания, опознающего цену этого повторения как некую задержку, некую растяжку момента\мгновения, как время. 

      А теперь, полное внимание дочитавшихся! -  это же самое равнозначно означает и то, что они (квалиа) есть неопосредование\ближайшее не только касаемо нашего\моего сознания, но и идентичной структуры\стороны,  всего того уже, что ««от нас, от «когито», за ними\(с «той» стороны), «квалиями» прячется\скрывается\срабатывает»», либо, остается признать верным классово-чуждое предвзятое мнение об  абсолютно-бесконечном простирании бытия в виде некого массива\толщи квалиа вовсе не перекрывающего от сознания за своей широкой  спиной ничего нового\иного (по существу признать поражение\растерянность в трилистнике вопрошания основания основания – откуда, зачем, почему?). 

        Другими словами, структура квалиа,  есть структура общая  для онтологического зазеркалья нашего сугубо онтического бытия, она есть только\исключительно «пользовательское удвоение» данности «когито-совокупности».

         Но, как раз онтологически, позиция удвоения\соседства невозможна!, ибо адресована Абсолюту. Квалиа, как ближайшее, есть откровенный намек на абсолютное слияние неких сторон. Но, чтобы намек не перерос в неприемлемую автором клевету, давайте еще поразмышляем над этим очевидным фактом, пусть он и имеет схоластическую этиологию.

        Любого вида непосредственно-ближайшее (а им пропитана ЛЮБАЯ объективация как пограничье предметов и событий, а тем более феномены непосредственно  субъективной природы) и составляет конкретную определенность квалиа, составляет природу квалиа в максимальном выражении и обобщении\унификации потенциала её пестроты.  Природу не однобокую онтическую (обычного\одностороннего рассмотрения), а в полном онтологически-целостном исполнении\расцвете.

          Но, «ближайшее», на роль которого годиться и им же определяется исключительно и только «квалиа» в бытологическом разнообразии маскарада пестроты,  не есть моё\ваше «я» формулы значения по которой «я» тождественно «я».

           Оно, в рамках трансцендентальной природы сознания\(живого, как функции\перцепции, а не мертвой, возлежащей структуры)  как такового, есть идентификат\индикатор дуальности\бытийности, ВЫЖИМКА/остаток в виде предустановленной структуры\функции дуальности, когда из многообразия бытийных отношений изгнана вся лишняя и затеняющая функциональная и структурная  пестрота, собственно исчерпывающе составляющую самО  бытие в привычном сознанию  виде\презентации  «когито», его физики, его законов, и, его лирики, так сказать. 

          В, до-убогости, узком пространстве её сцены и воплощен сценарий полноты процессуальности бытия зрительного зала (ниспадение  специфического, эфемеронного самодробления «тела» дуальности в идеальную точку, в нуль), в противовесе\осцилляции  развития этого же сценария в бесконечном объёме\простирании матрицы вариантов отсутствия в Абсолютного ничто (целостность мира бытия ). 

 

Глава 8.   БЫТИЕ  КАК  ПРОСТРАНСТВО  НИСПАДЕНИЯ  ПЕСТРОТЫ ДУАЛЬНОСТИ  К  ИДЕАЛЬНОЙ  ТОЧКЕ 

         Дуальность,  как «основание основания бытия», продолжу этот важный разговор, есть над-лежащая структура (искомое простое суммы мирового\мирского разнообразия) целостности витиеватой и разноплановой истории разворачивающейся в рамках суперпозиционного становления,  в предустановленной сущности которой,  предустановленно находит своё место актуальное\конкретное бытие (сознание) как  некий единичный и единственный вариант, обособленный\извлеченный\(бытийно-используемый) из составляющих суперпозицию сонма вариантов несостоявшихся (относительно этого обособления!) как онтическое\актуальное, бытие возможностей.  Дуальность (как понятие) есть некий намёк на истинное положение дел в интенции на онтологическую абсолютную истину, не более и не менее того. 

      Рассмотрим\детализируем  внимательнее остаток «выжимки», который представлен игроками следующего, весьма короткого для запоминания списка: 

       -№(1)- чистое сознание «чистая, т.е. пустая, ненаполненная зримость (мнение\уличение о\в зримости, о\в тактильности сторонним наблюдателем, либо его потенциальностью, если речь заходит о пред-субъективном существовании объективного мира)» как таковое, абстрактное, «пустое, неуловимое, неопределенное,  безличностное «я»» (которое мы перцептуально отличаем\рефлектируем от месседжа «когито», т.е., которое есть ничто тождественное и идеальной\абсолютной точке и абсолютно-бесконечному отсутствию\растворению  в нарративе  бесконечной неопределенности Абсолюта);

      -№(2) - «первое\ближайшее другое», собственно квалиа, собственно судьба\(онтологический фильм\атракцион жизни абстрактного субъекта) формирующая разницу\различие\многоликость, содержание единатуры (личности) чистого сознания (см.п. №1). 

        Чистое сознание не есть живое сознание (но,  именно оно, в этой ограниченности, есть ничто актуально равное Абсолюту, справедливо рассмотренное как некая вечная готовность, в числе бесконечновствующего  прочего, и  к ритуалу конкретного\актуального бытия, инструмент осуществления бытия, неполнота антуража бытия), оно всегда вне сцены разворачивания истории\судьбы\перцептуала жизни (поэтому оно вечно и неизменно  длиться  как неполнота ничто в противостоянии и противовесе ко всему массиву вариаций «когито»), оно есть сторонний\пассивный\безучастный, но необходимый и предустановленный   зритель\зримость\деталь\инструмент для этого разворачивания играющего эфемеронную роль  избыточности\отстраненности в деле\злодеянии экзистенции. 

         Резюмируя сказанное можно с предельной ясностью подытожить – чистое сознание как ничто, есть идеальная точка образа этого ничто. Далее увидим в абзацах текста посвященных идеальной точке, что она сама по себе имеет статус абсолютной неопределенности, т.е. и столь же абсолютной свободы (ибо из точек\моментов, в конечном итоге простроены\рекрутированы любые актуальные\онтические феномены\формы). Соответственно это относится и к чистому сознанию,  конкретное изложение которого иллюзивно отменяет эту свободу небытия, зато сознание получает право на бытие (и это решается не каким-то «судом присяжных», но суперпозиционно\вариантно предустановлено).

        Собственно эти два ингредиента и символизируют, взаимодополняющее,  судьбу\жизнь  как таковую и моментно (т.е. в незаконченности «dasein», здесь и сейчас) и, как целостность\эфемерон. 

        Особое, онтологическое соединение\предустановленность данных метафизических компонентов (собственно «дуальность» развернутую, как исторический известный антураж бытия), предустановленно находит своё эфемеронное место, как конкретная конфигурация, в повестке ничтойности «ВСЕГО».

       Так же, совершенно точно то,  что содержимое этого «остатка – выжимки пестроты» нематериально (хотя именно на этой основе поднимается бумазейная голова материальной, физической вторичности, природы объективного мира бытия), их не объединяет материальное, но их можно описать в  материалистической метафоре (описать в её изначальности используя метафору объективного времени) как однотипные элементы\структуры\принципы, по факту своего взаимодействия, исходя из значения чистого сознания как значения ничто, а так же  исходя из того, что онтологически,  квалиа тоже есть ничто, потому что, во первых, для её (квалиа) силы\«материализации» сущностно\обязательно необходим привнесенный пользователь\наблюдатель\субъект\акцептор в модусе непричастности\неприкаянности\отстраненности (см. п. № 1), а во вторых,  мир квалиа имея неоспоримый характер диссипации, исчерпывающе состоит из идеальных точек\моментов, соответствующих тому или иному уровню эфемеронной привязки, элементивности\(муляжированности ничто). Модус этот, его полнота, максимально выражен\подходящь именно в ничто.

        И, т.к. они, онтологически\метафизически, принципиально одинаковые\тождественные элементы (они есть ничто), то их онтическая роль не важна\избыточна, хотя и определяет любое онтическое основание той или иной конкретной процедуры (она есть некое мнение\сознание в неопределенности обоих,  как и любого одного из этих компонентов), это просто роль\маска которую суперпозиция абсолютного ничто (в виду усмотрения, что оно есть отсутствие всего, оно есть это «ВСЁ» такого рода), неизбежно приковывает, предустановленно обрекая их на тот или\и иной вид конкретного онтологического отсутствования  ((онтически понятого как эфемеронная целостность судьбы, либо, в виде процессуальности\темпоральности той или иной эфемеронной неполноты)).  

        Замечу, что эта ролевая неопределенность дуальных компонентов вполне системна для своего скромного объёма конкретных вариантов\возможностей, и, как я уже сказал, есть отражение некого онтологического  слияния в ситуации «кто на кого смотрит», проецируемое в некую единичность и одиночество. Так солипсист разглядывает\различает себя как мир своего бытия вместе со своим (выходит придуманным) телом и палеозойскими костями.

          Таков еще один метафизический алгоритм неполноты Абсолюта, - качество пребывания единичного и единственного в иллюзиве некой неотъемлемой  раздвоенности (а учитывая сам иллюзив\неполноту, то  и в «рас-Троенности» - к слову заметить, символизирующей ткань Гегелевской диалектики со всем её категориальным инструментарием во  главе с субстантиватом «развития противоречия»,  прочитываемого здесь как «иллюзия»\неполнота) и, соответственно отражающего структурно ситуацию  неполноты, которая кровно следует и исходит из любой ситуации объявленной полнотой, онтологически прикрепляется к телу ВСЕГО, к телу Абсолюта  ((это подобно тому, как - в нашей онтичности - рядовая вещь не является полнотой мира; т.е.  и   отсутствие\исчезновение рядовой вещи, её ничто, не презентуют полноты Абсолютного ничто, но есть его неполнота, онтическое обрушение которой и составляют токи и казуистику мировой процессуальности\ниспадения)) при нетленном сохранении своей абсолютности ((и даже более того – дозволяет иметь абсолютный статус благодаря исчерпывающей полноте включающей дополнение иллюзивного набора позволяющего быть этим пресловутым «всем» в полноте онтической идентичности копии и подлинника (в бытии нет абсолютных копий в критериях местоположения и времени) исключающем всякую возможность посигновения «немуляжированного»  соседства)).   

 

ГЛАВА 9.  НЕПОЛНОТА  МАТРИЦЫ  КАК  СТРУКТУРА   ЭФЕМЕРОННОЙ         
                  ПРОЦЕССУАЛЬНОСТИ  И  ЕЁ  ИЗБЫТОЧНОСТЬ (ПЕСТРОТА  БЫТИЯ)

          Неполнота в этой системе дуальности  (а она структурно  полагаема, раз полагаемы «части» сборки системы, пусть и не существующие, формально-логические  части, ибо их определенность  касается ничто) и представляет собой зачаток бытия, тот самый зачаток на уровне развития соответствующем абсолютной\идеальной точке, из которого, по онтическим\ментальным соображениям,  продуцируется миры онтического\конкретного бытия (в том числе и нашего), обладающие, я бы сказал,  максимально-известной степенью неполноты относительно Абсолюта ничто. Они, в силу своего естества, имеют элементивную базу иллюзорности такой мощности, что способны поддержать\обеспечить явленность в бесчувственных тканях своих чувствующего «стороннего наблюдателя» (т.е. удостоверить себя как бытиё «когито»), утвердить\противопоставить\отличить себя как нечто соседствующее\равное в реальности сплоЖного Абсолюта (претензии «когито»). (Стоит ли повторять, что и «база» эта предустановленна, т.е., и неизбежны\фатальны все варианты\наборы опосредуемых ею феноменов).

       И свою материальность, и свою субъективность, как обыденную «жизнь»,  тем не менее, дуальность, будучи абсолютно мертвой и ничтойной (как  всегда и вечно диссипированная целостность «начала и конца»), тем не менее,  показывает в полную объективированную силу в привычном нам онтическом лице, покажет как этап, как «процесс предустановленного разворачивания», набрав\обеспечив достаточную для такого рода муляжированности элементивность ((количественный «вес»\«количественную силу» своих элементов, суть которых состоит не в онтических количестве и качестве, а исключительно и только  в «различАнии», в несовместимости\эмерджентности (да и то, в чисто внешнем, придуманном извне различАнии) во взаимной эксклюзивности (разница ролевого участия, мнимость\вторичность сценического действа, которые могут явится только извне, т.е. от читающего, зрящего, из «некого зрительского зала»), взаимность которой онтически гасится в «передразнивании», онтологически – в неопределенности равенства первичной абсолютной дуальности абсолютной точки и  абсолютно бесконечного ничто вариантов «всего»,  в корректуре понимания целостных порядков)). 

        «РазличАние» (исчерпывающий индикатор бытийности), по сути, это та же, это сама же дуальность, безудержно предустановленно реплицирующаяся (унавоживая почву скорее элементИвным\эмерджентным  порядкам, нежели связанным с ними элементАрным\количественным) в онтологическом смысловом пространстве  в бесцельно\невольно создаваемые ею же, уже онтические  (количественно-качественные) пространства – лоно\предвестник осуществления рисунка реальности действа сцены «когито». Реплицируется, питаясь совокупной предустановленностью\возможностями содержащей различАние матрицы.

          И, чем определеннее\онтичнее\конкретнее объектура матрицы, тем муляжированнее списки её миров ((сравним, например, элементивный потенциал песчинок  кучи песка и её же атомную элементивность , сравним максимально муляжированную конкретику атомной вселенной в перспективе абсолютности\неделимости её атомов,  где нет места физике атомных бомб, термоядерному Солнцу и АЭС,  и, рядовую  в линейке муляжированности, нашу, кванто-механическую вселенную)). 
        Причем значения дуальности сохраняются (есть константа) в каждом моменте\точке репликационного разворачивания, как исходные и неизменные, ибо отражают одну из бесчисленных возможностей вариаций потенциала избыточности идеальной точки, из ничтойного тела которой, в свою очередь,  состоят (в конечном итоге) все уровни пространств и множеств онтической\конкретной реальности. 
           Это структура невольности, структура принуждения\обреченности  к саморазворачиванию и составляет то, надлежит тому, что кроется в таких мирских, объективированных дефинициях\абстракциях, как сила, импульс, энергии и т.п. Важно опять отметить, что структура эта есть чистая предустановленность провоцируемая принадлежностью к той или иной матричной суперпозиции, т.е. в силу этого  в карикатурном и муляжированном, но вполне понятном виде, может быть непосредственно прослежена любым человеком как муляжированный предметный\событийный факт в любом феномене актуального мира бытия, например в структурном месиве обыденной  кучи песка, в эфирном онтическом пространстве (все геометрические места идеальных точек) и т.п. 

          Однако, в силу чисто идеалистического момента, в силу отталкивания\неидентичности своих понятий\ярлыков, эти элементы дуальности и (№1) и (№2), отражают момент извне навязанного эксклюзива и разницы\различАния,  из-за которых,  принципиально иллюзивно, невозможен акт их (неразделенно-единых!, ибо дуальность есть минимально-избыточный, мнимый конфигуратив идеальной точки) слияния  (а это зачаток конкретного\однозначного, «дно онтической ямы», в котором сознание «осознающее смыслы» и его «ближайшее» есть обусловленная\бытийная разница.  Ведь нам, онтическим и конкретным,  понятны смыслы различного отсутствия в проекции на мир своей  актуальности. «Нет стакана» и «нет ножа» имеют, могут иметь  различАющийся резон отраженный в бытийном фокусе значимой актуальной ситуации, хотя оба эти «нет» в сущности своей среды, в Абсолюте, сущностно же сливаются) они предустановленно как бы  обнаруживают ((по «настоящему\бытологически» обнаруживает\видит\назначает устоявшийся независимый наблюдатель, зритель.  «Как бы» -  пока компонентуальный объект есть «не обладающая зримостью, неживая предметура», пока зачаток, предустановленно и неизбежно не пойдет в процессуальный рост до состоятельности сознания)\(определяют собой))  некое третье, сгенерированное только\исключительно их предустановленностью объединяющее-разъединяющее пространство (тоже эфемерон\мнимость наблюдателя), которое внутренне им (что первому, что второму компоненту), избыточно (т.к. полностью, демиургически назначаются роли из пределов некого «извне».).
        (( Роль\повод\фундамент\основу этого «извне» играет конечно же матрица, в которой предустановлены все вариации распределения ролей, что опять таки выливается в спонтанную наличность\осуществленность, условно говоря, стороннего, независимого наблюдателя), но имеет одинаковый с ними порядок связи\связности в общей матрице (с общей матрицей))…

        Резонный вопрос недопонявшего момент читателя – на каком основании автором постоянно привносится, как довод,  фигуратив наблюдателя в систему своих схоластических грез (неважен сейчас спор -, отстраненного или демиургического), фигура его ведь всякий раз тоже должна иметь свой родной кров... 
         Да всё оттуда же, скажу;  извлекается – из обозначенного мертворечия ничтойной структуры возлежания дуальности, которая,  будучи всегда полностью пассивной, предустановленно имеет в теле своей матрицы (неважно сейчас речь идет о куче песка или об Абсолюте ничто. Эфемеронная  механерика метафизически едина!, и объединена совершенно произвольной «привязкой»)  планы\горизонты  онтологического «развития» (примитивизированно обозначенные\расписанные здесь\ниже, как элементивное «дробление», «внутренний взрыв», обретение достаточной элементивной базы, - базы достаточной для поддержания духа наблюдателя в понятной нам, читатель, определенности – мы с вами, смертные-неабсолютные, сами этому образцы, и, т.п.). 
        Сознанию, пребывающему в зрелом\многоплановом бытии количеств и качеств, весьма трудно распознать в нем, в его оглушающей и ослепляющей пестроте целостность дуальности, да ещё приведенную к идеальной точке ничто.

         Полнота матрицы всегда (фактологически) полагает порядки диссипации\измельчания (как исчерпывающую совокупность своей неполноты), соответствующие истребованному квази-развитию, и этой предустановленности.     Т.е. полнота матрицы, безусловно,  содержит в определенных своих ракурсах\муляжах, в серединных\конечных  итогах  собственной  неполноты (т.е. эфемеронным образом) и отпечатки объективационного мертворечия предметивов  и,  наблюдателя\фантазера\автора с его «физическим миром » и, его  историю уровня соответствующую  человеческому «когито»; безусловно содержит, если элементивная база для такой реальности является достаточной, т.е. если она сравнима с реперной, эталонной реальностью, которую мы воспринимаем как совокупный мир собственного бытия. – Вот кратко и, в который раз, об обосновании норматива стороннего наблюдателя.

         Более того, с актуальной\бытийной точки зрения, т.е. с позиции незаконченности жизни\судьбы, все элементы (дискреты всех его  физических точек), составляющие неопределенность лица матрицы, источают, таким образом, кроме великого множества прочего, ту же самую дуальность. Это широкая тематика включаящая смыслы и определенности живого и зомби\зимбе, границы живого в живом, и…, рановато о том, чему посвящено уже несколько пространных черновых томов, говорить подробно сейчас.  
 
      … Акт такого различАния и трансцендентен и элементивен, ибо принадлежит целиком и полностью внешнему стороннему наблюдателю, его мысли (материи, позиционирующей себя, якобы волевым\свободным актом,  как бы не от мира сего), или, что тоже самое, его «когито»,   составляя судьбу этого наблюдателя, его субъективность, его темпоральность, т.е. и явную преходящесть, составляют таинство бытия, эксклюзив этого наблюдателя. 
         Таким образом, глубиннейшая сущность трансценденции заключается в придумывании сознанием не только  самого себя на фоне придуманного им мира, но и в придумывании самой этой трансценденции, и  заключается в обналичивании (в рамках временнОй процедуры, в рамках её вербальности\речи и текстов\языков) общей природы Абсолюта ничто как изначальной природы «всего», всякого отсутствия, т.е. всячески обустроенной конкретики ((по большому счету вариантов конкретики онтичности, их безмерного множества, включающего, в т.ч.,  и наш мир «усредненного» как мнение, «когито»)) неполноты Абсолюта, которая, неполнота эта, в рамках свободы своей целостности, всегда полагается конкретной\единичной\эксклюзивной.  
       Акт этот определяет момент\виртуальность  дуальности, как обратная проекция надлежания дуальности  бытия субъекта наблюдателя в символизме завершенности процесса.

       В  доминантном значении этой наметки видно то,  что каждый из этой «тройни» есть эфемерон, есть ничтойность, есть нематериальное мнение,  т.е.,  они основаны в матрице однотипной элементивности,  как предустановленные, а раз они есть ничто, то, следовательно, и матрица их вывода тоже и только ничто (конечный пункт и крушение и эфемеронного надлежания, перехода его в полную, абсолютную неопределенность Абсолютного отсутствия), составом своей элементивности,  следующая принципам суперпозиции на всей своей, полагаю,  абсолютно-бесконечной протяженности\распространенности.
       Именно так рецедивирует\осуществляется метафизический принцип\проект пространства, как проект лишнего\избыточного\обособленного элемента двурогой дуальности  (и как его припоздненный\серединный, причинно-следственный этап – материальное, физическое пространство, а так же  актуальная перцепция времени) и его верховное свойство,  исполненное в онтически противоречивой\дуальной\осциллирующей  парадигме-трансценденции  «объединяя-разделяй». 
        ((Бытологическая, онтическая, противоречивая в силу своего бытия, дуальность («ду-ал», минимальная дефиниция избыточности идеальной точки), онтологически, таким образом, представляется ничтойным «три-алом», представляется неполнотой Абсолюта (ничто\отсутствия)).

ГЛАВА  10.  МЕТАФИЗИКА  ОНТИЧЕСКОГО  РАЗВИТИЯ   (ФИЗИКА  МНИМОСТИ)

        Итак, эфемеронно, предустановлен этим двум ничтойным компонентам дуальности горизонт третьего участника (в лице их общего неизбежно предустановленного пространства\отношения), по поводу чего, в частности, можно говорить и о немедленном, («взрывном», если хотите)  «возникновении избыточных смыслов (то бишь агрегации некой элементивной базы  вещей\объектов\предметов).   СРАЗУ  всех возможных новых компонентов\(частно-значимых отношений)» в виде \(говорить как о…) диссипации\дробления(-и) этого пространства широкого понимания (т.е.  компонента №3) на несводимые\избыточные к единой его целостности  отношения между компонентами за номерами (1) и (2), так сказать (1-3а) -№4, (2-3б) -№5, которое сводится и фактически, и формально, к некому «расширению» этого пространства\возможностей  широчайшего понимания,  ведь элементивность\избыточность\пестрота его безудержно разрастается только в ограниченности\рамках ничтойных исходных элементивов  №1 и  №2  ((зародыш\зачаток дуальности, который не то что бы растет, но неудержимо СИСТЕМНО «дробится» разрастаясь\ширясь\повторяясь таким образом «ВНУТРИ  СЕБЯ»! 
        Разумеется, это сугубо мнимое дробление, ибо идеальная точка, как состоявшееся (как состоятельность) бесконечное пространство свободы мнимых возможностей, не может дробиться, не может чего-либо в нем дополнить и преумножить,  но именно этой мнимостью и исполнено\дышит столь известная и перцептуально понятная нам в пестроту-устремленная данность бытия, понятая научной космологией и физическим образом, как Большой взрыв в перспективе его физического развития)). Физические расчеты количеств, систематически не касаются полных подсчетов элементивной пестроты пространства возможностей различАния. 

        Важно отметить, что именно здесь возникает\фиксируется понимание онтической дефиниции процесса\изменения\движения\развития, как некой, в каждом своём конкретном исполнении, избыточности, взаимного надлежания  совокупного ряда «раскадровки» эфемеронов той или иной матрицы, абсолютно индифферентных друг для друга равнозначных монад. При этом и сама любая избыточность этого ряда тоже является таким же эфемероном. 
        Движения и изменения любой бытологической инстанции полностью ЗАМЕЩАЮТСЯ соответствующими структурами укорененными в сплаве рассматриваемой матрицы. И в этой подмене нет ничего настораживающего – так, по эмпирическому факту, жизненная\бытологическая процессия во всей сопокупности физики её трепыханий и переживаний, вмиг превращается в итоге, в бифуркации её целостности\завершенности,  в чистую\неизменную\вечную структуру\рисунок судьбы.

        Совокупная полнота элементов такой системы и означена термином «элементивность», который имеет весьма малое значение в актуальном бытии (повод для количественного подсчета свободных\абсурдных агрегаций состоящих из чувств, снов, цвета, звуков, килограммов и т.п., т.е. примеры «различания\ пространства различания» в чистом виде, в эмпирической практике весьма сложно найти). Такая систематизация определена только мороком онтологической  неопределенности в формате «всё». Как элементивные,  элементы\ структуры, например галактики и атома\табуретки, онтологически  совершенно «равновесны».   

          Так же не следует забывать, что этим «внутри себя», беременны просторы любого пространства широкого понимания, беременны в любой точке, элементарном пункте которого, онтологически предустановленного  в качестве одной из бесчисленных идеальных его точек (основа онтического «передразнивания», онтической количественной базы, возможностей презентованной реальности). 

         Дробление точнее охарактеризовать, как эфемеронное над-растание, эфемеронный ливень пестроты\элементивности\несводимости\нередуцируемости, ибо кондиции ментально обустроенной геометрии\физического пространства на «изначальном» отрезке элементивности просто нет (и лишь  когда эта молниеносная диссипация\распад «выстроится» в  тотальность пространства и времени, как событийность состоящая из дискретных точек и мгновений, -   различание\дуальность королём войдет и в этот  «прекраснейший из миров» в виде неискоренимого и вездесущего противоречия, нестыковок и «вечных вопросов»). Поэтому так легко и выверенно можно рассуждать о том, каким образом  онтические пределы бытия  заражены онтологическим основанием. ((Маленькая ремарка: несводимость\парадокс – это сугубо онтическое\актуально\бытийное отношение, свидетельство некой дуальности, некого проекта «соседства». Абсолютное структурно-вариабельной отношение полностью и без остатка нивелирует эту проблему\противоречие под себя.)). 
 
        Итак, компоненты дуальности, взятые нами по ментальной привычке как исходные (№\№ 1,2), есть такая же избыточность (ибо её бытиё  инспирировано только в мнении своего наблюдателя) для их общего элементивного им  пространства - №3. ((Избыточность представляет собой то, или иное отражение\выражение бытийности, но, бытийность, в данном тексте,  представлена через конкретное, т.е. сама по себе в корне своём (вместе со своим наблюдателем) является суперпозиционной неполнотой Абсолюта, а так же неопределенностью в лице той, или иной эфемероновой целостности.)).    
          Никто и ни в ком из этой троицы не нуждается друг в друге, ибо избыточны\скрыты, не знают, не подозревают ничего друг о друге, ибо есть ничто,  и, естественно в логике эфемерономонизма,  такого рода генеральная диссипация распространяется (как надлежащая онтической свое среде онтология)  на весь  последующий ряд ничтойной мировой компонентуры, будь они, эти миры, хоть трижды онтические,  актуальные и темпорально процветающие в рамках привязанных к ним реальностей уже «физических» пространств.  

       Навязанное (чисто как структура!) наблюдателем обобщающее пространство компонентов дуальности исполняющее роль зачатка неких «последствий»- зримости, взаимообнаружения, темпорального, т.е. не мгновенного взаимослияния, бытия в составе некой среды различАния, на этом этапе, в силу минимальной элементивности этого мирка, максимально примитивно\пусто, т.е. максимально приближено к ничто,  к точке, к мгновению во всех своих мертвых элементах и состояниях\событиях. 
        С онтической позиции,  это «первый» шажек идеалистической\субъективной среды  по вектору иллюзии конкретики бытия,  предвзятый\предустановленный шажек\ракурс неполноты ничто, как мертворожденный зачаток\(минимальная дефиниция) некого псевдобытия, в суперпозиционных ветвях которого поселится, можно будет разглядеть силами и энергетикой его же созданий, разглядеть рано или поздно,  и всю легковесность\иллюзорность тяжелой\многопудовой бренности\многозначности нашего мира. 
         Но, этот мертворожденный, чисто структурный (т.е.  обездвиженный)  «первенец» будет неизменно путаться и постоянно негласно встречаться под ногами нашей повседневности, существовать имманентной истиной в каждом  миге её конкретности от начала и до скончания цвета этой повседневности.

        Так, формально, перед нами  зрителями, из актуального онтического зала, появляются\объявляются в среде сцены «их» (а по существу общей с нами) матрицы, эфемеронно-исполненные ничтойные участники дуальности за  номерами 4 и 5  (наши с вами предки,  «пра-триллиард»-бабушки и -дедушки), которые в означенной исторически-накопительной процессии\прогрессии неизбежной\неустранимой избыточности, в свою очередь столь же эфемеронным образом, предустановленно и неизбежно «размножаются» в качестве всё новых отношений до пределов безобразия, полагаю, мира «нашего когито»  , а потом и куда-то далее, питаясь исключительно суперпозиционными резервами собственной матрицы (а они, эти резервы, если речь идет об Абсолюте, абсолютно бесконечны!), «приращиваемую»  элементивность  и специфическую энергетику предустановленности  которой и выражают\составляют.
          Потому-то эти запредельные миры (как  и наш мир), прежде всего,  требуют не бытийной характеристики, но элементивной в подразумевании пестроты (а не в узости «количества», например, атомов\точек). ((Всё «иное» не стоит назвать в полном смысле этого слова  «мирами», но только онтологически равнополагаемым.)).

        Самое удивительное, и,  вместе с тем понятное к данному моменту, во всём  этом то, что за элементивной  предвзятой простотой списка, в конечном итоге сокрыто содержание\потенция наиглубиннейшей природы и, собственно,  их стороннего наблюдателя вместе с его рефлекторным постижением ситуации собственного бытия из отстраненной самоиллюзии зрительного зала, сокрыта актуализация этой потенции, как бытие «когито» рассмотренное в перспективе точечной\моментной диссипации, ибо всё (и любой муляж\подлинник) в конечном итоге  состоит из идеальных точек\моментов любого онтического множества.

       … Онтически,  это знакомое нам,  перцептуально понятое физическое пространство, каждая бесчисленная точка которого (и «пустого», и включающего\(занятого) предметы и сущности) содержит такого рода геометризованную (или математическую, в координатах теоремы Гёделя ) дуальность ((как возможность её эфемеронной привязки – важная онтологическая компонента предустановленности онтического исполнения судьбы\зрелища наблюдателя\демиурга\субъекта. Как пространство возможностей разворачивания привязки, трансцендентальных резервов мысли и практической деятельности субъекта)).  
        Онтологически же, дуальность есть ничтойная  (это не сознание и не материя, а  возможные в предустановленности «передразнивания» истоки их, широкого понимания, текстовой в узости пространственной интерпретации ) единственность и единичность предустановленная\противопоставленная бесчисленности\неисчислимости любого другого отсутствия. 

          Точки онтической ничтойности (по существу своего онтологического слияния), есть единая\единственная  точка Абсолюта ничтойности, но именно эти точки, эта неопределенность формулы ((1=1=(1+1)=0=0=(0+0)) и продуцируют, предустановленно, всю, что называется,  активность, силу, энергию актуальной процессуальности, все конкретные компоненты\набор событий и фигурантов  онтического\актуального бытия – время, пространство, вещи, события. Продуцируют процессуальность  основывая её на специфической вечной энергетической базе, «энергии неполноты» абсолютного отсутствия, основывая, на энергии эфемеронного фейка – напоминаю, отнюдь не досужей выдумки, а в представлении любого феномена мира бытия как той или иной эфемеронной матрицы с фактом своего подтверждения (убираем «лишнее» из некой\любой заготовки – получаем бытие смыслового предмета. Из прутка – матрицы, вытачиваем гайки, винты, шахматную пешку).
 
       Подробный рисунок  онтологического «становления» в онтической\метафизической проекции, ещё раз схематично может быть представленным таким\следующим образом и, рисунок сей  выглядит как целостность потенциала дуальности  сотканного из предустановленного естества чистого сознания (№1) и некого конкретного квалиа ((всегда готового к ничтойной диссипации\разложению, через ретроспективу частей вещей и моментов событий, до идеальной точки\момента, т.е. до фактологии слиянности в единичную\единственную точку ничто. Готовы, ибо смертны\преходящи\преобразуемы, разлагаемы аналитически\ умственно)) – члена соответствующей суперпозиции (№2), обоюдо-остро задетые друг другом избыточным\трансцендентальном отношением (пространством\зримостью, которое представляет из себя мертвый знак элементарно-различимого «живого» бытия, ибо есть по существу некое пространство сублимации\результата\финиша наблюдения\оживления\созерцания  чистым\пустым сознанием (№1) конкретного варианта суперпозиции квалиа (№2), элементивные результаты которого порождающие структуры нашего сознания и осознает в середине свое судьбы моё\наше сознание. 

ГЛАВА 11.  ЗРИМОСТЬ\ТАКТИЛЬНОСТЬ  В СВОЁМ  ИСТОКЕ  

        Это общее пространство (№3) и есть ниШто иное как слепая\мертвая (в силу значений диссипации изначальности совпадающей с абсолютом ничто), но ужЕ  АКТУАЛЬНАЯ ЗРИМОСТЬ\АКТУАЛЬНАЯ ТАКТИЛЬНОСТЬ\реакция\рефлексия ((взятая в дистилляте целостности своей, «внутри» которой дело неизбежно дойдет и до варианта человеческого зрения в свободе\среде соответствующей элементивной предустановленности)), по сути и есть «уже некое прото-живое, оживающее (вернее прожившее) только в своей  середине (которой в выхолощенных структурах ещё нет и намека), в неполноте собственной эфемеронной судьбы собственного мига, хотя в элементивной узости зачатка  дуальности это явная некондиция,  но от которого, я\мы отличаемся только в силу извне навязанной нам мощной элементивной базой (количество «элементов избыточности» различАния структурированные в суперпозиционном, «силовом» поле смыслов, сопряженное онтически с силой\уровнем муляжирования нашей реальности).  
       Онтически, такое скромное наполнение соответствует «протосознанию» выраженному  как, например, некий «отпечаток предметивов» («зримость\тактильность») эфемеронной значимости.     

        Бытийное и живое\осознающее\рефлекТирующее  на уровне дуального зачатка синонимистичны, и, только в понятийных рамках достаточно расширившейся элементивности (затеняющей питательной среде\возможности различных заблуждений) это обстоятельство может вызвать недоумение. 
         Масштабы элементивности вселенной\космоса (достаточно убогие, скажу, на фоне Абсолюта)  подавляют воображение сознания в смыслах возможностей и разнообразия\пестроты, и, уже преисполненные иронией мы смотрим на человека убежденного в некой принадлежности двух камушков к феноменам живого, хотя камушки вполне реальны и бытийны. Только вряд ли в моменты сарказма разум всегда исполнен и смыслом собственной целостности, который вещает о том,  что камушек и завершенность судьбы сознания совершенно и одинаково безжизненны. 

         Суперпозиционная предустановленность, и только оная, развертывает\ориентирует ничтойность  (№1) к онтическим берегам, на которых этот (№1) дуальности в лице компонентуры (№1 и №2) оказывается актуально-развернутым элементивным\(избыточным своей матрице) порядком чьего-либо сознания животного, человека, вируса, «другого сознания» -  соответствующие перцептуальные миры, смыслы различия которых,  фундированы только во взаимо-соотнесенной степени пестроты. 
       Интересно, что онтическая эта избыточность, представляет из себя, в своей вариантной конкретике целостного «бытия в себе», представляет ничто иное, как  НЕПОЛНОТУ своей матрицы (бытие есть неполнота ничто).

         При  этом, повторюсь,  и №1 и №2, разумеется, вечно остаются пребывать в состоянии абсолютной\нетронутой диссипации\разобщения\невлияния,  пребывать вне какого-либо времени и пространства, вне какой-либо упорядоченности\наблюдения имея суперпозиционную готовность к исполнению (и факт этого исполнения!) любой роли триады (ибо абсолютно, до взаимо-слияния, одинаковы в своём одинаковом «нигде»)  как точки своей собственной локализации, как полностью безструктурные\нищие миры,  в которых нет ни времени, ни объектур, ни пространства, ни бытия.  
         Но, избыточный им обоим эфемерон их отношения (общее их пространство, - компонент №3, без которого матрица их точек\элементов просто немыслима, ибо предустановлено представляет собой, как часть\деталь этого тренда,  представляет собой «всё»), так же пребывая столь же диссипированно, обуславливает, тем не менее, как выше говорилось, речь\текст  новых эфемеронных автокатализированных отношений в виде №4 (1-3) и №5 (2-3), которые, в свою очередь,  продолжают нагнетать эфемеронную элементивность изрыгая «во все стороны и из всех точек\элементов матрицы, минуя геометрические принципы и соседства и упорядоченности (!)» уже свои избыточные\эмерджентные зависимости ((так 3-5 составляют элемент №6, … 3-6 – элемент №7; 5-6 –элемент №8, ну, и далее, столь же понятным образом в вариативности, скажем, бинома Ньютона)), изрыгая и свою многократность  до бескрайности краев своей матрицы.  (Либо, до онтических краев бытия – целостности бытия, в порядках  «передразнивания» с конкретизацией, с бытийной сублимацией, в инструменте стороннего зрителя\наблюдателя. Правильнее сказать – элементы эти, их совокупность, и слагают, исчерпывающе,  собственный свой дом в лице содержащей их суперпозиции в силу чего они и неизбежны и вечны  в рамах «вечности» своей матрицы. Интересно, что наблюдатель этот, в кондиции субъективного качества, и есть, по существу, некая избыточная «гёделевская» дуальность, некая структура «неполноты достаточной степени» неизбежно вытекающая, и он так же целиком предустановлен\сотворен из этого же эфемеронного теста).

         Итак, ЛЮБОЕ дуального\различАния - это элементивная триада содержащая три избыточных\ничтойных  друг другу  измерения\компонента. Они вариативно осциллируют в рамках механизма суперпозиции (т.е., сугубо, как варианты структуры) содержащей из матрицы. 
          ((Но и сами они, самые ничтожные из них, тоже\всегда есть матрица, в которой бытийные возможности её компонентов ограничены для некого внешнего наблюдателя минимумом ролей и действ в порядках свободы выбора. Конкретика бытийных миров такой матрицы крайне убога из них нельзя выстроить ни пространство, ни время,  их муляжированность близка к минимуму отличий от подлинника Абсолютного отсутствия, но зато она содержится в любой точке онтической безбрежности бытийствующей вселенной (и не только, по-видимому)). 

           Элементивность мира актуального бытия, как это покороче сказать, есть ничтойный осколок бесконечного отсутствия «ВСЕГО», говорящая телом\ядром своей целостности о том, что состоит из абсолютных\вечных точек\моментов, а процессуальность этого тела является в каждом звене этого тела абсолютной диссипацией, плодящей пестроту реальностей бытия той, или иной элементивности. Причем любой\онтический внешний наблюдатель этой триады (например,  перцептор своего «когито» - человек, или, система - «ботинок-глина-отпечаток»), на этих двух основаниях, онтологически, всегда выстроен из тех же точек и моментов (вторичность материализма\объективации  относительно ничто), поэтому как жизнь\зритель он конечен (либо ограничен, если по каким – то причинам и дозволениям,  имеет статус бессмертного, но, естественно, не абсолютного), ибо его онтика не является Абсолютом.

           

       Интересно, что нумерологическая линейка эфемеронов-отношений, есть только следствие позиции их онтического\актуального полагания, есть следствие того, что мысль о них осуществляется в актуальности, где всякий феномен представляет собой эфемеронную матрицу-предмет\вещь бытологической агрегации в котором онтическая возможность\послабление  цифровой\количественной упорядоченности  оттесняет\заменяет в равной степени успешно онтологическую непределенность, как ЛЮБОГО предметива, так и всей целостности бытия.
          Это абсолютно мертвые\ничтойные диссипированные (до корня идеальной точки) сами по себе элементы, но они (предустановленные отношения между ними) составляют собственную избыточность (а она и есть отражение неполноты Абсолюта! Бытие как неполнота ничто. Жизнь, как процессуальное исполнение целостности\неизменности\мертворечия эсхатологически неприкаянной судьбы.), собственную трансценденцию,  составляют (как любое конкретное) некие неполные свидетельства суперпозиции (как всякий раз некие «внутренние» суперпозиции\наборы вариантов) в недрах предустановленности которой, неизбежно, если порядки её элементивности достаточны, предустановленно, возникает то, в чем мы подразумеваем понятия бытия, квалиа, «когито», жизни и т.п. онтических конкрементов.

       В условиях отсутствия (ибо ещё элементивно не вызрели в бытологическом восприятии внешнего наблюдателя\акцептора) каких-либо намеков на то, что внутри эфемерона актуальности названо «разницей, размерами, иерархией, порядком» и т.п. списки,  ответственные за фактуру материало-логических ментальных нам смыслов приобщения к бытию,  выставленные тут ряды нумерации столь же неопределенны (они не содержат избыточной себе смысловой информации, они ничего не знакуют, ибо пока,  в рамках «вечно- состоявшегося»  протобытия нечего знаковать даже мнимо\смыслообразующе\бытийно), сколь и идентичны, (слиты)\одинаковы, т.к.  они есть  эфемероны сущностно отображающие только ничто, вернее сказать его неполноту, ибо, выделены мыслью (инструментом демиургии) как собственно эфемероны.
          Но они, что подчеркивающе-важно, в координатах своей сугубой неполноты уже обрели функционал и конкретику  избыточности, которая уже вырвалась с  подачи и в рамках свободы содержащей их матрицы, т.е. они научились, таким образом и рождаться, и умирать.  ((Так, с ухмылкой, можно долго смотреть на песочных кукол сотворенных на пляжном берегу, припоминая авторские потуги представить это действо вектором таинства демиурги жизни, напрочь забыв авторские заветы, касающиеся методологии элементивной привязки,  и, это понятно - ведь до ИДЕАЛЬНОЙ точки от «точки» пляжной песчинки бодро шагать под знаменем ухмылки ох как далеко и надсадно (качество ай-кью оппонента должно быть высочайшим)).  

        Они дуально работают\(появляются как данность, как «когито»), они продуцируют реальность смыслов только в порядках спонтанно возникающей связности с эфемеронным же  сторонним наблюдателем\демиургом\пользователем в замкнутых просторах\пространствах их совместной реальности\бытии, целостность которых исчерпывающе эфемеронна. Но они и ограничены своею же реальностью, исчезая\сливаясь в фоном Абсолютного ничто вместе с реальностью собственной перцепции. Они не видят (и никогда не увидят!), будучи затененные неполнотой собственной судьбы называемой онтическим бытием,  богатства ничто, но только как собственную вторичность\ограниченность, только как собственную недостачу\излишество, ибо сознание не есть сущность образующая с целостностью Абсолюта дуальность, ибо оно есть только его часть целиком входящая туда. Через осознание  собственной нищеты они (эфемероны) только и способны разглядеть (в критериях ментальности сознания, например авторского) богатства Абсолюта, но как тьму отсутствия. 
         Чтобы всё же хоть что-то  и увидеть\уцепить из этого богатства, надо умственно\физически поработать, вытащить эфемерон из ничто в актуальность собственной судьбы (либо случайно выиграть), но ведь это уже не ничто, но только бытие в котором всё онтическое есть только конкретно-жесткое (эфемеронное же!) дозволение Абсолюта как перстоуказание судьбы субъекта от которой субъект - ни на йоту. И эта замкнутость разрывается только со смертью сознания – вот вам и вся фабула встречи с богатствами ничто. 
         Абсолют абсолютно не может позволить себе никакой дуальности (ибо неопределен в себе и для себя, а во вторых не может породить ничто, так сказать, «второго издания»), сбросить свой тяжкий царственный сан даже в гипотетическом пространстве репликации собственной целостности (но это совершенно не касается его внутренней\мнимой неполноты в формуле его сущности «быть отсутствием всего»!). 

 

ГЛАВА  12.    О  ТОМ,  КАК  ОНТОЛОГИЧЕСКИ  ОБУСТРОЕНО  «ОНТИЧЕСКОЕ        
                         НАЧАЛО  МИРА» 

            Элементивность опосредована  пониманием норматива «дискреты»  связанной, в свою очередь, с муляжированностью реальности бытия.  Дискрета, как  ОНТИЧЕСКАЯ  замена идеальной точки, отображается в изначальной дуальности (и далее имеет смыслы пестроты), там старт муляжирования ничто, оттуда берет старт бытие, его фактуальное «начало».
   (((Дискрету надо  сравнить\сопоставить с понятием четкости\пиксельности\точности\однозначности на которой возможны сношения\разговоры\»тексты (энергийные, событийные, предметные)» элементов «середины» развития дуальности в качестве той или иной реальности. Дискрета, неприкаянна\отстранена сама по себе, т.е. её смыслы опосредованы, вне её  (ибо кромешная тьма уравнивает возможности и слепца и зрячего), однако, извините,  неплохо «справляет нужды» порядков относительности и соотносительности в инструментарии  механерики  реализации пространств масштабов и, калибровки муляжирования той или иной реальности, являясь фундаментальной осью эмерджентности ((а для эмерждентной\несводимой совокупности мира  без разницы,  сколько под ней и чего фундирующего её;  сколько бесчисленных порядков и «природ»  раскроет ещё наука\(пост-наука)  роясь (в направлении вектора «обратной эмерждентности») в безразличном к эмерджентному квази-основани\-ях на бесконечновствующем пути к идеальному основанию идеальной точки, лишь бы это эмерджентное работало само на себя в качестве того или иного мира бытия – муляжа ничто, его неполноты))).  

          Любое онтическое,  выступающее как эмерджентный историко-логический продукт\цель\итог (онтическая ли целостность, целостность ли части этой целостности), онтологически, в каждом моменте своей муляжированной реальности (пределы конкретики данной реальности, границы определенности\неопределенности\ проявления суперпозиционности её конкретики) не истребуют никакой истории\«начала» (она существует как мнимость!, как и всё остальное) своего появления, ибо пред-заданы и абсолютно неизбежны как доминирование полноты актов собственной диссипации\ниспадения, исполненные в рамках дуальности, которая, как и они сами, есть только проекты, только отсутствие запроектированного того или иного бытия, есть, исчерпывающе, абсурдные тексты (абсурд состоявшегося, целостного логоцентризма конкретного мира бытия в значении его целостности, надеюсь, понятен), есть отсутствие и ничто .     

        Поэтому, стоит подчеркнуть факт того, что любые эфемероны\миры абсолютно диссипированы, что является следствием и отражением абсолютной\тотальной связи с Абсолютом.  А это означает, что считать именно дуальность НЕОБХОДИМЫМ онтологическим основанием середины моего\нашего бытия, как этого требуют наши актуальные\онтические синтетические привычки, вовсе не следует, ибо целостность бытия сама по себе и в любом своем моменте в матрице ничто (как и в любой онтической матрице) дается в предустановленности каждого своего момента, не истребуя НИКАКОГО (истребованы только масштабы матрицы изживенца) начала\иерархии (ибо сама по себе какой бы сложной ни была, но представляет собой лишь трактовку и конечный свой результат именно как еще одну из бесчисленных трактовок\ракурсов всё того же  зародыша\зачатка дуальности), но и не отвергая его, а попросту говоря представляет собой суперпозицию любых вариантов\схем\конкретики отсутствования бытия в качестве Абсолюта (в качестве иллюзии собственной неполноты – позволяет представлять). 
       Тем более онтический эфемерон каким бы развитым \сложным не казался, каким бы отличным от идеальной точки\мига не выглядел, вследствие онтологической диссипации (т.е. онтологически состоя из идеальных точек матрицы Абсолюта) есть объект абсолютно идентичный идеальной точке, ведь  идентичные порядки, отпрысками  какой бы онтической\конкретной природы они не были,  онтологически сливаются в единственное и единичное (идеальную точку).

 

ГЛАВА  13.   ФИЗИКА  О  МЕТАФИЗИКЕ

        Выявленную общую сущностную\логическую динамику дуальности и энергию её разворачивания в онтическую процессию, в мир,  интересно всё же наглядно  (но весьма приближенно)  сопоставить с онтической версией процесса дробления, но ментально рассмотренного вне пространства, которое всецело само есть следствие дуальности и, вне времени (ибо вечнО\предустановленО\спонтаннО, содержит в себе всю полноту порядков временнЫх суперпозиций).     

         Порядок такого усмотрения состоит в том, что онтологически (онтически выставлен запрет на идеальность\абсолютность в виде элементивности рассматриваемой реальности выраженной в инструментарии муляжирования) исполненная идеальная точка, ровно как и Абсолютная бесконечность ничто, сопутствующая целостному бытию, из недр своей неопределенности способна задать, кроме нам неведомого иного, задать  бесконечным количественным способом любую перцептуальность – объект, мир, фантазию, как некий бесчисленный исполненный способ  чистую\отстраненную зримость самого Абсолюта отсутствия, ну и, онтически-попутно, (как модус), и нашу с вами актуальную зримость как разновидность некой бытийной обустроенности. 

        Онтически\актуально процедура\рисунок\схема «само-измельчения дуальности», да к тому же и как основание некой элементивной базы самого бытия, не имеет смысла бо'льшего, чем смысл некой абсолютно схоластической мысли, некой теоретического витийствования, псевдонаучного, беспочвенного надругательства над здравым смыслом. Но, люди, поймите, что сама матушка природа, будучи уже свершившимся праздником, вполне себе буйно витийствует (кто не согласен, тот сам объявляет о своей интеллектуальной слепоте и ограниченности) и, только в равенстве с осознанными плодами  её витийствования, автор считает, вообще что-то можно понять, а не пребывать в состоянии счастливого неведения. 
       Мысль и только мысль составляет единственную пролонгацию\навигацию, так сказать «на все онтические века»,  инструментальную базу онтологического исследования на дерзания которого, сознание марионеточно обрекает никто иной, но, сам Абсолют (пусть даже в красках избыточной патетики). Всё это дОлжно приветствовать!

        Яркий штрих онтического освоения Абсолюта отражают, впрочем,  научные практика и теоретизирование. Астрономия\космология\философия\мировоззрение объемлет\обозревает мир в парадигме целого, и свершает таким образом ничто иное, как пытается заключить мир бытия в окончательные рамки ничто, пытается, так сказать,  исчерпать его. Вестник порядка пребывания в состоянии достижения абсолютной истины, как утрата всякого интереса, как его окончательная диссипация, заключается в онтически несовершенной, но нам понятной скуке и пресыщении с трамплина которой, берет свой перцептуальный исток диссипация\разрушение\нигилизм\отрицание\самоликвидация.  

        Физика, начиная с древних своих предвестников\агентов, дробит и торцует этот же самый мир, то каменным топором, то коллайдерами, осуществляя коррелятивные проекты диссипации до обнаружения края собственно реальности разъезжающегося в суперпозиционном безумии и а-логизме. Реальность, на краях своих же значений, явно трещит по своим онтологически-муляжированным швам.    Столь же зримо, «ничто точки»  и «ничто онтично бесконечновствующей целостности», отражено в соединяющих различных теоретических смыслах\взглядах\гипотезах проистекания и вытекания одного из другого – математические инверсии\несведённости бесконечностей, сингулярности, черные дыры, «большой взрыв»  и т.п. содержат эти экспериментально-теоретические, эмпирические моменты. 

        Бесконечную диссипацию самоизмельчения принципа\(структуры)  дуальности,  можно проиллюстрировать  равным по видимости и восприятию результату  космологического «Большого взрыва», но парадоксально истребованного «внутрь» принципа дуальности (только проиллюстрировать, но не подравнять). 
         «Равные результаты», в этом случае, не несут известных издержек в виде вопросов и обеспокоенности по поводу начала и завершения дуальной процессуры,  ведь дуальность позволяет логизировать\закрыть эти вопросы в силу подмены некого расширения «ниоткуда в никуда»,  процедурой,  отдаленно напоминающей бесконечное дробление первоначального ядра\дискреты дуальности сопровождаемое образование на своём пути морфологически-сходными элементами этого распада (а так же спонтанной метрической  перекалибровкой пестроты разрешаемого пространства,  в ходе которой всё замеряемое будет давать хорошо знакомую нам иллюзию расширения\взрыва и эмерджентного усложнения в рамках судьбы вдруг случившегося  там «когито»). Любая мировая\бытологическая пестрота, все  (без исключения!)  её лики и проявления,  так или иначе, неистребимо,  несёт в себе грани первоначальной дуальности\эмерджентности\несовместимости\бытийности. 
       Бытие, как сказано, способно диссипироваться до дискреты в своей конкретной\единственной  реальности в подразумевании подоплёки идеальной точки, которая, номинативно, составляет всё тело этого бытия, как неисчислимое собственное количество (а это уж, извините,  и вовсе - не моя выдумка, а физический\математический\эмпирический факт объективации. Спорить с этим – что плевать против ветра).  
         Добавить осталось только следующее – диссипация дуального ядра отнюдь не количественна, но сугубо элементивная (это чистой воды избыточность отображенная как эфемеронная неполнота матрицы) с внедренными\попутными элементами онтических количеств (атомы, преоны, струны, электроны, события состоятельности, к примеру красного окраса снов и бодрствования, нотные реплики звуков и их ассоциаций, ну и т.д.). 

           Онтический парадокс этого «внутрь» состоит в том, что эмерджентность продуктов взрыва целиком, так сказать, подпитывается (и хранится!) матрицей ничто этой бытийной обструкции, естество которой «внешне» бытию этого взрыва. Но такова логика и метафизика эфемеронных порядков, отдаленно напоминающая софизм Леонардо о яме (которая  «увеличивается», когда от тела её «отымают»). 
          В  онтологическом значении они, оба эти «прогона», полностью тождественны только в идентичности своих бытийных\физических результатов (их союз не имеет будущего). 

         Мы, и, соответственно, наше физическое и субъективное бытие, являемся пласкатиками логики этого зернышка дуальности, исчерпывающе размещены внутри суперпозиции его эфемеронного тела в иллюзиве материального, идеальные точки которого составляют дискретный континуум нашей сведомой реальности.
        И если верно то, что эфемерон есть резон неполноты обуславливающей его матрицы (суперпозиционная яма, конкретика), то ЛЮБЫЕ  кондиции\проявления конкретного бытия неизбежно предустанавливаются в, условно говоря, «пространстве возможностей» этой матрицы как пакет этого\соответствующего  «резона», как бытийный вектор\поветрие  абсолютных возможностей отсутствования, коли речь ведется о ничто. Но целостность результата, онтически озвученная как два абсолютно различных способа\пути в инструментарии различАния тождественна, ведь «копеешную» цену онтических абсолютов\тотальностей мы уже, надеюсь, ясно поняли.    

         Прецедент дуальности в известной мере схож с механерикой неполноты\ракурса\муляжа\осцилляции, которые совершенно не оправдывают себя как состоятельность в качествах  претензии на абсолютность ((неполнота это не-абсолютность со всеми вытекающими онтическими следствиями. Но,  если есть Абсолют, какой бы маркировки он не был, - пусть это,  предлагаемое автором,  абсолютное отсутствие, -  то потенциологически имеются\сохраняются  и все смыслы его всяческой  неполноты (главное, чтобы она не лезла впереди, за пределы этого Абсолюта), которые (и единственные!!!) несут на своих опосредовано-бытийных плечах и междуусобицу различАния\соседствование – хлеб взрастания бытия с его «вечными», в силу сугубо онтической противоречивости, вопросами.)) и,  поэтому осуществляют своё собственное бытийное бремя, вечно убегая от себя, являясь в конечном итоге своего противоречивого онтического поведения знаком\индикатором только и исключительно Абсолюта ничто, ибо способны удерживаться\состояться только в матице отсутствия,  выпадая солью истины из равенства воды остальных догматов. 

ГЛАВА 14.  ЛЮБАЯ  МАТРИЦА ЕСТЬ  ПРЕЦЕДЕНТ  ПРОСТРАНСТВА      
                     ОБЪЕДИНЕНИЯ/РАЗЕДИНЕНИЯ  («БЫТИЯ В  СЕБЕ»  И  НИЧТО)  
 
        …Правило\зависимость едино\-а, чего бы это не касалось онтически.  Онтическое, как целостное, есть конкретное, не способное оправдать своё в себе обоснование, есть неполнота попыток этого обоснования, есть эфемерон матрицы отсутствования, абсолютной полноты ничто. И вот это правило:  нет эфемерона\конфигурации\неполноты, нет и матрицы, есть матрица – предустановлены и все её эфемероны\конфигурации в полноте совокупности эфемеронных же отношений являющихся такими же эфемеронами (унификация). Такова онтическая подсказка поискам основания основания стакана на столе.  
        В чем заключается единство дуального? ,- которое (единство) необходимо, ибо дуальное является  в итоге середины нашего пути организмом, исторически, в логике актуального\объективированного бытия выросшим, как избыточность, из своего зерна – идеальной точки (такая связь дуальности и точки не является некой креативной связью, ведь из абсолютной точки, её абсолютных возможностей\свободы по аналогичному плану предустановлено и, некое, всё иное\любое бесконечное и абсолютное, столь же эфемеронное разнообразие). 

        Таким образом, сакраментальный вопрос «курица или яйцо» в отношении к идеальной точке континуального пространства (дискретность\квант отражает лишь муляжированность континуальности) имеет вполне выверенный ответ – конечно же,  точка порождает\составляет\слагает пространство, порождает в онтическом\актуальном разворачивании факта  онтологической неопределенности этой идеальной\абсолютной точки, в онтическом разворачивании онтологического факта слияния клонов и принципа недопустимости любого соседства. 
 
       Поэтому бытие есть иллюзия в агрегации предустановленности Абсолюта, но оно хотя бы в рамках такого опосредования есть «своё есть», есть (вместе с нами) собственно бытие выверенной эфемеронной истории\происхождения,  имеет таким образом и своё законное, несмываемое место и родной очаг.

       Идеальное есть онтологическое в котором поветрие слияния делает своё дело в неопределенности\хаосе абсурда содержащего, кроме всего прочего и логоцентрический регион строгого исполнения причинно-следственной парадигмы физической реальности,  и тогда 1+1=1 верно, как отношение онтического и онтологического с вытекающими выводами непосредственно касающимися сути и смыслов мнимости «когито», его логики и его «правоты». 
 
         Но, чистое сознание и неприкаянный «срез» ничто - компоненты дуального пространства, все ТРОЕ (двое как трое своего эмерджентного отныне уже со-бытия) и есть эти абсолютные точки структурной неопределенности, точки отсутствия структурной конкретики, обоюдослиянные знаки абсолютного ничто в бесспорном факте зависимости и доминирующем предстоянии онтологического единообразия  всей возможной совокупности онтической пестроты\эмерджентности. 
       Точечной степени единство\единение привносится  РАЗъединяющим пространством (пространство онтической свободы), но и  ОБъединяющем (пространство онтологической суперпозиции). 
         Мы, как порождения дуальности,  на беду и философскую маяту свою,  онтически видим только конкретное и конкретного и дуального, разбегающегося от нас онтическими бесконечностями, отметая, как избыточное, признаки  суперпозиции Абсолютного ничто с её абсурдами и миазмами. Таков, подкинутый нам предустановленностью,  наш единственный нам\мне мир. Чудо преодоления нашего с вами бытийного пласкатизма\(онтологической слепоты) состоит в осознании его неполноты и это осознание\мысль не может быть ничем иным как трансценденцией из этого пласкатизма, как его избыточность, компенсационная избыточность червоточия неполноты Абсолюта. 

 

ГЛАВА  15.  ФОРМАТЫ   ЖИВОГО  И  «ИНОГО»   НАБЛЮДАТЕЛЯ.   О  «МЫШЛЕНИИ»      
                       ПРЕДМЕТИВОВ

         С авторской подачи, мы уже наслышаны об отведенной в рамках данной работы демиургической роли структуры «стороннего» наблюдателя (который в образе сознания человека, есть структура оттеснения, структура «только в своей трансценденции\отстраненности бытийная», т.е. структура смертная\преходящая, занудно требующая формата обоснования своего бытия), который спускает своим живым бытием (трансценденцией мысле-творчества, ощущением, квалиа, действием) этот вечно взведенный, но стреноженный  курок объективированного миродвижения, курок ниспадения мира, курок темпоральности, если (или, «т.к.»)  элементивная база выполненной  «сторонним» наблюдателем эфемеронной привязки соответствует испрашиваемому уровню муляжирования образа\знака целостной реальности, о которой мыслит\перцептирует этот  «сторонний» наблюдатель, субъект, или даже просто сторонний объект взаимодействия, оставляющий взаимообраТные следы и отпечатки (так сказать - «когито» предметивов реального бытия) под давлением собственного целеполагания (живое), или завязанности на законы природы\среды (предметив\зомби). 
        ((Замечу, что «следы и отпечатки», по существу своему (ибо они приняты здесь как нечто одинаковое\идентичное на теле донора и акцептора) интерпретируются в компонентуальной связке некого события как раз в качестве «объединяющего пространства широкого понимания».)). 

         Таким образом,  весь предмет тайны и значимости «живого» может быть досконально проявлен в констатации такого рода дефиниции, как констатация их незавершенности (которая имеет порядок эфемеронной избыточности, относительно целостности этого же эфемерона, и которая, естественно,  является так же эфемероном их общей матрицы), т.е. в констатации их процессуальности, во временнОлогической тленной зависимости. Живое есть настолько и постольку «живое», насколько оно соответствует (соотносится к…) своей конкретной судьбе как неполнота этой судьбы, которая (т.е. неполнота) и есть изнаночная ткань движения\изменения\процессуального. 

         В онтических рамках различие живого и неживого гораздо слабее, нежели разница между тем чего многовариантно нет и тем, что конкретно есть, и,  представляет собой  часть объективации – предметы, «другие сознания». Поэтому тема об онтологичном подходе к бытию предметов и вещей, как  тема включающая разговор  о «их сознании», становится весьма актуальной. 

       В отношении предметивов (вещей, предметов широкого понимания, а так же и,  так называемые, силовые\физические поля\размытости\нечеткости отформатированные знаками энергии\силы) и событий мира бытия, формально, тоже  можно предъявить их целостному миру предмета «бытия в себе» сущностный аналог «совокупия квалиа» (его «когито») в виде «отпечатка», т.е. какого-либо изменения конкретной вещи, события.
       Отпечатки судьбы на том или ином заведомо косном\мертвом\неживом предметиве мира и есть его «квалиа- совокупность», его феноменальный, «внутренний» мир, и  его, так сказать, «субъективность», которая  имеет и свой ничтойный аналог как следы-ответы, следы-отпечатки на теле актуально\казуально встречавшихся\трансцендировавших феноменов (и субъективных и объективных). В таком понимании, локализация человека, как сознания, в физическом его теле, совершенно не оправдана и сводится\расширяется до суммы пецептивных слагаемых его судьбы, т.е. является солипсистски-целостным моментом усмотрения\уплощения с аннулированием\утратой  всякого объективированного\физического\материалогического момента. Только в таком виде предполагаю я свести в один ряд сознание человека  и неодушевленный предмет.  

         …Этот порядок некой «низшей субъективности»  предметур,  доступен, тем не менее, сознанию человека непосредственно\перцептуально в феноменах его  мира. Они неизменно есть\представляют\презентуют части\составляющие его собственной судьбы, собственно и не являясь в этой своей знаковой презентации ничем иным сверх этого. Онтологическая структура любого «мертвого»\косного предметива мира бытия выстроена по сущностно-одинаковым принципам, что и у всего, соответствующего  «живому», включая разумное, будучи включенным судьбой в ткань истории его собственного, так сказать, «квалиа-чтива» непосредственного восприятия, но только\исключительно как конкретика бытия (но не ничто!). 
          Следует помнить, что онтическая пестрота объективации отображаемая как вещи, предметы и события\состояния (в последних отображена конкретика избыточности абстрактного времени, отраженного актуально, как соотносительность замеров, «часы»), онтологически есть только и только позиционная осцилляция избыточности и неполноты, осцилляция относительно точки сугубо чистого сознания, которое эмпироидно позиционировано как  ничто (будучи и так и эдак , всесторонне\философски рассмотренное самим собой). 

         Формопластика эфемеронов сплошь построена на игре пронизывающей их вдоль и поперек неполноты. Нулевая степень неполноты эфемерона будет означать только то, что перед нами условность обеспечивающая достояние матрицы; т.е. и всякий эфемерон, обладающий, так сказать, неполнотой промежуточного уровня, тоже есть некая, столь же эфемеронная матрица (вещь\предмет повседневного обихода). Полагаю, что метафизически, это эфемеронное жульничество, так необходимое исключительно и только\ (не иначе как) для развенчания абсолюта бытия (вернее некоторых его, бытия,  неуёмных претензий) заканчивает свою процессию  диссипации  в образе идеальной точки, но последняя тут же возобновляет сей круг, т.к. тоже является матрицей, да ещё, оказалось,  какой силы! (в силу означенной выше  великой неопределенности ничто) - матрицей абсолютной полноты ничто, матрицей «отсутствия любого и всего» - онтологическим\суперпозиционным домостроем, полновесным кирпичем мнимости бытия. Онтическая подсказка в понимании онтологического нарратива\мотиваций состоит в том, что  неполнота Абсолюта противостоит  сплошности  Абсолюта как «мнимость различАния» – исчерпывающий источник и пульс феномена бытийности. 

         Так, морфологически похоже, в континуальном ничто суперпозиции  чистого листа бумаги, онтически, спрятана подобная же неполнота в виде неких текстов и изображений, смысловая избыточность которых за пределами их «бытия в себе» различна и генерируется как игра их соотносительной неполноты-избыточности, и, именно этот факт мы унифицировано отмечаем всякий раз, как некие сторонние-наблюдатели-демиурги, читая, рисуя, очерчивая, делая свои записи и онтические тексты ((онтическая\актуальная деятельность\озабоченность\планы\мысли\затраты  извлекающие из вечной нетленки, как результаты  тленную\невечную конкретику онтики на потребу темпоральной реализации целостности судьбы того-или иного «когито»,  которая как целостность\мнимость возвращает всю судбийную трепыхню,  как долговое обязательство,  на своё эфемеронное\мнимое место)). 
           И, так же, мы, онтические, онтически видим по существу двигательную роль игры этой эфемеронной избыточности-неполноты как казуальность событий и предметов мира бытия, как возникающие предметы\события замещают, неважно в регрессе, иль прогрессе, друг друга, «сменяют» квантологически полностью, либо частично, быстро или незаметно, как онтические (перцептуально оторванные от образа-носителя ощущения) проявления формата физических\объективированных энергий и сил.  Эта пестрота присущая судьбе вполне унифицирована, и, любой произвольный элемент этой пестроты и есть эта игра, и, только эта игра\кино и есть.  

        Такая, с позволения выразиться, «субъективность камня»,  полностью локализована ЗА пределам своего хозяина\донора ((локализация эта предполагает ничтожение фактуры предметива и его замещением в привязанной актуальности на постфактуру\(темпоральную раскадровку)), но целостность её, или целостность какого-либо её этапа, очерчена ВНУТРИ судьбы субъекта-наблюдателя, очерчена как событие и, как, собственно,  «этот» предмет\вещь.  Только в этом формате, формате своего квалиа, в формате сугубо внешнего  нам, с нашим телами и инструментами физического взаимодействия, предметивы общаются с нами как «субъект с субъектом», - по своему «видят нас» и разговаривают, порою спорят (принято говорить «взаимодействуют» на достаточно и вполне хорошо изученном нами языке законов природы).
         Эти,  трудно-воспринимаемые в одной колоде типажи субъективности: живого и объективированного коловращения неживого, объединяет в один и тот же кластер только факт того, что, обладая принципиально различным типом онтического бытия, они есть однотипные проявления той,  или иной  степени неполноты Абсолюта ничто, но с другой стороны,  есть, всякий раз,  частное выражение его абсолютной полноты и исполненности,   которые есть сами по себе средоточие абсолютно всего (абсолютно-любого отсутствия, в т.ч. и «неполноты, живого, неживого»). 

        Только в этом состоит их связь, как возможность своего состояния в рамках  одной и той же онтической процедуры жизни, в своеобразном пространстве объединяющего их как некие их же ракурсы независимого\объективного бытия «когито». 
        Онтически связь эта есть бытиё\судьба сознания в мире как конкретика коллизии событий и предметов, онтологически - это мир предустановленных завершенностей (эфемеронов) и их эфемеронной\суперпозиционной  соотносительности, которая в актуальности имеет опции актуального соответствия (слияние, запрет соседствования, запрет клонов\копий, совпадение, спутанность\перепутанность, тотальность и многие другие).

         Онтологически, онтически-абсолютизированная разница между живым и неживым крайне малозаметна (как бы кому-то ни хотелось иного), имеет порядки относительности\позиционности, и, краски и нажим этих красок, обусловлены лишь фигурой\состоянием элементивности, эфемеронной исполненностью которой, в иллюзиве актуальности, к тому же (как уже об этом говорилось) целиком ведает сторонний\независимый, но, тем не менее «эфемеронно спускающий (либо не спускающий волею свой судьбы) курок жизни» наблюдатель, имеющий в лице привязанной к нему конкретной, перцептуальной реальности должную степень элементивности. 
         И, в который раз уже не устаю напоминать в силу важности данной детали, соответствие это в арсенале «всего», естественно и предустановленно и столь же неизбежно находит самоё себя, подтверждая действенность онтологических определителей (атрибутов - алгоритмов) заключенных в позиции абсолютности Абсолюта. 
 
           Реальность объективного, по существу  есть реальность занятая, взятая взаймы у своего стороннего, независимого, «не вмешивающегося ни во что объективационное, самопосебешное», наблюдателя. Стало быть странная и сомнительная сама по себе эта независимость, таков, выходит, один из его сущностных аспектов.  Но это и его, наблюдателя,  реальность, соподчиненная с уровнем его элементивности, как зеркало элементивной насыщенности самого наблюдателя, взятая как конкретный ракурс из суперпозиционной свободы\возможностей объективации. Это реальность, взятая временно взаймы, ибо взаимодатель, насколько нам известно, смертен\дессипативен, и, вместе с ним канет в небытие (чистого листа бумаги) и одалживатель\акцептор, как текст на экране отключенном от электричества.  

       …Это НАД-лежащая структура, «дух\душа» объективированного порядка мировой коллизии. Душа взятая в неком инструментальном ракурсе «наблюдателя», в ракурсе, отражающем необходимую\достаточную\не-избыточную  степень муляжированности\неполноты ничто в образе мира бытия той или иной элементивности, чтобы душа как таковая вообще имела место быть\состояться онтологически, состояться как мертвая\вечная\неизменная целостность, а посему, состояться и в онтической\бытийной системе, живя в живую в середине своего элементивного списка квалиа-предначертанности\судьбы.
          Как видим душа, её конкретное актуальное\онтическое наполнение\исполнение , предустановленна\возникает  как некий солипсистский этап круга дуальности\бытийности соответствующей элементивности.

        Жизнь, как муляж ничто, противостояние жизни и ничто, открывает виды\перспективы муляжирования\неполноты ничто, как на многоуровневый\эмерджентный онтический образ многомирия. 
         Даже в схеме онтологического «ВСЕГО» нельзя в элементивной\количественной ограниченности шаров на зеленом сукне биллиардного стола скопировать очарования Джоконды, но достоверно можно детальным «по-атомным копированием».  Но вот онтологическое уже, «нельзя\запрет», выстраивается там, где всё, по определению, «предустановлено можно», выстраивается с легкостью Божественного всемогущества, выстраивается через суперпозиционное мерцание осцилляции онтологической абсолютной неопределенности Абсолюта, выстраивается (на этот раз) чисто элементивно\эфемеронно\спонтанно всей глубиной возможностей атомистской\объективированной подоплёки. 
 
         …Мы, «внимательно прочитавшие», уже понимаем, что степеней неполноты (дискретного основания\онтики континуального) в континуальном бесконечно много, а в одном из своих аспектов это означает, в частности, что трансцендентных нашему монад\миров\душ\других, столь же великая непомерность\пропасть (иные аспекты степени неполноты  имеют порядки потенциала\напряженности\импульса в русле которых сосредоточены структуры ответственные за онтологическое разьяснение процессуальныъх модусов цельностного тела бытологической суперпозиции.  В простейшем виде это суперпозиционные перспективы зачатка дуальности в аспекте различАния.). 
        Чьё же «даяние» делает из ничтойной потенции «я» бытие «когито»?- ответ скоро,- «после короткой рекламы». 

ГЛАВА 16.   МИР  КВАЛИА  И  ПУСТОТА  «ЧИСТОГО  «Я»

      …Итак, в силу отмеченного выше «обратного» факта (подобного силе реакции опоры в парадигме физической реальности) «потусторонней рефлексии»  они (квалиа), исчерпывающе подвизаясь в качестве «моего ближайшего», отнюдь, окно не в мир зашторенного ими «ещё большей достоверности и основательности бытия», места\мира локализации причины  якобы их и инициирующий, а окно (вернее с этого момента сказать «закрытые ставни» окна) в ничто эфемеронного понимания, ибо метафора окна раскрытого в ничто, как-то не клеится, являясь откровенно онтически-ментальной по содержанию .

           Однако такое  чистое\пустое сознание, сепарированное в абстрагирующей «выжимке», чистое «я» («сторонний» наблюдатель\(солипсистский демиург) для пространства бытийности «когито» тоже необходимо как воздух,  ведь мы, как конченные идеалисты,  понимаем, что для бытия «когито» тотчас\безотлагательно\совокупно  необходима некая весьма конкретная персона наблюдатель\пользователь\(некое ведущее ролевое «эго» восприятия\взаимодействия, пусть, скажем, просто подошва башмака, оставляющего за собой  некий демиургический акт - отпечаток\след) без которого все значения «когито» есть вечно - мертвые информационные знаки смысловой потенции «чистого листа бумаги», есть издревле афишируемая непосредственная растворенность\наведенность в ничто «всего». 
         Ведь в силу выявленной онтологической симметрии «отпечатка» любого конкретного квалиа выходит, что равным образом составляющая квалиа имеет аналогичную\тождественную чистому «я» и  зримость и интенцию.

           В чем же их разница, если эти стороны идентичны? А разницы\(различАния) и нет никакой (есть одно, безусловное, слияние идентичного), разница эта - чисто онтическая\мнимая, наведенная распределением ролей неким внешним\избыточным\отстраненным фактором\наблюдателем, это разница отношения неполноты Абсолюта к Абсолюту в силу чего она онтична, включена в состав целостности Абсолюта, как всё онтичное конкретно\онтологически неполно\бытийно. Наблюдатель здесь - это ретроспективный взгляд\слияние процессирующей дуальности в фокус собственной выжимки\уплощенности в котором «когито» этого наблюдателя и есть сам этот взгляд\слияние. Вся независимость наблюдателя, кровно необходимая для мима стоя наблюдаемого объективного, превратилось в дуальную осцилляцию, в фокус противоречия, превратилась в то, что терминологизирует «время», в немощную осцилляцию онтического времени с вечностью Абсолюта.
 
        Онтологически такого отношения столь же нет (ибо оно темпорально, преходяще), как нет и абсолютного  бытия.  Онтическая же  представимость такого отношения отражает только абсолютную неопределенность Абсолюта в частности которого, невозможно сущностное различАние того, что есть некое «чистое » сознание и, что есть некий когнитивный комплект квалиа - «когито», кто из них есть зритель (отсюда и используемый частенько  здесь онтический нонсенс «независимый наблюдатель -демиург»), а кто актер\объект.  
       Таинство этой великой неопределенности\мистерии заключается, исчерпывающе, в абсолютном же отсутствии наблюдателя этого Абсолюта дающее возможность значимости\определенности\конкретики. ((Абсолюту ничто нет необходимости стенать: «а почему это ничего нет…»,  как такое случается в подобии бытологического инцидиента: «почему мы вообще случились и, могли бы не случиться никогда?», ибо Абсолют отсутствия не имеет измерения осцилляции,  измерения соседства (как и любой претендент на это тронное место), а любое бытие фактично соподчинено в своём ядре с образами отсутствия этого Абсолюта.)).    
       В своём онтологическом ничто\матрице они абсолютно равны\равновесны\сбалансированы, между ними не складываются никакие силы\энергии\взаимодействия\желания, но они имеют потенцию быть суперпозиционно\вариативно – назначенными\обозначенными в театре мировой онтической осцилляции предустановленной дуальности, да ещё в бесконечнующеством повторении, если дело коснётся онтической, «многоточечной» определенности (а может и ещё какой, - бес его знает).  

         Онтологически, чистое «я» это количественная неопределенность пустого кувшина «эго», это некая вечно невостребованная зримость равная полной слепоте. Это на всех единое\однотипное (если кого-то из читателей сиё волнует из гигиенических соображений) «эго», индивидуальность\эксклюзивность\формопластику которому,  придают та или иная «конкретика» срезов суперпозиции «когито» (они, компоненты эти,  вследствии своей онтологической мнимости, как и за пределами своей онтической мнимости, совершенно равные и пустому «эго» и столь же пустой зримости и различены только в онтической мнимости, мысли\ощущении наблюдателя).  Онтически\актуально это есть пресловутая индивидуальность, есьм актуальное\онтическое\неповторимое «я» личности. 

         Замечал уже неоднократно, что для муляжированной презентации\самопрезентации этого «я» в дистриктивах привычного нам бытийного образа (человека), требуется достаточная элементивная база, столь же мнимая\условно-бытийная. - Т.е. «не где и как попало и как бы с кем»  в свободе «доступности любого», а именно в абсолютности ничто, мнемоника настоящего бытия эмерджентна предметивам (т.е. как «бытие в себе для себя»),  расцветает. 
          В актуальных порядках  пишущего\читающего, речь ведется о формате эксклюзивности субъекта, о формате его исключительно онтической уникальности, о подлинности (и в чем заключается эта подлинность – вопрос риторический, конечно в солипсизме\одиночестве\единственности\неповторимости этого «эго», однако во всём остальном сливающимся сиамским близнецом в одинаковых с «другими» моментами своей субъективности. Категория похожести\ракурсов, способна более детально развеять этот теоретический туман, в «будущем», естественно) его «эго», которые поданы через опцию того, что любое онтическое\конкретное есть онтологический эксклюзив.     
         Онтическая эксклюзивность личности\эго вырождается онтологически в значения\аргументы\алгоритмы эксклюзива Абсолюта (вот вам и весь сказ о неповторимости, солипсизме и эксклюзивности «я»).    

        «Эго\я», его единичная единственность (онтически всегда несоразмерная конкретике онтического объективированного содержания), есть ничто иное, как в любой ситуации  избыточность относительно любой суперпозиции региона целостности «когито». Как онтическая,  избыточность (читай «квалийный ряд») есть ничто объективного\бытийного мира, следовательно, есть и неопределенность абсолютной точки, неопределенность, предустановленная любому элементу суперпозиции «когито» в обоюдоостром понимании направленности причины и следствия «что из чего проистекает».
        Любой элемент\вариант\конкретика  «когито» (а их актуально много\множество исходя из презумпции полагания «других субъектов») онтологически диссипирован в рамках своей, той или иной целостности, диссипирован до некого множественного числа онтических идеальных точек\моментов. Поэтому их конкретное актуальное онтически-иллюзорное множество, онтологически, в силу онтологического слияния, представлено\презентуется тоже  как ничто в образе единично-единственной абсолютной\идеальной точки.

            Поэтому в рамках темы, и, опять таки, онтологического слияния, автор волен говорить о всяческом выражении дихотомии и дуальности, как по существу своему (а не по обусловленности разговора), говорить как  о  идеальной точке, как о ничто высшей апробации.   

ГЛАВА 17.  ДУАЛЬНЫЙ  ЗАЧАТОК 
 
          Только в единой упаковке матрицы  эти два ноля\ничтойности (чистое «я» и «его» «когито») составляют дуальный  ЗАЧАТОК, знак точки роста бытия как такового («саморазвивающаяся» дуальность\рефлексия). 
 
          Зачаток\дуальность может иметь значение подлинной\идеальной точки только\исключительно  в случае, если каждый (или, сколь угодно, более, для примера – физическая вселенная состоящая в итоге из идеальных точек) из озвученных как «выжимка» структурных компонентов\составляющих этого зачатка есть безусловное ничто (даже в ментальности  онтической точки зрения).  И, поэтому, на них распространяется достоверный онтологический вердикт\обязанность клонового «слияния» и «неопределенности» в исполнении Абсолюта ничто,  в котором такое отношение  есть  истина\аргумент недопустимости любого соседства его, Абсолюта, внутренней, не НАД-лежащей (подобно онтическим тотальностям)  механерики и специфической энергийности, подтверждаемые как факт всякий раз, когда актуальное сознание примысливает\создает эфемероны в актуальных предметивах (или, что то же самое,- делает\изготовляет их физически\фактаульно, и тут затрачивая в сумме своих усилий валюту собственной судьбы, ибо лицемерие онтического соседства, всего его форморазнообразия, Абсолют,  с самой копеечной дотошностью, обменивает на эту валюту.  

           Таким образом, автор, говоря о «зачатке», говоря о начале начала мира и бытия мира, представляет на суд вовсе не некий  бытийный феномен актуального значения, с его неизбывным вопрошанием о себе самоём, но эфемерон, т.е. неполноту ничто.
          Из этого качества и образа эфемеронного «зародыша», при сопутствующей элементивной базе (а ЛЮБАЯ таковая континуально предустановлена в конкретике эфемеронной привязки!), точно по этому же ПЛАНУ/ТРАФАРЕТУ/СЦЕНАРИЮ, онтологически исполнена конкретика ЛЮБОГО формата и объёма нашего бытия, любой подведомственной ему (этому бытию) части, любого его феномена. Одинаково исполнена и предустановленна, как в порядках плагиатирующего вербального авторского изъяснения, так и объективировано\метафизически, ведь и то и другое, онтологически, есть всего лишь выражение\отражение некого текста той или иной степени укоренености иллюзии\ничтойного, процессуального знака реального бытия, как некий ракурс\неполнота  текста абсолютной истины отсутсвия  о себе самом. 
 
       Общеизвестно, что квантовый эффект неопределенности\суперпозиционности в пренебрежительно-малой, незаметной степени присущ всем позициям и моментам  физического мАкромира. И, как будет показано в последующих детализирующих главах авторского труда\расследования, степень размытости нашей конкретики отражает соотносительную степень, отражает  факт опции муляжированности нашей реальности, в рамках которой (опции муляжирования), в который раз, изъясняется, что объективированное бытие (а вместе с ним, как предполагает автор, и кровно связанное с ним сознание\субъект)  является муляжом\неполнотой Ничто.

         Предлагаемый эфемеронный проект проявляет\фиксирует  обыденность\заурядность  такого рода, странных\шокирующих\неудобоваримых для физики нашего актуального\конкретного мира, событий\выводов\фактов в непосредственно-зримых  масштабах уже макро-мега мира. 
        Физики всего лишь мельком  подсмотрели эфемеронную текстуру мира, подсмотрели  через свои лупы и колайдеры, так сказать,  «обратную сторону онтологической лотереи», весьма малый участочек её фронта, не осознавая, в общем-то, в своих теоретических выкладках  широты того «факт чего сиё узримое есьм», ибо для успешного продвижения науки в целом,  фактически  на пути к идеальной точке по тропинке естества бытия,  нет никакой практической необходимости. «Нет необходимости» - вовсе не из за недоумия или чьей-то нерадивости, а только потому, что для человеков и  человечества родным и единственным домом является естество иллюзии муляжированного «когито», и , бо'льшего не истребовано, да и не заповедано (ну не нужна человеческому глазу «черезмерная пиксельность», а если когда-то вдруг окажется, что нужна кому-то в качествах более надежного обоснования нежели заключенного в «когито», то от человека, в неизбежном  порядке исторической бифуркации, «там»  и след растает).
  
       (( Выдержка из эфемеронной гносеологии:  Эфемеронная привязка структурирует прозрачно и является инструментом окончательного\эфемеронного заблуждения «стороннего» наблюдателя (наблюдателя любой этиологии\структуры) на пути уплощения рефлексии (познания простоты Абсолюта). Она формирует методические рамки определенности той или иной реальности\мнимости. 
        Относительно любой матрицы допустимы и предустановленны все возможные в ней привязки, каждая из которых эксклюзивна (но имеет размытые края своего ядра, угадываемые как вопрос –«существует ли смерть, или всё и есть только смерть?») и создает бесконечные слои возможностей познания и морфологических «образов» этого познания (сознание человека, мироощущение травинки, и т.д.) , если речь заходит об Абсолюте ничто. 
         Из этой бесконечной череды, насколько становится понятным, коллективное сознание человечества, исходя из узости своего косного, практического обеспечения ограничивающего идею безбрежно-свободного полета фантазии\мысли (ибо сиё, на каком-то этапе становится никому не нужным функционплом),  использовало и использует всего ничего (научно-физическую, объективированную; мифологическую\религиозную\философскую; повседневно-практическую; чувственную\квалиа\субъективную, ну и некоторые иные формативы привязки\реальности). 
          Привязка, являясь (инструментально) для сознания узким лицом его  трансцендендирующей мысли, плотно взаимодействует\(определяется) с функционалом неполноты той или иной степени рефлексивного отражения  муляжирования (ответственно за достаточность эксплицируемой дискреты.  К примеру, для естественного\обыденного зрительного восприятия существует номинал-оптимизатор  пиксельности ТВ-экрана, за которым его заглубленность становится избыточной\ненужной ) и выявления факта собственного пласкатизма (крушение претензии абсолютности собственной базовой реальности -  материализма, солипсизма)). 

    

 

      ГЛАВА 18.  МИР   ОТПЕЧАТКА – БЫТИЁ  КАК «ОПЕЧАТКА»

          …Так вот, наглядно, любая вещь и предмет мира бытия и заковыристо – любой феномен мира бытия, некая для нас наблюдателей определенность, конкретность той или иной наружи предметива, есть ниШто иное, как тоже самый настоящий эфемерон, но в специфическом онтическом образе «когито» (пазловое совокупие качеств форма, вес, запах, цвет, ну и т.д.  Неважно, статичный или процессирующий, порою истребованный в условности методологической процедуры даже\и в качестве эфемеронной матрицы (вот её -то эфемеронов, сознание уже актуальным образом, в физике зрения так сказать, не видит, но может «увидеть» предварительно затратив толику необходимых затрат и часть собственной судьбы сто раз уже описанным здесь способом актуализации). 

         Потому же, по той же «эфемеронной» причине, моё сознание не видит «напрямую» (ни научными практиками) «другого сознания» бегающего\(суетящегося в своих бдениях и заботах) рядом человека (не чувствует его «подлинного бытия», как его\своей боли, радости, печали, его ощущений, которое онтологически целиком погружено в ничто, есть ничто, но,  только исключительно как аккредитацию, как некую командировку когито в ситуационное объективированное поле собственного, своего «когито», но в своих представлениях, мыслях «переплетающийся\спутывающийся» ежемоментно с бытологической конкретикой используемой «другими»), облекая, подчас, эту осознаваемую (в актуализированных ипостасях сравнения своего сознания и тела с телом и психомоторикой феномена «другого»)  слепоту, в «психо-физическую проблематику», ибо «другое сознание» является монадой для солипсиствующего\уплощенного мира моего (говорят же «в чужую душу не влезешь», и не зря говорят) сознания, моей данности. 

        Сознание исполненное как полный пласкатик «когито» вынуждено\предопределено, в силу этого факта, просто не знать и не догадываться, что онтологическая позиция взятая за основу онтического бытия и его крайнего выражения – солипсизма, есть зачеркивающая солипсизм (перед этим уже зачеркнуты материализм и бытиё, зачеркнуты как Абсолют) позиция, позиция, где всё сугубо общее\слитное (как в тексте Высоцкого: «…и боль и радость на всех одна…»). Но трансцендирующее сознание, в свободе своей творящее из этой замкнутости квалиа собственно трансцендентные структуры, как конкретное утыкается в разнобой значений суперпозиции ничто, и, в этом своём достижении, замирает в какой-то одновариантной позе, в которой сиё дозволение предопределенно становится  ему\сознанию открытым . 
Кино – это своего рода ньютоново яблоко эфемерономонизма.

         А трансценденция их («квалий») диаметрирующей
инаковости располагается зеркально-симметрично относительно только ничто (и поэтому сами эти стороны есть\оказываются в первую очередь сущностно «ближайшим»), онтически выступающего здесь неожиданно в достаточно скромной и прозябающей роли некой оси\поверхности\(дихотомического пространства) симметрии. 

          Стороны единичного\эксклюзивного отпечатка выступают в качестве обоюдоострой равной и обоюдо-тождественной трансценденции\соседства относительно друг друга. Но, мерность бытия идеального отпечатка есть мерность структуры квалиа, а это и онтологически и онтически (редкое единодушие!) заведомо и подчеркнуто нулевая толщина, т.е. это, по крайней мере, онтическое ничто в степени МИНИМАЛЬНОЙ своей неполноты в каждой онтической точке своего конкретного бытийного фронта.  Фронтальный поворот\разворот в ней, в её толще, есть сущностная метафора, не более того, но, возможны, как некий поворот к любому движению\продвижению\скольжению\объективации  подскальзываясь вдоль  сплошности поверхности\«среза» объективации квалиа, - чем и заняты, по большому счету,  и практика и наука, судя по их результатам и значениям, которые даны мне  в некой перцептуальной сумме\группе разорванных ощущений и знаний. Занимаются, скользя отстраненным взглядом, ибо трансцендентны себе, объективируя. 
          Внутри квалиа-слоя поверхности\среза «когито» нулевой толщины, такое скольжение есть констатация ничто, как некое проскальзывание\прокалывание\трансцендирование в деле безуспешных попыток объективирования квалиа. 

        …Избыточность и неполнота инструмент и моменты осцилляции. Так цвет, запах, форма, вкус, звук и т.п. «строительные кирпичи онтики»,  есть по существу  нечто избыточное\несоизмеримое друг с другом, но взаимодополняемое\взаимосопрягаемое только в рамках общего избыточного пространства или времени бытия (онтологически же и это ничто, т.е.  полная идентичность/слияние/неразличаемость).
            Кстати, избыточность проявляет себя в онтическом и не так ярко, являясь основой бытологических природ (предметы, поля, события), ведь избыточны, пространственно, стандартизованные гайки, болты, шайбы, детали, атомы. Не будь она, избыточность, куда б девалось бытиё. Но онтическая избыточность сугубо конкретна и это ущемляет её онтологическую значимость до неполноты со всеми вытекающими. Поэтому квалиа есть внутреннее наполнение тотального\избыточного.
        Такая соотносительная проекция еще раз подтверждает мнение, что любая квалиа, любой её клочёк, как структура условно\относительно\онтически бытийная (ибо имеет фактуру сплошного среза\поверхности компонентально участвующего в целостности пазла некого «когито») и в качестве  трансценденции (относительно объективации) тоже есть ничто, ибо тут предустановленно срабатывает естественно-понятным видеообразом онтологический принцип слияния абсолютно-одинакового, абсолютно-идентичного в единственность и единичность вариативного случая своей матрицы, выявляя онтологический порядок слияния  формирующий неопределенность («всё есть общее») на полях элементивности своей матрицы. 

      Онтическая интенция сознания есть констатация слияния ничто сознания и абсолютного Ничто, поэтому отпечаток квалиа может имеет интерпретацию как самозакрытой структуры вечного флюгера, стрелки компаса, повернутой на этот отпечаток на этот набор ничтойности квалиа, ведь любая инициация разворота от бытия, представленного как «когито» неизбежно утыкается в ничто. Набор «квалиа» окружен ничто в котором слился\мерещатся и Абсолют, и «эго», и эфемерность самого вариативного набора «квалиа» (отсюда «растут уши» констатации интенции сознания на объект). 
        Одномоментно становится ясной и загадоШная неуловимость эксклюзива «эго», ведь онтологический момент «эго» тождественен абсолюту ничто, единственному и эксклюзивному в своём роде, а «эго» есть его онтический переемник. Становится предельно ясными так же солипсистские мечтания об онтическом одиночестве субъекта (от «ужаса и тягот»  которого, как такового, надеюсь, никто ещё не сошел с ума), как онтического выражения одиночества и единственности Абсолюта (к факту которого мы весьма терпимо относимся, ведь «на чужом горбу все беды нипочем»).

       Но, квалиа легко представима\подставима как структура сугубо тотальная (возьмите идеализм любого из направлений, в которых интенция оказалась недопустимо спутанной с  субстанцией!), т.е. и трансценденция её (как бытийного объекта), как в данном случае усмотрения мысли\ощущения, при нулевой толщине ((это мысли-то «нулевая толщина» - выражение курам на смех. Наверное здесь надо иметь в виду под толщиной аспект конкретного, который представляет собой суперпозиционный минимум (не абсолютный!, ведь конкретика представленная как реальность бытия, любой её фронт и элемент\феномен, есть онтическая матрица, подверженная диссипации\ничтожению. Общий смысл конкретного и заключен  в этой «нулевой толщине» как единичный вариант суперпозиции онтологически данный как ничто, онтически-муляжированный – как некая бытийная единица, «копейка\полушка» дискретности приведенной реальности), опосредуемый, как минимум, опцией муляжирования, самоидентификации любого типажа «бытия в себе», самопоиск себя, порядок предустановленной неизбежности любого «бытия в себе»)) тоже сугубое ничто, хотя, казалось бы, субъект удостоверяет достоверно её бытологию в красках, объемах и прочих психо-физических выстройках составляющих тканый полог бытия (удостоверяет актуально, т.е. из середины\неполноты своей темпорализованной судьбы, причем, зная, что добром достоверности, в своём смертном итоге, это не закончится). Удостоверяет для себя наиболее внушительным и достоверным образом, оплачивая это ресторанное меню фактом невозможности передачи\дележки такого искуса некой другой\подразумеваемой субъективности.
         В этом перекрестном с солипсизмом сознания факте, раскрывается вся природа бытия как сугубого сущностного, онтологического отсутствия, раскрывается даже без подтверждающего аппелирования  к инструментарию формативов целостности. 

         В образе квалиа, заключена та же фактура методики  уплощения (см.п.2), которая рассказывает нам  на ночь о том, как след\(отпечаток квалиа) нулевой толщины своего естества, в заключительном испрашивании его как солипсизма – что он (солипсизм) «есьм и откуда», онтологически срывается как в пропасть\бездну в неопределенность, а именно - в сугубо точечную диссипацию ((в которой, в естественном, живом  понимании утрачены даже виды на пласкатизм живого, вынутое\изьятое из среды которого оно есть «зомби» утратившее  «бытие для себя» своего феноменального содержания, каким - то образом превращение его в ничем не замещаемую, из-за нехватки элементивной базы выстройки структуры дуальности (а на основе иной она, как таковая, невозможна), окаменелость предметива. Какие уж тут квалиа?, - одно «живое и ходячее» ничто.)), взаимо-слиянная сущность каждой из которых, как облик,  выявляющий механерику и порядки вещей сугубого Ничто, надеюсь под общие аплодисменты, с успехом раскрыты выше. 

       Таким образом квалиа это та же избыточность «лишняя буква\фраза»\ «опечатка» в тексте объективированного\независимого бытия.  Это некая опережающая в бытийной выстройке тотального времени (без «никого и ничего» времени нет, нет его специфического зрителя в лицах предметов и сознания), которое в свою очередь опережает избыточность движения\изменения, которое опережает\надлежит бытийной избыточности «бытия в себе» статике неопределенной длящести  предметива. 
       Таким образом, несомненно, есть и более весомые степени над-лежания чем квалиа, так же легко  представимы и более низшие. Что есть они? ………

 

        … Т.е., онтологически, трансценденция эта иллюзорная и мнимая, ибо есть по существу своему такого же рода трансценденция, которая в нашем случае есть и сама любая смертная мысль\впечатление\ощущение, скребущиеяся под черепной коробкой в соответствии с требованиями предустановленности, неумолимо заложенные   онтологическим эфемероном-хозяином как единичная и единственная в своём роде судьба конкретного сознания. 
         Правда, как справедливо говорилось во « введении», в силу работы актуального механизма «эфемеронного передразнивания» эта единственная единичность эфемеронно дублирована в актуальном бытии бессчетное число раз, если  учитывать их неуёмно  спонтанирующие количества в актуальной диссипации исполняемые физическим пространством и временем.

        Интересно, что изложенный тут метафизический тренд легко проследить фактично, взяв в качестве матрицы любой предмет, эфемеронное суперпозиционное наполнение которого дает возможность каждому, мысленно-инструментально, разглядеть все мои утверждения в виде неоспоримого факта, разглядеть, для вникновенного уразумения, разумеется с легкими\несущественными  поправками на факт рассмотрения в условиях актуального пространства, т.е. с корелляцией на актуальный пласкатизм сознания. 

        Да и не только разглядеть, но и перенести дело в формат практического доказательства, изготовив из матрицы какой-нибудь нужный в хозяйстве новый предмет, т.е. обналичить\актуализировать один из эфемеронов бедолаги-предмета\заготовки актуально затратившись естественно, ведь по другому, в «квази-законопослушном мире лишенном  сказочных чудес», т.е. в нашем бытии, не бывает (говорят же, что «без труда не вытащить и рыбки из пруда». Хотя и это только лишь лотерея.).  Для понимания эфемерономонизма нужно попытаться оживить\освежить косные\обыденные и затасканные каждодневные моменты и события присущие  нашему существованию, превратить их невзрачную рутину\суету  в блистательное доказательство эфемеронной достоверности бытия.   
 
       ((Дела нисколько не меняет и онтичный ход «от противного», т.е. сотворение новой вещи\события «вскладчину». Методологически менее доходчиво, но эфемеронный этикет и регламент полностью сохраняется (дом возведенный из кирпичей -  та же эфемеронная матрица текстов мысли. Созидаемая матрица\предметив  изящно проглатывает за горизонт собственного чрева части-предметивы (кирпичи), которые исчезают целиком или частично, подтверждая красоту эфемеронного эксклюзива миропорядка. Тонкости данных онтических процедур, связность их компонентов: движения, затраты, смыслы, детали\части и т.п.,  найдут своё развернутое отражение в последующих главах и книгах посвящаемых эфемеронной концепции.))  

 

 

       …Выходит, в чистоте своей  выше постигнутой\достигнутой  прозрачности\дистилляции и, по сути своей, и чистое сознание и Абсолют ничто, как единородные компоненты\слиянты некого единого, имеют (сугубо в частном случае единичности нашего конкретного бытия, ибо грезятся и иные) идентичную структуру\систему видения (а точнее – закрытости в виде иллюзии\недоумения бытия).   Имеют, так сказать, одни и те же, общие\ «слившиеся в, единое око двуликого Януса,  глаза»\тактильность\слух, одинаково выгнуты\отпечатаны как «след» абсолютного своего некого взаимодействия (единый и единственный отпечаток взаимодействия в виде того или иного варианта\набора\пестроты квалиа), след\знак обладания бытием. Не хочется говорить пошлости об антимире, но аннигиляция сторон единой медали бытия потрясает его до Ничто, даже в эпистолярных рамках  дилеммы.  

        Это особо острый момент моего повествования, ибо актуальное\живое сознание видит\ощущает\чувствует не фасадными огранами , а ЗРИМОСТЬЮ\ТАКТИЛЬНОСТЬЮ, как моментом\стадией судьбы, подтверждаемой следующим этапом объяснения существования объективированного феномена реальных глаз\ушей\ноздрей\мозга\ рецепторов. На деле  любой  постигает такой характер восприятия, ведь сновидение на пиках своей инаковости и есть чистая зримость, зримость ночи самоосвещаемая оживляющим светом эфемеронной структуры сознания, неполноты самого ничто. Сновидение это чистота первичности квалиа.    

         Диссипация\разделение\соседствование с раскрытием когито\бытия  инструментом,  в качестве которого выступает время. 
      Взаимозавязаны они единородной и одинаковой неполнотой всего такого же в той же степени допустимого в рамках данной матрицы (доказано-понятной в бытийно-мировом аспекте сущности всякого конкретствующего, и, неполнотой ничто, мерещащейся за попыткой онтологической абсолютизации бытия). 
       Точно так же, как в онтике бытия обнаруживается атомная унификация тел  (и глубиннее, к примеру, струнная), точно такие же формативы квалиа громоздятся, как отпечатки и срезы тела отсутствия\ничто. 
        А полноценно и целостно  спроецировать фрагментарно, что атом, что преон, что струну со всеми присущими им функциями на элементивную базу любого предмета актуальности, или в пустом пространстве для субъекта не представляет особого труда. Труды эти лишь обнаружат предустановленные эфемероны, т.е. факт который автор считает безусловно доказанным и очевидным. (Но это тема другого романа с собственным дилетантством, а кто не считает себя хоть чуточку дилетантом – пусть первый бросит в меня камень.).
        И ведь это не выдумка уже, а раскрывшийся факт эфемероноидного аргумента! Вот такая эфемеронология.

        Поистине сакрально значение\идея «отпечатка» в парадигме «кто на кого наступил\нажал» (ментально-полагающий и сопутствующие опции - силовую причастность, силу, бытность которой осталась в прошлом, т.е. в ничто настоящего). 
        Отпечаток\посредник сам по себе, как состоявшийся факт предустановленности (ибо неизбежен в расшивке подразумевания «всего» уже без всякого предсопровождения некой силы, как компоненты бытийного события\процессуальности, конкретика которой есть любая мысль\ощущение\перцепция), т.е. уже без учета сторон осуществлявших (скажем, наблюдатель и объект наблюдения) сам этот момент «кто на кого», есть (отпечаток) бестелесный контур равносоотнесенный и к своему бытию в составе некого онтического миропорядка, и, к своему же ничто (состав абсолютности), как контур\срез\отпечаток прозябающий (в отсутствии сторон) в небытии своей бестелесности. 
       Важно понять и факт того, что отпечаток, как неполнота ничто, индифферентен к вопрошанию о своей причине, ибо предустановлен. (Тогда какую же причину  мы испрашиваем с мира бытия сплошь состоящего из текстов и отпечатков.).    

        Относительную\соотносительную, чисто знаковую бытийность\телесность отпечаток приобретает только как нутрь подобной себе эфемеронной системы практической извлеченности дуального мира наблюдатель-наблюдаемое, в котором его деятельные компоненты-жители\объекты этого мира, в своей целостности, темпоральны\тленны\«столь же бестелесны» - вот и судите о бытологической цене и весе этого отпечатка. 
        Не забываем, что бытие в себе и для себя «когито» приподносится здесь, как структура, планы и перспективы конкретики которой, с обеих своих сторон ограничены опцией степени муляжирования (неполноты ничто) ангажированной элементивностью базы своего суперпозиционного основания в функциональной зависимости от той,  или иной эфемеронной привязки привнесенной независимым наблюдателем-демиургом в исполнении соответствующей себе структуры антуража присовокупленной ему реальности (либо осциллятивно, в текстах объективированной казуистики). 
        Наука\физика, в частности,  и осуществляет дрейф этой привязки погружением в структурные глубины физических объектов действуя по вектору к идеальной точке, бесконечного к ней пути. И далее будет погружаться,  пока не вывернется из обязательств «квалийного пласкатизма», после чего уступит место природе совершенно иных оснований, которые можно предугадать,  разглядывая надлежания эфемеронов, подобно тому, как структурно\целостно выстроено надлежание движения эфемерона некого образа предмета в теле своей матрицы, а затем и времени мира этого движения.  

        И, ежели отпечаток этот достаточно сложен\(т.е. элементивен до эмердженции), чтобы иметь в плоскости своего тела некую предустановленно-заложенную двойственность (как неизбежную часть тела «всего») - основу рефлексии, то из корня этого зачатка неизбежно\предустановленно\суперпозиционно произрастают (как один из способов такого произрастания) и все мировые коллизии типа нашего бытия с историей его становления, но онтически-живая целостность которых исчерпывающе заложена в онтологической диссипации каждого своего момента. 

       Отпечаток, как различАние\дуальность, здесь выступает в роли некого описания на неком (неважно каком) языке (тексты предметов нашей реальности, например, в парадигме произведений Свифта) содержащего смыслы в виде системы информационных знаков. А тексты (включая текст нашего бытия) нуля (идеальной точки) Абсолютного  Ничто,  могут быть исполнены только в предустановленности абсолютной бесконечности разнообразия\различАния неполноты эфемеронных составляющих (ведь мы сами же онтически констатируем отсутствие вариантов конкретики бытия и абсурдов. - А их сонмы!).
         Смыслы эти (и речь эта), изначально являются абсолютно целостными, завершенными, мертволежащими, диссипированными, не включенными в темпоральную систему применения мира незавершенной судьбы наблюдателя и, в силу уже только этого, – и судьбы демиурга\(наблюдателя), ибо все изменения, находки и процессия перцептуального\древообразующего  мира бытия теплятся на энергии незаконченности\неполноты судьбы здравствующего субъекта-акцептора.  Но, всякое целое имеет части, некие маленькие карликовые целостности фрактального смысла (например, кадры фильма). Части этого целого перекликаются пассивно-эфемеронно как моменты, избыточная сумма нумерации которых определяет тот или иной вариант темпоральности (пакет разночтения времени в дискрете муляжирования соответствующей конкретной реальности, темп времени).
       И, авторское мнение в который уже раз сводится к тому, что именно это и есть та искомая область, где располагается\сосредоточена фишка всего, что принимается как «живое»,  как незавершенность целостности. Это жизнь «настоящая», вроде и не муляжированная вовсе раз принята в условности настоящего (с позиции условно-нулевой версты нашего бытийного усмотрения), но имеющая и явные зомбированные порядки, а так же, что тождественно, порядки завершения и умирания, да к тому же имеет\обнаруживает метку   и суперпозиционные факты очевидного размывания конкретики и однозначия микромира в горизонте собственной онтики. 

        Его «отпечаточная» бестелесность (равноправная с ничто, ибо толщина этой субтильности без всякого сомнения, как с блеском было показано ранее, есть горячий нуль) способна уцепить\родить только мысль абстрагирующего сознания, придавая ему материологическую, то бишь понятную весомость отпечатка подошвы башмака, выступающая пока (пока, - до прояснения и его сущности как целостного) в этом амплуа как некий функционал\инструмент.

       Без обиняков же, без  абстрагирующих  реверансов и башмаков - это чистое ничто, и это столь же  чистое, без объективационных наворотов, перцептуальное бытие («моё-твоё» сознание, либо его, сознания исчерпывающее содержание – кому как нравится назвать то, что едино, то, что есть неразделяемый «отпечаток\посредник»). 
       Это тот самый «эфемерон» в своей голодраной интимности актуального отсутствия. 

 

 

Глава 19    СОЗНАНИЕ – КВАЛИА – ОТПЕЧАТОК (мы понимаем, что отпечатков может быть много), и их онтологическая калибровка.

       В «под-одетом\затененном виде» смешения пестроты качеств (вес, цвет, смысл и т.п.) эфемерон предстает перед нашим взором с одной стороны, - как исчерпывающая идентичность, как материальный мир в неразделимом потоке предметов, действий, событий  его сугубой конкретики единого, целостного произношения\варианта, его, мира, предметность и событийность с компонентой субъективного (как бы его вторичного). С другой стороны предстает (являясь и условной матрицей) как пространственно и темпорально диссипированный мир феноменального разнообразия предметов, явлений, чувств, мыслей, смыслов, башмаков, следов от башмаков, пространств. 
        Мир, в котором бытие размещается в статике, в статических феноменах настоящего времени (неопределенность длящести, постигаемая в соотносительных порядках времени. На  плавание этой «длящести», из которой куётся полнота пакетов всяческих времён в формате\океане неопределенности, в любом случае, предустановленно-истребован элементивный массив несопоставимо бо'льший в сравнении с любыми актуальными\онтическими примерами. Но, мы не сомневаемся -  Абсолют абсолютно щедр.) размещается в виде феноменов ответственных за причинно-следственную показуху мировой казуальности (ничтойность прошлого времени, прошлое, как модус однозначности времени, как фейк конкретики бывшего, но ушедшего) и как суперпозиционная свобода предустановленного выбора дальнейшего бытия (ипостась будущего).
 

           Этот момент тотального качества  подобен тому, одиозному и повседневному, что многие актуальные эфемеронные матрицы, к примеру вещи предметы, наиболее удобные в качестве проведения доходчивого эфемеронного анализа, имею свою внешность как сумму определяющих их качеств –форму, окрас, звучание, запах, вес, чувства и т.п. Но эта внешность сама по себе есть предельный, скомпонованный, поли-качественный эфемерон\избыточность (коих мы называем предметами, вещами) в состоянии деятельного контактирования (в экспликации всяческого вида суммы сфокусированной на данный предметив процессуальности, волокна её темпов, обнаженности, и т.п. определителей-конкретизаторов ) в круге других, раскрытых тоже как объекты и вещи мира эфемеронами, в границах и рамках которого имеет место суперпозиция исчерпывающей полноты эфемеронной локализации  объектуры «бытия в себе» взятой матрицы, доступ и связь с которыми открыт для желающего их увидеть, потрогать, понюхать воочию, только через актуальную перспективу, только через некие актуальные затраты включающие как –то: мысленные поиски в качестве некого проекта и оценки ограничений свободы (что можно и, можно ли изготовить из рассматриваемой заготовки\события), затем принятие осознаваемого\мысленного решения и, далее, может следовать этап самого изготовления сопровождающегося актуальными затратами, онтической энергией, различными расходами получающих свой итожащий эквивалент и унификацию через параметроид расходования судьбы. 

       К слову сказать, в   частности - и атомы предмета смело можно считать за сугубые эфемероны, ведь представление о них как о некой особлИво-реальной компоненте тела, та же «только мысль» наличествующая на научно-практических основаниях в многочисленных проекциях опытного обоснования, в фото, в экспериментуре, нескончаемый хвост которых затеняет собой факт ничтойности нутри любого предмета и феномена бытия (да и самого бытия). 
       Любого вида фиксация «реальности» атомов тела есть эпифеномен срабатывания цепочки прав объективации, ментальности, привычек, сложной мифологизации структуры сознания субъекта отстраненной в технические возможности объективированной практики проверок. Разными путями-дорогами познается, что «всё есть ничто», но познается всеми (язык познания только разный – от философских книжных «нравоучений», до похоронной печали). 

       Эфемеронный путь, прям, короток и лапидарен, многочисленные другие пугливо-отвергающие пути к его идее и  смыслам, умещаются в тленной, неотрицаемой никем, природе актуальности, витиеват, болотист, замудрящь. Онтологически, никаких атомов внутри тел нет (но есть чисто знаковая\многозначная спонтанная, онтологически-предустановленная готовность тела\поля\пространства к такого рода опытно-объективированной многоплановой онтической показухе-раскадровке, ибо  - вариант своего  пакета\матрицы), поскольку на тех же ровно основаниях нет и самого тела, которое видит (то бишь производит знакомый опытный акт опытного постижения объективации собственных квалиа) это тело (какое-то отмеренное судьбой\эфемероном время) вполне смертный глаз (ох! да и удержалась  ли луна там, на небе когда я моргнул\помер?).
 
      При этом затраты и действия эти, связанные с реальным извлечением эфемеронов на свет Божий,  тоже есть актуальная кондукция соответствующих достаточно фейковых\пустых в самих себе абстрактивов (энергия, силы,  движение и пр., онтически раздвоенных на парнослагаемые ощущения –заботу, интерес, ожидание, тревогу, надежду, усталость, боль\радость  и т.п. ), т.е. те же, связанные с «процессом изготовления» вещи из заготовки, по существу своему тоже те же предметивы широкого понимания, совокупность которых, их текстовые\вербальные, их материально объективированные формативы,  также,  онтологически подаются «на гора» из суперпозиции, как вариант принадлежащий этой же суперпозиции, подаются в мир бытия совершенно так сказать бесплатно, энергетически беззатратно для подтверждающей игры иллюзии бытия в нотах его энегетической и атомической буффонады, предустановленно подаются достаточно тленно из своей вечной готовности в доступности «всего». 
      Так выглядит\мыслится природа  уплощения иллюзии бытия и онтологическая процессура действа параметра сцены актуального бытия.
 
       Короче, любой актуальный процесс его компонентов и его результаты, строятся порой делами незамысловатыми и обыденными, порою эпохальными, но на их осуществление всегда растрачивается главный и единственно-реальный капитал субъекта и его бытия – время\куски его целостной судьбы. (Почему в единственном числе субъект и рядом «эпохальное», да потому, что речь канализирована в строгом проективате солипсистской перцептуры.).

         А целостность судьбы это то, из чего исчерпывающе состоит сплошность жизни того или иного (?)  субъекта, т.е. это совокупность всех её элементов в степени предельной онтической диссипации и дробления (т.е. в сумме - без изъятия ЛЮБОЙ мелочи жизни, размытости, тонкости, ньюанса – но об этом подробнее в позициях о том, что такое «реальность»), которые вообще возможны для осуществления конкретного, то бишь единичного исполнения в условиях той  реальности, которая является местом обитания судьбо-носителя. 
         Ориентируя смысл, скажу, в частном отношении к объективату физикалистского типа, - диссипация это минимально-возможная конкретика, это поле размерности где-то, по словам ученых ,10 в минус 33 см, далее, в соответствии с постоянной Планка и академическими доводами Гейзенберга.  Диссипация упрямо вышагивающая все шире и всё размашистее в физическую (-ли только?) неопределенность. 
 
       Узнаете? – Речь идет тоже о эфемероне в середине  пустого зала которого (т.е., без соглятадайства стороннего наблюдателя – если речь об онтологии) много чего происходит и осуществляется, ибо эфемерон этот с актуальной точки зрения\представления (может\должен только совпасть – в этом суть его «движения», уловленная, ополовиненно, Эвереттом) таков, что навязано\сочиненно отражает структуры темпорального, структуры длящести, бытийные структуры типа «бытие в себе для себя и для другого». 
       И эфемерон этот включает всю перцепцию (и теперь уже, после проведенного уплотнительного уплощения, исключительно только её!) заключенной в него целостности субъекта (лучше сказать отражаемой им\(в нем) целостностью субъекта), единичность его варианта в суперпозиции  абсолютной матрицы.
 
        Перцепция (в варианте усмотрения в качестве вторичности\производной  объективированной актуальности\бытийности)   взятая как исполненная завершенность и целостность, как онтологическая своя проекция, уплощает объективацию до степени в которой сама превращается в некую столь же обесцененную первичность (идеализм, солипсизм), но смерть\завершение и эту уплощенность диссипирует до точечности совпадая, говоря  в актуальном выражении, с ничто (и в таком же качестве, между прочим, высматривается и каждая континуально-дискретная точка судьбы). 

         Так, со скрипом, становится понятна природа той матрицы, в телесах которой локализована целостность судьбы субъекта и подлинного, но во всем подневольного демиурга мира бытия в расшивке «когито». 
          Это матрица Абсолютного ничто, абсолютного отсутствия, ибо целостность любого общемирового пошиба, как мы все знаем, помним и свято верим,  рамирована ничто (в случае веры бесконечно-бытийного плана, мы так же продолжаем свято верить в то, что актуально-бесконечное ушито по бокам в каждой точке своей линии, плоскости, N-мерности, ибо за пределами таковой можем транзитивно зрить\полагать и иное, столь же «не ничтойное»). 
 
      Они (квалиа, они же – некие, но надеюсь, продуктивно понятые «отпечатки», правда без башмаков, башмаки здесь и сами уже только такие же отпечатки отпечатка мировой пестроты, сиречь –онтологической пестроты неопределенности), есть  наше\моё ближайшее принятое в наивности «когито» за бытийное (т.е.в сугубом смысле Абсолюта!), но, и рассмотренные\взятые в отношении онтологического ничто  –  поля и буераки их совокупностей, есть и его ближайшее, такая же его родня, как и для нас, осознающих актуально данность этого факта (считать ли осознанием целостность эфемеронного соответствия\передразнивания второй стороны отпечатка, - вопрос риторический, не более. Обе физии осознания онтологически неразделенно-слиты, ибо есьм «пленка нулевой толщины»).

       И кроме «этого ничто», ничего-то они более не закрывают и не отделяют, материалистическим манером от ненаполненности, от ничто сознания сознающего отпечатки своего содержимого, либо, опять таки, кому какой образ более привлекателен, - наполненность\ненаполненность, как пестрота призраков-отпечатков и есть сознание, и есть, исчерпывающе, это «сознающее», его личность и его «я» (разговор об одном и том же, только на двух разнящихся идеологически языках с персоналией переводчика - автора). 
       А совокупие объективационной пустоты элементов\феноменов содержимого вытекающее в действо\процессуальность бытийной коллизии ответственной за исполнение статики тех или иных качеств участников бытологического сборища,  и есть тот упомянутый выше неловкий\неудачный  образ «корзины» в подразумении чистого сознания.
  
       С этого момента вопрос, что есть квалиа,  находит свои ответы (на примере цветового ощущения) будучи  перенесенным\адресованным в рамки следующей авторской статьи «Константа скорости света и её метафизическая кулинария». Статья о роли этой общеизвестной константы в формации той данности,  в которой сознание лицезреет перцетуальный текст собственного бытия.  
 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

         В порядке уяснения, следует иметь в виду, что тематика дуальности не является чем-то привилегированным в системе ничто, где иерархия зачеркнута в принципе. Находясь равным образом в каждой континуальной точке эфемеронной среды, дуальность вовсе не сводит ситуацию к ситуации «занятости\исчерпывающей использованности» этой точки. Нет, точка (являясь тождеством\символом абсолютной бесконечности ничто) равным образом концентрирует в себе и любые иные неизвестные нам (недоступные в силу затеняющей природы дуальности и бытия и как следствие природы сознания) метафизические принципы и основания. Более того, в тренде игры своего эпидемического распространения в недрах матрицы-основы, дуальность становится и модулирующим фактором онтического многообразия\опредмечивания онтического бытия.
       Мы ведь знаем\представляем рисунок по которому все направления и совокупности этих иллюзивных направлений ведущих из точки абсолютно равноправны и одинаково избыточны этой точке в прямом, онтическом смысле. 
        С онтологической позиции, как позиции абсолютной, это пространство и все предустановленные в его суперпозиции тела, образы и событийные ленты, в итоге своего континуального основания  состоят из таких же точек. А ведь  абсолютное (как целостность!) не терпит никакого реального соседства в силу, в критериях своей абсолютИВности, составляя\оставляя необходимость\неизбежность и возможность только параду онтической\бытологической  ИЛЛЮЗИИ презентующую только статус неполноты Абсолютного ничто. Это реализация его собственной ипостаси - состоятельность быть альфой и омегой «всего»,  да и саму эту ипостась,  реализовывать столь же иллюзорно, т.е. только как  слияние безбрежности нулей точки в нуль,  т.е. реализовывать в качествах своей же ничтойной плоти. 
        В этой картине избыточной мнимости предустановленно, т.е. суперпозиционно, заложены все  потенциалы эмерджентных отношений и основания бесконечных направлений\потенций выраженных в зигзагах\плоскостях\поверхностях\точках событий и предметов «когито» любого разлива  - сознания человека, бактериального коловращения, отпечатка на\от камне\-я  и т.п.  (весьма скромный пример - смысловые богатства чистого листа бумаги). 

         Избыточность  - это мнимый конкремент абсолютных\идеальных точек, дозволяющий любые онтические аберрации неполноты\(частей этого мнимого конкремента), т.е. дозволяющищий  конкретные\бытологические миры, на языках мнимости\движений которых произносится (кроме всего прочего) заветное  слово перцептуального мира «когито». 
          Подчеркивающее - мнимый конкремент, потому, что наиболее сущностным\онтологическим образом Абсолют – тождественный образ «ВСЕГО», не претерпевает радости соседства, это сугубая единичность и единственность (повторяющаяся всякий раз в эксклюзивности любого его эфемерона, стабилизирующая рамки\границы\бытие\целостность этого любого эфемерона),  зачеркивающая онтическую дубликативность\повторения (повторение Абсолюта, идеальных точек, как их множества ), ибо хватает с лихвой на это «ВСЁ»   пространства его неопределенности простирающегося (в онтическом понимании мнимого же, т.е. зыбкого\смертного\темпорализованного  наблюдателя-демиурга) от нуля идеальной точки,  до запределья Абсолютной бесконечности и вечности; т.е. неопределенности, в пределах которой возможны только мнимость, иллюзорность и абсолютно бесперспективные мечты об абсолютном бытии, как о некой навсегда перечеркнутой, недопустимой избыточности какого-либо надстояния\рядополагания над\с Абсолютом отсутствия.      

        Онтическое бытие идеальной точки,  которая и всякая есть образ\презентация Абсолютного ничто, и составляет геометрию неполноты этого отсутствия, ведь в любом объекте этой избыточности мы разглядим,  вглядываясь и изучая,  только одно абсолютное изначальное ядро – идеальную точку абсолютного отсутствия, «внутри» которой скрываются все её онтические\мнимые\преходящие  возможности,  как некая неполнота всяческих возможностей, как отношения\игра\демиургия неполноты выраженная\сублимированная в данности\содержании некого «когито», в веере направлений её, воображаемого онтически, пространства, её за-зеркального\мнимого пространства, исчерпывающе состоящего только из её континуальных дубликативных повторений, отражающих величайшую бесконечность мира  «ничтойного всего» этой абсолютной точки. 

        Вот два зеркала: -  ничто и  иллюзия его неполноты. Они параллельны\противопоставлены друг другу (хотя и «круглЫИ») как структура дуальности в каком бы витиеватом пространстве их не обустроило собственное провидение и, они оба создают иллюзию вечного, осцилятивного простирания собственных ничтойных отражений порождающих в неполноте своей как мелочь, пОходя и невзначай, ту или иную разновидность реального «в себе и для себя» онтического\конкретного бытия (другим этот феномен и не бывает), предстоящего в собственной трансцендирующей субъективности самонаблюдения как непосредственно-первое\исходное и абсолютно-ближайшее, предстоящего  как данность истины максимальной реальности.  
         С другой стороны этого подхода, - любая даже неимоверной сложности\затененности конкретная объектура точечной составленности (ложка, вилка, космос, полет на Луну, симпозиум, матч, ДНК, время, восхищенность – т.е., чего бы из нашего онтического арсенала мы не взяли) есть неполнота мнимых возможностей онтических дубликативов этой точки, есть безусловный муляж возможностей этой точки, если б её (этих точек) могло б быть достаточно много (см. материалистическую «атомистику – мистику элементивной мистификации души» в красках догмы абсолютного бытия).  
        Вот такой схоластический барьер и терминологическое упорядочение удостоверяет заключение очередной главы моего  повествования «ни о чем».