метаморфозы бесполого Тела

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
Философская антропология

Ничего так не боится человек, как непонятного прикосновения. Когда случайно дотрагиваешься до чего-то, хочется увидеть, хочется узнать или по крайней мере догадаться, что это. Человек всегда старается избегать чужеродного прикосновения. Внезапное касание ночью или вообще в темноте может сделать этот страх паническим. Даже одежда не обеспечивает достаточной безопасности: ее так легко разорвать, так легко добраться до твоей голой, гладкой, беззащитной плоти.
Эта боязнь прикосновения побуждает людей всячески отгораживаться от окружающих. Они запираются в домах, куда никто не имеет нрава ступить, и лишь IBM чувствуют себя в относительной безопасности. Взломщика боятся не только потому, что он может ограбить, страшно, что кто-то внезапно, неожиданно схватит тебя из темноты. Рука с огромными когтями обычный символ этого страха. Отсюда во многом двойственный смысл немецкого слова angreifen. Оно может означать и безобидное прикосновение, и опасное нападение, причем в первом значении всегда присутствует опенок второго. Основное же значение существительного Angriff уже исключительно отрицательное: нападение, атака.
Нежелание с кем-либо соприкоснуться сказывается и на нашем поведении среди других. Характер наших движений на улице, в толпе, в ресторанах, в поездах и автобусах во многом определяется этим страхом. Даже когда мы оказываемся совсем рядом с другими людьми, ясно их видим и прекрасно знаем, кто это, мы по возможности избегаем соприкосновений. Коли же, напротив, мы рады коснуться кого-то, значит, этот человек оказался нам просто приятен, и сближение происходит по нашей инициативе.
Быстрота, с какой мы извиняемся, нечаянно кого-то задев, напряженность, с какой обычно ждешь извинения, резкая и подчас не только словесная реакция, если его не последует, неприязнь и враждебность, которую испытываешь к "злоумышленнику", даже когда не думаешь, что у него и впрямь были дурные намерения, весь этот сложный клубок чувств вокруг чужеродного прикосновения, вся эта крайняя раздражительность, возбудимость свидетельствуют о том, что здесь оказывается задето что-то затаенное в самой глубине души, что-то вечно недремлющее и коварное, что-то никогда не покидающее человека, однажды установившего границы своей личности. Такого рода страх может лишить и сна, во время которого ты еще беззащитней.
Освободить человека от этого страха перед прикосновением способна лишь масса. Только в ней страх переходит в свою противоположность. Для этою нужна плотная масса, когда тела прижаты друг к другу, плотная и но своему внутреннему состоянию, то есть когда даже не обращаешь внимания, что тебя кто-то "теснит". Стоит однажды ощутить себя частицей массы, как перестаешь бояться ее прикосновения. Здесь в идеальном случае вес равны. Теряют значение все различия, в том числе и различие пола. Здесь, сдавливая другого, сдавливаешь сам себя, чувствуя его, чувствуешь себя самого. Вес вдруг начинает происходить как бы внутри одного тела. Видимо, это одна из причин, почему массе присуще стремление сплачиваться тесней: в основе его желание как можно в большей степени освободить каждого в отдельности от страха прикосновения. Чем плотней люди прижаты друг к другу, тем сильней в них чувство, что они не боятся друг друга. Этот переход боями прикосновения в другое, качество свойство массы. Облегчение, которое в ней начинаешь испытывать и о котором еще пойдет речь в другой связи, становится наиболее ощутимо при самой большой ее плотности.
Открытая и закрытая масса
Масса, вдруг возникающая там, где только что ничего не было, явление столь же загадочное, сколь и универсальное. Стояли, допустим, вместе несколько человек, пять, десять, от силы двенадцать, не больше. Не было никаких объявлений, никто ничего не ждал. И вдруг все уже черно от людей. Они стекаются сюда отовсюду, как будто движение по улицам стало односторонним. Многие понятия не имеют, что случилось, спроси их об атом они не смогут ответить; и все-таки они спешат присоединиться к толпе. Их движению присуща решительность, свидетельствующая отнюдь не о простом любопытстве. Можно сказать, что движение одного оказывается заразительным для другою, но дело не только в этом: у них есть цель. Она появилась прежде, чем они это осознали; цель самое черное место, место, где собралось больше всего людей.
Об этой ярко выраженной форме спонтанной массы следует кое-что сказать. В месте своего возникновения, то есть собственно в своем ядре, она не так уж спонтанна, как кажется. Но в остальном, если не считать пяти, десяти или двенадцати человек, с которых она началась, масса действительно характеризуется этим свойством. Возникнув однажды, она стремится возрастать. Стремление к росту первое и главнейшее свойство массы. Она готова захватить каждого, кого только можно. Всякий, имеющий облик человеческого существа, может к ней примкнуть. Естественная масса есть открытая масса: для ее роста вообще не существует никаких границ. Она не признает домов, дверей и замков; ей подозрительны те, кто от нее запирается. Слово "открытая" здесь следует понимать во всех смыслах, она такова всюду и во всех направлениях. Открытая масса существует, покуда она растет. Как только рост прекращается, начинается ее распад.
Ибо распадается масса так же внезапно, как возникает. В этой своей спонтанной форме она образование чувствительное. Открытость, позволяющая ей расти, одновременно опасна для нее. Предчувствие грозящего распада всегда присутствует в ней. Она пытается избежать его, стараясь быстрее расти. Она вбирает в себя всех, кого только можно, по, когда никого больше не остается, распад становится неизбежным.
Противоположностью открытой массе, которая может расти до бесконечности, которая есть повсюду и именно потому претендует на универсальность, является закрытая масса.
Эта отказывается от роста, для нее самое главное устойчивость. Её примечательная черта наличие границы. Закрытая масса держится стойко. Она создает для себя место, где обособляется; есть как бы предназначенное ей пространство, которое она должна заполнить. Его можно сравнить с сосудом, куда наливается жидкость: известно, сколько жидкости войдет в этот сосуд. Доступ на ее территорию ограничен, туда не попадешь так просто. Границы уважаются. Эти границы могут быть каменными, в виде крепких стен. Может быть установлен особый акт приема, может существовать определенный взнос для входа. Когда пространство оказывается заполнено достаточно плотно, туда никто больше не допускается. Если какая-то часть желающих осталась за его пределами, в расчет всегда берется лишь плотная масса внутри закрытого пространства, остальные не считаются принадлежащими к ней всерьез.
Граница препятствует нерегулируемому приросту, но она затрудняет и замедляет также возможность распада. Теряя в росте, масса соответственно приобретает в устойчивости. Она защищена от внешних воздействии, которые могут бить для нее враждебны и опасны. Но особенно много значит для нес возможность повторения. Перспектива собираться вновь и вновь всякий раз позволяет массе избежать распада. Ее ждет какое-то здание, оно существует специально ради нес, и, покуда оно существует, масса будет собираться здесь и впредь. Это пространство принадлежит ей даже во время отлива, и в своей пустоте оно предвещает время прилива.
Разрядка
Важнейший процесс происходящий внутри массы, разрядка. До неё массы в co6cтвенном смысле слова еще не существует, по-настоящему се создает разрядка. Это миг, когда все принадлежащие к ней отбрасывают различия и чувствуют себя равными.
Имеются в виду прежде всего обусловленные внешне должностные, социальные, имущественные различия. Каждый по отдельности человек обычно очень хорошо их чувствует. Они тяжело его гнетут, поневоле и неизбежно разъединяют людей. Человек, занимающий определенное, надежное место, чувствует себя вправе никого к себе близко не подпускать. Он стоит, выразительный, полный уважения к себе, словно ветряная мельница среди просторной равнины; до следующей мельницы далеко, между ними пустое пространство. Вся известная ему жизнь основана на чувстве дистанции; дом, которым он владеет и в котором запирается, должность, которую он занимает, положение, к которому он стремится, все служит тому, чтобы укрепить и увеличить расстояние между ним и другим. Свобода какого-либо более глубокого движения от человека к человеку ограниченна. Вес порывы, все ответные попытки иссякают, как в пустыне. Никому не дано приблизиться к другому, никому не дано сравняться с другим. Прочно утвердившиеся иерархии в любой области жизни не позволяют никому дотянуться до более высокого уровня или опуститься на более низкий, разве что чисто внешне. В разных обществах соотношения этих дистанций между людьми бывают различными. В некоторых решающую роль играет происхождение, в других род занятий или имущественное положение.
Здесь не место подробно характеризовать яти субординации. Важно отметить, что они существуют повсюду, повсюду осознаются и решающим образом определяют отношения между людьми. Удовольствие занимать в иерархии более высокое положение не компенсирует утраты в свободе движения. Застывший и мрачный, человек стоит на отдалении от других. Па его плечах тяжкий груз, и он не может сдвинуться с места. Он забывает, что сам взвалил ату тяжесть на себя, и мечтает от нее освободиться. Но как ему это сделать? Что бы он ни решил, как бы ни старался, он живет среди других, которые сведут вес его усилия на нет. Пока они сами продолжают соблюдать дистанцию, ему не приблизиться к ним ни на шаг.
Освободиться oт этого сознания дистанции можно лишь сообща. Именно это и происходит в массе. Разрядка позволяет отбросить все различия и почувствовать себя равными. В тесноте, когда между людьми уже нет расстояния, когда тело прижато к телу, каждый ощущает другого как самого себя. Облегчение от этого огромно. Ради этого счастливого мгновения, когда никто не чувствует себя больше, лучше другого, люди соединяются в массу.
По миг разрядки, столь желанный и столь счастливый, таит в себе и свои опасности. Уязвима главная иллюзия, которую он порождает: ведь люди, вдруг ощутившие себя равными, не стали равными взаправду и навсегда. Они возвращаются каждый в свой дом, ложатся спать каждый в свою постель. Каждый сохраняет свое имущество. Никто не отказывается от своего имени. Никто не прогоняет своих родственников. Никто не убегает от своей семьи. Лишь когда дело доходит до действительно серьезных перемен, люди порывают старые связи и вступают в новые. Такого рода союзы, которые по своей природе могут охватить лишь ограниченное число участников и, чтобы обеспечить свою устойчивость, должны устанавливать жесткие правила, я называю кристаллами масс. О них еще будет сказано подробней.
Но сама масса распадается. Она чувствует, что распадется. Она боится распада. Она может сохраниться лишь в том случае, сели процесс разрядки продолжится, если он вовлечет в себя людей, примкнувших к ней. Лишь рост массы дает возможность принадлежащим к ней не возвращаться к грузу своих частных тягот.
Жажда разрушения
О страсти массы к разрушению говорится часто, это первое, что в ней бросается в глаза, и нельзя отрицать, что эту страсть действительно можно наблюдать всюду, в самых разных странах и культурах. Все это констатируют и осуждают, но никто по-настоящему не объясняет.
Больше всего масса любит разрушать дома и предметы. Поскольку имеются в виду чаще всего предметы хрупкие, такие, как оконные стекла, зеркала, горшки, картины, посуда, принято считать, что именно хрупкость предметов побуждает массы их разрушать. Несомненно, шум разрушения, звук разбиваемой посуды, звон оконных стекол немало добавляет к удовольствию от процесса: это мощные звуки новой жизни, крик новорожденного. То, что их легко вызвать, делает их еще более желанными, все кричит на разные голоса, и вещи рукоплещут, звеня. Особенно бывает нужен, очевидно, такого рода шум в самом начале, когда собралось еще не слишком много народа и событий еще мало или вовсе не произошло. Шум сулит приход подкрепления, на нею надеются, в нем видят счастливое предвестие грядущих дел. Но неверно было бы полагать, что решающую роль здесь играет легкость разрушения. Набрасывались и на скульптуры из твердого камня и не успокаивались, покуда не уродовали их до неузнаваемоести. Христиане отбивали головы и руки греческим богам. Реформаторы и революционеры порой низвергали изображения святынь с таких высот, что это бывало небезопасно для жизни, а камень, который пытались разрушить, нередко оказывался таким твердым, что цели удавалось добиться лишь отчасти.
Разрушение произведений искусства, которые что-то изображают, есть разрушение иерархии, которую больше не признают. Атаке подвергаются установленные дистанции, для всех очевидные и общепризнанные. Их прочность соответствует их незыблемости, они существовали издавна, как полагают, испокон веков, стояли прямо и непоколебимо; и невозможно было приблизиться к ним с враждебными намерениями. Теперь они низвергнуты и разбиты на куски. В этом акте осуществилась разрядка.
Но она не всегда заходит так далеко. Обычное разрушение, о котором шла речь вначале, есть не что иное, как атака на всяческие границы. Окна и двери принадлежность домов, они самая уязвимая их часть, ограничивающая внутреннее пространство от внешнею мира. Если разбить двери и окна, дом потеряет свою индивидуальность. Кто угодно и когда угодно может туда войти, ничто и никто внутри не защищены. Но в этих домах обычно прячутся, как считают, люди, пытавшиеся обособиться от массы, ее враги. Теперь то, что их отделяло, разрушено. Между ними и массой нет ничего. Они могут выйти и присоединиться к пей. Можно их заставить сделать это.
Но и это еще не все. Каждый в отдельности человек испытывает чувство, что в массе он выходит за пределы своей личности. Он ощущает облегчение от тою, что утратили силу псе дистанции, заставлявшие его замыкаться в самом себе, отбрасывавшие его назад. Освободившись от этого груза, он чувствует себя свободным, а значит, может преступить собственные границы. То, что произошло с ним, должно произойти также с другими, он ждет подобною от них. Какой-нибудь глиняный горшок раздражает его тем, что это, в сущности, тоже граница. В доме его раздражают закрытые двери. Ритуалы и церемонии, все, что способствует сохранению дистанции, он ощущает как угрозу, и это для нею невыносимо. Повсюду массу пытаются расчленить, вернуть в заранее навязанные пределы. Она ненавидит свои будущие тюрьмы, которые были для нее тюрьмами и прежде. Ничем не прикрытой массе все кажется Бастилией.
Самое впечатляющее из всех разрушительных средств огонь. Он виден издалека и привлекает других. Он разрушает необратимо. После огня ничто не вернется в прежнее состояние. Масса, разжигающая огонь, чувствует, что перед ней не устоит ничто. Пока он распространяется, ее сила растет. Он уничтожает все враждебное ей. Огонь, как еще будет показано, самый мощный символ массы. Как и она, он после всех причиненных им разрушений должен утихнуть.
http://modernlib.ru/books/kanetti_elias/massa_i_vlast/read Канетти. МАССА И ВЛАСТЬ

Связанные материалы Тип
Бесполое Тела Дмитрий Косой Запись
Онтология Тела по Спинозе Дмитрий Косой Запись
Спиноза о сознании Дмитрий Косой Запись
Делёз о бесполом Тела Дмитрий Косой Запись
о назначении философии Дмитрий Косой Запись
феминный мужчина Дмитрий Косой Запись
о коммунизме Дмитрий Косой Запись
Спиноза о предрассудках Дмитрий Косой Запись
о пустоте как высшей реальности Дмитрий Косой Запись
Феминный мужчина о женщине Дмитрий Косой Запись
политик и женское Дмитрий Косой Запись
изобретатели фашизма и антифашизма Дмитрий Косой Запись
государственная измена Дмитрий Косой Запись
современный либерализм Дмитрий Косой Запись
страсти и бесполое Тела Дмитрий Косой Запись
запрос либерализма на "порядок" Дмитрий Косой Запись
женское и мужское Дмитрий Косой Запись
идеология и чиновник Дмитрий Косой Запись
о сближении либерал-фашизма с уголовной сферой Дмитрий Косой Запись
объект сопротивления и сомнения тот ли Дмитрий Косой Запись
Мастер Дмитрий Косой Запись
притчи мудрецов Дмитрий Косой Запись
объект сопротивления маркиза Де Сада Дмитрий Косой Запись
озарения Дмитрий Косой Запись
бесполое религиозного Дмитрий Косой Запись
воля к власти как "стремление к смерти" Дмитрий Косой Запись
о проституции Дмитрий Косой Запись
идеология бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
Спаситель о любви Дмитрий Косой Запись
бесполое о женщине Дмитрий Косой Запись
коммунизм и право Дмитрий Косой Запись
вечная память героям Дмитрий Косой Запись
толпа и политика Дмитрий Косой Запись
диалог и политика Дмитрий Косой Запись
рациональное и иррациональное Дмитрий Косой Запись
об убийстве Немцова Дмитрий Косой Запись
Валери Соланас Дмитрий Косой Запись
Валери Соланас и философия пола Дмитрий Косой Запись
Вейнингер Дмитрий Косой Запись
Каспаров о фашизме Дмитрий Косой Запись
бесполое политики Дмитрий Косой Запись
российская мать Дмитрий Косой Запись
рука всевышнего отечество спасла Дмитрий Косой Запись
Бессмертие Дмитрий Косой Запись
половое и бесполое Дмитрий Косой Запись
о вечно бабьем в русской душе Дмитрий Косой Запись
священное на продажу Дмитрий Косой Запись
фашизм и убийства Дмитрий Косой Запись
Штирнер и Ницше Дмитрий Косой Запись
бесполое в мистическом опыте Дмитрий Косой Запись
диалог о счастье Дмитрий Косой Запись
страх и политика Дмитрий Косой Запись
бесполое в любви Дмитрий Косой Запись
гений Путина Дмитрий Косой Запись
философия бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
феминизм Дмитрий Косой Запись
сердце женщины Дмитрий Косой Запись
ислам. изобретение толпы Дмитрий Косой Запись
эротика бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
утилизация бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
от абсолютного к бесполому Тела Дмитрий Косой Запись
рождение Тела Дмитрий Косой Запись
феномен доноса Дмитрий Косой Запись
кто победил Дмитрий Косой Запись
о не находящих себе места Дмитрий Косой Запись
российское, родное Дмитрий Косой Запись
Шекспир о шизоидном Тела Дмитрий Косой Запись
наконец-то Дмитрий Косой Запись
онтология биополов Дмитрий Косой Запись
страх смерти Дмитрий Косой Запись
нарцисс Дмитрий Косой Запись
компенсации шизоидного Тела Дмитрий Косой Запись
Шпаликов. Человек без прошлого Дмитрий Косой Запись
шизоидное Тела Маркса Дмитрий Косой Запись
семья как представление Дмитрий Косой Запись
христианство и плоть Дмитрий Косой Запись
психология и логика Дмитрий Косой Запись
эпос шизоидного Тела Дмитрий Косой Запись
влияние женщины Дмитрий Косой Запись
наука и религия Дмитрий Косой Запись
объект сопротивления по Фрейду Дмитрий Косой Запись
писатель про любовь Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела по Беккету Дмитрий Косой Запись
пафос Дмитрий Косой Запись
диалог о жизни Дмитрий Косой Запись
гомофобия содома Дмитрий Косой Запись
Единое толпы Дмитрий Косой Запись
Единое толпы Дмитрий Косой Запись
объект сопротивления Гамлета Дмитрий Косой Запись
брак как институт Дмитрий Косой Запись
безликий закон и право Дмитрий Косой Запись
половое, шизоидное и бесполое Дмитрий Косой Запись
мнимая критика Дмитрий Косой Запись
любовь в объекте сопротивления. Дмитрий Косой Запись
Фуко. Бесполое Тела Дмитрий Косой Запись
женщина о мужчине Дмитрий Косой Запись
философ бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
либерал и либерализм Дмитрий Косой Запись
политический юмор Дмитрий Косой Запись
человек толпы Дмитрий Косой Запись
дуализм Мамардашвили Дмитрий Косой Запись
толпа и народ Дмитрий Косой Запись
вера и атеизм Дмитрий Косой Запись
государство и информация Дмитрий Косой Запись
революция не существует Дмитрий Косой Запись
речь Путина Дмитрий Косой Запись
любящим Путина Дмитрий Косой Запись
журналисты идиоты Дмитрий Косой Запись
модель Путина Дмитрий Косой Запись
логика толпы Дмитрий Косой Запись
толпа и культура Дмитрий Косой Запись
шизоидное политического Дмитрий Косой Запись
чиновник и гражданин Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и идеология Дмитрий Косой Запись
толпа и образование Дмитрий Косой Запись
печальники народные Дмитрий Косой Запись
Фуко. Власть и интеллектуалы Дмитрий Косой Запись
существует ли политическое высказывание? Дмитрий Косой Запись
консерватизм как рабство бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
философия бесполого Тела. Дмитрий Косой Запись
права человека Дмитрий Косой Запись
государственник Путин Дмитрий Косой Запись
рождение либерал-фашизма в России Дмитрий Косой Запись
шизоидное Тела чиновника Дмитрий Косой Запись
фашизм и смертная казнь Дмитрий Косой Запись
президент и император Дмитрий Косой Запись
российская философия Дмитрий Косой Запись
толпа как единое Дмитрий Косой Запись
толпа и объект сопротивления Дмитрий Косой Запись
ритуал и традиция Дмитрий Косой Запись
Руссо. Объект сопротивления Дмитрий Косой Запись
человек толпы о Путине Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела о народе Дмитрий Косой Запись
субъект в философии Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела и государство Дмитрий Косой Запись
любовь по Макиавелли Дмитрий Косой Запись
политика при фашизме Дмитрий Косой Запись
президент и суд Дмитрий Косой Запись
бог верующего Дмитрий Косой Запись
портрет лидера государства Дмитрий Косой Запись
Великая мать Дмитрий Косой Запись
толпа как бесполое Тела Дмитрий Косой Запись