половая любовь основание человеческого как не насильственного хода развития цивилизации, но человеческое развивается не только половой любовью, возникшей не ранее Эпохи Возрождения, но и объектом сопротивления, и поэтому странно относиться к любви как норме, такой не существует вообще. Если взять учение Спасителя, то в те времена вообще не существовала половая любовь как факт жизни, поэтому понятия церкви естественно не могут быть современными по этой причине, бесполое Тела значимее. Половое Тела развивается на основании бесполого Тела, куда относится и либидо, если пара биополов однополая, то любовью является объект сопротивления, который естественно препятствует половой любви. Половая любовь не может быть страстью или наваждением [объект сопротивления], она и ориентируется на разные стихии Тела, входящую и принимающую, и которые по разному функционируют в разных биополах. Геям и лесби всегда лучше находиться также и в браке разнополом, что никак не противоречит их страсти, но приближает разнополого партнёра к половому Тела, если сам как-бы и не способен в силу страсти своей. Разумеется и физическому, и психическому здоровью в любом случае разнополый брак только на пользу. Природа выше человеческого в плане здоровья, и поэтому потребности бесполого и полового Тела равные. Существование вне брака абсурдно само по себе, и особенно женщине, где на первом месте всегда любовь. Нелюбовь женская достаточно дорого обходится человеческому, это видно и по нашим государственникам. Половое Тела - это способность, половая любовь - возможность, а бесполое Тела реализует возможность. Половое Тела мужчины зависимо от либидо, а женщины от сексуальных отношений в браке до 20 лет, в другом случае половое Тела женщины зависимо от мужского как инициирующего половое Тела женщины. Поэтому в брак на Руси старались выдавать девушку до 20 лет, после шансы убывали из-за бесполого Тела, не располагающего либидо, именно зрелость женского биопола и препятствует реализации полового Тела. Понятно что высшие круги общества жили не естественными законами биопола, и поэтому деградировали. Женщина должна воспринимать входящего мужчину как бога, и не земного бога, а полового Тела только, но когда представляют равенство полов, которого не существует в биополах, имеются и трудности перевода. "Историческая практика христианства сама создала институт, который противоестественен, противоприроден - институт монашества" - это не совсем так, природное бесполого Тела монаха вполне вписывалось в учение, если институт монашества принимался в эпоху абсолютно бесполого Тела, которое было в естественном напряжении, а значит ментальные практики как и в буддизме или других религиях могли играть решающую роль в освобождении бесполого Тела от напряжения, что гораздо эффективнее чем гарем и войны ислама. Чудес не бывает, где мужчина не мог ещё быть равным женщине в брачных отношениях, как в 15-16 веках. "Почему чтобы идти за Христом надо возненавидеть свою семью?" - семья внешняя у бесполого Тела, и идея Спасителя для него совершенно верная, семья должна быть внутренней только, вне заботы о семье внешней. Что напрягает бесполое Тела? внешние артефакты, и значит направление к богу должно идти вовнутрь Тела. Политики, чиновники, воины ислама, как находящиеся чаще в бесполом Тела ищут не внутреннего бога, а богов внешних, и их борьба принимает форму богоборчества, и военизированную с врагами внешних богов.

Историческая практика христианства сама создала институт, который противоестественен, противоприроден и стоит на том, что останавливает репродуцирование вида, — институт монашества. Да и сама церковь — как восточная, так и еще в большей степени западная — однополая институция.
Почему и папу, и патриарха так волнуют однополые браки и совсем не беспокоит существование таких ярко выраженных однополых институций, как армия, флот и полиция? А в России, в силу ее цивилизационного отставания, — и мужской институт политики.
Как известно, в основу своего нравственного учения Христос поставил понятие любви. Любви, обращенной вверх, к Богу, и обращенной вниз, к ближнему своему. Любовь по-нашему, по-гречески — эрос. Христианство изначально — религия эроса. Монашество понималось в христианстве как добровольный отказ от естественной репродукции для того, чтобы самую мощную силу, самую мощную энергию, которая есть в человеке, направить в другое русло, сублимировать эротическую энергию в духовную, в любовь к Богу, в любовь к спасению, в любовь к людям. Процесс сублимации эротической энергии имеет место и в вышеназванных институциях, таких, как армия, флот, полиция и политика. Это, говоря образно, «белое духовенство», мужские ордена, в которых брак с женщиной разрешается, но эротическая энергия реализуется в браке не полностью, значительная ее часть сублимируется здесь в энергию силы и власти. И насилия, естественно.
Так в чем же дело, почему одни однополые институции не только не вызывают никакого беспокойства у церковных иерархов, но, наоборот, всячески ими поддерживаются, а однополые браки проклинаются? Здесь может быть несколько объяснений, но главное, похоже, — это несостыковка церкви и гражданского общества. Церковь не может смириться с тем, что институт брака, обряды, связанные с рождением и смертью человека, общество взяло на себя. Казалось бы, какое ей дело до регистрации однополых браков магистратами? Нет, она по-прежнему считает, что это исключительно ее право, ибо она, и только она, заботится о спасении души. Это правда, гражданские институты, к счастью, вопросами спасения души не занимаются, но тут и вступает в силу свобода выбора. Только не та свобода выбора по патриарху, между тем, чтобы стать «рабом греха» или «рабом Божьим» (другой он не предполагает), а между тем, что за тебя кто-то устраивает твою посмертную судьбу, и тем, что ты сам делаешь выбор из всех тебе доступных или недоступных возможностей.
Вообще враждебность церкви, как католической, так и православной, к гомосексуалам очень напоминает неприятие ею любых форм сектантства, любых попыток внецерковных индивидуальных и коллективных духовных поисков. Традиционно, в отличие от буддизма, где параллельно существовали самые разные школы, христианство каленым железом выжигало любые формы инакомыслия.
Что же касается гомосексуальных пар и их борьбы за свои права в гражданском пространстве, то вмешательство и притязания церкви здесь выглядят странно. Тут у нее нет никаких прав. Сам я ставлю вопрос следующим образом. Если мы принимаем институт монашества как особый спиритуальный путь, особую практику, прерывающую естественный, природный ход вещей и направляющую эротическую энергию к служению Богу и людям, то можем ли мы сказать об однополой любви нечто подобное? И да, и нет. Нет — поскольку в гомосексуальности (во всяком случае, в первом плане) речь не идет о любви к Богу, но о любви одного человека к другому. Да — поскольку и там и там происходит эманация определенной энергии, эротической энергии, энергии любви. Даже если представить себе крайний случай, какую-нибудь гомосексуальную пару, где двое влюблены до безумия друг в друга и не видят ничего вокруг, все равно она не повышает в мире количество зла, нетерпимости и насилия. Она повышает в нашем мире количество любви. Это, между прочим, хорошо видно на примере гей-парадов — праздников веселья, терпимости и открытой приязни ко всем.
Полным контрастом к этим праздникам радости и открытости выглядят парады их противников — скинхедов, казаков и прочих борцов за нравственность. К сожалению, христиане — как патриарха Московского, так и папы римского — всегда оказываются на стороне последних, тех, которые мрачные и злобные. Бог патриарха и папы шутить не любит.
http://www.colta.ru/articles/art/1778 Апология однополого эроса. ХУДОЖНИК ВИКТОР ПИВОВАРОВ О ТОМ, ЧТО ПОРА ПРИЗНАТЬ: МЫ ВСЕ ЖИВЕМ В ДРУГОМ МИРЕ