Цитаты из интервью А.А.Гусейнова в РЖ. Выделения мои.

РЖ: В какой мере философия политики может быть инструментом идеологической работы, с учетом того, что философия является необходимым предметом для изучения в высшей школе? Есть ли у нее какие-то функции, выходящие за границы общей философской культуры? И как можно строить идеологическую работу в ситуации демократии и плюрализма?

А.Г.: Вы исходите из предположения и даже убеждения, что общественная действенность философии связана не только и не столько с общекультурными задачами и целями индивидуального самосовершенствования людей, сколько с политикой и идеологией. Что же, я принимаю такую постановку вопроса, даже согласен с ней. Политика - средоточие, сердце общественных притязаний человека. Для понимания соотношения философии и политики в современном демократическом обществе вопрос о том, как принципиальная установка на мировоззренческий плюрализм сочетается с философией, является, пожалуй, центральным. Точка напряжения связана с тем, что философии свойствен пафос истины. Каждая философская система, конечно же, претендует на то, чтобы давать именно истинный, адекватный взгляд на мир. Не тот взгляд на мир, который подлежит обсуждению и спору, а именно истинный. Грубо говоря, Кант не может думать, что его взгляд на мир и людей и взгляд на то же самое, например, Фихте равноценны с точки зрения их права быть основой мировоззренческих предпочтений. Плюрализм может быть там, где речь идет о мнениях, выборе, но не там, где речь идет об истине. И тем не менее философия в условиях плюралистической демократии не только не становится излишней, а раскрывается новыми сторонами и возможностями. Более того: она оказывается совершенно необходимой для жизнеустройства в форме плюралистической демократии. Во-первых, философия имеет дело с такими проблемами, которые не только не исключают, а предполагают и требуют многообразия индивидуальных интерпретаций. Все эти субстанции, монады, естественные состояния, ноуменальные миры, абсолютные идеи, субъекты и прочие конструкции философов суть абстракции, их нельзя рассматривать в качестве самостоятельных эмпирических объектов. Они возникают как обобщения неисчерпаемого многообразия реальных объектов и теоретически санкционируют их существование, задают для них некоторые рамки. Взять, к примеру, такое понятие политической философии, как справедливость. Оно не только допускает, что люди в обществе по-разному понимают справедливость, оно просто лишается своего философского содержания и смысла, если исключить это различие в понимании. Во-вторых, философия дает не только темы, проблемы, идеи, стягивающие людей в многообразии их суждений и практических позиций, она дает также язык для этого. Она ориентирует людей на общезначимость логически корректных и опытно проверяемых утверждений, а также на взвешенность индивидуально-ответственных этических решений.

Вот вы упомянули философию политики. Очень хорошо. А я так поставлю вопрос: скажите, пожалуйста, у нас сегодня в обществе (в том числе и среди тех, которые принимают активное участие в обсуждении актуальных политических проблем, и среди тех, которые выступают от имени политологии, формируют мнение на этот счет) есть адекватное представление о том, что такое политика? И где политическая сфера в жизни общества, каковы ее качественные характеристики? Как она отчленяется от экономики, управления, социальной жизни? Я согласен с вами, философия не может, конечно, дать здесь какое-то решение, которому бы все следовали. Мы с вами хорошо знаем, что разные политические мыслители имеют разные подходы к этим вещам. Одно дело, что говорит, скажем, Карл Шмидт, другое дело, что говорит Ханна Арендт, третье - что говорит какой-то другой мыслитель, скажем, наш Панарин Александр Сергеевич. Но философия позволяет правильно поставить этот вопрос и развернуть дискуссию вокруг него. Никто, кроме философов (в данном случае философов политики), этого сделать не может. Философы не позволят себе опуститься до примитивных представлений, что политика есть борьба за власть, что она есть грязное дело и многих других подобных суждений, которые, к сожалению, получили распространение в нашем обществе в последние годы.

...

РЖ: Один мой хороший приятель и коллега, с очень бурным темпераментом, увлекается социологией философии. Он смотрит на нашу философию с точки зрения противоборства множества группировок и фракций. Оправдан ли такой взгляд? Насколько идеологическая, а может быть, и партийная борьба существенна в сегодняшней философской жизни?

А.Г.: Борьбы, которая бы дала обильную пищу вашему приятелю, социологически фиксированной борьбы, ее нет или почти нет. Внутренняя, конечно, есть. Кстати, наш институт в этом смысле исключительно показательный. У нас есть действительно очень талантливые люди, я бы даже сказал - выдающиеся специалисты. Они сопоставимы по масштабу одаренности, профессиональной основательности, но различны по своим философским пристрастиям. У нас одни работают в русле того, что именуется сегодня постмодернизмом. Другие, напротив, придерживаются аналитической традиции и не приемлют размытый стиль постмодернизма. Третьи сохраняют верность марксистской философии. Некоторые работают в традиции Канта. Кто-то является приверженцем философии диалога. И религиозные философы у нас появились. Особо надо сказать о тех, которые просто позиционируют себя как исследователи, занимаются текстами, связывают философский анализ с филологическим, работают как ученые. И все они объединены в одном институте, сосуществуют вполне мирно. Каждый занимается своим делом, убежденный в правильности того, что он делает... и ему как будто бы нет дела до того, что другие понимают философию и философские приоритеты по-другому. Внутреннее напряжение теоретических различий, конечно, есть. Но во внешнюю борьбу это не выливается. Если вы идете в одном направлении, а я в другом, то мы не можем не сознавать, что мы идем в разных направлениях. Но меня не волнует, что вы идете в другом направлении, потому что (или если) я знаю, что я иду именно туда, куда мне надо. Одна из особенностей развития нашей философии за последние 20 лет состоит в том, что она практиковала едва ли не все возможные идейные течения в области философии. И, кстати сказать, один из недостатков заключается в том, что мало было общих объединяющих дискуссий, что философия оказалась фрагментированной.

И при всем этом как общественная корпорация философы оказались более дружными, чем другие гуманитарии и обществоведы. Мы не раскололись, не образовали разные общества, союзы, не собирали разных съездов и т.д. У философов не было разрывов и конфликтов на почве того, что они по-разному заявляли о себе в обществе. Может быть, между прочим, потому и не было, что они в своей философской работе были очень разные и оставались в тени.