Жизненная несовместимость отжившего и развивающегося имеет чаще всего форму «паразитизма» или, еще лучше, «вампиризма». Пока благодаря монопольной эксплуатации и грабежу новооткрытых стран громадные богатства притекали в Испанию при не особенно значительных затратах общественного труда, до тех пор феодалы и монахи могли благополучно паразитировать на организме испанского народа, не истощая его настолько, чтобы это исключало возможность развития. Но по мере утраты монополии и вынужденного сокращения грабежа эти элементы отжившего мира ту же сумму энергии для поддержания сложившегося уровня своей жизни стали извлекать из своей ближайшей социальной среды — испанских крестьян и ремесленников. Это — простейшая форма вампиризма. Вампиризм идеологических норм, переживших свой жизненный базис, проявляется иначе и сложнее. Когда для английских тред-юнионистов наступили тяжелые времена, то устарелое мировоззрение не тем вредило тред-юнионистам, что отнимало у них средства и энергию для своего непосредственного поддержания. Нет, оно мешало успешности их жизненной борьбы тем, что не давало развиться и реально проявиться новым приспособлениям, находящимся в соответствии с изменившимися жизненными условиями. Старое мировоззрение не допускает иных приемов жизненной борьбы, кроме старых, которые уже далеко не достаточны и часто ведут к бесплодной растрате сил: стачечная борьба против ухудшения условий труда, зависящего от общего сужения рынка, политическая поддержка той или иной буржуазной партии в зависимости от обещаний их кандидатов, обещаний, которые они частью не в силах, частью и не желают исполнять; все это уже не могло серьезно улучшить положение, но все это мешало организованным рабочим сплотиться в самостоятельную партию и планомерной политически-классовой борьбой отстаивать свои жизненные интересы. Новые приспособления зародились, но зародыши эти долгое время разбивались о консерватизм несовместимых с ними традиционных воззрений и приемов борьбы; традиция была для них губительно-враждебной частью их социальной среды. Только тогда, когда отрицательный подбор окончательно подорвал и разбил традицию, только тогда зародыши эти, тоже многократно ослабляемые отрицательным подбором, а нередко и уничтожаемые им, но вновь и вновь вызываемые к жизни одними и теми же условиями, могут расти и развиваться и увеличивать жизнеспособность целого. Здесь «вампирические» формы не столько «пьют кровь» прогрессивных элементов жизни, сколько «перегрызают им горло», пока могут.