Хаксли о проекте будущего

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
Философия науки и техники
проблемы рабства нет, физически все свободны, а зависимость бесполого Тела предполагает будущее, и которое можно представлять, а значит попадать во всё большую зависимость, на чём и строится система. Сексуальная свобода и не случайно упомянутая автором, бесполое Тела и непосредственно связано с этим. Либерализм выдвинув идею свободы разумеется таких вещей не предполагал, и что свобода воли фикция. "Сад был безумен, и задуманная им революция имела своей сознательной или полусознательной целью всеобщий хаос и уничтожение." - это ошибочное мнение о безумии маркиза де Сада, он рационален, и что совсем иное, он угадал направление цивилизации в связи с учениями либерализма, и если не до конца, то это не его заслуга. Политика - это свобода действия, а реализует действие бесполое Тела, и потому политика вторичная от права, а право вне субъекта права в гражданском смысле и не существует, так как только субъект права "равный", в результате которого образуется система права, которой сейчас нет, и поэтому братки Путина под Вертикалью. Поэтому описанное будущее у Хаксли фиктивное, и несёт не будущее, а прошлое в его концепции развития. Свободу действия часто называют волей, тогда как "свобода" здесь частное, а воля подразумевает общее. Либерализм и его адепты не могли отделять волю от свободы, и отсюда идиотизм их концепции в понятиях. Волей обыватель обычно считает свободу действия, но это не свобода, а тем более в гражданском смысле. Маркс борясь с либерализмом на деле разделял их концепцию, и Ленин, Сталин, Путин, и прочие холуи воли. Простые примеры идиотизма: Путин и его холуи утверждают, что протестующие мешают другим гражданам и уличному движению, или взять Маркса, буржуазия эксплуатирует пролетариат и виновна в нищете граждан. Поэтому не существует фашизма и коммунизма отдельных от либерализма, который в основании этих систем. Ключевая фраза романа "все принадлежат всем, а значит никто никому" фальшивая, так как первая часть верна в правовом смысле для субъекта права, где есть только "равные", а вторая часть относится к шизоидному Тела. Где можно видеть равенство субъекта права, ещё не гражданского, например в терроре или безликом законе. Хаксли как либерал разумеется не разбирался в этих вещах, как впрочем и те, кто под впечатлением романа.
 
Когда я писал эту книгу, мысль, что людям на то дана свобода воли, чтобы выбирать между двумя видами безумия, — мысль эта казалась мне забавной и, вполне возможно, верной. Революцию действительно революционную осуществить возможно не во внешнем мире, а лишь в душе и теле человека. Живя во времена Французской революции, маркиз де Сад, как и следовало ожидать, использовал эту теорию революций, дабы придать внешнюю разумность своей разновидности безумия. Робеспьер осуществил революцию самую поверхностную — политическую. Идя несколько глубже, Бабеф попытался произвести экономическую революцию. Сад же считал себя апостолом действительно революционной революции, выходящей за пределы политики и экономики, — революции внутри каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка, чьи тела отныне стали бы общим сексуальным достоянием, а души были бы очищены от всех естественных приличий, от всех с таким трудом усвоенных запретов традиционной цивилизации. Понятно, что между ученьем Сада и поистине революционной революцией нет непременной или неизбежной связи. Сад был безумен, и задуманная им революция имела своей сознательной или полусознательной целью всеобщий хаос и уничтожение. Пусть тех, кто управляет Дивным новым миром, и нельзя назвать разумными (в абсолютном, так сказать, смысле этого слова); но они не безумцы, и цель их — не анархия, а социальная стабильность. Именно для того, чтобы достичь стабильности, и осуществляют они научными средствами последнюю, внутриличностную, поистине революционную революцию. Придется человека обрубать, растягивать — с тех пор как прикладная наука понастоящему взялась за свое дело, к этому и прежде постоянно прибегали, но на сей раз ампутации и растяжки предстоят нам куда более радикальные. Руководить этими весьма болезненными операциями будут высокоцентрализованные тоталитарные правительства. Уж это неизбежно, ибо близкому будущему присуща схожесть с недавним прошлым, а в недавнем прошлом быстрые технологические перемены, происходившие в условиях массового производства среди населения в основном неимущего, всегда склонны были порождать экономическую и социальную сумятицу. А чтобы справиться с ней, власть централизовалась и контроль правительства усиливался. Вероятно, все правительства мира станут полностью или почти полностью тоталитарными еще даже до взнуздания атомной энергии; а что они будут тоталитарными во время и после этого взнуздания, кажется почти несомненным. Только широкомасштабное народное движение к децентрализации и самопомощи может остановить современную тенденцию к этатизму. Но в данный момент не видно признаков такого движения. Разумеется, новый тоталитаризм вовсе не обязан походить на старый. Управление с помощью дубинок и расстрелов, искусственно созданного голода, массового заключения в тюрьмы и массовых депортаций является не просто бесчеловечным (никто теперь особо не заботится о человечности), но и явно неэффективным, а в наш век передовой техники неэффективность, непроизводительность — это грех перед Святым Духом. В тоталитарном государстве, по‑настоящему эффективном, всемогущая когорта политических боссов и подчиненная им армия администраторов будут править населением, состоящим из рабов, которых не надобно принуждать, ибо они любят свое рабство. Задача воспитания в них этой любви возложена в нынешних тоталитарных государствах на министерства пропаганды, на редакторов газет и на школьных учителей. Однако любовь к рабству недостижима при отсутствии экономической обеспеченности; в целях краткости я делаю здесь допущение, что всемогущей исполнительной власти и ее администраторам удастся разрешить проблему этой постоянной обеспеченности. Но к обеспеченности люди очень быстро привыкают и начинают считать ее в порядке вещей. Достижение обеспеченности — это лишь внешняя, поверхностная революция. Любовь к рабству может утвердиться только как результат глубинной, внутриличностной революции в людских душах и телах. Чтобы осуществить эту революцию, нам требуются, в числе прочих, следующие открытия и изобретения. Во‑первых, значительно усовершенствованные методы внушения — через привитие малым детям условных рефлексов и, для старших возрастов, применение таких лекарственных средств, как скополамин. Во‑вторых, детально разработанная наука о различиях между людьми, которая позволит государственным администраторам определять каждого человека на подходящее ему (или ей) место в общественной и экономической иерархии (Люди неприкаянные, чувствующие себя не на месте, склонны питать опасные мысли о социальном строе и заражать других своим недовольством). В‑третьих (поскольку люди частенько ощущают нужду в отдыхе от действительности, какой бы утопической она ни была), заменитель алкоголя и других наркотиков, и менее вредный, и дающий большее наслаждение, чем джин или героин. И в‑четвертых (но это будет долговременный проект — понадобятся многие десятилетия тоталитарного контроля, чтобы успешно выполнить его), надежная система евгеники, предназначенная для того, чтобы стандартизовать человека и тем самым облегчить задачу администраторов. Уже и сейчас в некоторых крупных городах Соединенных Штатов число разводов сравнялось с числом браков. Пройдет немного лет, и, без сомнения, можно будет покупать разрешение на брак, подобно разрешению держать собаку, сроком на год, причем вы будете вольны менять свою собаку или держать нескольких одновременно. По мере того как политическая и экономическая свобода уменьшается, свобода сексуальная имеет склонность возрастать в качестве компенсации. И диктатор (если он не нуждается в пушечном мясе либо в семьях для колонизации безлюдных или завоеванных территорий) умно поступит, поощряя сексуальную свободу. В сочетании со свободой грезить под действием наркотиков, кинофильмов и радиопрограмм она поможет примирить подданных с рабством, на которое те обречены.
Связанные материалы Тип
Домострой и его нелепое прочтение Дмитрий Косой Запись
Антиутопия как жанр Дмитрий Косой Запись
казаки как сословие Дмитрий Косой Запись
независимый суд, возможен ли? Дмитрий Косой Запись