Систематизация и связи

Социальная философия

Вступление.

Речь в этой теме пойдёт об экономике и обо всем, что связано с экономикой. Излагать тему буду постепенно, по мере накопления материала и при необходимости корректировать текст.

Смысл термина экономика есть ни что иное как, - хозяйство. Русское слово хозяйство в данном случае наиболее точный, наиболее действительный смысл, понимаемый всеми в правильном направлении. Где этот смысл всем понятен и всем знаком. А термин "экономика" это отвлечённое, заимствованое понятие, в которое можно вставлять любые искажения.

Поэтому в дальнейшем наравне со словом "экономика" буду употреблять и слово "хозяйство", как слово более наглядное и более соответствующее обозначенной сути. Не будем гнаться за модой, а будем держаться сути.

В своём описании я буду основываться на трудах Карла Маркса, который даже с позиции сегодняшнего момента раскрыл эту тему наиболее верно. Однако смотреть на труды Маркса буду критически, с позиции прошедшего после него исторического периода. А также постараюсь отойти от его материалистического взгляда, а выводы буду делать с позиций диалектики Гегеля.

Я прекрасно понимаю, тема эта весьма объёмна и мне её в полном объёме не осилить. Посему сконцентрируюсь лишь на главных её вопросах и попробую сделать главные выводы.

А потому вначале немного философии. Ибо без этой философии дальнейшее рассмотрение этой темы будет невозможным, поскольку эта философия будет положена в основу. Да и собственно, всякие рассуждения без философии абсурдны. Ибо только философия вскрывает и показывает смыслы. И потому, всякая наука всегда опирается на ту или иную философию. Ибо без оной получится, как иногда говорят в школе: “смотрит в книгу - видит фигу”.

Философия темы.

Причиной появления экономики как хозяйства является человек. Это он, Человек, является главным действующим лицом хозяйства, его активной причиной. Это он принимает все решения, и он же эти решения исполняет. Всякому хозяйству предшествует замысел (идея, план) человека. Замысел раскрывается в действиях и оформляется материально в тех или иных формах.

Хозяйство является тем, через посредство которого человек удовлетворяет свои потребности. Хозяйство, таким образом, есть ни что иное, как инструмент, с точно таким же смыслом, как и палка, плуг, телега, мельница, дом, мастерская, завод и пр. и пр. Экономика, взятая в целом, есть суть система-инструмент, искусственная среда обеспечивающая жизнедеятельность людей. Хозяйство предназначено для людей, а не люди для хозяйства в качестве ресурса, как это происходит при капитализме. В этом есть её истинный смысл (предназначение).

Без хозяйства (инструмента) человек не имеет шансов выжить в дикой природе. Именно с помощью различных инструментов человек выстраивает себе свою жизнь. Следовательно, человек должен обладать навыками, умением и целеполаганием по управлению имеющегося у него инструментами. Это, его управление хозяйством, и есть его труд, как физический, так и умственный. И в этом отношении человек выступает как хозяин, статуса которого в эксплуататорском обществе он лишается. Хозяин и его управление первично по отношению к хозяйству (экономики). Нет, не бывает экономики без управления (политики). Всегда имеет место полит-экономика. Сюда же я бы добавил и философию как мировоззрение.

Труд, как целенаправленная деятельность человека, требует от него как умственного, так и физического напряжения. И здесь невозможно отделить физический труд от труда умственного и наоборот. Труд это всегда умелое (осмысленное) действие. Пропорции умственных и физических усилий в зависимости от конкретной задачи могут быть различными, но они всегда неотделимы и всегда совместны. Отсюда, человек как человек имеет своё развитие в труде, как умственно, так и физически, обретая тем самым свой жизненный опыт. И этот опыт он способен передать потомкам. 

Сам человек есть суть существо общественное. В нём одновременно наличествует как общественное, так и личное (самость) начала. В этой его двойственности и состоит диалектика человека. Без общественной составляющей он есть суть животное. Животное начало в нём представлено через так называемые инстинкты, а общественное начало представлено через догматы (сакралии). Животное начало стремится удовлетворить собственные нужды, а общественное начало стремится к общему благу. И человек оказывается между двумя этими началами, общим (целым) и частным (самостью). Или, говоря обычным языком, он является частью общего и тем кровно с ним связанный. Вне общего его попросту нет. Всякий раз выходя за границы общего он теряет человеческий облик. Ибо нет у него такого предназначения - быть вне общего. А значит, он по своей природе мировоззренчески обречён быть коллективистом. Индивидуализм же, навязанный человечеству капиталистической формацией, есть чужеродная для человека идеология уводящая его в никуда.

Здесь с полным основанием необходимо применять Гегелевскую диалектику об отношениях целого и его частей. В которой мы увидим, что общество (общественное) растворено в своих частях, но растворено оно таким образом, что является законом (нравственным) существенных отношений своих частей.

Не через знания человек становится человеком (вспомним про образованного подлеца), а именно в своих отношениях к соплеменникам он проявляет свою человечность. Или же - античеловечность. Подлец даже будучи хоть трижды гениальным, остаётся подлецом. И если такой подлец хитрым образом попадает в элиту, то этим самым он неизбежно вносит во всё общество беду, раскол.

Таким образом, в отличии от позиции Маркса, общественное разделение на классы, которое мы наблюдаем, идёт по отношению каждого конкретного человека к своему общественному началу. И после идеологически разделяется на индивидуалистов и коллективистов. Частная собственность, возведённая в ранг священного, и есть подтверждение такого разделения. И подлец, даже будучи он чернорабочим, где по отношению к частной собственности он как бы имеет статус пролетариата, однако, по своему внутреннему психотипу он, рано или поздно, так или иначе, скрыто или открыто, но выступит на стороне эксплуататорского класса. Именно по своему, внутреннему психотипу. Поэтому деление на классы по Марксу требует уточнения и изменения.

Таким образом, общество, как некое целое, обретает свою определённость через законы, они же – догматы, сакралии, которые не следует путать с писаными законами.

А значит, каковы в данном обществе устоявшиеся отношения, таковым будет и само общество. Вот поэтому, общественные отношения и будут главным предметом рассмотрения в этой теме. А потому в каждом рассматриваем вопросе я буду задаваться вопросом: - а зачем это нужно?

Человек рождается животным, как один из видов животного. Причём полностью безпомощным. Но далее, он впитывает из общества всё то, что и делает его человеком, те самые морально-нравственные нормы поведения (ценности, сакралии, догматы – кому как удобно) прошедшие через его личностную призму и ставшие его внутренним основанием, которое впредь уже будут определять его основание и характер, общественный или антиобщественный, человеческий или античеловеческий.

Ничего такого вне общества он получить не в состоянии, а значит и не в состоянии стать человеком вне общества. Так вот, это что-то, которое он получает от общества как от целого, есть дух человеческий. Который вполне реально и вполне очевидно существует в обществе, являясь вполне нематериальной субстанцией, и которая определяет человека как человека. Правда, материалисты это отметают напрочь.

И потому на базе материалистического мировоззрения невозможно выстроить в обществе гармонию отношений. Именно, исходя из этого, я буду стараться труды Маркса переводить на идеалистические позиции.

Отношения во вне человеком реализуются через разного рода опосредования. Главным и прямым посредником в этом является ум (мышление) человека. Мышление, как инструмент, формирует мировоззрение в виде опорных точек, как некую призму через которую он видит мир, воззрение на мир. Из всех многочисленных мировоззрений можно выделить лишь два основных, все остальные это ответвления-разночтения этих двух. Это есть те самые теизм и атеизм. Первый признаёт наличие разумного начала мира со всеми отсюда вытекающими следствиями, второй это наличие отрицает, так же со всеми вытекающими из этого следствиями.  

Отношения личного и общественного в обществе выстраиваются либо в гармонию, либо в дисгармонию. Отсюда, при гармоничных отношениях в обществе складывается некая общая для всех иерархия ценностей, и мы наблюдаем в таком обществе взаимное уважение, любовь, справедливость, равенство и братство, сближающие людей по их собственному желанию жить вместе. В результате, соединяющие их в некое единое для них целое.

При дисгармонии все эти ценности превращаются в свои антиподы, а следовательно, получаем обратное, нечто разделяющее, разобщающее людей в многие одни, одиноких, нелюбимых, неравных, чуждых, атомизированных – и как следствие безцельных, как отсутствие у них целого. Ибо целое у них не получается, ибо разделены они на несвязанные и во многом антагонистичные многие, соединённые между собой лишь внешней механической силой (насильственной властью), говоря аналогией - как куча песка удерживаемая силой гравитации.

И если человек является причиной экономики (хозяйства), что, в общем-то, думаю, очевидно всем, следовательно, его внутреннее качество как причина, порождает следствие - экономику в том или ином её виде, экономику для людей или экономику за счёт эксплуатации людей.

Экономику, таким образом, следует рассматривать как результат устоявшихся общественных отношений выраженных в форме поведенческих норм. А не наоборот, как это есть у Маркса. И теперь мы, таким образом, подошли к главному вопросу философии о первичности чего-то одного, либо формы, либо содержания, а по сути - к вопросу о сущности и явлении. Я буду исходить в отличии от Маркса из первичности содержания.

Хотя, стоит сказать, что классический материализм, представителями которого являются Маркс, Ленин, и т.д., в отличии от воинствующего и вульгарного материализма, умеют чётко различать материальное от нематериального (идеального) и никогда не смешивают одно с другим. И Маркс, от которого я буду отталкиваться в своих рассуждениях и на которого буду ссылаться, указывает нам на необходимость такого различения. Они понимают, что краски, выложенные в линии и цветовые тона на холсте, это материальное, а вот образ, запечатлённый на холсте, это уже нематериальное. Им никогда в голову не придёт назвать мысль или сознание материальными. И поэтому с ними вполне можно вести разумную беседу и вполне можно понимать их логику и их позицию. Ибо они не манипулируют этими понятиями.

Далее говорим уже про экономику. Излагать буду в ином порядке нежели это изложено у Маркса.

Труд. Диалектика труда.

Труд конкретный и труд вообще.

Маркс рассматривает труд как целенаправленную деятельность человека по производству общественно-полезных товаров выступающий в обществе как необходимость. Отсюда и его производительные силы, как способность произвести некоторый объём общественно-полезных товаров. «труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть независимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость». К. Маркс.

Мотивацией человека к необходимости труда выступает его внутренняя, диалектическая природа (личное и общественное). Отсюда он делает различие труда конкретного и труда всеобщего, как труда вообще, как обезличенного, как общественно-полезный труд, как просто полезный труд. И хотя этот, всеобщий труд состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил, но в обществе при обмене продуктами труда, все эти индивидуальности обезличиваются и выступают как один, как просто необходимый труд.

Маркс настоятельно указывает на необходимость понимать такое различие. Ибо без умения делать такое различение нельзя верно понимать его трудовую теорию, а значит и суть экономики в целом.

И, как говорилось ранее, человек как человек имеет своё развитие в труде, как умственно, так и физически, обретая тем самым свой жизненный опыт, становясь умело действующим человеком, и, следовательно, в сочетании с духовными качествами он существует в качестве человека.  Однако, человек есть частица целого, но это такая частица у которой есть потенциал для самостоятельного возвышения до высот целого, того самого целого, про который Маркс говорил - родовой человек. И которое, следуя логики Гегеля, растворилось в своих частях, то есть, растворилось в каждом человеке, составляя его духовную основу.

Позднее мы подробнее рассмотрим движение труда от конкретного ко всеобщему и обратно. А пока переходим к рассмотрению продукта труда.

Продукт труда. Превращение продукта труда в товар при его обмене.

Продукт, не имеет значения какой, есть всегда результат труда, обладающий той или иной полезностью для человека. Полезность проистекает из внутренних потребностей человека. Природа этих потребностей и то, как именно удовлетворяет продукт труда человеческую потребность, в рассматриваемом вопросе ничего не меняет. Ибо это всегда есть продукт труда, труда который человеку необходимо затратить для получения того или иного результата, – продукта способного удовлетворить ту или иную его потребность.

Наличие у человека потребностей определяет для него ценность продукта, как нужность и является его побудительным мотивом к труду. Эта необходимость выражается количественно, как бо́льшая или меньшая ценность. Такую ценность Маркс называет потребительной стоимостью. Она показывает насколько ценен для человека данный продукт. «Полезность вещи делает её потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего», говорит Маркс.

Эта ценность, названная Марксом как потребительная стоимость, осуществляется лишь в пользовании, или - потреблении. И потому нам следует иметь ввиду, что эта, потребительная стоимость как ценность, носит субъективный характер, причём изменяющаяся во времени и в разных условиях. Ибо для одних данный продукт будет более ценен, а для других уже менее ценен или же вообще окажется ненужным. Однако Маркс, отчего-то говорит несколько иное: «Этот его характер не зависит от того, много или мало труда стоит человеку присвоение его потребительных свойств». Однако это не так. Всегда и везде люди оптимизируют свои трудовые усилия, и нигде и никогда они не станут прилагать большие усилия ради малозначимых для них вещей. Простая абстракция “нужен” не говорит ни о чём, в такой постановке она пустая. Она всегда должна быть соотнесена с иным “нужен”. Следовательно, всякая нужность несёт в себе субъективную величину, - насколько это нужно, сколько он готов сделать трудовых затрат для удовлетворения этой нужности.

Если труд объективно имеет общественный характер, безотносительно являясь необходимым трудом для выполнения тех или иных работ, и всякий личный труд в общественном производстве обезличивается, то потребление продукта, как результата общественного труда всегда является частным. В итоге мы всегда имеем общественный характер производства и частное потребление результатов труда. И в этом нет никакого противоречия. Это объективная данность.

Дело обстоит вовсе не в том, какой характер имеют труд и потребление, а дело именно в том, по какому принципу в данном конкретном обществе осуществляется распределение среди членов общества результатов общественного труда.

Труд для всякого человека является необходимостью априори, по причине того что всякий человек имеет некие априори ему присущие потребности (физические и духовные) которые он с необходимостью должен удовлетворить. И удовлетворяя свои потребности через полезный труд, человек имеет через него своё развитие, как физическое, так и умственное, так и духовное.

В итоге получается так, что в случаях, когда кто-либо получает удовлетворение своих потребностей даром, вне процесса своего труда, он тем самым лишает сам себя своего развития как человека, и, так или иначе, трансформируется в общественного паразита.

Это совсем не означает, что в обществе не должно быть безвозмездной помощи и искренних подарков. Напротив, факт искренней помощи от своих соплеменников имеет большое значение для общества в целом, и положительно говорит о качестве такого общества.

И последнее, продукт, как результат труда становится товаром тогда, когда он выносится на продажу (для обмена). Позже подробнее рассмотрим действительный предмет этого обмена.

Стоимость.

Труд, как было сказано выше, есть необходимость продиктованная наличием у людей тех или иных потребностей, удовлетворение которых возможно только через труд (целенаправленных действий) создающий те или иные продукты труда способные удовлетворить потребности людей. Необходимость такого удовлетворения потребностей создаёт потребительскую стоимость. Которая всегда субъективна и изменчива.   

Труд же, сам по себе, всегда есть суть затраты определённых жизненных сил, поскольку для получения того или иного продукта труда требуется строго определённая последовательность действий и усилий. Следовательно, он, труд, как затраты жизненных сил, есть суть объективная штука, поскольку всякое действие носит объективный характер.

И, как затраты жизненных сил, труд, следовательно, есть объективная стоимость, которая далее будет выражена количественно (сколько?). Ничего иного, кроме труда, стоимости не имеет. Всякий продукт/вещь/товар, имеет стоимость постольку, поскольку на его создание объективно был затрачен определённый труд. И, следовательно, объективно стоимость имеет только труд, а вещь/товар, которая всегда создана трудом, таким образом, является лишь носителем стоимости.

Однако, в то же самое время, вещь/товар, сам по себе, уже будучи созданным, обладает некоторыми полезными для кого-то свойствами, и, вследствие этого, обладает потребительской стоимостью (ценностью). Потребительская стоимость и стоимость, таким образом, взаимосвязаны между собой напрямую. Потребительская стоимость, как нужность, выражается через стоимость, - насколько эта нужность стоит данных усилий затрат труда. Готов ли человек для получения данного продукта удовлетворяющего его, конкретно данную потребность затратить столько необходимого труда.

Потребительская стоимость и стоимость, таким образом, соединяются и образует своё равенство. И как бы мы от этого не уходили, но этот момент объективно имеет место быть и выбрасывать его из рассмотрения никак не следует.

Вещь/товар всегда создаётся конкретным трудом, но в общественном производстве этот труд обезличивается и растворяется в труд общественный как просто необходимый труд имеющий место на данном уровне развития производительных сил. Следовательно, и это важный момент для правильного понимания дальнейших рассмотрений, необходимый труд имеет обратную зависимость от развития производительных сил, а значит, чем выше уровень развития производительных сил, тем меньшую стоимость будет иметь продукт. Таким образом, стоимость, созданная разными производительными силами, будет иметь различное количественное значение. Машинное производство и ручное производство требуют различных усилий труда.

Далее, конкретный труд и труд общественно необходимый являются противоположностями, единством которых выступает общественное производство, или – общественные производительные силы, находящиеся на данном уровне общественного бытия.

Стоимость, как видно из вышесказанного, выражает общественно необходимый труд для создания конкретно данного продукта/товара. Следовательно, стоимость находится в зависимости от развитости производительных сил. Напомню, производительные силы это способность работника или рабочей силы в целом, с помощью инструментов (средств производства) произвести некоторый объём общественно-полезных продуктов. Или говоря иначе, стоимость имеет обратную зависимость от производительности труда которая, в свою очередь зависит от уровня развития средств производства (инструментов).

Естественно, в продукте мы не сможем найти ни одного атома стоимости, но ведь каждый из нас понимает, что тот или иной продукт создан человеком, его трудом. И именно от того, что всякий продукт создан трудом, все они становятся соизмеримы между собой в процессе их общественного обмена.

Многообразие конкретных трудов в общественном производстве, таким образом, вполне объективно переходит в единообразие обмена по стоимости. Эта, объективная данность, не зависит от общественной формации в историческом развитии и присуща любому обществу.

Такое единообразие обмена по стоимости служит основанием для возникновения денег. Которые вполне объективно выступают мерой стоимости. И в этом качестве они являются проявленной формой необходимого рабочего времени. Здесь необходимо сказать, что современные деньги, которые всем нам знакомы, являются, по сути, суррогатом денег, а не самими деньгами.

Деньги.

 

Это будет довольно-таки сложный материал, поскольку здесь будет представлена необычная точка зрения с непривычным для многих выводом. В самом начале повествования я сделал утверждение о том, что Человек, является главным действующим лицом хозяйства, его активной причиной. Это он принимает все решения, и он же эти решения исполняет (управляет), и потому он есть суть – хозяин. Мы ведь все понимаем, что в ходе экономического обмена обмениваются не сами товары друг с другом, а именно владельцы товаров обмениваются друг с другом товарами, находящимися в их владении. Следовательно, они, как хозя́ева между собой находятся в экономических отношениях. А это, в свою очередь, означает, что вместе они образуют общее для себя экономическое пространство. Это пространство можно называть по-разному, рынок, система, общее хозяйство и пр., кому как нравится, но название здесь не суть. А суть в том, что деньги функционируют и могут функционировать исключительно только в общем экономическом пространстве, внутри образовавшегося целого.

Деньги, в первую очередь, есть посредники (инструмент) товарообмена, выраженные в форме простого количества (столько-то денег). Однако их качество за этой формой остаётся для многих невидимой, незамечаемой. Это незамечаемое нам и предстоит определить здесь.

Сам товарообмен осуществляется между людьми, между хозяевами, которые являясь владельцами товаров, своими волевыми решениями осуществляют товарообмен друг с другом, назовём этот акт - договор купли-продажи. Товарообмен становится возможным только в условиях разделения труда и в связи с этим носит характер необходимости. Разделение труда порождает товарообмен. Чем глубже разделение труда, тем тотальнее становится товарообмен.

Товар, который создан хозяином для обмена, не имеет для него потребительской стоимости, поскольку он ему как таковой не нужен. Он ему нужен, но нужен лишь постольку, поскольку тот потенциально имеет потребительскую стоимость для других, и в связи с последним затраченный на его создание труд обретает стоимость, но лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других, имеет потребительскую стоимость для других. А значит, он может быть обменён на другой товар, нужный ему.

В результате, в отличии от продукта который создавался для себя, в товаре, который изначально создаётся для обмена, стоимость уже безразлична к товару, к его форме и свойствам, она, таким образом, чужда ему, и представляет собой голое количество, которое и обретает ценность для обмена, как стоимость. Но именно в таком, своём качестве, как простое количество, стоимость представляет собой идеальный уравнитель способный быть обмененным на любой другой товар именно через своё количественное соотношение.

Так происходит первый момент отчуждения. Отчуждение уже в замысле, как намерение создать продукт для обмена (не для себя). Это отчуждение и превращает продукт в товар. Собственно, в условиях разделения труда, особенно в его глубокой фазе, весь процесс продуктообмена строится на отчуждении в несколько этапов, в которых стоимость переносится из одной формы в другую, всякий раз добавляя новую стоимость (добавленная стоимость).

Вопрос возникновения денег и выделение единого эквивалента обмена из многообразия товаров, я здесь опущу, кто пожелает, тот может этот момент прочитать у Маркса, он его довольно полно осветил. Я же хочу показать здесь другую сторону этого процесса, никак не освещённую Марксом.

Деньги, являясь посредником в процессе обмена, как бы вклиниваются в прямой процесс обмена, раздвигая его на этапы, с задержкой во времени. Если прямой обмен осуществляется в соотношениях одного товара с другим товаром, хТ₁ на уТ₂. То обмен через посредство денег осуществляется уже в два этапа, вначале товар обменивается на деньги, а затем деньги обмениваются на товар; 1) хТ₁-Д,  2) Д-уТ_2. Отсюда видно, что деньги вначале появляются, а затем, спустя время, исчезают. Деньги, таким образом, переносят стоимость созданную трудом с одних товаров на другие и обратно, выравнивая эту стоимость, а выровняв, исчезают.

Теперь рассмотрим, что же они представляют собой в действительности, как качество. Поскольку мы все понимаем, что сами по себе деньги никому не нужны, но являясь идеальным уравнителем в процессах товарообмена, они становятся идеальным посредником этих процессов, в которых они, то появляются, то исчезают.

Рассмотрим это на простом примере. Допустим, мы имеем двух товаровладельцев которые своей волей решили произвести обмен имеющихся в их владении товаров, где у первого имеется товаров хТ₁, а у второго - уТ₂. Они оба сошлись в цене (в данной пропорции) и хотят обменять свои товары посредством денег Z, следовательно:  хТ₁ = уТ₂.= Z. Этапы их обмена тогда будут выглядеть следующим образом:  

1) первый владелец отдаёт (отчуждает) свой товар хТ₁ второму, и второй его присваивает, но при этом второй остаётся должником для первого на оговоренную обеими сумму Z.

2) второй возвращает первому нужный ему товар уТ₂ на ту же сумму Z, и тем самым погашает свой долг.

Таким образом, мы видим, что в общем экономическом пространстве (как целое) деньги появляются в качестве долга, который в дальнейшем должен быть погашен. Следовательно, этот долг является качеством денег. Деньги, таким образом, как качество, есть долг. Здесь не важно в какой форме представлен этот долг, в форме золота, монет, расписок, банкнот, просто договорённостей, и т.д. – не суть. Суть здесь именно в том, что объективным качеством денег является долг. Долг как качество. А его количественным выражением является просто число, как простое количественно. В итоге имеем деньги как количество долга, или – стоимость долга.

Следовательно, стоимость, которая ранее была овеществлена в продукте, теперь переносится в качество долга с сохранением своего количества. Все мы, как работники участвуем в общем экономическом пространстве (общее хозяйство) и за свой труд каждый из нас получает свою долю вклада в общественном пироге в форме денег (з/плата). Таким образом, мы видим, что отчуждая результат своего труда который и несёт в себе стоимость, наш труд вследствие такого отчуждения переносится в форму денег. Но, поскольку произошло отчуждение результата нашего труда, стоимость переносится в деньги как долг, который мы все, делая те или иные покупки в магазинах, погашаем. Стоимость в товаре и стоимость как долг в акте покупки встречаются и погашают друг друга.

Отсюда следует, что сущность денег имеет нематериальную природу и неизменна (долг), но в условиях общественной жизнедеятельности эта сущность оформляется в ту или иную форму.

Если бы все люди были бы честны и не забывали своих долгов, то обмен мог бы осуществляться просто на честном слове, но поскольку это не так, то деньги обретают вещественное, документальное подтверждение долгового обязательства. Деньги, таким образом, являются документом, который подтверждает долговое обязательство перед владельцем этого документа в данном экономическом пространстве, как частная доля владельца долгового обязательства в общественном “пироге”.

В итоге, исходя из такого, нашего рассмотрения, мы видим, что деньги по своей сущности объективно товаром не являются, как это представлено у Маркса. А являются долговым обязательством (нематериальной субстанцией) всего общественно-экономического пространства в целом (так называемый общественный пирог) перед владельцем долгового обязательства. Особенно это отчётливо проявляется при глубоком разделении труда обобществляющем его.  

В защиту Маркса здесь следует сказать, что капитализм сделал деньги товаром через применение ссудного процента и прибыли. Ибо через продажу денег капиталист извлекает новые деньги и тем накапливает их как возрастающую стоимость (капитал). В то время как объективное рассмотрение этого вопроса нам ясно показывает, что деньги сделав свой оборот, обязаны исчезнуть, поскольку возникший в процессе производства долг, в конце движения товара к потребителю погашается покупкой этого товара за деньги.

И вот теперь, когда мы выяснили, что сущностью денег является долг, то сам собою пред нами встаёт вопрос о гарантиях погашения этого долга. Без такой гарантии долга никто не станет осуществлять обмен через его посредство. При отсутствии гарантий вернётся прямой обмен, бартер.

Поэтому объективно общим для всех гарантом становится власть, государство в лице своего государственного института - центрального банка. Который более всего способен обеспечить для всех членов данного экономического пространства равную и непредвзятую возможность погашения долга. То есть, объективное хождение денег в экономическом пространстве. Однако, здесь мы должны учесть, что в капиталистическом обществе такое равенство и непредвзятость мы не увидим. Капитализм искажает все объективные функции денег, превращая их в инструмент эксплуатации. Поэтому при капитализме мы наблюдаем предвзятость и неравенство. И центральный банк, являясь институтом капиталистического государства, прямо следует политике товарных денег, политике владельцев капитала.

 

Обращение денег и товаров.

 

У Маркса деньги являются товаром, исторически вытекающий из товарообмена, где из всей своей массы товаров постепенно выделился один - золото, о чём он весьма подробно излагает в своих трудах.

Мы же здесь весьма наглядно убедились, что деньги, как таковые, товаром не являются, что сущностью денег является долг, как отсроченный обмен, требующий своего погашения. А золото, как деньги, есть всего лишь проявленная форма этого долга. Однако, как мы теперь, спустя время и обретя опыт, понимаем, что деньги могут принимать и иную форму. Маркс, к сожалению, не дошёл до понимания такой сути денег. Однако, нужно отдать ему должное, он в своё время в своём исследовании проделал колоссальную работу для потомков, определил верное направление, опираясь на которое мы, его потомки, теперь уже можем, да и просто обязаны двинуться дальше в понимании экономических процессов в обществе. «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты ДОЛЖНЫ двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни».  В.И. Ленин.

К сожалению, марксисты превратили марксизм в догму, и тем породили кризис марксизма, но так и не смоги из него выбраться, к сожалению. В итоге они отстали от жизни, потеряли доверие людей, в результате скатились на обочину истории. Однако, рано или поздно, выбираться из неё придётся. И здесь у нас лишь один путь, глубокое переосмысление трудов Маркса. Без рабочей модели будущего, нам достойного будущего не построить. Без теории справедливого общественного устройства мы всё время будем скатываться в капитализм, в ту или другую его форму, открытую или скрытую. Ибо всегда прежде идёт замысел, или умысел. Капиталисты постоянно развивают свой эксплуататорский умысел общественного устройства и внедряют его в жизнь. А вот проработанной теории гармоничного общественного устройства, в котором бы отсутствовала эксплуатация одних другими, нет. У нас даже в языке нет слова противоположного слову “эксплуатация”. Обычно в таких случаях применяют слово свобода, однако этот термин совсем не подходит для противоположности.

Посему, случайно, само собой, ничего путного сотворить не сможет. Опыт СССР нам в этом очень даже пригодится, если, конечно, к нему подходить критически и разумно. Но пока мы рассматривать капитализм не будем, а сосредоточимся только на объективной стороне экономических процессах в обществе.

Ранее мы сделали заключение, что разделение труда, а особенно глубокое, с необходимостью порождает товарообмен. Сейчас же к этому мы уже можем добавить ещё одно следствие. Разделение труда и товарообмен так же с необходимостью порождают отчуждение труда от продукта труда. Стоимость конкретного труда, отчуждается от конкретного продукта труда, поскольку в условиях специализации этот продукт изначально ещё в замысле предназначен для других. Это отчуждение, которое происходит уже в замысле, как намерение создать полезный для других продукт (на обмен), раздваивает стоимость на две равные друг другу части, потребительскую стоимость для других и стоимость своего труда для себя. Которые далее движутся отдельными путями.

Полезность товара, как потребительская стоимость для других, сохраняется в товаре и движется вместе с ним. И хотя потребительская стоимость носит субъективный характер, тем не менее она соотносима со стоимостью затрат и оттого равна затратам. А стоимость своего труда переносится в количество долга (деньги) и переходят владельцу труда в форме з/платы (как доля участия). Первая и вторая стоимости, таким образом, разошлись по разные стороны. Они равны по величине, но противоположны по значению.

Итак, у нас по одну сторону оказался товар несущий потребительскую стоимость, а по другую сторону оказались деньги, как долг, требующий своего погашения товарами. И оба они теперь обезличены, и оба начинают движение навстречу друг другу.

Пока мы не будем детально рассматривать все разнообразные их пути движения, а сделаем общий вывод, который в конечном счёте сводится к тому что их пути неизбежно встречаются и обе стоимости, потребительская стоимость и стоимость затрат труда, встречаются в момент акта покупки товара, и в этом акте они друг друга гасят. После чего обе эти стоимости исчезают. Но исчезнут они только при равенстве этих двух стоимостей. Следовательно, стоимость потребительская (Сп) равна стоимости затрат труда (Сз), Сп = Сз. И тогда в целом экономическом пространстве, ВНП = сумме долга (денег), ВНП = ∑Д (вновь созданной стоимости). Это очень просто, ибо продукт труда с его полезными свойствами объективно всегда равен затратам труда на его создание (дебет = кредит), хоть в отдельности, хоть в совокупности.

 

Ввод денег в народное хозяйство.

 

Этот вопрос для меня оказался трудным. Я перелопатил всё, что смог найти по этому вопросу. Но нигде ничего о нём не обнаружил, ни у Маркса, ни в буржуазных учебниках. Конечно, возможно, я что-то упустил, я не всесилен пересмотреть всё.

Собственно, так я и подозревал, что этот вопрос является белым пятном во всех исследованиях. Тем более что в капитализме деньги являются товаром. Следовательно, в нём капитализировано всё, ну или почти всё. И эта капитализация в денежном выражении лежит в банках на счетах или ценных бумагах. Деньги лишь отражают присвоенный капитал в виде сумм. Но если смотреть на это объективно, по сути, то всё это является всепланетной пирамидой капиталистических денег, финансовым пузырём. Ибо действительные деньги обязаны исчезать вместе с потреблением, при встрече с потребительской стоимостью.

Поэтому здесь придётся идти другим путём. Конечно, мы все привыкли к окружающей нас капиталистической реальности, которую все в том или ином виде могут наблюдать самостоятельно, однако, исходя из своего личного опыта, могу сказать, что основательно эту реальность понимают далеко-далеко не многие. В основном это шаблонные понимания происходящие из идеологических установок социал-дарвинизма как мировоззрения. Именно поэтому здесь нужен иной взгляд, поскольку, как было выяснено выше, деньги на самом деле товаром не являются. Но капитализм приватизировал деньги и внушил всем что они товар. И именно поэтому следует рассматривать этот вопрос иначе.

Перебрав множество вариантов, я решил идти следующим образом. Для этого из всего многообразия экономических звеньев движения денег и товаров в общественном пространстве при капитализме, нужно выделить то звено, где деньги наиболее приближены к своему истинному смыслу денег как долг, выраженный количественно.

Таким звеном в капиталистической реальности наиболее приближенной к сущности денег является з/плата наёмных работников. С этого и начнём. Но здесь мы должны учесть, что при капитализме з/плата, как доля участия в производственном процессе является существенно урезанной, неполной. Ибо часть из неё уже присвоил себе капиталист.

Все мы находимся в условиях глубокого разделения труда, где каждый из нас, так или иначе, участвует в общем производстве в качестве наёмных работников (капитализм на дворе, однако). Тем не менее, каждый из нас понимает, что результаты его труда ему принадлежать не будут, а будут отчуждены, ибо в условиях разделения труда он осознанно создаёт полезный продукт труда не для себя, а для других. Таким образом, ещё в замысле каждый отчуждает продукт своего труда, но взамен оставляет себе вновь созданную стоимость, как затраты труда, отдельно от продукта труда. Так объективно происходит отчуждение потребительской стоимости от стоимости затрат труда. далее они следуют разными путями, пока снова не встретятся, погасив друг друга.

Следовательно, эта, вновь созданная стоимость, будучи отчуждённой от продукта труда (потребительской стоимости) уже и есть те самые деньги как долг. Но пока ещё не имеющие формы, но имеющие голое количество. Деньги, таким образом, в экономическом пространстве возникают естественным образом, через процесс отчуждения вновь созданной стоимости затрат от потребительской стоимости. Но это пока ещё есть безформенные деньги, нематериальные, но качественно они самые настоящие деньги, сущность в чистом виде. Поскольку их форма была отчуждена как потребительская стоимость продукта, как продукт со своими полезными свойствами, а стоимость затрат осталась голой, и которую далее следует одеть в вещественную форму, какую – не важно. Важно, что деньги уже родились, но голенькие. 

Форму деньгам придаёт общественная власть в лице государственного центрального банка. Однако при этом нам всем следует иметь ввиду, что ЦБ не создаёт деньги, ЦБ создаёт всего лишь форму для денег. Деньги же создаёт владелец труда (труженик) тем, что своей волей отчуждает потребительскую стоимость от стоимости затрат, и последнюю оставляет в своё владение.

Ввод денег в экономику даже при капитализме осуществляется при помощи кредита. Но это есть вывернутая наизнанку форма ввода денег. Ибо в действительности, при любом общественном устройстве деньги создаются вновь созданной стоимостью. Поэтому кредит при капитализме является таковым лишь постольку, поскольку оным одалживается всего лишь форма для денег.

Деньги в долг.

 

Немного философии, ибо только через философию и возможно раскрытие смыслов, даже если это касается экономики. Ибо, как мы выяснили в самом начале, экономика без человека и не экономика вовсе, а куча хлама. Следовательно, экономика, как результат деятельности человека имеет некий смысл, указывающий её цель (предназначение) ради которой и осуществлялась деятельность человека. Следовательно, экономика без философии превращается в механицизм.

В мироздании есть много вещей, которые возможно обнаружить только лишь умозрением, она же – абстракция. Отсюда картина мироздания во многом зависит от сформированного мировоззрения. Материалистическое мировоззрение, которое положено в основе работ Маркса, не даёт нам многое узреть в объективном мире, поскольку изначально предполагает лишь одну сторону, отвергая другую как несуществующую. Тем не менее, я буду излагать с точки зрения идеализма.

Всем известно, что идеальное это то, что нельзя ни улучшить, ни ухудшить, поскольку любое изменение неуклонно ведёт к неидеальности. Идеальное, таким образом, одно. И это одно не может быть многим, поскольку всякое другое уже априори иное, а значит неидеальное, и именно потому-то идеальное одно. Однако, в мироздании мы наблюдаем многообразие, следовательно идеальное одно для многих, как многообразие из одного ему подобного. И мы из своего бытия наблюдаем именно многое. Но то, которое одно, в своём большинстве у нас умозрить не получается.

Однако, через обобщение, а особенно через развитое, всякий умозрительно наблюдает общность многих, причём делает он это автоматически, находя те или иные признаки подобия многих. Следовательно, мы смело можем предположить, что все эти многие соотносятся с одним, с их общим, тем самым одним, которое скрыто от нашего непосредственного ви́дения, но может раскрыться нам через наше развитое умозрение. Так вот, это одно, с которым все многие соотносятся и есть идеальное. Идеальное для многих. И люди, как многие, здесь не исключение.

Человек однозначно есть существо общественное, и как бы его не индивидуализировали пропагандой собственной важности и независимости (читай - свободы), он всё же остаётся существом общественным, и другим быть не может. Но, поддавшись на эту пропаганду и уверовав в неё, человек может стать общественным паразитом, уже не соотносящимся со своим одним, а противостоящий ему, став чужеродным ему, он уже в этом случае будет иной, отчуждённый своей верой в собственную исключительность, но который без общества однозначно быть никак не может, но живя в обществе, противостоит ему в идеале.

Человек, как часть общества и само общество непосредственно находятся в отношениях, которые достаточно хорошо описал Гегель в своей “Науке Логики”. То есть, для понимания этого момента без диалектики не обойтись никак. Но диалектика, это не есть что-то заумное и недоступное многим, нет, напротив, диалектика положена в основу всякого мышления. Ибо мышление диалектично по природе своей. Мешает этому лишь нежелание мыслить целостно и привычка мыслить проторенными тропами. Несомненно, так легче, менее затратно. Но вместе с этой лёгкостью, так же легко перенимаются не только великие открытия, но и все неизбежные ошибки прошлых мыслителей. В результате многое остаётся за горизонтом ви́дения людей.

«В отношении целого и частей обе стороны суть такого рода самостоятельности, но таким образом, что каждая имеет другую светящейся в ней, и вместе с тем имеет бытие только как это тождество обеих». Гегель Г.В.Ф.

Таким образом, отношения между человеком и обществом, как целым, есть безусловность, вытекающая из внутренней природы их тождества, которая определяется их общим одним, идеальным – Человек.

Человек, как идеальность, и конкретный человек, связаны безусловным тождеством. «Нет ничего в целом, чего не было бы в частях, и нет ничего в частях, чего нет в целом», говорит Гегель.

Посему, отношения между конкретными людьми в идеале заложены самой природой (Богом, кому как нравится) есть отношения равных частей между собой, ибо и тот, и другой – человек, которые тождественны друг другу по своей внутренней природе. И это их равенство выражается в простом и всем понятном слове – доверие. Они в этом смысле одно.

А их разнообразие не отменяет их равенства, ибо их внутренняя природа тотальна и безусловна как данность, а значит, их различия только дополняют и возвышают друг друга в их соучастии, взаимопомощи, содружестве, в сожительстве, в которых только и может проявиться их единая сущность – Человек (как род). И конкретный человек, являясь актором своих действий и поступков, тем самым придаёт им характер человечности или же античеловечности. А значит, и деятельность людей тоже носит такой же характер, человечности или же античеловечности, в смысле целеполагания. Следовательно, экономика, как инструмент, по своему изначальному предназначению должна быть направлена на помощь людям, то есть, носить характер человечности. 

Так вот, капитализм, да и вся эксплуататорская эра, разрушает в человеке его человеческое и его отношения с целым, которое ранее мы определили как дух общества. И здесь не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы не видеть в капитализме его античеловечность которое разрушает в человеке его человеческое. Тем самым ставя перед ними античеловеческие цели, выстраивая экономику с эксплуататорским характером. 

Наверняка каждому знакомо такое, весьма распространённое явление как одалживание в долг без процентов, к тому же зачастую ещё и без всякого документального подтверждения, просто на веру. Сколько одолжил, столько же и вернули спустя время. О чём говорит это явление?

О том говорит, что даже в эпоху капитализма в людях сохранились человеческие черты сочувствия и сопереживания, и что они помогают друг другу за просто так, в долг, под честное слово. А если могут, то и вовсе в дар, безвозмездно. Ведь в жизни каждого человека случаются ситуации, когда он нуждается в помощи других. И хорошо, что находятся те, кто такую помощь может и готов оказать за просто так, только потому что один видит в другом человека, сопереживание называется, самое что ни на есть человеческое качество в человеке. Разве в своей природной изначальности общество не основано на взаимопомощи? Несомненно основано. Ибо общество конкурирующих друг с другом индивидуальностей, как об этом заявляет социал-дарвинизм, нежизнеспособно и быстро или медленно, но распадается и исчезает. Потому то мы и наблюдаем в капитализме идущие раз за разом кризисы.

Сила марксизма оказалась не только в том, что он разоблачил капитализм с его лживой политикой, а в большей степени именно в том, что он обнадёжил большие массы людей реальной возможностью построения общества, в котором главенствовали бы ценности взаимовыручки, то самое общество равенства и братства.   

И напротив, плохо, когда, тот или иной конкретный человек, нужной ему помощи не дождался, когда не нашлось того, кто бы протянул ему руку помощи.

Теперь конкретно о деньгах в долг. Когда люди друг другу дают в долг, то они тем самым помогают друг другу без посредников непосредственно. Эта их взаимопомощь есть проявление их внутренней человечности, как проявление их сущности говорящей об их единой общности.

Часто можно услышать от разного рода экономистов, в том числе и с научными званиями, что экономика это, образно говоря, некая мастерская, где делаются горшки, и в этой мастерской слева находится дверь, через которую вносят глину (ресурс), а справа дверь, в которую выносят уже горшки (товар).

С одной стороны это так. А с другой стороны это очень упрощённый взгляд, из рассмотрения которого выведены люди с их целеполаганиями и их общественными отношениями. Это чисто механический взгляд, в котором нет места человеку, вернее он, человек, в таком взгляде низведён до простого ресурса (вспомним часто употребляемую терминологию – человеческий ресурс).

И, по сути, в такой экономике он, человек, используется именно как ресурс. Пусть специфический, но ресурс. И современный капитализм уже научился создавать технологии, которые позволяют в нужном ему направлении изменять свойства этого, специфического ресурса. И эти свойства всё больше и больше отдаляют людей от их единого, их идеального которое роднит их, от их рода. Ибо капитализму не нужны люди с человеческими свойствами, ему нужен людской ресурс, он же – рабсила, которая и является единственным источником прибыли в самовозрастающем капитале.

Следовательно, в иерархии капитализма мы наблюдаем не просто долг (деньги), а с процентами. Таким образом, взаимопомощь, которая изначально и внутренне присуща человеку, при капитализме превращается в товар и продаётся. Деньги под проценты и есть товар приносящий владельцу денег прибыль.

Ранее мы выяснили, что сущностью денег является долг общественного продукта (ВНП) перед владельцем этого долга. И тогда, на основании этого мы можем сказать, что капитализм, как система, использует не сущность денег, а их форму, выдавая её за сущность, и тем подменяет понятие деньги в товар, называя одно другим. А значит, в общественных отношениях при капитализме взаимопомощь подменяется на конкуренцию, которая, по сути, есть война, только в скрытой форме.

Таким образом, общество, которое отходит от своего идеального, становится враждебно самому себе.

Мера денег.

Часто можно услышать фразу: «Во всём должна быть мера». И даже иногда говорят о том, что у людей существует некое чувство меры, правда оно, похоже, есть не у всех.

Из диалектики мы знаем, что мера это единство качественной и количественной определённостей, но это единство в мере осуществляется таким образом, что качество становится иным себя, отражающая себя количественно так, что всякое изменение, будь это увеличение или уменьшение, приводит к потере самого качества. Собственно, это некий баланс качества и количества, как точка наилучшего качества (с объективной точки зрения а не с точки зрения субъективных хотелок), отход от которой в любую сторону приводит к худшему качеству. И всякое целое, как некое единство многого, имеет свою меру, собственно, этим мера подобна идеальному.

Следовательно, всякое бытие характеризуется тремя составными частями, качеством, количеством и мерой. Эти три составляющих всегда образуют единство целого, в том числе и в нашем вопросе о продукте, поскольку в продукте сосредоточены все три интересующие нас составляющие, качество (полезность), количество (стоимость), и мера (соотношение полезности и стоимости (оптимальность)). Часто экономисты, а особенно рыночники, говорят об эффективности экономических процессов, так вот это и есть попытки найти меру, насколько они состоятельны, это уже вопрос другой.

У Маркса деньги это мера стоимости. Но сущность денег мы определили как долг. Долг, таким образом, это уже качество. А вот стоимость это есть чистое количество. У Маркса получается непонятка, деньги как мера количества. Поэтому нужно этот вопрос разобрать детальнее. Для этого зададимся вопросом, если стоимость есть чистое количество, то это количество чего? Естественно, это количество воплощённого в продукте полезного труда. У Маркса же получается, что это стоимость самого продукта, как полезность, как потребительская стоимость. Но ранее мы определили, что стоимость полезности равна стоимости необходимых трудовых затрат, а трудовые затраты тратятся именно для того чтобы появился полезный продукт. Полезности без трудовых затрат не бывает, посему потребительская стоимость отдельно от трудовых затрат, это нонсенс. Следовательно, это одно и то же. Да, конечно же, при капитализме, имеющем ножницы цен, эти стоимости различны, но различны они лишь оттого, что капитализм для того чтобы извлечь прибыль (главная цель капитализма) продуцирует ножницы цен (Д-Т-Д’). Но мы ведь говорим не о капитализме.

Следовательно, мы должны говорить не просто о стоимости, но именно о стоимости трудовых затрат. Ибо логично говорить о количестве какого-либо качества, а не просто о количестве, которое само по себе ничего не обозначает. И теперь мы подходим к необходимости измерения трудовых затрат, как меру труда. Такой мерой измерения трудовых затрат естественным образом выступает необходимое рабочее время. То есть, то время, которое необходимо затратить для создания того или иного полезного продукта, при нормальной интенсивности и средней умелости процесса труда. Думаю, что вряд ли кто-то желает трудиться на износ. Труд на износ это каторга, рабство. Это капитализм заставляет и разными способами подгоняет работников выкладываться по полной, ибо только так капиталист может извлечь максимальную прибыль, которая есть главная и приоритетная цель.

А в безэксплуатационном обществе в этом нет никакой необходимости, труд в таком обществе должен быть созидательным и в меру, как без излишеств, так и без лени. Кстати, часто можно услышать как радетели капиталистического способа ругают союз за то, что в нём, мол, люди работали лениво, а вот в капиталистических странах они трудятся усердно… На деле же оказывается всё наоборот, неутомляющий труд в союзе был его великим достижением, ибо не изматывал людей, но давал им средства для нормальной жизни.

Итак, мы имеем деньги как долг, количественно отражающие трудовые затраты через необходимое рабочее время. То есть, так или иначе, но деньги привязываются к необходимому рабочему времени. Например, 1 рубль = 1 часу необходимого времени. Как это сделать конкретно, вопрос технический. Главное соблюсти эту меру.

У Маркса есть такое умозаключение: «То, чего стоит товар капиталистам, измеряется затратой капитала; то, чего товар действительно стоит, — затратой труда».

То есть, уже Маркс совсем близко подошёл к тому, что капитализм нарушает меру стоимости в собственных интересах, что выхолащивает качество денег, превращая их в суррогат, в инструмент, которым он манипулирует ради извлечения прибыли.

И последнее. Об отношении ВНП к совокупности долга (денег).

Ранее мы определили сущность денег как долг общественного пирога (ВНП) перед владельцем денег. Однако деньги есть суть чистое количество. А сам ВНП есть совокупность вновь созданных предметов потребления (тот самый вал) в обществе, как в некоем целом, но выраженный через посредство денег (количество). Однако, все эти предметы потребления созданы трудом многих людей, следовательно, в этих, вновь созданных предметах потребления, овеществлён труд людей, который и имеет стоимость. А предметы потребления создавались именно для того чтобы люди их потребляли (использовали), иначе нет смысла их создавать. Стоимость – это тоже количество, но количество полезных трудозатрат.

Если мы возьмём стоимость всех вновь созданных предметов потребления за определённый период (ВНП) и совокупную стоимость затраченного, но отчуждённого труда, за этот же период, то они будут равны по определению, ибо это один и тот же труд, но абстрактно разделённый по времени процессом товарообмена. То есть, отчуждённый труд возникает при незавершённом товарообмене как простой долг. Но этот долг требует своего погашения, иначе в нём нет смысла.

Следовательно, ВНП выраженный количественно и суммарная стоимость долга всех участников процесса труда равны по модулю, но противоположны по знаку и при завершении товарообмена эти стоимости друг друга нивелирую и исчезают, ибо на этом моменте товарообмен завершается и более в деньгах не нуждается. Товар после этого процесса превращается в продукт потребления и имеет ценность лишь как нужность, используется и потребляется, быстро или медленно, но теряет свои потребительские качества.

Математически мы можем записать это как ВНП +∑ долга (Д) = 0, (совокупная стоимость предметов потребления за определённый период плюс стоимости всей совокупности долей труда за этот же период в сумме равны нулю). Следовательно, соотношение ВНП/∑Д = 1. Даже капиталистические экономисты назвали это денежным балансом. Однако этот баланс практически никогда не соблюдается, им манипулируют по собственному произволу исходя из интересов капитала.

У Маркса этот момент описан как движение товаров и денег навстречу друг другу. Но у Маркса деньги не исчезают, а делают обороты и на каждом обороте они увеличиваются количественно. Ибо деньги у Маркса, хотя и отражают трудовую стоимость, но оторваны от труда и существуют в материи отдельно (золото). Деньги у Маркса имеют форму материи. Но нам золото не интересно, мы должны ориентироваться на сущность денег. А сущность денег мы определили как нематериальную, однако форма этой сущности должна быть материальной, иначе никак. Но эта форма должна вполне отражать свою сущность, то есть, быть в меру.

Капитал.

 

Хотя поставленная здесь задача - рассмотрение будущего справедливого общественного устройства общества, но тем не менее нам потребуется рассмотреть то понятие, которое Маркс обозначил как капитал. Однако он это делает применительно к капитализму, мы же рассмотрим понятие капитал немножко в другом ракурсе, в плане его применимости в будущем обществе. Но это чуть позже. Здесь для нас будет важно понять действительное положение вещей в этом вопросе, и поэтому интересовать нас должно, прежде всего, реальные процессы, а не их отражения, зачастую кривые. Маркс вполне объективно описывает процесс превращения денег в капитал. Поэтому вначале будем рассматривать его описание.

Если говорить в концентрированном виде, то К. Маркс определил капитал как стоимость, приносящую прибавочную стоимость. Таким образом, капитал есть ни что иное, как те самые, обычные деньги, которые ранее мы определили как долг. И об этом Маркс говорит однозначно: «Деньги как деньги и деньги как капитал сначала отличаются друг от друга лишь неодинаковой формой обращения». Следовательно, их различие заключено только в форме обращения денег. Но сливаясь – они неразличимы, они одно и то же – деньги. всё различие заключено в том как их используют.

Простое товарное обращение легко может превратиться в обращение капитала, ибо и там, и там – деньги. Но, как в самом начале разговора мы определили, что главным актором экономики (хозяйства) является человек, следовательно, то обстоятельство в какой форме предстанут деньги в экономике, определяют не деньги, а именно человек. Деньги, следовательно, являются лишь инструментом воли человека, а в обществе – совокупной волей. Воля, как стремление, направляет инструмент деньги либо в одну форму обращения, либо в другую. Но, направляя её на личное обогащение, это стремление делает из человека капиталиста и в этом его неуёмном стремлении порабощает его, и делает из него фанатика нескончаемого обогащения, где его рациональность как человека подчинена непрерывному обогащению и этим теряет рациональность человеческую, ибо остановиться уже не может. Воли капиталиста и человека становятся противоположными и несовместимыми, антагонистичными. Вот как это описывает Маркс: «Это стремление к абсолютному обогащению, эта страстная погоня за стоимостью являются общими и для капиталиста и для собирателя сокровищ, но в то время как собиратель сокровищ есть лишь помешанный капиталист, капиталист есть рациональный собиратель сокровищ. Непрестанного возрастания стоимости, которого собиратель сокровищ старается достигнуть, спасая деньги от обращения, более проницательный капиталист достигает это тем, что он всё снова и снова бросает их в обращение».

Для человека, как человека целью его стремлений является удовлетворение потребностей своих, своих близких, своего общества через процесс труда. Где товарное обращение при разделении труда начинается продажей созданного им продукта и заканчивается покупкой необходимых товаров, себе, своим близким, своему обществу. Где он выступает как созидающий труженик. Поэтому в условиях разделения труда он неизбежно выступает в двух ипостасях одновременно, он, и созидатель стоимости, и её потребитель. это важно понять. В этом и есть его диалектика труженика. В условиях разделения труда он, созидая стоимость, трудится для других, но таким образом, что это “для других” через процесс обращения результатов труда превращается и в “для себя” тоже, поскольку его труд обусловлен  многими другими, такими же как он, и через них возвращается ему. Следовательно, он неотъемлимо вовлечён в эту обусловленность, в котором и находится его действительное бытие.

В этом случае он создаёт необходимый продукт, в котором воплощена стоимость его труда и этот продукт находит своего потребителя который возвращает ему стоимость его труда в форме долга (денег) на которые он приобретает необходимые ему продукты которые созданы другими, такими как он. Этот процесс движения продуктов труда описывается формулой Маркса: Т-Д-Т. Деньги (долг) здесь выступают как посредники обмена продуктами труда между тружениками. Облегчая и ускоряя их взаимодействие.

В случае же капиталиста, посредником выступает товар, который капиталисту как таковой не нужен. Где сам товар не является его целью, ибо целью его является бо́льшая стоимость (возросшие деньги). И тогда формула обращения оказывается обратной: Д-Т-Д’.

Таким образом, следуя логики Маркса, мы находим простую разницу между обращением денег как капитала и обращением денег просто как денег. Если форма обращения Т-Д-Т, то это просто деньги. Если форма обращения становится Д-Т-Д’, то это капитал.

В первом случае деньги исчезают по завершении цикла, как и положено когда долг гасится. А во втором случае они вновь пускаются в оборот, для того чтобы принести большее количество денег, где на каждом обороте капиталист получает вожделенное приращение ∆Д (прибавочную стоимость, она же - прибыль). Но эта ∆Д не падает капиталисту с неба, она изымается из всего ВНП и рано или поздно разоряет экономику. Отсюда такое неуёмное стремление капитала к захвату всё новых и новых рынков. Имеющий уши да услышит. ©

Отсюда получается, что частная собственность это всего лишь юридическая (правовая) форма капитала, узаконивающая форму движения денег по формуле Д-Т-Д’, которая и даёт приращение ∆Д частному лицу. То есть – частная собственность это узаконивание банального и стародревнего приёма торгашей: “купил дешевле – продал дороже, разницу положил в карман”. Или, говоря иначе – деньги в рост, который был осуждён всеми основными религиями ещё из древности. Подробности и условия существования описаны у Маркса.

Следовательно, получается, что частная собственность на средства производства это узаконивание кражи, скрытая и прикрытая идеологией стяжательства (социал-дарвинизм) и узаконенная их писаными законами, но которая в своей действительной сути так и остаётся кражей.

Уничтожение частной собственности, как это произошло в союзе, есть всего лишь отмена узаконивании капитала. Значит, в союзе была уничтожена правовая форма капитала. Однако сама форма обращения капитала осталась, поскольку в обращении оставалось приращение ∆Д. Следовательно, оставался существовать некий актор, который концентрировал у себя приращённую прибыль ∆Д. А поскольку это так, то существовал и актор противостоящий тому актору и у которого это приращение изымалось. Оным являлся наёмный работник.

Базис и надстройка.