Все верно.
И, однако, разве вопрос "что есть философия?" является первым? И если да, то в каком смысле? Иначе говоря, разве возможно определиться с его решением до начала философствования? Будет ли такой подход философским? Не является ли этот вопрос в буквальном смысле последним, включая такие структурные моменты, как предмет философии и философствующий субъект?
Ведь отнюдь не случайно в исходном тексте возникает "парадигма в Попперовском смысле" (скорее в смысле Куна, Поппер, насколько я знаю, не пользовался этим понятием). Это недвусмысленный знак того, что философия уже началась. И началась так, что предположила многообразие точек зрения, парадигм. И таким незаметным жестом установила господство над любым другим мышлением, ставшим отныне лишь одной из точек зрения. И в том числе, над мышлением, полагающим, - или лучше - находящим, что никаких точек зрения нет, но есть мышление как таковое.

Вот такие вопросы встают по пути этого начинания :)

И далее, какое общее поле, какой язык, станет тем местом, где будут высказаны точки зрения так, чтобы они стали понятны друг другу? Ведь, если они не станут прозрачны друг другу, не будет никакой возможности их друг от друга отличить. И не станет ли с неизбежностью это общее поле, если оно вообще возможно в "парадигме точек зрения", той единой философией, которой отказали в существовании?

Размышление о том, что есть философия не должно заслонять собой другие вопросы: причина бытия, что такое бытие, какое оно. Хотя могут быть предложены и другие вопросы (например, кантовские). А то, с подачи Гуссерля и Хайдеггера, этот вопрос считается чуть ли не основным. Хотя он, конечно, важен.

По другому поводу и в другой дискуссии сформулировал для себя чем же мне так интересна философия. Фактически, это мой ответ на вопрос: что такое философия?

А тем, что это большое количество хорошо отрефлексированных и внутренне (но не обязательно друг с другом), как правило, прекрасно согласованных теорий о природе человека, человека в мире и отчасти даже самого мира, но, как правило не проверенных или даже не отвечающих практике (за исключением широко признанных теорий), как множество красивых, но бесполезных (пока?) математических моделей для естествознания. Т.е. для гуманитарных наук философия может легко выполнять ту роль, которую математика выполняет прежде всего для [теоретической] физики и прочего естествознания.

Как правило если философская теория признана, то потому что она работает в науке, как феноменология для большей части гуманитарной методологии первой половины 20 века, а (пост)структурализм (читай философия языка или постмодернизм, как кому нравится) для второй его половины.