Фуко. Происхождение власти

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
Онтология
Ссылка на философа, ученого, которому посвящена запись: 

"задача состоит в определении устройства власти, в рассмотрении ее различных механизмов, способов их воздействия и взаимосвязей" - задом наперёд ничего не изучается, если нет определения власти и её возможностей, то не о чем и говорить. Существует ли власть между людьми? конечно нет, подавление воли не является властью. Возникает тогда вопрос, зачем подавлять волю индивида и какой это имеет смысл при имеющихся законах? Значит проблема в законах подавляющих волю. Законы разделяются на уголовные для ограждения индивида от физического насилия и законы гражданского поля деятельности, и именно соотношение этих законов определяет тренд подавления воли граждан. Власть гражданская как условная только имеется и умаляется она косвенно через подавление воли граждан безликим законом. Если граждане считают что власть - это чиновник, Путин например и его холуи, то они просто не понимают что функция не обладает самостоятельной волей, необходимой для принятия ответственного решения. Фуко гонялся за призраком, и если большинство людей разделяет призрак власти, то не значит надо изучать его. Почему власть между людьми невозможна, связано с тем что человек свободен, как это ни странно звучит. Иллюзия несвободы связана только с объектом сопротивления необходимым бесполому Тела индивида.

Вопрос всех генеалогий, как вы знаете и вряд ли есть необходимость это уточнять, заключается в следующем: что представляет собой та власть, агрессивность, сила, жесткость и абсурдность которой проявились в последние сорок лет, отмеченных также крушением нацизма и отступлением сталинизма? Что такое власть? Или, скорее, так как вопрос «Что такое власть?» имеет теоретический характер и мог бы быть поставлен лишь в конце большого исследования, что не соответствует моим целям, — задача состоит в определении устройства власти, в рассмотрении ее различных механизмов, способов их воздействия и взаимосвязей того, как и в каких масштабах они сказываются в столь разнообразных сферах. Grosso modo, я думаю, вопрос состоит в том, могут ли власть или власти быть выведенными из экономики?
Вот почему я ставлю этот вопрос и именно об этом хочу здесь говорить. Я никоим образом не собираюсь сглаживать бесчисленные, огромные различия между юридической (либеральной) концепцией политической власти, которую находим у философов XVIII века, и марксистской концепцией или, во всяком случае, некими ходячими штампами, которые выдают за марксистскую теорию, но несмотря на эти различия и именно благодаря им проявляется, мне кажется, нечто общее между ними. Это общее я назвал бы «экономизмом» в трактовке власти. Я хочу сказать следующее: в классической юридической концепции власти она рассматривалась как право, которым можно было бы обладать как благом и в силу этого иметь возможность его передавать или отчуждать, полностью или частично, посредством юридического акта или акта основания права — в данном случае неважно, происходило ли это посредством передачи права или на основе договора. Говоря конкретнее, власть — это то, чем обладает всякий индивид и что он мог бы полностью или частично уступить, чтобы создать власть, политический суверенитет. Конституирование политической власти, таким образом, осуществляется согласно теории на основе юридической процедуры, которую можно обозначить как договор. Следовательно, в ней просматривается связь между властью и благом, властью и богатством.
Другой вариант трактовки природы власти даст марксистская концепция, в ней как будто нет ничего похожего на либеральную точку зрения. Но в марксистской концепции есть нечто другое, что можно было бы назвать «экономической функциональностью» власти. Власть выполняет одновременно роль опоры для производственных отношений и осуществляет классовое господство, которое стало, возможным благодаря развитию и особенностям присвоения производительных сил. Короче, политическая власть имела бы свою историческую основу в экономике. В целом, если хотите, в одном случае политическая власть обрела бы свою формальную модель в явлении обмена, в экономике обращения благ; в другом случае политическая власть имела бы в экономике свою историческую основу и принцип, определяющий ее конкретную форму и реальное функционирование.
Проблема наших исследований может, я думаю, быть разделена на части определенным образом. Во-первых, необходимо выяснить, всегда ли власть зависима от экономики? Всегда ли экономика формулирует ее и приводит в действие? Имеет ли по существу власть своим оправданием и целью служение экономике? Предназначена ли она к тому, чтобы двигать, укреплять, поддерживать, продлевать те отношения, которые характерны для данной экономики и важны для ее функционирования? Во-вторых, нужно ответить на вопрос, сформирована ли власть по образцу товара? Является ли власть вещью, которой обладают, которую приобретают, которую можно уступить в результате договора или под угрозой силы, которая отчуждается или восстанавливается, циркулирует, которая действует в одной области и избегает другой? Или, напротив, для анализа власти нужно попытаться задействовать разные подходы, даже если властные и экономические отношения сильно переплетены, даже если они всегда находятся в прочной связи друг с другом? В таком случае связь между экономикой и политикой нельзя было бы преобразить однозначно как функциональную субординацию или формальное сходство, она была бы чем-то таким, что еще нужно прояснить. Если мы решаем провести анализ власти не с экономической точки зрения, то чем для этого мы располагаем? Можно, я думаю, сказать, что мы располагаем очень немногим. Мы располагаем прежде всего идеей, что власть не отдается, не обменивается, не возвращается назад, она всегда находится в действии и существует только в нем. Мы располагаем также другой идеей, согласно которой власть не является прежде всего опорой и поддержкой экономических отношений, главное состоит в том, что она олицетворяет силовое отношение. В таком случае возникают вопросы, точнее два вопроса; если власть находится в действии, то что из себя представляет это действие? В чем оно состоит? Какова его механика? На эти вопросы можно получить немедленный ответ, он присутствует в конечном счете во многих современных теориях: власть подавляет. Именно власть подавляет природу, инстинкты, класс, индивидов. Но определение власти как силы подавления не является изобретением современного дискурса. Первый это сказал Гегель, затем Фрейд, потом Райх.8 Во всяком случае, определение власти как органа репрессии это ее характеристика, почти гомеровская, сохранившаяся в современном словаре. В таком случае задаем себе вопрос: должен ли анализ власти быть прежде всего и в основном анализом механизмов репрессии? Вывод из сказанного может выглядеть следующим образом: если власть сама по себе представляет полагание и развертывание силовых отношений, то не нужно ли, вместо того чтобы анализировать ее в терминах уступки, договора, отчуждения или в функциональном аспекте как силу, поддерживающую производственные отношения, проанализировать ее в терминах борьбы, столкновения или войны? Так мы получаем первую гипотезу — механизм власти сводится в основном и главном к репрессии — и вторую гипотезу — власть это война, война, продолженная другими средствами. Здесь мы сталкиваемся с тезисом Клаузевица9 и могли бы сказать, что политика это война, продолженная другими средствами. Такое утверждение имело бы три последствия. Прежде всего следующее: существующие в обществе, подобном нашему, властные отношения связаны в своей основе с некоторым соотношением сил, установившимся в исторически определенный момент в войне и с помощью войны. И если правда, что политическая власть останавливает войну, устанавливает или пытается установить мир в гражданском обществе, это происходит не для того, чтобы ликвидировать последствия войны или устранить неравновесие, проявившееся в последней военной битве. Согласно этой гипотезе, политическая власть, ведя своего рода тайную войну, берется надолго вписать это соотношение сил в институты, в экономическое неравенство, в язык, в соотношение тех или иных слоев населения. Таким образом, переформулированный нами афоризм Клаузевица имеет прежде всего такой смысл: политика это война, в которой используются другие средства; то есть политика это санкция и продолжение продемонстрированного в войне неравновесия сил. Но переформулирование афоризма Клаузевица означает еще кое-что, а именно, что происходящие внутри «гражданского мира» политическая борьба, столкновения по поводу власти, с властью, за власть, изменения в соотношении сил — усиление одной стороны, ниспровержение другой и т. д. — не должны интерпретироваться только как формы продолжения войны. Нужно было бы их толковать как эпизоды, фрагменты, перемещения самих военных действий. Если это так, то нам бы всегда преподносили только историю одной и той же войны, даже когда описывали историю мира и его институтов. Переформулирование афоризма Клаузевица означало бы еще третье: последнее решение может исходить только от войны, то есть от соотношения сил, когда армии должны будут выступить в качестве судей. Концом политики могла бы стать последняя битва, то есть последняя битва остановила бы наконец функционирование власти как непрерывной войны. Таким образом, вы видите, что начиная с момента, когда мы пытаемся при анализе власти освободиться от экономистских схем, мы сразу оказываемся перед двумя мощными гипотезами: во-первых, можно видеть смысл власти в репрессии — это гипотеза, которую я бы для удобства назвал гипотезой Райха, — и во-вторых, можно видеть его в воинственных столкновениях сил — это гипотеза, которую я бы также для удобства назвал гипотезой Ницше. Обе гипотезы не являются непримиримыми, напротив, они даже кажутся довольно правдоподобно соединимыми: в конце концов, не являются ли репрессии политическим следствием войны, подобно тому как в классической теории политического права угнетение было злоупотреблением властью на юридическом уровне?
Итак, в рамках анализа власти можно было бы противопоставить друг другу две большие теоретические системы. Наиболее старую из них можно найти у философов XVIII века, она содержит понятие власти как данного от рождения права, которое можно уступить в целях конституирования суверенитета, и рассматривает договор как матрицу политической власти. Конституированная таким образом власть может превратиться в угнетающую, если она выходит за рамки собственных полномочий, то есть выходит за пределы договора. Границей подобной власти-договора или, скорее, выходом ее за собственные границы является угнетение. В другой системе, напротив, политическая власть рассматривается не в соответствии со схемой договор-угнетение, а в соответствии со схемой война-репрессии. И в данном случае репрессии — не то, чем было угнетение в договорной системе, то есть злоупотребление, а, напротив, простое следствие и продолжение отношений господства. Репрессия является не чем иным, как приведением в действие вечных силовых отношений внутри того псевдомира, который представляет собой просто результат непрерывной войны. Таким образом, есть две схемы анализа власти: договор-угнетение, это, если хотите, юридическая схема, и война-репрессии (или господство-репрессии), в рамках которой уместна не противоположность законного и незаконного, как в предыдущей схеме, а противоположность борьбы и подавления.
Понятно, что все, о чем я вам говорил в предшествующие годы, вписывается в схему война-репрессии. Именно эту схему я пытался использовать. Однако по мере работы с ней я был вынужден ее пересмотреть; во-первых, конечно, потому, что для применения к той массе проблем, которые я пытался решать, она была еще недостаточно разработана — я бы даже сказал, что она совершенно не была разработана, — и, во-вторых, также потому, что, как мне кажется, оба эти понятия — «репрессия» и «война» — должны быть перетолкованы, а в итоге, может быть, вообще отвергнуты. Во всяком случае, нужно поближе рассмотреть понятия «репрессия» и «война», или, если хотите, рассмотреть ту гипотезу, согласно которой механизмы власти были бы по существу механизмами репрессии, и ту, по которой за функционирующей политической властью по сути дела скрывается и грохочет война. Скажу без хвастовства, что я давно не доверял понятию «репрессия» и пытался вам показать именно в связи с генеалогиями, о которых недавно говорил, в связи с историей уголовного права, психиатрической власти, контроля над детской сексуальностью и т. д., что во всех случаях власть приводила в действие другие механизмы, а не репрессии. Я не могу продолжать, не проведя анализа этого понятия, не собрав почти все, что, вероятно немного бессвязно, я могу сказать по этому поводу.
http://rumagic.com/ru_zar/sci_philosophy/fuko/1/j3.html Мишель Фуко. Лекция от 7 января 1976 г

Связанные материалы Тип
безликий закон и право Дмитрий Косой Запись
феномен власти Дмитрий Косой Запись
толпа и фашизм Дмитрий Косой Запись
понятие и религия Дмитрий Косой Запись
Фуко о власти. Дмитрий Косой Запись
Алексиевич про Россию Дмитрий Косой Запись
безликий закон при Путине Дмитрий Косой Запись
бесполое Тела и война Дмитрий Косой Запись
коррупция как политика Дмитрий Косой Запись
объект сопротивления Беркли Дмитрий Косой Запись
диктатура, существует ли? Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и идея сословия Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и государство Дмитрий Косой Запись
как не стало СССР Дмитрий Косой Запись
фашизм и информация Дмитрий Косой Запись
индивид и община Дмитрий Косой Запись
государство СССР Дмитрий Косой Запись
либерализм как химера Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и право Дмитрий Косой Запись
фетишизм современный Дмитрий Косой Запись
политэкономия и богатства Дмитрий Косой Запись
Лавров о системе Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм на подъёме Дмитрий Косой Запись
безликий закон в США Дмитрий Косой Запись
глупость как право Дмитрий Косой Запись
чиновник и политика Дмитрий Косой Запись
президент и суд Дмитрий Косой Запись
культура бесполого Тела Дмитрий Косой Запись
шизоидное Тела о государстве Дмитрий Косой Запись
Путин о чиновнике Дмитрий Косой Запись
либерал-фашизм и мошенничество Дмитрий Косой Запись
выбор политический Дмитрий Косой Запись
фашизм сегодня Дмитрий Косой Запись
популизм Дмитрий Косой Запись
диалог о доходе и прибыли Дмитрий Косой Запись
права Дмитрий Косой Запись
власть как фикция Дмитрий Косой Запись
Бесполое Тела. Стратегия Дмитрий Косой Запись
преступная политика Дмитрий Косой Запись
милитаризм и его причина Дмитрий Косой Запись
что стоит за протестами Дмитрий Косой Запись
убийство политика Дмитрий Косой Запись
знания чиновника Дмитрий Косой Запись
капитализм и публицистика Дмитрий Косой Запись
власть индивида, субъекта права, гражданина Дмитрий Косой Запись
шизоидное Тела и чиновник Дмитрий Косой Запись
может ли пенсия быть справедливой Дмитрий Косой Запись
семья при либерал-фашизме Дмитрий Косой Запись
мужское движение Дмитрий Косой Запись
демократия и монастырь Дмитрий Косой Запись
почему "либерализм" вооружается Дмитрий Косой Запись
президент как герой Дмитрий Косой Запись
коллектив и политика Дмитрий Косой Запись
деньги в экономике Дмитрий Косой Запись
пенсия как подачка Дмитрий Косой Запись
толпа и путинизм Дмитрий Косой Запись
толпа как Долгое государство Дмитрий Косой Запись
депутат о счастье Дмитрий Косой Запись
либерал о власти Дмитрий Косой Запись
толпа как двигатель прогресса Дмитрий Косой Запись
политик как феномен Дмитрий Косой Запись
Макиавелли как мыслитель Дмитрий Косой Запись
власть как идея Дмитрий Косой Запись
история пенсии Дмитрий Косой Запись
Путин как кормчий народа Дмитрий Косой Запись
индивид как объект применения Дмитрий Косой Запись
государство и беспокойство за него Дмитрий Косой Запись
Фуко о государственном интересе Дмитрий Косой Запись

Комментарии

Аватар пользователя mitin_vm

Хороший вопрос и хорошо, тактично и грамотно поставлен, по моему мнению.

По моему представлению понятие "власть" нужно несколько отличать от "власти" между отношениями людьми и "власть" государства.

Я про второе применение власти.

Всегда и до сих пор, власть государства была на службе "государей" - императоров. царей, вождей, и что особенно плохо - вроде " избранных" народом руководителей, за редким исключением, что подтверждает общее правило.

Рабство Германии времён гитлеризма, равно рабству  в рамках СССР. Это противно даже доказывать.

Власть РФ, по своей продажности и ненависти к своему народу - несравнима ни с чем!

С большим приветом,

Митин В.М.

Аватар пользователя Геннадий Макеев

Власть всегда находится в действии... Власть подавляет.

Власть ещё и примиряет. Но чтобы это осознать, необходимо понимание того, что власть находится не только в действии, но и во взаимодействии. 
А так получается, что опять Россию с её идеей "войны и мира"  обошли стороной в понимании  власти. Видимо руководствуясь тем, что "умом Россию не понять, а другими местами больно". А чтобы не было больно, решают ограничить понимание власти только лишь рамками некоего действия.

Аватар пользователя Дмитрий Косой

"решают ограничить понимание власти только лишь рамками некоего действия" - и действия то никакого нет, если говорить о чиновниках, а только реакции на волю (свободы) граждан, на что и направлены законы, держать и не пущать.

Аватар пользователя Дмитрий Косой

["власть" государства] - власть не правовое понятие, а фиктивное, потому что не конкретна, и государство вне права как суверен.