Ротенфельд Юрий Александрович. Битва за диалектику

Информация
Год написания: 
2020
Систематизация и связи
Диалектика
  1. Диалектика – это и есть философия

                                                           Диалектика – это наука о наиболее общих формах                                                               движения, отражающих себя в мыслях человека.

Пандемия коронавируса COVID-19 обострила противоречия между властвующим меньшинством и остальными жителями Земли во всех сферах общества. Назрело недовольство, выраженное в целом ряде открытых выступлений населения. Люди требуют повышения заработной платы, протестуют против повышения пенсионного возраста, выступают против установки вышек G-5 и вакцинаций, против превращения общества в тотальный цифровой концлагерь.

Однако все эти выступления, как правило, не достигают цели поскольку носят неорганизованный характер. Люди не ставят перед собой общенародные и общечеловеческие цели, за которые следует бороться. Нет общепризнанных народных вождей, способных привести к взаимопониманию не только марксистов, но и массу других недовольных, неважно, – левых, правых, центристов, националистов, верующих или атеистов. Это мешает демократическому движению объединиться для достижения успеха. Поэтому возникла острая необходимость в современной философской теории, способной на научной основе объединить большинство людей для борьбы за справедливое общество.

Но как известно, такая теория была у левых – это марксизм – революционное учение пролетариата, которое опираясь на науку, оказало огромное влияние на общество. Его гигантское воздействие на ход мирового развития стало возможным потому, что в качестве метода познания и преобразования мира в интересах большинства, была использована диалектика, понимаемая как наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. А как известно философия всегда была нацелена на познание общего, тогда зачем ее разделять надвое – на собственно философию и ее научный метод – достаточно одной диалектики.

Соединение философии с диалектикой вызвало огромное доверие к философии К.Маркса, дающей понимание исторических процессов в форме борьбы общественных классов за переход от одной ступени организации общества к другой, более высокой. Без диалектики невозможно было превратить социализм из утопии в науку. Поэтому не только К.Маркс (1818 – 1883) и Ф.Энгельс (1820 – 1895), но и многие другие мыслители того времени изучали диалектику. То же касается и В.И.Ленина (1870 – 1924), который постоянно обращался к гегелевской «Науке логики» и сожалел, что К.Маркс не оставил своего изложения логики. По этому поводу В.И.Ленин написал: «Если Магх не оставил «Логики» (с большой буквы), то он оставил логику «Капитала»[1].

К.Маркс и Ф.Энгельс неоднократно возвращались к гегелевской диалектике и всякий раз отмечали ее важность. Как известно, Маркс подумывал об изложении диалектики «в доступной обыкновенному человеческому рассудку форме». Но это свое намерение он так и не осуществил, хотя необходимость в подобном пособии всегда была.

По словам Ф.Энгельса, «гегелевская «Наука логики» и на сегодняшний день остается единственным компендием диалектики». Этот вывод признают и современные философы, среди которых есть и немало тех, кто опровергает научность не только гегелевской, но и всей марксистской диалектики.

С распадом Советского Союза, доверие к философскому наследию К.Маркса не иссякло, однако «руководством к действию» оно служит немногим – членам марксистских кружков и партий, да воюющим между собой левым «вождям». При этом коммунисты не могут предложить новую модель общественного развития, поскольку их догматическое мышление не выходит за пределы сталинского (рабовладельческого) и хрущевско-брежневского (крепостнического) социализма. В итоге вся левая пропаганда вызывает у людей сомнение, а у многих и отторжение.

Всеобщему противостоянию близких политических лагерей, войне между другими оппозиционными силами и настроениями в данное время нужно противопоставить новое обоснование, дать им общее направление и в рамках объективной философской науки его оформить. А поскольку, являясь специалистом по неклассической диалектике (моя докт. дис. «Становление неклассической диалектики», защищена в АОН при ЦК КПСС в 1991 году), постольку возьму на себя смелость провести переосмысление не только гегелевского метода, но и диалектического мышления пролетарских вождей – Маркса, Энгельса и Ленина, искренне считавших, что при создании прогрессивной общенародной партии невозможно обойтись без сугубо научной философской теории.

Хочу отметить, что под термином «неклассическая диалектика» я имею в виду, с одной стороны, общую рационалистическую ориентацию классической философии, ее веру в человека и его разум, тогда как с другой разработку новой концепции бытия и познания, общества и человека.

Я не считаю учение Маркса и Энгельса полной ошибкой, но применять его нужно не как истину в последней инстанции, а лишь подспорьем в обретении диалектического знания. При этом необходимо довести до ума и само диалектическое мышление, которое должно стать научным, а, значит, нейтральным для любой идеологии. Этот шаг способен привести к взаимопониманию не только марксистов, но и массу других политиков, оппозицию и власть. Диалектике нужен новый, свободный от стереотипов язык – язык сравнительных понятий, одним из достоинств которого является способность однозначной характеристики процессов, регулирующих взаимный обмен человеческой деятельностью.

Поэтому новое диалектическое мышление, как мышление сравнительными понятиями, только и способно дать объективную логику всемирной истории, выделить общую цель, выработать новую идеологию, а также переформатировать оппозицию и объединить протестный электорат в содружество единомышленников.

     2. Учение Гегеля – пример рассудочного диалектического мышления

                                                     «Независимость от общественного мнения есть первое                                                           условие совершения чего-либо великого и                                                                           разумного».                                            Г.В.Гегель

Как известно диалектический метод описан в работах немецкого философа Георга В. Ф. Гегеля (1770-1831), который «впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т.е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития»[2]. Уточнить и расширить учение Гегеля, обеспечить сугубо научное понимание диалектики пытались К.Маркс и Ф.Энгельс. Поэтому и мы, но вкратце, обратимся к тому, как мыслил Гегель и начнем это дело сразу, как говориться – «с места в карьер».

Диалектика учит, что движущей силой движения и развития являются противоположности, присущие всем явлениям природы, общества и мышления. А поскольку тождество есть зародыш противоположности, постольку между понятиями «тождество» и «различие» Гегель поместил более развитое понятие – «конкретное тождество», то есть тождество, включающее в себя различие – тождество противоположностей. Отсюда противоположности определялись Гегелем как единство тождества и различия, а диалектическое противоречие – как взаимодействие противоположностей в его острой фазе.

Тождество – Конкретное тождество – Различие

Схема 1. Гегелевские начала диалектики

Гегель противопоставляет формально-логическому пониманию тождества как абстрактному, абсолютному тождеству диалектическое понятие конкретного тождества, представляющего собой единство различного. Гегель показывает, как развиваются противоположности и как они проходят ряд этапов – от зародышевой формы до крайней формы их обострения.

Тождество – Различие – Разность – Противоположность – Противоречие

Схема 2. Гегелевские ступени развития противоречия

Гегель не понимает, что все представленные им ступени развития противоречия – это ничто иное, как разная степень интенсивности только одной из форм движения – отношения противоположностей, которые надо понимать так, как их понимал Аристотель, т.е. не иначе как избыток и недостаток того или иного субстрата относительно промежуточного значения. При этом тождество – это частный случай противоположностей, т.е. вырожденное их состояние.

Гегель упускает из виду и тот факт, что конкретное тождество недопустимо отождествлять только с одним из его видов – с тождеством противоположностей, помимо которого существуют и другие различия (формы движения), которые неведомы ему. И ошибка пользующихся понятием «противоречие» в том, что этим понятием они обозначают не всегда те отношения, которые хотят осмыслить.

В большей степени мое замечание относится к Марксу, а именно, к тому, что в своих философских работах, помимо противоположностей, он не назвал другие, открытые им взаимодействия. Неправильно называя их одним словом – «противоречие», Маркс в значительной мере сократил понимание своего учения.

В моих работах[3] показано, что лежащее между тождеством и различием отношение конкретного тождества, я разделил на множество конкретных различий, одним из которых и является отношение противоположностей. Но в отличие от Гегеля и всех других диалектиков, которые в противоположности видят самое большое различие, я, напротив, воспринимаю противоположность как самое малое различие, что хорошо видно из приведенной ниже схемы.

Схема 3. Кумулятивная ряд сравнительных понятий

Подобно множеству чисел в арифметике, выстраиваем сравнительные понятия в два параллельных ряда, и, по мере познания окружающей действительности (форм движения), пополняем их все новыми и новыми понятиями, каждое из которых дает объективную точку зрения на природный и социальный мир. Причем все сравнительные понятия выстраиваем так, что каждое менее сложное понятие представляет собой частный случай (вырожденное состояние) более сложного понятия. При этом точки на схеме обозначают другие, пока что не найденные ни кем, более сложные отношения.

Переходя от тождества к различию, мы поднимаемся от одинаковости вещей к постижению все более далекого их родства, а, значит, – к освоению все более полных теоретических моделей, отражающих процессуальность и разумность мироздания, его единство.

Верхний ряд кумулятивной парадигмы познания через понятие «Соотнесенное» позволяет осмысливать количественное многообразие мира, поскольку для осмысления «большего» мы можем брать «меньшее» в качестве единицы измерения (статика – метафизика). Нижний ряд через понятие «Противоположное» дает возможность осмысливать природные и социальные процессы (динамика – диалектика).

Причем понятия верхнего и нижнего ряда отражают сугубо научное мышление, которое подразумевает два равнозначных его вида: метафизическое разумное мышление и диалектическое разумное мышление. Формальная логика разводит абстрактные различия А и не-А, не допуская их совмещения в одном и том же отношении: либо А=А, либо А и не-А. Диалектика же, напротив, схватывает конкретные различия в единстве, поскольку одна сторона «соотнесенного» или «противоположного» и других сравнительных понятий не может существовать без другой стороны.

Что же касается выделенных Ф.Энгельсом трех «гегелевских законов», то с ними надо разобраться, так как у Гегеля нет этих «законов». Хотя то, что Энгельс увидел их намеки в работах Гегеля, совершенно не говорит о его произволе, как и не умаляет их прогностической ценности.

По словам Ф.Энгельса, они сводятся к следующим трем законам:

Закон перехода количества в качество и обратно.                                            
Закон взаимного проникновения противоположностей.
Закон отрицания отрицания.

В своем труде «Диалектика природы» Энгельс по этому поводу пишет следующее: «...История природы и человеческого общества – вот откуда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наиболее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления»[4].

И далее Энгельс показывает, какие кусочки гегелевских работ навели его на мысль пристегнуть эти законы к имени Гегеля: «Все эти три закона были развиты Гегелем на его идеалистический манер лишь как законы мышления: первый – в первой части «Логики» (труд «Наука логики». – ПРИМ.) – в учении о бытии; второй занимает всю вторую и наиболее значительную часть его «Логики» – учение о сущности; наконец, третий фигурирует в качестве основного закона при построении всей системы.

Ошибка заключается в том, что законы эти он не выводит из природы и истории, а навязывает последним свыше как законы мышления… Если мы перевернем это отношение, то все принимает очень простой вид, и диалектические законы, кажущиеся в идеалистической философии крайне таинственными, немедленно становятся простыми и ясными, как день»[5].

На мой взгляд, обозначенные Энгельсом три закона диалектики, призванные схватить три разных процесса движения и развития, не научны. Однако их названия можно сохранить, при условии конкретно-научного и конкретно-всеобщего понимания противоположностей, а также при отказе от использования в диалектике понятий «диалектическое противоречие» и «диалектическое отрицание», заменив их понятиями «отношение» и «взаимодействие».

В целом же, учение Гегеля представляет интерес для истории философии, но в качестве руководства по диалектике, оно явно не годиться. И прежде всего, по причине его не научного, рассудочного характера.

3. Новое прочтение К.Маркса

                                                      «Философы лишь различным образом объясняли мир,                                                            но дело заключается в том, чтобы изменить его».                                                                                                                        Карл Маркс

Изучая достижения естественных наук, К.Маркс и Ф.Энгельс искали в них то общее знание, которое помогло бы им поднять гуманитарные дисциплины до уровня объективной науки. «Для меня, пишет по этому поводу Ф.Энгельс, дело могло идти не о том, чтобы внести диалектические законы в природу извне, а о том, чтобы отыскать их в ней и вывести их из нее»[6].

Этим научным принципом руководствовался и К.Маркс, который использовал обмен в качестве «клеточки» буржуазного общества, которую он рассматривал не с общепринятых у гуманитариев позиций – как классификационное понятие «обмен», а с точки зрения диалектического мышления, использующего противоположности в качестве одного из сравнительных понятий, отражающего двигательную силу реальности. Поэтому подход Маркса в корне отличается от гегелевского подхода к диалектике, даже в «перевернутом»[7] ее виде. Поэтому ссылки Маркса на Гегеля – это не поиск поддержки, а стремление превзойти его.

Во-первых, потому, что противоположности, Маркс берет не в смысле гегелевского конкретного тождества, собирающего в одну общую кучу все различия, а рассматривает их однозначно, как одну из конкретно-всеобщих форм движения, т.е. как избыток и недостаток относительно промежуточного. Это был первый шаг Маркса к научному пониманию закона единства и борьбы противоположностей.

Вторым шагом Маркса был переход от понятия противоположности к более сложной форме движения, отражающей единство и борьбу смещенных на четверть периода двух пар противоположностей – сходящейся и расходящейся пары. Так возникает «клеточка», описание которой мы находим у Маркса в 1 томе Капитала, когда он показывает отношение между меновой и потребительной стоимостями товаров.

Не буду останавливаться на этом вопросе, но напомню, что так взаимодействуют противоположности в любых циклических процессах. Например, в суточном ритме это отношение двух пар противоположностей, когда на смену дню и ночи приходят вечер и утро. Я называю это отношение – отношением ортогональных тенденций, имеющих для понимания диалектических законов нисколько не меньшее значение, чем отношение противоположностей.

Различие между противоположностями и ортогональностями в том, что последние не только отражают более сложную форму движения. Их применение вытесняет гегелевский закон отрицание отрицания, поскольку с сугубо научных позиций позволяет осмысливать любые ритмы, в том числе и круговое движение, т.е. возвращение к исходному пункту. Поэтому Маркс использует эту новую, но не обозначенную им при помощи философского понятия, мыслительную структуру для осмысления не только обмена стоимостями, не только движения космических тел по своим орбитам, не только отношение бесконечно малых dx и dy, но и для описания борьбы общественных классов.

"Мы видели, -- говорит Маркс, -- что процесс обмена товаров заключает в себе противоречащие и исключающие друг друга отношения. Развитие товара не снимает этих противоречий, но создает форму для их движения...

Таков и вообще тот метод, при помощи которого разрешаются действительные противоречия. Так, например, в том, что одно тело непрерывно падает на другое и непрерывно же удаляется от последнего, заключается противоречие. Эллипсис есть одна из форм движения, в которой это противоречие одновременно и осуществляется и разрешается"[8].

В этом замечательном фрагменте мы отчетливо видим, что Маркс не придает значение тому факту, что и борьбу противоположностей, и борьбу ортогональностей – совершенно разные формы движения, он опрометчиво характеризует одним словом «противоречие». А это нельзя допускать.

В Предисловии к третьему немецкому изданию работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Ф.Энгельс, оценивая открытый Марксом всеобщий процесс движения, пишет: «Именно Маркс впервые открыл великий закон движения истории, закон, по которому всякая историческая борьба  – совершается ли она в политической, религиозной, философской или в какой-либо иной идеологической области – в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов, а существование этих классов и вместе с тем и их столкновения между собой в свою очередь обусловливаются степенью развития их экономического положения, характером и способом производства и определяемого им обмена»[9]. Этот закон, заключает Энгельс, имеет «для истории такое же значение, как закон превращения энергии для естествознания…»[10].

Соглашаясь с Ф.Энгельсом по существу, я в то же время вынужден его огорчить, поскольку этот закон впервые осмыслил не К.Маркс, а жившие до него мыслители: Лаоцзы, Гераклит и Пифагор. Не буду о них ничего здесь писать, поскольку в моих книгах и статьях о них и об их открытиях сказано достаточно. Напомню лишь то, что для осмысления мира именно Гераклит и Лаоцзы использовали гармонию лука, связывающую между собой две пары противоположностей – сходящуюся и расходящуюся пары, которые на Схеме 3 обозначены понятиями Ортогональное 1 Пифагора и Ортогональное 2 Гераклита. Одна из этих пар расположена по оси Х, тогда как другая пара – по оси У. По мере уничтожения одной пары, возникает другая пара.

                               

Рис. 1. Сходящееся-расходящееся

В физике этому закону подчиняются любые ритмы, колебания, волны и т.п., в которых один вид энергии переходит в другой вид. Например, плюс и минус электрического поля переходит в N и S магнитного поля в электромагнитном колебательном контуре. 

Подобно ученым-естествоиспытателям поступает и Карл Маркс, когда осмысливает общество как целостный процесс. В учении Маркса об обществе центральное место занимает понятие «общественно-экономической формации», поскольку характеризует определенную ступень развития общества, что по мысли Маркса и Энгельса, дает возможность строго научного его анализа, т.е. анализа посредством сравнительных понятий.

В марксизме представлены сменяющие друг друга следующие общественно-экономические формации: первобытнообщинный строй, рабство, феодализм, капитализм, коммунизм. Каждая формация возникает в результате революции, обусловливающей переход к более высокому способу производства, который определяется степенью развития производительных сил, определяющих присущий данной формации тип общественных отношений.                

Для анализа Маркс берет одну из общественно-экономических формаций, а именно буржуазное общество (капитализм), и с материалистических позиций подробно его исследует. При этом возникает вопрос, почему Маркс начинает исследование не с самой простой, а с наиболее развитой формации? Он это объясняет тем, что отношения буржуазного общества и категории, выражающие их, «дают возможность проникновения в организацию и производственные отношения всех отживших общественных форм, из обломков и элементов которых оно строится, частью продолжая влачить за собой еще не преодоленные остатки, частью развивая до полного значения то, что прежде имелось лишь в виде намека и т. д. Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны. Наоборот, намеки более высокого у низших видов животных могут бить поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно. Буржуазная экономика дает нам, таким образом, ключ к античной и т.д.»[11].

Из сказанного следует, что разумная диалектическая логика К.Маркса и Ф.Энгельса в корне отличается от совершенно не развитой, рассудочной диалектической логики Гегеля, поскольку Маркс и Энгельс рассматривают противоположности с сугубо научной точки зрения, а именно, как избыток и недостаток относительно промежуточного, т.е. как разность энергетических потенциалов. Кроме того, они вводят в диалектику отношение, которого нет у Гегеля. Как я уже это отмечал, – это отношение ортогональных тенденций, отражающих отношение двух пар противоположностей, обусловливающих циклическую форму движения[12]

По Марксу выходит, что классовая борьба социальных противоположностей, приводит к тому, что на смену одной пары противоположностей, приходи другая пара, ортогональная первой. Так, в результате борьбы рабов против рабовладельцев после феодальной революции их место занимает зреющая внутри рабовладельческого общества новая пара классов – феодалы и крепостные. Точно так же, в результате буржуазной революции место феодалов и крепостных занимают зреющие внутри феодального строя классы буржуа и пролетариев.

Рис. 2. Спиральное развитие формационной истории по К.Марксу

Согласно логике вещей борьба пролетариата против буржуазии должна была поднять новую революцию, которая и должна была привести к жизни новую пару классов. Однако при капитализме в лоне буржуазного общества, Маркс не находит оную пару классов, поэтому и считает, что возглавив социалистическую революцию пролетариат уничтожает буржуазию как класс, а вместе с ней и себя как пролетариат, совершая тем самым переход к бесклассовому обществу.   

Поскольку во всех общественно-экономических формациях осуществляется производство товаров и услуг, тесно связанное с господствующими между людьми отношениями – производственными отношениями, постольку, Маркс выделяет еще одну форму движения, которую обозначил законом соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил.

Напомню, что первая форма движения обусловлена отношением противоположностей, как двигательной силой любого процесса. Вторая форма движения включает в себя отношение двух пар противоположностей, определяющих обмен в рамках кругового циклического движения. Наконец, третья, еще более сложная форма движения – процесс производства и потребления, связывает первые две формы движения с производительными силами.

Производительные силы и производственные отношения всегда выступают в единстве в рамках которого, по Марксу, определяющей стороной выступают производительные силы. Но если в развитии производства заинтересованы все общественные классы, то в развитии производственных отношений не заинтересованы те классы, которым отживающие производственные отношения обеспечивают господство над другими классами. Так возникает противоречие (? Ю.Р) между обеими сторонами общественного производства – производительными силами и производственными отношениями, которое разрешается революцией.

Хочу заметить, что производительные силы и производственные отношения – эти две взаимодействующие стороны производства, не являются противоположностями, как об этом мог подумать Маркс. Это стороны более сложного взаимодействия, нежели отношение между противоположными и ортогональными тенденциями. Я называю это отношение «отношением дополнительных тенденций, поскольку в физике существует подобное отношение, которое Н.Бор, значительно позже Маркса, назвал «принципом дополнительности». Значит, помимо понятия «противоположное» Маркс должен был ввести в научный оборот два новых философских понятия, одно из которых я называю «ортогональным», а другое – «дополнительным». Однако он этого не сделал.

Наконец, не могу оставить без внимания еще одну из диалектических форм движения – это выработанное Марксом понятие «базиса и надстройки», раскрывающих суть взаимодействия в рамках четвертой формы движения. При этом из двух сторон производства – производительных сил и производственных отношений, последние являются основой множества других идеологических отношений, которые надстраиваются над производственными отношениями как над своим базисом, что и определяет весь облик той или иной формации.

Базис и надстройка неразрывно связаны с производительными силами общества, но именно надстройка обусловливает характеристику важнейших структурных элементов каждой исторической ступени развития общества. Понятия «базис» и «производственные отношения» имеют одно и то же содержание, но «базис характеризует производственные отношения в их связи не с производительными силами, а с надстройкой», в которую входят духовные компоненты (чувства, настроения, идеи, теории и т.п.), а также организации и учреждения (государство, суд, церковь и т.д.).

Каждая общественно-экономическая формация имеет определенный базис и соответствующую ему надстройку. Поэтому при переходе от одной формации к другой совершается переход от одних производственных отношений к другим, т.е. один базис сменяется другим»[13]. В соответствии с этим происходят изменения и во всей надстройке, призванной сохранить интересы господствующих в экономическом и политическом отношении классов. Поэтому они формируют идеи и учреждения, направленные на сохранение и укрепление базиса, а значит и своего господства.

Разработанные К.Марксом и описанные мной четыре формы движения, обусловливают взгляд на общество как на целостный развивающийся процесс. Их открытие Марксом стало возможным потому, что в их основе лежат объективные конкретно-всеобщие отношения, отражающие процессы действительности. На Схеме 3 они обозначены мной в виде кумулятивного ряда сравнительных понятий: «противоположное» - «ортогональное» - «дополнительное» - «подобное».

Опираясь на достижения специальных наук, изучающих конкретные формы движения, диалектическое мышление К.Маркса сумело по-своему раскрыть два наиболее общих закона развития природы, общества и мышления – закон единства и борьбы противоположностей и закон единства и борьбы ортогональностей, которым можно заменить гегелевский закон отрицания отрицания.

Кроме того, Маркс обозначил два общественных закона развития – закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил и закон, связывающий базис с его надстройкой, а также выявил четкую диалектическую связь между четырьмя этими процессами и последовательность в их осмыслении.

К одному из значительных просчетов учения Маркса хочу отнести то, что кроме обозначения противоположностей как одной из самых простых форм движения, остальные три формы Маркс не обозначил совсем. Поэтому мне пришлось не только различать отношение противоположных тенденций от других процессов, но и обозначать их при помощи философских понятий. И поскольку у Маркса нет соответствующих понятий, постольку во всех случаях обращения к процессам, он использует одно и то же слово – «противоречие».

Поэтому у Маркса выходит, что взаимодействие и между противоположностями, и между ортогональностями, и между дополнительными и подобными тенденциями – все это противоречие, под которым, и Гегель, и все остальные "диалектики" понимали борьбу противоположностей.

 В «Послесловии» ко 2-му изданию «Капитала», Маркс с сожалением пишет о том, что метод, который он употребил в «Ка­питале», был плохо понят читателями. И чтобы яснее его изложить, Маркс приводит краткое его описание в одной из понравившихся ему заметок. «Для Маркса одно важно – говорится там: именно – найти закон тех явлений, которые он исследует, и притом особенно важен для него закон измене­ния, развития этих явлений, перехода их из одной формы в другую, из одного порядка общественных отношений в другой. Поэтому Маркс заботится об одном: показать точ­ным научным исследованием необходимость данных порядков общественных отноше­ний, констатируя со всей возможной полнотой те факты, которые служат для него ис­ходными и опорными пунктами. Для этой цели совершенно достаточно, если он, дока­зывая необходимость настоящего строя, доказывает вместе с тем и необходимость дру­гого строя, который неизбежно должен вырасти из предыдущего, – все равно, верят ли люди в это или не верят, сознают ли они это или не сознают. Маркс рассматривает об­щественное движение как естественно-исторический процесс, подчиняющийся зако­нам, не только не зависящим от воли, сознания и намерений людей, а, напротив, опре­деляющим их волю, сознание и намерения».

4. В.И.Ленин и его понимание диалектики?

                                                              «Раздвоение единого и познание противоречивых                                                                  частей его есть с у т ь (одна из “сущностей”,                                                                        одна из основных, если не основная,                                                                                    особенностей или черт) диалектики». В.И.Ленин

Задумываясь над тем, при помощи каких из двух типов понятий – классификационных или сравнительных, В.И.Ленин (1870 – 1924) осмысливал реальность, я, который раз, обращаюсь к одной из его интереснейших работ – фрагменту «К вопросу о диалектике».

 Имеющийся в наличии текст дает основание полагать, что из диалектики Ленин усвоил только то, что относится к отношению противоположностей, понимаемых как избыток и недостаток относительно промежуточного. Отсюда его дифирамбы "самодвижению" во всех процессах реальности.

Не во всем (как потом покажу) понимая противоположности, Ленин не воспринимает другие, открытые Марксом формы движения. Поэтому ленинские рассуждения о диалектике носят приблизительный и, я бы даже сказал, рассудочный характер, не выходящий сколько-нибудь значительно за пределы гегелевского мышления. И даже понимание противоположностей как разности энергетических потенциалов не спасает его от неумения мыслить диалектически, а именно так, как умели мыслить К.Маркс и Ф.Энгельс.

У меня создалось впечатление, что Ленин не до конца воспринимает и понятие «клеточка», отражающее отношение в едином двух пар противоположностей – ключ ко всему учению Маркса. Тем не менее, Ленин учит диалектике других, объясняя, что начинать любое исследование надо не с чего попало, а с зародыша того или иного исследуемого процесса.

«У Маркса в „Капитале" сначала анализируется самое простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся, отношение буржуазного (товарного) общества: обмен товаров. Анализ вскрывает в этом простейшем явлении (в этой „клеточке" буржуазного общества) в с е противоречия (respective зародыши всех противоречии) современного общества. Дальнейшее изложение показывает нам развитие (и рост и движение) этих противоречий и этого общества, в Σ * его отдельных частей, от его начала до его конца.

Таков же должен быть метод изложения (respective изучения) диалектики вообще (ибо диалектика буржуазного общества у Маркса есть лишь частный случай диалектики)»[14].

Хочу отметить, что все, сказанное выше с рассудочных позиций, правильно отражает ход мышления Маркса. Однако недоумение вызывает следующее, посвященное якобы диалектике, рассуждение Ленина: «Начать – с самого простого, обычного, массовидного etc., с предложения любого: листья дерева зелены; Иван есть человек; Жучка есть собака и т. п. Уже здесь (как гениально заметил Гегель) есть диалектика: отдельное  е с т ь  о б щ е е. … Значит, противоположности (отдельное противоположно общему) тождественны: отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного…»[15].

Вместо того, чтобы показать диалектическую связь между конкретно-научными (отдельное) и конкретно-всеобщими (общее) сравнительными понятиями, "диалектик" Ленин использует сравнение не выходя за рамки классификационных понятий.

Кроме того, по Ленину отдельное и общее – это противоположности, но это чисто гегелевский взгляд на противоположное. Значит, В.И.Ленин не во всех отношениях понимает суть («одну из основных, если не основную, особенностей или черт») «противоположного» – самой исходной диалектической абстракции. При этом хочу заметить, что взаимосвязь отдельного и общего описана Лениным превосходно, к сожалению, не по отношению к сравнительным понятиям.

Диалектически мыслящий человек должен сравнивать отдельное о общее не в рамках классификационных, а в рамках конкретно-научных и конкретно-всеобщих сравнительных понятий. Не «Жучка есть собака», и не «Бобик есть собака», а, например, так: «плюс и минус – это противоположности», «зима и лето – это противоположности», «мужчины и женщины – это противоположности». 

В заключение своего исследования В.И.Ленин пишет, что в любом предложении можно (и должно), как в „ячейке„ (клеточке), вскрыть зачатки всех элементов диалектики, показав таким образом, "что всему познанию человека вообще свойственна диалектика. А естествознание показывает нам (и опять-таки это надо показать на любом простейшем примере) объективную природу в тех же ее качествах, превращение отдельного в общее, случайного в необходимое, переходы, переливы, взаимную связь противоположнocтeй. Диалектика и  е с т ь  теория познания (Гегеля и) марксизма: вот на какую „сторону" дела (это не „сторона" дела, а суть дела) не обратил внимания Плеханов, не говоря уже о других марксистах»[16].

Попутно хочу заметить, что понятие «необходимость и случайность», как и понятие «отдельное и общее», отражают не формы движения, а значит, не являются противоположностями.

Известно, что все выдающиеся революционеры 19 и 20 веков, включая Сталина и Мао Цзедуна соглашались с тем, что диалектический метод – это единственный инструмент для сознательного преобразования общества. Поэтому Ленин и утверждал, что без диалектики Гегеля нельзя понять марксизм. А поскольку Ленина считали верным учеником Маркса, постольку утверждали, будто Ленин создал «новый общественный строй» с помощью продуманного им диалектического метода, позволившего ему понять то, куда и как именно двигаться, к какому обществу переходить.

Хотя многие и сегодня убеждены в том, что никакого диалектического метода, позволяющего увидеть образ будущего не существует вообще, поэтому социализм строили как придется, как кто из правящих вождей его понимал[17]. И это очень похоже на правду, поскольку по словам Ленина «никто из марксистов не понял Маркса»[18].

После социалистической революции, В.И. Ленин обращается к вопросу о необходимости прочного теоретического фундамента материализма. В работе «О значении воинствующего материализма» он указывает на то, что сотрудники журнала «Под Знаменем Марксизма» «должны организовать систематическое изучение диалектики Гегеля с материалистической точки зрения, т.е. той диалектики, которую Маркс практически применял и в своем «Капитале», и в своих исторических и политических работах…»[19]

И далее… «Опираясь на то, как применял Маркс материалистически понятую диалектику Гегеля, мы можем и должны разрабатывать эту диалектику со всех сторон, печатать в журнале отрывки из главных сочинений Гегеля, истолковывать их материалистически, комментируя образцами применения диалектики у Маркса… Группа редакторов и сотрудников журнала «Под Знаменем Марксизма» должна быть, на мой взгляд, своего рода «обществом материалистических друзей гегелевской диалектики»[20].

Что тут можно сказать о диалектическом мышлении В.И.Ленина – я в шоке! О мышлении других левых вождей говорить не буду.

5. Диалектика природы и диалектика общества

                                                                    «Теория становится материальной силой, как                                                                       только она овладевает массами».   К.Маркс

После ознакомления с диалектическим мышлением Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина мы все еще не научились понимать диалектику. Для этого нужен новый, свободный от стереотипов язык – язык сравнительных понятий, одним из достоинств которого должна стать способность однозначной характеристики социальных отношений. Речь идет о меновых отношениях, как «клеточках» любого природного и общественного процесса.

Между тем из всех возможных в обществе форм обмена К. Маркс показал обмен стоимостями только в одном, буржуазном обществе. Однако имеют место и другие ступени общественного развития: рабовладельческая, феодальная и посткапиталистическая, которую Маркс называл коммунистической. И все они могут быть адекватно осмыслены, стоит лишь найти подходящую им «клеточку», т.е. исходное отношение обмена, которое определяет своеобразие изучаемой формации.

Сегодня этот вопрос особенно актуален, поскольку все более настойчиво подвергается сомнению наше нынешнее движение в будущее, нарушающее общепринятую схему членения исторического процесса. Поэтому в поставленную мной задачу входит осмысление всех возможных форм меновых отношений, в противном случае мы будем блуждать в потемках, как и спорить, например, о том, какой социализм был построен в СССР или о том, куда нас заведет нынешняя власть.

Пытаясь свести различные формы обмена к единому основанию, рассмотрим общую структуру меновых отношений, используя для этой цели диалектический метод. Как и К. Маркс, возьмем отдельный товар и рассмотрим его с двоякой точки зрения: как потребительную стоимость и как меновую стоимость. При этом обнаруживаем, что обмен товаров («клеточка») – это не самый простой процесс, поскольку представляет собой совокупность двух более элементарных процессов: «предложения» и «спроса», каждый из которых является отношением противоположных тенденции. Но в таком случае меновый процесс обусловлен единством не двух, а четырех сторон: двух меновых и двух потребительных стоимостей. «Оба отчуждают товары, которые бесполезны для них как потребительные стоимости, и получают товары, в потреблении которых они нуждаются»[21].

Это значит, что по мере увеличения массы товаров, пользующихся спросом, ровно на столько уменьшается масса предлагаемых товаров. Товары приходят как потребительные стоимости, а уходят как меновые стоимости, что обусловливает круговорот веществ.

«Поскольку процесс обмена перемещает товары из рук, где они являются непотребительными стоимостями – пишет К.Маркс – в руки, где они являются потребительными стоимостями, постольку этот процесс есть общественный обмен веществ. Продукт одного полезного вида труда становится на место продукта другого полезного вида труда»[22].

Выше мы видели, что К. Маркс рассматривает этот «способ разрешения противоречий» как универсальный, так как он обусловливает не только общественный, но и природный обмен веществ, когда, например, на смену противоположностям электрического поля (+ и -) приходят противоположности магнитное поля (N и S), или, когда день и ночь сменяются вечером и утром и т. п.

Для обозначения обмена как конкретно-научного и конкретно-всеобщего диалектического процесса К.Маркс не вводит адекватных философских понятий. Поэтому мне, как я уже писал выше, пришлось не только различить отношение противоположных тенденций от другого отношения, связывающего воедино две пары противоположностей, но и обозначать каждое из них по-своему. Первое отношение характеризуется взаимным уменьшением или увеличением сторон, тогда как второе отношение связывает увеличение одной стороны с обязательным уменьшением другой. Первое отношение я называю «отношением противоположных тенденций», тогда как второе – «отношением ортогональных тенденций».

Показав конкретное тождество потребительной и меновой стоимости, К. Маркс тем не менее не включает потребительную стоимость в круг исследования политической экономии, так как, по его мнению, она хотя и составляет предмет общественных потребностей и потому включена в общественную связь, не выражает, однако, никакого общественного производственного отношения[23].

Вступая в принципиальный спор с Марксом, отмечу, что потребительная стоимость является одной из двух сторон общественно-экономического процесса, который происходит не как природный, а как субъективный социальный процесс, поскольку, замечает в шутливой форме сам же К. Маркс, «товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться»[24]. Их обменивают товаровладельцы, которых гонят сюда их потребности, обусловливающие «спрос». Поэтому владелец стремится сбыть «свой товар в обмен на другие, в потребительной стоимости которых он нуждается»[25]. Именно общественная потребность обусловливает экономическое развитие общества.

Значит в отличие от двигательной силы в природе, именно противоположности «спроса» являются двигателем прогресса, тогда как отсутствие общественных потребностей или невозможность по тем или иным причинам их удовлетворить тормозят или совсем исключают экономические отношения, а, следовательно, и экономический прогресс общества. Для доказательства того, что именно противоположности «спроса» определяют весь рассматриваемый процесс, составляют его побудительную, двигательную силу, сравним отношение ортогональных тенденций природных и социальных процессов.

Так, источником самодвижения любого природного процесса является стремление противоположностей к положению равновесия, к тождеству между ними, что, однако, не вызывает прекращения процесса, а порождает из тождества новую пару противоположностей. Это и определяет обмен веществ в природе. Назвав первую пару противоположностей (ось Х) «сходящейся» парой, а вторую (ось У) – «расходящейся», как это делал Гераклит, покажем с помощью данных понятий различие между природными и социальными процессами.

       Рис. 3. Обмен в природе (самодвижение) Сходящееся расходится

В отличие от природы, в социальных процессах побудительной стороной служит «расходящаяся» пара противоположностей (спрос). На Рис. 4 схематически показан обмен ресурсами между двумя индивидами, т.е. не природная, а «социальная клеточка».

Рис. 4. Обмен в обществе (движение по воле двух мыслящих субъектов) Расходящееся сходится

Поэтому стремление одной пары противоположностей к различию, обусловленному движением потребительных стоимостей, вызывает движение к тождеству их меновых стоимостей (предложение).

Здесь К. Маркс упускает из виду различие между самодвижением в природе и движением по воле мыслящих субъектов в обществе и, к сожалению, не рассматривает потребительную стоимость в качестве важнейшей категории, обусловливающей двигательную силу общественного развития!

Сравнение элементарного природного процесса, обусловливающего самодвижение объектов в неживой природе, с элементарным социальным процессом позволяет сделать ряд методологических выводов.

Во-первых, и в том, и в другом случае элементарные процессы – это отношение противоположных тенденций.

Во-вторых, развитие этих процессов в обоих случаях приводит к появлению новой пары противоположностей, смещенной в циклическом процессе, т.е. в процессе обмена веществ, на четверть периода, что определяет их как отношение ортогональных тенденций.

В-третьих, обнаружено различие между природными и социальными процессами, которое проявляется в том, что активной, двигательной стороной обменных процессов в природе выступает борьба противоположностей – «сходящаяся» пара, тогда как в социальных процессах, наоборот, – содружество противоположностей – «расходящаяся» пара.

На эту сторону обмена обратил внимание древнекитайский мыслитель Лао Цзы. В его книге «Дао дэ дзин» сказано: Небесное дао, «отнимает лишнее и отдает отнятое тому, кто в нем нуждается. Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отнято. Человеческое же дао – наоборот. Оно отнимает у бедных и отдает богатым то, что отнято»[26].

Различие между справедливыми общественными отношениями неантагонистического общества и несправедливыми отношениями антагонистических формаций состоит лишь в том, что в справедливом обществе продукты труда, как и сами трудовые усилия свободно обмениваются друг на друга в эквивалентных количествах, т.е. по рыночной цене. Тогда как, например, в условиях рабства и крепостничества продуктам труда рабов и крепостных противостоит насилие, тотальный террор господствующего класса.

Чтобы избежать смерти, раб вынужден трудиться, т.е. в обмен на свою жизнь должен производить стоимости. Поэтому человеческая жизнь, будучи собственностью в руках тиранов, как и продукты непосильного рабского труда, имеют двойственное значение: потребительную и меновую стоимость. Жизнь раба для него самого имеет потребительную стоимость, тогда как для его господина – это меновая стоимость. И наоборот, продукты рабского труда для раба – меновая стоимость, тогда как для рабовладельца – потребительная стоимость.

В этих условиях жизнь подневольного человека становится своеобразной разменной монетой, которой оплачивается его же собственный труд. Жизнь раба, таким образом, превращается в обычный товар, который, как и все другие товары, включается в меновой процесс.

 В отличие от обмена в рабовладельческом обществе, главным товаром которого выступает человеческая жизнь, в феодальном обществе насилие снижено, причем в обмен на хорошую работу феодал может оставлять крепостному кое-что для жизни.

Все это позволяет сделать вывод о том, что несмотря на различие между общественно-экономическими формациями, структура их меновых отношений одна и та же – отношение двух пар противоположных тенденций. Только в одном случае – это может быть свободный обмен товарами, тогда как в другом и третьем – это вынужденная передача продуктов труда в обмен за неприменение насилия, что можно сравнить с практикой обычных грабителей, орудующих по принципу: «жизнь или кошелек».

Я выделяю четыре формы социального обмена: тираническую, крепостническую, либеральную и сервистическую, что соответствует четырем общественно-экономическим формациям – рабству, феодализму, социализму, сервисизму (или сервизму?).

Таким образом, мы отчетливо видим, что общественный прогресс обусловлен гуманизацией форм обменных процессов, т.е. переходом от морали, скажем, грабителей и палачей к морали бизнесменов и творцов, а не наоборот. Поэтому общественно-исторический процесс можно определить как смену форм социального обмена, обусловливающих переход от одной формы классовых различий, к другой. Иными словами, на внутреннем, сущностном уровне социальный процесс проявляет себя в форме господствующих меновых отношений, тогда как на внешнем, феноменальном уровне – в форме классовых противоположностей, в форме политической и экономической борьбы классов.

Когда К.Маркс рассматривал классовую борьбу при переходе от рабовладельческой формации к феодальной и далее при переходе от феодализма к капитализму, он опирался на понимание борьбы противоположностей в неживой природе. Тогда как классовая борьба в обществе разворачивается иначе – не между старой парой противоположных классов, а между их парами, т.е. между рождающейся и отмирающей парами противоположностей. Из чего следует, что противоположные классы той или иной формации – это не враги, поскольку главными соперниками являются рождающаяся и отмирающая пары противоположных классов, между которыми и происходит политическая борьба за власть.

При этом мнение Маркса о том, что в будущем «классовые различия исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли», не соответствует действительности, также, как и его утверждение, что «с исчезновением классов исчезнет неизбежно и государство». Общество – это сложный процесс обменов и если есть обмен в обществе, значит, есть противоположные классы – бесклассового общества не бывает.

Однако Маркс прав, считая эксплуататорское государство не извечным. Человечество может подойти к такой ступени развития своих общественных отношений, при которых на смену антагонистическим классам придут дружественные неантагонистические классы, которые совместными усилиями будут строить общенародное государство. Так эволюционировала семья (как ячейка общества) когда место авторитарных связей между супругами, шаг за шагом, занимали дружба и любовь.

При общенародной собственности, где управленческий состав выбирается, а зарплата им назначается работниками предприятия, антагонизм классов будет полностью исключен. Но для этого потребуется осуществить переворот от эгоистических отношений обмена к альтруистическим отношениям, т.е. от принципа «не как ты хочешь, а как хочу Я», к принципу «не только как Я хочу, но и как хочешь Ты».

Этот переход от одной пары классов к другой паре классов будет знаменовать собой становление справедливых общественных отношений, при которых оплата труда как работодателей, так и наемных работников будет производиться по рыночной цене.

 

6. Главная ошибка К.Маркса!

                                                     «Марксизм не догма, а руководство к действию!»

                                                                                             Ф.Энгельс и В.И.Ленин

Диалектика как наука пытается открыть наиболее общие законы движения и развития, проявляющие себя как в природе и обществе, так и в мышлении человека. Что касается природы, то здесь законы развития объективны. Открытым остается вопрос о процессах в обществе: влияют ли сознание и воля людей на их течение. К.Маркс считал, что не влияют.

В старом предисловии к «Анти-Дюрингу» («О диалектике») Энгельс приводит слова Маркса, сказанные им в Послесловии ко 2-му изданию I тома «Капитала»: «Мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно»[27].

Идеализм Гегеля, как и материализм Маркса за основу всего существующего принимает одно (либо идеальное, либо материальное) начало, но почему? Ведь природа и общество совершенно непохожие системы и если мы докажем, что общественные законы зависят от воли и сознания людей, то придется снова переворачивать диалектику с головы на ноги, вернее, одну из ее двух частей.

Распространив материализм на жизнь общества, Маркс пошел против всех существующих мнений, поскольку домарксистские философы, в том числе и материалисты, были идеалистами в понимании общества. Имелся в виду тот факт, что в отличие от природы, где действуют слепые силы, в обществе действуют люди, руководствующиеся идеальными побуждениями. 

При этом люди не свободны в своих поступках, поскольку история движется не только своей ориентацией на задуманные людьми конечные цели, но и «в соответствии с объективными историческими законами, вне действия которых задуманное людьми не может произойти. Тогда как следование этим законам обусловливает переход от более низких, безнравственных форм организации общества, к более высоким общественно-экономическим формациям и, в конечном счете, к идеально организованному, высоконравственному обществу. Демократия как раз и является тем встроенным в политическую систему инструментом, благодаря которому смена политической власти в постфеодальном и постлиберальном обществе происходит без потрясений.

Но это не означает неизбежного движения только в одном направлении – по пути нравственного прогресса. Общество может пойти и в обратном направлении, как это наблюдаем сегодня. Однако колея, по которой оно совершает свое движение, неизменна. Это либо гуманизация, либо дегуманизация общественных отношений.

Это как путешествие на автомобиле. В нашей власти выбрать маршрут, увеличивать или уменьшать скорость движения. Мы можем остановить или даже развернуть машину. Но что сделать невозможно, так это покинуть дорогу. Дорога – это объективный закон нашего движения, который носит принудительный характер в форме законов диалектики»[28].

Маркс же, напротив, думал, что люди полностью подчиняются не зависящим от их воли и сознания диалектическим законам, поскольку вся их жизнь протекает в определенной материальной среде, в условиях уже сложившихся отношений. Решающими из них, на что ошибочно акцентировал внимание К. Маркс, являются экономические отношения. Поэтому технологический и технический прогресс (развитие производительных сил) играют в концепции К. Маркса центральную роль, поскольку именно прогресс в развитии материальных производительных сил неизбежно приводит к революционным последствиям.

Отсюда следует открытый и впервые сформулированный Марксом закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил как основы развития и смены общественно-экономических формаций.

Выходит, что материалистическое понимание истории – это фатальная ошибка К.Маркса, поскольку не развитие производства изменяет к лучшему общественные отношения, а наоборот, развитие общественных отношений, их гуманизация приводит к бурному развитию производительных сил.

Поэтому открытый Марксом и вновь поставленный с головы на ноги закон нужно читать как «закон соответствия производительных сил характеру и уровню развития производственных отношений». Примером является освобождение людей от крепостного права, что привело к стремительному развитию экономики. Поэтому суждение о том, что общественные отношения обусловлены развитием производительных сил и не зависят от человеческого сознания – это глубоко ошибочная точка зрения К.Маркса.  

Сегодня такое время, когда не выгодно даже казаться марксистом, тем более, опасно им быть. Но продолжать научный поиск в духе Гегеля и Маркса нужно, освобождая философию от сковывающих ее «-измов» и, в первую очередь, от монопольного присвоения марксизмом статуса единственно правильного учения.

Доступность общества новым научным разработкам и практикам, включая сюда имеющиеся работы Маркса, Энгельса, Ленина и других мыслителей, обнаруживают действительную предрасположенность к научному поиску и диалогу потенциальных единомышленников, предшественниками которых помимо Гегеля, являются Фалес, Гераклит, Аристотель и другие диалектически мыслящие философы древности. 

Однако Маркс, без сомнения, превзошел всех интеллектуалов, поскольку источником притягательной силы его учения является не только мощь его диалектического мышления, но и его учение о классовой борьбе и освободительной миссии пролетариата, о перспективе освобождения человека труда от эксплуатации и угнетения.

Рассуждениям об «обществе вообще» К. Маркс противопоставил анализ законов функционирования и развития общества, начиная от самой простой и кончая самой сложной общественно-экономической формацией, создающей условия для свободного развития каждого в соответствии с высшими принципами морали. С позиции диалектики природы Маркс описал историческое движение человечества, что хотя и не точно, но довольно терпимо соответствует диалектике общества.

В социально-экономическом устройстве общества это движение проявляется в различных способах производства и присвоения материальных благ. Отсюда следовал открытый К.Марксом закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил, действующий во всех общественно-экономических формациях.

В нашу задачу не входит изучение производства, мы остановимся лишь на производственных отношениях и рассмотрим их с диалектических позиций как процессах обмена стоимостями. Этих субъективных отношений четыре – тиранические, крепостнические, либеральные и сервистические отношения обмена. Значит эти процессы происходят не иначе как по воле и при ясном сознании людей. Причем все отношения связаны с распределением результатов производства между управляющей и управляемой частями общества, т.е. между общественными классами. Поэтому главный вопрос, стоящий перед диалектикой общества, заключается не в том, как производить – это задача экономической науки, а в том, как распределять, какую из четырех форм обмена выбрать для реализации задуманного. Однако Маркс понимал этот вопрос превратно, поскольку ошибочно считал, что «структура распределения полностью определяется структурой производства.»[29].

С позиций материалистического понимания истории, писал по этому поводу К.Маркс, «было вообще ошибкой видеть существо дела в так называемом распределении и делать на нем главное ударение. Всякое распределение предметов потребления есть всегда лишь следствие распределения самих условий производства… Если же вещественные условия производства будут составлять коллективную собственность самих рабочих (что опять-таки зависит от воли и сознания людей, выбирающих ту или иную форму обмена Ю.Р.), то в результате получится также и распределение предметов потребления, отличное от современного»[30].

 «Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством и обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Следовательно, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи»[31].  

Как видим работа Ф.Энгельса написана с позиций диалектико-материалистического понимания исторического процесса, что как я пытаюсь показать, было величайшей ошибкой Маркса. И обидно, что за антинаучное его обоснование К.Маркс и Ф.Энгельс положили большую часть своей творческой жизни.

Тогда как диалектическое понимание классовой борьбы как борьбы за нравственный прогресс общества заключается в идеалистическом понимании общества, развитие которого обусловлено эволюцией четырех форм обмена ресурсами, как проявления закона перехода количественных изменений в качественные и обратно.

Поскольку я не увидел в трудах К.Маркса подходящего толкования этого закона, постольку вкратце, на основе своего понимания социальной динамики, я попытаюсь восполнить пробел в осмыслении этого диалектического закона.

Так, на межличностном (количественном) уровне, развитие общества проявляет себя в форме перехода от одних общественных отношений, к другим более нравственным отношениям в рамках описанных выше четырех форм обмена: тиранической, крепостнической, либеральной и сервистической. Тогда как на внешнем суммарном (качественном) уровне обмен проявляет себя в форме политической и экономической борьбы общественных классов. При этом противоположные классы ведут между собой экономическую борьбу, тогда как политическая борьба, разворачивается между рождающейся и отмирающей парами социальных классов. Это борьба за нравственный прогресс, т.е. борьба за смену способа производства, ведущей стороной которого выступают общественные отношения.

В качестве примера, отдаленно напоминающего движение формаций на основе диалектического закона перехода количественных изменений в качественные и обратно, можно использовать корреляцию двух ритмов природы – суточных и сезонных, обусловленных вращением Земли вокруг своей оси и ее вращением вокруг Солнца. Аналогия возможна потому, что все общественно-экономические формации включают обмен, а потому являют немало общих черт с обменами в природе.

Рис. 5. Закон перехода количественных изменений в качественные

Некоторые, особо продвинутые субъекты считают, что «никем пока не доказано, что развитие идет по восходящей линии» или что каждая последующая стадия будет более высокой, чем предыдущая. В равной мере можно согласиться и с противоположной концепцией истории, которая видит в историческом процессе попятное движение или даже бег к катастрофе.

Все зависит от результатов классовой борьбы как борьбы за гуманизацию или дегуманизацию общества, поскольку изменение форм обмена ресурсами открывают возможность двух циклических движений – прогрессивному круговому движению (по спирали), как это показано на Рис. 5 и регрессивному (возвратному) движению маятника. Большинство обычных людей заинтересовано в прогрессивном развитии. Власть же, напротив, стремиться увести цивилизацию в цифровое рабство, т.е. по второму пути.

Развитие разума и развитие общества – параллельные процессы, а борьба ортогональных классов за нравственный прогресс, за гуманизацию общественных отношений – есть результат диалектической мысли и воли масс. Поэтому для движения вперед «не требуется особых экономических предпосылок. Здесь Маркс ставит телегу впереди лошади. Именно этика определяет, какой быть экономике, а не наоборот»[32]

Сегодня КПРФ – единственная марксистская сила, которая обладает партийной организацией. Но, к сожалению, она аффилирована с властью и не обладает достаточно развитой научной теорией. Поэтому нужна новая сила, способная изменить сознание, пробудить волю и энтузиазм масс с тем, чтобы на данном этапе истории не допустить движение общества вспять.  

 

 

[1] Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т.29. С.301.

[2] Маркс К., Энгельс Ф. Т. 20. С. 23.

[3] Ротенфельд Юрий. Неклассическая диалектика: Монография. 2-е издание / Юрий Ротенфельд. — [б.м.]: Издательские решения, 2018. — 200 с. Ротенфельд Ю. А. ПАЛЕЦ АРИСТОТЕЛЯ: Против всех мнений / Юрий Ротенфельд. — [б.м.]: Издательские решения, 2019. — 192 с. Ротенфельд Ю. А. Законы истории: есть у революции начало // Филос. науки. - 2014. - № 5. - С. 117-131.

 

[4] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 20. С. 384.

[5] Там же.

[6]  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С.12.

[7] «перевернутую диалектику» [Т. 23. С. 21-22]

 

[8] Капитал, т. 1, с. 110 – 111.

[9] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 259.

[10] Там же.

[11] Там же. Т. 12. С. 731.

[12] Различие между рассудочным и разумным мышлением обусловлено двумя типами языковых средств: классификационными и сравнительными понятиями. При этом сравнительные понятия делятся на конкретно-научные и конкретно-всеобщие, т.е. философские понятия. Гегель пользуется классификационными понятиями, тогда как Маркс и Энгельс – двумя типами понятий.

[13] Краткий словарь по философии/ Под общ. ред. И. В. Блауберга, И. К. Пантина. – 4-е изд. – М.: Политиздат, 1982. –  431 с.

[14] Там же.

[15] Там же.

[16] Там же.

[17] Михаил Белоногов по этому поводу написал: «Ленин очень мудро поступил, состряпав известные "Философские тетради". Понял он Гегеля или "недопонял" - совершенная ерунда. Главное, он мог теперь любому Бухарину ткнуть в морду конспект и обвинить, с позиции знатока, в непонимании диалектики и, следовательно, марксизма в целом». https://yuri-p.livejournal.com/5020.html

[18] Т. 29. С. 162

[19]  В.И. Ленин. ПСС, изд. 5, т. 45, стр. 29-30.

[20] Там же.

[21] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 168.

[22] Там же. С. 113.

[23]Там же. Т. 13. С. 14.

[24] Там же. Т. 23. С.94.

[25] Там же. С. 95.

[26] Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х т. Т.1. М., 1973. С. 137.

[27] [К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т. 23. стр. 22]

[28] Ротенфельд Ю. А. Законы истории: есть у революции начало // Филос. науки. - 2014. - № 5. - С. 117-131.

[29] К.Маркс и Ф.Энгельс, ПСС изд.2, т.12, стр.721, “Экономические рукописи 1857-1858 годов”.

[30] Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. Второе издание. Т. 19. / К. Маркс. Критика Готской программы — М.: ГИПЛ, 1960. — С. 20.

[31]  К. Маркс и Ф. Энгельс. ПСС 2 е Издание Том 20 Анти-Дюринг, стр 278

[32] Критика "Капитала" Маркса. https://aftershock.news/?q=node/451424&page=2